«Мы к вам пришли. Не мы — овраги»

Подобные катастрофы не бывают случайными. Никому не дано знать, есть ли в них что-то мистическое, но несомненно, что своей внутренней логикой они спаяны с другими, на первый взгляд, далекими событиями. Все это будто кем-то суммируется, будто кто-то выстраивает причинно-следственные звенья в единую цепочку, пока ее не замкнет окончательно. Трагедию Бабьего Яра и Куреневскую катастрофу замкнуло 13 марта 1961 года. Рассекреченные СБУ архивные документы мы публикуем впервые — к сожалению, они не дают ответа на все вопросы, витающие в воздухе полстолетия. Возможно, больше света на дела давно минувших дней прольют другие материалы, до сих пор надежно спрятанные в архивах.

«НИ ОДНА МАШИНА, НИ ОДИН АВТОБУС, НИ ОДИН ТРАМВАЙ, НИ ОДИН ПЕШЕХОД НЕ ВЫБРАЛИСЬ ИЗ ЭТОЙ ЗОНЫ»

13 марта 1961 года погода была, как почти всегда в это время в Киеве, немилосердно промозглой. Мрачное небо плакало мелким колючим снегом, сильный ветер, будто таежный шаман, бил в бубны крыш и завывал в жестяных трубах водостоков, нагонял тоску и страх. Говорят, всю ночь ему подвывали собаки из окрестностей Бабьего Яра. А уже в полдень город стал похож на резиновый шар, раздуваемый страшным шепотом: «Слышали, что случилось на Куреневке?», «А вы слышали?»...

Из уст в уста очевидцы передавали леденящие душу подробности: серая лавина в грязных пузырях высотой в несколько этажей и 20 метров шириной хлынула из оврагов Бабьего Яра к низинам Куреневки. Троллейбусы, автобусы и трамваи были битком набиты рабочим и служивым людом. Большинство оказались заживо в них замурованными. Кто-то, еще не дошедший до места, издали видел, как водители грузовиков выскакивали из кабин и пытались вплавь добраться до берега. Не удалось никому. Успевшие вскарабкаться на высокий холм с ужасом наблюдали, как бурлящий поток уносит молодую женщину, держащую над головой на вытянутых руках младенца, и как обоих накрывает волна.

Хлынувшая безжалостным потоком сель с корнем выворачивала массивные тополя, ломала фонарные столбы, заливала дома, трамвайный парк, стадион «Спартак», детский садик, первые этажи родильного дома и корпусов больницы имени Павлова, добравшись почти до подножия Кирилловской церкви.

Украинские чекисты ринулись собирать сведения для доклада первому секретарю ЦК КПУ Николаю Подгорному. Их интересовали не только причины катастрофы, но и что говорят о ней люди, что знают о ее реальных масштабах.

Из доклада КГБ при Совете министров УССР в адрес ЦК КПУ 14 марта 1961 года: «Совершенно секретно. В связи с катастрофой в Подольском районе г. Киева органы госбезопасности проводят необходимые агентурно-оперативные мероприятия по выявлению лиц, пытающихся использовать этот факт в антисоветских и провокационных целях. Одновременно нами усилен контроль за почтовой перепиской, особенно исходящей за границу... В результате контроля почтовой переписки выявлено 15 документов, в которых сообщается о катастрофе в Киеве. Так, проживающая по Ярославской улице, № 21 Савчук своим родственникам в Винницкой области пишет: «Больше тысячи людей сгорело, утонуло... Первый этаж больницы на Куреневке затопило, погибли больные и медперсонал. Я была случайным свидетелем, как в анатомку сгружали куски обгоревшего мяса».

Неизвестный автор в своем письме на имя Шматченко, проживающего в Сумах, пишет: «У нас одна женщина ехала в автобусе на работу, и вдруг как хлынет навстречу вода, автобус перевернуло, разбился и взорвался бак с бензином. Внутри автобуса каша целая, люди не вылезут из машины, сверху заливает водой, а бензин разлился по воде и горит».

Из письма жителя Николаевской области гражданина Шамли: «Трамваи горят - замыкание электросети. Ни одна машина, ни один автобус, ни один трамвай, ни один пешеход не выбрались из этой зоны».

«ПОД ВОДОЙ И ГРЯЗЬЮ ОКАЗАЛИСЬ МАЛЕНЬКИЕ ЗАВОДЫ, ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ СТАЛИ ЖЕРТВАМИ»

Из доклада в ЦК КПУ 14 марта 1961 года: «Совершенно секретно. В письме неизвестного автора на имя Никуленковой, проживающей в Челябинской области, указывается: «Под водой и грязью оказались многие маленькие заводы и, конечно, с людьми, приступившими к работе в восемь часов утра. Район затопления оцеплен войсками. Работает много команд по спасению людей и ценностей. Говорят, тысячи людей стали жертвами этой неслыханной катастрофы»...

В письме, адресованном Былым в г. Полтаву, сообщается: «Погибло около двух тысяч человек. Спасательные команды, брошенные на спасение людей, тоже погибли. Людей спасали с вертолетов. Все больницы Киева переполнены пострадавшими людьми. Даже школы и клубы заполнены пострадавшими».

Доклад заканчивается заверением председателя украинского КГБ Виталия Никитченко усилить бдительность: «Особое внимание обращено на предотвращение утечки сведений о катастрофе за границу, в частности, через иностранцев. Сегодня в Киеве находится 17 иностранцев из капиталистических стран и прибывает американский джазовый оркестр в количестве 100 человек».

Район катастрофы оцепили войсками. Изменили траекторию движения самолетов над Киевом, чтобы пассажиры ничего не увидели в иллюминаторы. Предприятиям, сотрудники которых хотели помянуть погибших товарищей, запретили проводить гражданские панихиды.

Из доклада в ЦК КПУ 17 марта 1961 г.: «Совершенно секретно. По имеющимся в Комитете государственной безопасности при СМ УССР данным, в субботу и воскресенье (18, 19 марта с. г.) ожидается большой поток жителей города Киева к месту происшедшей аварии. Органы КГБ и МВД принимают все необходимые меры, чтобы предотвратить проникновение граждан к месту работ по ликвидации последствий аварии, а также обеспечению общественного порядка и недопущению нежелательных антиобщественных и провокационных проявлений».

Титанический труд по вскрытию корреспонденции, прочтению, выписке интересующих фрагментов приносил плоды. Чьи-то родственники и знакомые своих писем так и не дождались.

Из доклада в ЦК КПУ 16 марта 1961 года: «Зафиксировано отправление письма в Индонезию советскому специалисту Ланшину от его жены, в котором сообщается об аварии». Рядом чернилами приписка: «Письмо конфисковано».

Ни одна газета не опубликовала не то что репортажа с места катастрофы, но даже не дала сухой справки. Лишь в «Вечернем Киеве», словно сквозь зубы, появился сухой краткий некролог. Не удивительно, что предположения о количестве жертв колебались от десятков до тысяч.

В 1961 году должность председателя украинского КГБ при Совете министров УССР занимал Виталий Федотович Никитченко. В нем, кажется, иногда прорывалось что-то более человеческое, чем было присуще его руководителям. Никитченко считал, что хоть какой-то минимум сведений следует опубликовать, и даже рискнул посоветовать это ЦК.

Из доклада в ЦК КПУ 16 марта 1961 года: «Продолжают поступать сигналы о распространении различных слухов и преувеличений среди населения города в связи с аварией. Комитет госбезопасности республики считает, что это имеет место потому, что жители города не осведомлены о происшедшем на Подоле. В связи с этим, может быть, целесообразно было бы горкому, райкомам партии, парторганизациям предприятий, учреждений и учебных заведений провести разъяснительную работу среди населения города Киева».

Наверное, не в последнюю очередь благодаря Никитченко по радио, наконец, зачитали сводку о жертвах и разрушениях. В ней говорилось, что жертвами катастрофы стали... 52 человека. В эту цифру никто не поверил.

КГБ собрал подборку откликов: «Совершенно секретно. КГБ при СМ УССР получены данные о реагировании населения на сообщения по радио о происшедшей аварии в Подольском районе. Поэт Чалый: «Я был на Куреневке и все видел собственными глазами. Конечно, цифры, отражающие количество жертв, явно преуменьшены. Не пойму, зачем и тут заниматься очковтирательством, ведь никого ввести в заблуждение не удастся».

О КОЛИЧЕСТВЕ ЖЕРТВ ВРАЛИ, О ПОКАЛЕЧЕННЫХ ВООБЩЕ НЕ УПОМИНАЛИ

Главный режиссер Винницкого театра Верещагин: «Я уже несколько дней в Киеве и успел наслушаться всяких ужасов о катастрофе на Куреневке. Конечно, там погибло значительно больше».

Научный сотрудник Института зоологии АН УССР Колыбин: «Дом, в котором я проживал на Куреневке, оказался полуразрушенным, моя квартира пострадала также, жена с ребенком спаслись на чердаке. В нашем дворе погибли 23 человека, а общее количество жертв насчитывает до полутора тысяч человек».

Если врали о количестве жертв, то что говорить о покалеченных физически и психически. О них вообще не упоминали.

Фрагмент письма, приведенного в докладе в ЦК КПУ 18 марта 1961 года: «Трудно вам передать то впечатление, когда видишь бегущих женщин с сумасшедшими глазами и кричащих: «Где мои дети, где моя мать, муж, брат, сестра?!». Некоторые сошли с ума. Наша сотрудница сошла с ума, у нее погибла вся семья - шесть человек».

Из доклада в ЦК КПУ 14 марта 1961 года: «Совершенно секретно. Некоторые сотрудники Министерства строительства УССР, организации которого производили работы по намыву пульпы, узнав, что прокуратура ведет расследование по этому факту, пытаются представить причину катастрофы как стихийное бедствие».

В Минстрое сориентировались сразу - всем было бы очень удобно обвинить в несчастье стихию. Но КГБ запустил механизм расследования, и почему-то его не остановили. Возможно, за этой несогласованностью стояла борьба ведомств или чьих-то амбиций.

В ночную смену на участке, примыкающем к третьему отрогу Бабьего Яра, дежурил рабочий Соловей. Около семи часов утра он увидел, что содержимое бассейна, который 10 лет заполняли стоками Петровских кирпичных заводов, в разных местах стремительно разрушает дамбу. Пока рабочий будил начальство, пока вызывали бульдозер, ничем не сдерживаемая лавина ринулась вниз. Начальники пытались взвалить всю вину на рабочего. Но следователи поняли, что дело не в нем.

ВМЕСТЕ С БАБЬИМ ЯРОМ ДОЛЖНА БЫЛА ИСЧЕЗНУТЬ ВСЯКАЯ ПАМЯТЬ О НЕМ

15 марта старший оперуполномоченный, майор госбезопасности Супрун, был направлен на беседу со специалистом-гидрогеологом Иваном Александровичем Месяцем. Требовалось мнение независимого эксперта. Оно сводилось к тому, что Бабий Яр по своей природе относится к системе, склонной к оползням, поэтому следовало укрепить основание дамбы со стороны, где напор пульпы был сильнее всего. Но этого не сделали. Иван Александрович даже набросал рисунок, чтобы было понятнее, а Супрун записал: «Месяц И. А. делает вывод, что работы, которые проводились до катастрофы в Бабьем Яру, - весьма рискованное мероприятие. Следует добавить, что Месяц И. А. говорил мне о вполне возможных более грандиозных размерах катастрофы, если бы в сторону Подола ринулась вся пульпа. Это, по его мнению, вполне могло случиться при том положении, которое существовало».

Если из-за оползней замывать Бабий Яр было опасно, то почему выбрали именно его? По соседству Репяховский Яр, куда тоже можно было сбрасывать отходы кирпичного производства. Он и находился на очереди, в его овраги еще за четыре месяца до катастрофы должна была передислоцироваться техника из Бабьего Яра. Но площадку якобы не успели подготовить, а план никто не отменял.

К тому же замывать Бабий Яр было не только рискованно, но и кощунственно, зная, какая трагедия разразилась здесь в годы немецкой оккупации. О массовом расстреле гитлеровцами и полицаями киевлян-евреев, военнопленных, цыган и просто всех подозрительных стало известно еще в годы войны. В 1944 году знаменитый писатель Илья Эренбург, родившийся в Киеве, опубликовал пронзительные стихи «Бабий Яр»:

К чему слова и что перо,
Когда на сердце этот камень,
Когда, как каторжник - ядро,
Я волочу чужую память?

В 1944 году Никита Хрущев был назначен председателем Совета народных комиссаров Украины. Секретарем Киевского горкома партии - его протеже Алексей Давыдов, главным архитектором города - другой близкий «самому» человек Александр Власов. Последнему принадлежит инициатива установки в Бабьем Яру памятника жертвам фашизма. Постановление о его возведении Хрущев подписал 3 марта 1945 года.

Правда, одновременно Власовым владела его же довоенная идея разбить в Бабьем Яру парк, для чего еще тогда планировался снос старинного еврейского кладбища, что и было сделано. Побывавший там Виктор Некрасов был поражен видом развороченных могил, разбитых надгробных плит. Но сколько он ни расспрашивал живших вблизи людей, кто мог это сделать, все пожимали плечами. Имена вандалов Некрасов так и не узнал.

Начатая Сталиным кампания по «борьбе с космополитизмом» полностью перечеркнула проект памятника в Бабьем Яру. Хрущев, ставший к тому времени первым секретарем ЦК КП(б)У, взял под козырек. И не у него ли тогда родилась мысль замыть братские могилы? В 1952 году улицу Бабий Яр переименовали в улицу Демьяна Бедного. Вместе с Яром должна была исчезнуть всякая память о нем.

Подтверждение тому, что замыв Бабьего Яра был не просто технической задачей, а политической, находим в рассекреченных документах СБУ. В одном из них приводится подслушанный или спровоцированный секретным осведомителем КГБ рассказ журналиста Чебанюка: «Я еще восемь лет назад, когда стажировался, пришел в «Правду Украины» к Богораду - хотел дать заметку, что начали заполнять Бабий Яр. Он тогда накричал на меня - говорил, что нельзя писать об этом, не дай Бог, Эренбург прочтет, будет скандал». Кстати, стихи Ильи Эренбурга о Бабьем Яре заканчиваются пророчески:

Задуйте свет. Спустите флаги.
Мы к вам пришли. Не мы - овраги.

Не удивительно, что проект замыва Бабьего Яра заказали московским проектировщикам, а не киевским, которые не только знали особенности местности и ее историю, но и могли проболтаться, что готовится такая подлость.

Очевидец тех страшных событий Владимир Григорьевич Алеев

Под идею замыть Бабий Яр власти придумали две причины. Во-первых, поверх оврагов якобы нужно проложить трассу для соединения Лукьяновки с Подолом - хотя никакая хозяйственная задача не может оправдать надругательство над памятью погибших. Во-вторых, по ночам в Бабьем Яру неизвестные будто бы роются в братских могилах, ищут золотые украшения и зубы.

Если подобное варварство имело место, почему никого не поймали и вообще не принимали никаких мер? Ни об одном деле, связанном с мародерством в Бабьем Яру, ничего не известно. Зато известно, что в 41-м перед расстрелом людей заставляли раздеваться донага и все мало-мальски ценное отбирали. Как справедливо полагает один из недавних киевских мэров Иван Салий, изучавший проблему Бабьего Яра, если там действительно орудовали грабители, не следовало ли просто-напросто усилить охрану?

В ранее опубликованных материалах, в частности, в книге Александра Анисимова «Куреневский Апокалипсис», приведены свидетельства того, как задолго до аварии жители Куреневки били во все колокола, предупреждая власти, что их дома заливают стоки из Бабьего Яра. В свежерассекреченных документах этому есть немало подтверждений. Одно из них говорит не о частной жалобе (их без зазрения совести отправляли в корзину), а о тревоге, которую подняло официальное лицо - главврач больницы.

«МЕРТВЫЕ НЕ ВЫДЕРЖАЛИ»

Источник этой информации, очевидно, тот же, что и в случае с журналистом Чебанюком: «Бабич (журналистка) рассказывала, что главврач Кирилловской больницы, где работает ее муж, несколько раз звонил в горисполком, прося обратить внимание на то, что вниз из оврагов сочится вода. Ему ответили, что он работает с психами и поэтому воспринять его слова невозможно».

Владимир Алеев в первые дни после Куреневской катастрофы в числе добровольцев «расчищал территорию». «Я прошел довольно приличное расстояние, но повернул назад — вдруг стало не по себе, почувствовал весь ужас, который испытали люди»

В Кирилловскую больницу как ближайшую к месту катастрофы свозили в первые часы и дни тела жертв. Рассказывали, что председатель горисполкома Алексей Давыдов приехал туда и дал указание директору универмага бесплатно выделить белье и костюмы для погребения.

К аварии привело головотяпство на всех уровнях, какое-то чудовищное стечение глупости, лени, преступного безразличия. Не исключено, что и злоупотреблений.

Из доклада в ЦК КПУ 17 марта 1961 года: «На месте аварии в толпе неизвестный гражданин сказал: «Разворовали стройматериал на дачи, а гатят песком. Давыдову звонили из трамвайного парка директор и управляющий трестом, но безрезультатно. Сделали нарочно, чтобы скрыть недостающую работу где-то там, где третий год строят дорогу».

Что, если это был не досужий вымысел? Ведь обычной халатностью трудно объяснить тот факт, что выплескивающийся через край бассейн продолжали наполнять, при этом трубы были меньшего, чем необходимо, диаметра. Что никто не удосужился, как минимум, прочистить забившиеся фильтры. Необъяснимо и то, что на многочисленные обращения в райисполкомы и горисполком никто даже не почесался. В сталинские времена точно обвинили бы во «вредительстве» и в данном случае, может, были бы правы. Люди же, склонные к мистическим аллюзиям, увидели в Куреневской катастрофе немало странных совпадений. В 1961 году 13 марта пришлось на понедельник. Он стал поистине черным.

Православные верующие связали катастрофу с попранием их религиозных чувств. Впервые решение о превращении Киево-Печерской лавры в музей было принято еще в 1926 году. К 1930-му завершили ликвидацию лаврского монастыря. Кого-то из братии расстреляли, кого-то отправили в тюрьму и ссылку. Монастырь на территории нижних пещер возобновил свою деятельность во время фашистской оккупации. При Сталине, который во время войны пошатнулся в своем атеизме, Лавру как бы не замечали. Но в 1961 году очнулись и закрыли снова.

Фрагмент письма из доклада в ЦК КПУ 18 марта 1961 года: «Лавру 11 марта закрыли и всех повыгоняли, а 13 марта на Куреневке случилось бедствие, погибли тысячи людей... Вот чудо и ужас. Гнев Божий».

Из доклада в ЦК КПУ 22 марта 1961 года: «Отдельные лица из числа верующих высказывают свое недовольство закрытием Печерской лавры. Наибольшую активность в этом проявляют реакционно настроенные верующие, проживающие в районе Печерской лавры, заявляя: «Антихристы закрыли Лавру, нашли какие-то трещины, а Лавра тысячу лет с трещиной простояла и еще две тысячи лет будет стоять, потому что ее охраняют святые угодники. А те, кто закрыл Лавру, - слепые люди. Они малые трещины в Лавре увидели, а больших на Куреневке не заметили. И Господь их наказал».

Другие были уверены, что Куреневская трагедия стала местью высших сил за надругательство над могилами в Бабьем Яру: дескать, «мертвые не выдержали».

Из доклада КГБ в ЦК КПУ 18 марта 1961 года: «Заместитель председателя еврейской общины Юровский заявил: «Это поднялись трупы евреев, расстрелянных немцами в период оккупации города Киева...».

«Я ТРУПОВ НЕ НАХОДИЛ. В ОСНОВНОМ ПОПАДАЛИСЬ КНИЖКИ, ТЕТРАДКИ, ДЕТСКИЕ ШАПОЧКИ, ТУФЕЛЬКИ...»

Во время работы над этой статьей мне удалось побеседовать с Владимиром Григорьевичем АЛЕЕВЫМ. В первые дни после Куреневских событий он побывал на месте трагедии в числе добровольцев, «расчищающих территорию».

- Владимир Григорьевич, из недавно рассекреченных материалов видно, что вокруг места катастрофы был выставлен заслон, за который никого не пускали, а спасателями и ликвидаторами последствий работали солдаты и пожарные. Как вы там оказались?

- Это было через неделю после аварии. Наверное, к тому времени пожарные и солдаты, которые работали днем и ночью, устали. Люди рассказывали, что среди них было много погибших. Я работал инженером в УкрНИИпроекте, и в институте объявили, что ищут добровольцев для расчистки территории, пострадавшей от аварии.

- А когда вы узнали об аварии?

- 13 марта в доме, где я жил, говорили только о ней. О том, что сель полностью залила трамвайное депо имени Красина на Куреневке. Оно располагалось в самой нижней точке этой местности. Рассказывали, что ударная волна снесла четырехэтажное здание управления, погибло очень много сотрудников. У меня в том депо работали товарищи, и тело одного из них - Яна Трапера - раскопали только через несколько дней.

- Я читала, что он сам бросился в депо на помощь пострадавшим. Многих спас, а сам погиб.

- Нечто похожее случилось с начальником цеха деревообрабатывающего комбината, в районе которого работала наша спасательная бригада. Он увидел, как надвигается сель, выскочил из кабинета, потом вернулся забрать документы. Прошли считанные секунды, но убежать он не успел. Я был свидетелем, как откопали человека в цехе на первом этаже. Он стоял у окна и, видимо, когда накрыла сель, шагу не мог ступить. Так стоя и погиб. Лишь глаза были подняты кверху. А  в полуподвальном помещении механических мастерских погибли 19 человек.

- В чем состояли ваши обязанности на расчистке?

- В моей группе было человек 15-20. Нам дали щупы, которыми мы протыкали сель, искали тела погибших. Поверх еще не застывшей массы проложили широкие доски. Правда, они были неустойчивыми, и один человек из нашей группы оступился, провалился по колено. Если бы мы его вовремя не вытащили, могло засосать на глубину.

Я трупов не находил. В основном попадались книжки, тетрадки, детские шапочки, туфельки. Рядом ведь родильный дом, в котором залило первый этаж. Я был молодой, смелый и решил дойти по доскам до трамвайного депо. Хотел своими глазами все увидеть. Другие из моей группы не пошли - слишком опасно.

Я прошел довольно приличное расстояние, но повернул назад - вдруг стало не по себе, почувствовал весь ужас, который испытали люди. Потом, когда сель затвердела, щупы и лопаты стали не нужны. Подогнали экскаваторы. Надо было расчистить дорогу, растащить покореженные трамваи и троллейбусы. Вот тогда отыскалось еще много тел.

- Последняя из официальных цифр - 145 погибших. Как вы считаете, она соответствует действительности?

- Уверен, что нет. Объявили только о тех, кто погиб на рабочих местах, а пассажиров, прохожих, спасателей никто не считал. Не знаю, учли ли жителей домов, стоявших по обе стороны спуска на Куреневку. Ведь ни одного дома не осталось.

- Кто, на ваш взгляд, виноват в аварии?

- Люди ругали председателя горисполкома Алексея Давыдова. Но через несколько лет его именем в Киеве назвали центральный бульвар на Русановке. Меня это, мягко говоря, удивило.

«ЕСЛИ ДАВЫДОВ НЕ БЫЛ НАКАЗАН ЗА ТО, ЧТО ЗАДАВИЛ МАШИНОЙ МИЛИЦИОНЕРА, ТО УЖ ТЕПЕРЬ ЕГО СТРОГО НАКАЖУТ»

В первые дни после катастрофы киевляне были напуганы всевозможными страхами.

Из доклада украинского КГБ в ЦК КПУ 15 марта 1961 года: «По городу распространяются слухи о том, что объявление в газете «Вечерний Киев» о запрещении пользоваться сырой водой из городского водопровода вызвано тем, что в водопроводную сеть попал трупный яд от трупов, находившихся на месте происшествия».

Боялись и повторения селевого удара. Многие рванули к родственникам в другие города. В том числе в Москву. Из-за этого слух о Куреневской трагедии достиг иностранных корреспондентов, которые раньше не придавали ему должного значения.

Из доклада украинского КГБ в ЦК КПУ: «31 марта в 18.45 радиостанция Би-би-си передала: «По словам находящихся в Москве корреспондентов, слухи о катастрофе циркулировали уже в течение нескольких дней... Сегодня, после того как иностранные корреспонденты в Москве просили отдел печати советского Министерства иностранных дел сообщить, правильны ли эти слухи, им было сказано, что подробный отчет будет напечатан сегодня в киевской газете». Отчет действительно напечатали. Но на киевлян он произвел впечатление очередной утки.

Анатолий Кузнецов написал удивительно смелый по тем временам документальный роман «Бабий Яр», в котором упомянул и о Куреневской трагедии:

«Раскопки длились два года. Было откопано множество трупов - в домах, в кроватях, в воздушных подушках, образовавшихся в комнатах под потолком. Кто-то звонил в телефонной будке - так и погиб с трубкой в руках... Точное количество погибших, естественно, никогда не было названо».

Установить правильное количество погибших не то же, что назвать поименно. И все-таки это важно, потому что приближает к той единственной дани, которую живые могут отдать ушедшим, - сохранению памяти. Многократно повторенное властью пренебрежение к усопшим (Бабий Яр, еврейское кладбище, Куреневская трагедия) восстановило против нее людей. Их озлобление прорывалось в тихих разговорах и письмах.

Фрагмент письма из доклада украинского КГБ в ЦК КПУ 18 марта 1961 года: «В Киеве творится что-то невероятное. Одних начальников снимают - других назначают. Теперь только и слышно: тот застрелился, тот отравился, другой повесился».

Фрагменты писем из доклада в ЦК КПУ 3 апреля 1961 года: «Председателя горсовета Давыдова «наказали» - переводят на должность директора Выставки передового опыта», «Говорят, что единовременное пособие выдано по 30 руб. на семью, а на обзаведение выдали долгосрочный кредит по 100 руб. на семью. В общем, меньше, чем германцам или индусам, пострадавшим от землетрясения. Помогали, пока опасность (шкурная) миновала, а теперь дела нет».

Из рассекреченной документации видно, что председатель украинского КГБ Виталий Никитченко вознамерился привлечь к ответственности «хозяина города» Алексея Давыдова. Уже на третий день после катастрофы он приобщил к делу «Специальное сообщение» за подписью начальника Управления КГБ при СМ УССР по Киевской области генерал-майора Тихонова.

Интересно, что (возможно, в целях пресечения утечки информации) в напечатанном на машинке тексте для должности и фамилии «объекта сообщения» были оставлены пропуски, куда ФИО вписывали от руки: «Секретно. Комитету Госбезопасности при СМ УССР. От агентуры, доверенных лиц, а также в результате общения оперативного состава Управления КГБ при СМ УССР по Киевской области с гражданами, осматривающими место происшествия, выявлен ряд случаев, когда некоторые лица в связи со случившимся высказывают недовольство в адрес председателя горсовета т. Давыдова (вписано от руки. - Авт.) и считают, что советскими и партийными органами будут приняты меры к освобождению его от должности председателя горсовета (вписано от руки. - Авт.). Отдельные лица высказывают мнение, что если Давыдов (вписано от руки. - Авт.) не был наказан за то, что задавил машиной милиционера, то уж теперь Давыдова (вписано от руки. - Авт.) строго накажут».

ДТП с участием Давыдова произошло за пять лет до Куреневской трагедии. Он ехал на своем начальственном «ЗИМе» по Большой Житомирской, и, как водится, спешил. Его водитель обогнал троллейбус, едва не сбив постового милиционера. Тот отскочил в сторону, но тут же попал под троллейбус. Не остановив машину, Давыдов проследовал дальше.

Впрочем, в деле имеется запись о том, что он будто бы заехал в городское управление милиции и лично сообщил о происшествии. Но верится в это с трудом, так как при столь высокой сознательности Давыдову лучше было бы оказать помощь пострадавшему. Может, тот и выжил бы. Водителя «ЗИМа» осудили на три года, к Алексею Иосифовичу никаких претензий не возникло.

Никитченко направил в ЦК КПУ еще не один «антидавыдовский» документ. От того, какие факты он отбирал, «наверху» понимали, какова позиция КГБ.

Из доклада в ЦК КПУ 20 марта 1961 года: «Совершенно секретно. В одном из писем сообщается о якобы неудавшемся покушении на т. Давыдова как на основного виновника аварии... Источник сообщает, что нельзя обойти молчанием безответственное поведение горисполкома. Как известно, проект (замыва Бабьего Яра. - Авт.) осуществляется в течение 11 лет, однако никто из городских служб не усмотрел какой-либо опасности для этой части города и проживающих в ней людей».

Алексей Иосифович Давыдов много раз попадал в неприятные истории, его обвиняли в бюрократизме, высокомерии, грубости, бесхозяйственности, но он всегда выходил сухим из воды. Считалось, что его всячески опекал Хрущев - едва ли не такой же виновник Куреневской трагедии. Никита Сергеевич действительно безгранично доверял Давыдову, с которым был знаком еще с довоенных времен и который во время войны служил у него адъютантом.

«Специальное сообщение» киевского КГБ Виталий Никитченко приобщил к уголовному делу и передал в ЦК. Давыдова сняли с должности, но через два дня восстановили. Уголовное дело прошло в суде без участия Алексея Иосифовича. Наказаны были, как это и бывает, «винтики». Кто-то очень не хотел, чтобы это дело хоть когда-нибудь вышло на свет, поэтому оно было уничтожено прямо в суде «за давностью».

Зато киевляне надеялись, что Давыдова все-таки ждет расплата. И когда 20 октября 1965 года его не стало, по городу поползли слухи, будто «хозяин» застрелился.

Сегодня самоубийство Алексея Давыдова - уже официальная версия. Однако Иван Салий ее опровергает. Он беседовал со вдовой, и та рассказала, что супруг вернулся домой, пообедал, закурил и... Врачи констатировали смерть от сердечного приступа.

Алексей Давыдов стал «хозяином города», когда восстановление разрушенной за годы войны столицы шло невиданными темпами. При нем построено огромное количество объектов, запущена первая линия метро, перекинут пешеходный мост через Днепр, появились новые микрорайоны, пусть и с хрущевками, но тогда люди считали за счастье переехать из подвалов и коммуналок в отдельные клетушки.

Вот только в памяти киевлян нескольких поколений все эти успехи и достижения навсегда погребла Куреневская катастрофа. «Задуйте свет. Спустите флаги».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter