«Огонек» в конце туннеля

Виталий КОРОТИЧ. «Бульвар Гордона» 12 Марта, 2009 00:00

Из тюркских языков к нам перешло и прижилось слово tavar, которым обозначались предметы торговли, в том числе «имущество, скот, собственность». У нас это слово приросло хвостиком «ищ» и с XIV столетия обозначало спутника, собрата по боевому походу, соратника. Помните, как гоголевские казаки говорят о священном товариществе? При царе «товарищем» называли еще чиновника в должности заместителя большого начальника. Эта подробность, так же как провозглашение слова советским обращением, не выхолостила из него главного смысла «единомышленник, собрат», хотя и оставила в памяти чекистскую поговорку «тамбовский волк тебе товарищ», временно уводящую старинное высокое понятие в мир погромов и экзекуций...

Я вспомнил обо всем этом, потому, что недавно мне позвонили, проинформировав о закрытии журнала «Огонек»: «Ну вот, то, что не удалось советским цензорам, доделали их наследники. Недолго музыка играла. Все, как в российском гимне, — слова всякий раз новые, а музыка та же».

Было дело: в горбачевские времена меня перевели из Киева в Москву, и журнал «Огонек» стал на какое-то время очень заметным явлением советской и мировой прессы, достигшим разового тиража в несколько миллионов. Партийные чиновники не любили нас, тем более что именно в «Огоньке» случилась первая в советской прессе ликвидация журнальной парторганизации. Сегодня речь может идти о тенденции — власть меняется по форме, но по сути ей никогда не нужна свободная пресса.

В общем, на 110-м году существования журнал «Огонек» прихлопнули и, судя по всему, основательно. Впервые журнал закрывали сразу после октябрьского переворота, но затем открыли в 20-е годы XX века, потому что даже у большевиков было желание показать, что они не только разрушают прежнюю жизнь, но и сохраняют некоторые ее приметы. Нынче власти Украины и России заняты другими делами — по судьбам киностудий, газет, журналов, театров ощущаешь это особенно четко. Иногда кажется, что во многих начальственных мозгах гудит старый анекдот о цыганском счастье («Если б я был царем, то стащил бы кусок сала и сбежал куда подальше»).

Болтовня о национальном языке никак не согласуется с теми копейками, которые выделяются на развитие периодики, издание книг, а попугайное повторение фразы о том, что денег на культуру недостает, не стыкуется с проведением шумных многолюдных политических говорилен, глотающих деньги, как пылесос. Если лет 30 назад многих раздражал диктат партийных догм, то нынешний диктат бухгалтеров-конъюнктурщиков не менее унизителен. Сейчас власти стремятся заработать на чем угодно: на газе, квартплате, ценах на еду, автомобильных налогах.

Времена, когда миллионер из Украины собирал картинную галерею для земляков, как Терещенко, миновали. Сегодня доморощенные олигархи норовят купить замок на чужих островах и хранить свои капиталы там же. Времена, когда украинские богатеи содержали Могилянскую академию или типографии при монастырях, снаряжали полки на защиту Отечества тоже, судя по всему, позади.

Я искал во всех киосках страны журнал «Bcecвiт», где работал и который был некогда самым тиражным в Украине, но не нашел его ни разу. «Лiтературна Україна», которая под редактурой недавно ушедшего из жизни Павла Загребельного благословила в свое время целую плеяду славных деятелей национальной культуры, публикует униженные благодарности американцу, дававшему деньги на теперешнее едва живое издание. Главное, что никому не стыдно! Слово tavar («товар») властно глушит происшедшие от него «товарищ», «товарищество».

Я начал с воспоминания об «Огоньке», а мог бы привести целый мартиролог упокоившихся изданий, которые мы читали еще недавно. Листают ли наши руководители что-то, кроме оперативных сводок? Или им постоянно не до того?