Юрий РЫБЧИНСКИЙ:«Я не вернусь в прошедшие года, Чтоб что-то разделить или умножить, Поскольку мое время никогда Не проходило и пройти не может»

Все реже, реже, реже
Все то, что было частым,
Как будто кто-то режет
На части твое счастье.

Все ниже, ниже, ниже,
Что было столь высоким.
И солнце в луже лижет
Пес рыжий одинокий.

Все тише, тише, тише
Все то, что было громким:
Капель четверостиший
И голос незнакомки.

И дальше, дальше, дальше
Все то, что было ближе,
И даже, даже, даже
Не тянет жить в Париже.

Все те же, те же, те же
Печали сердце гложат.
Но луг уже не Бежин,
И свет уже не божий.

Все меньше, меньше, меньше
Того, что было много:
Наивных верных женщин
И детской веры в Бога.

И уже, уже, уже
Все то, что было шире:
Круг недругов досужих,
Круг чтения в сортире.

И грешно, грешно, грешно
Все то, что было свято:
Любовь во тьме кромешной
Кроватями распята.

Все старше, старше, старше
Все те, кто был моложе.
И страшно, страшно, страшно,
Что ты в числе их тоже.

И вроде люди те же,
И вроде небо то же,
Но луг уже не Бежин
И свет уже не божий.

Молодильные яблоки

Русь богата.

Фото PHL

Русь обильна.

Только, видно, в этот год
Сладких яблок молодильных
Повсеместный недород.

А случалось, яблок алых
Даст тебе седой колдун:
Двадцать лет как не бывало -
Снова молод, снова юн.

- Для чего ты, старец древний,
Жаждешь юным стать опять?

- Чтоб лягушек всех в царевны
Поцелуем превращать,

Чтоб опять терять рассудок
И с похмелья пить квасок...

- А не съездить ли нам, сударь,
В Красный Суздаль на денек?

Вспомни про былую удаль,
Как ты был любим зело!

- В Суздаль съездить бы не худо,
Да пути все замело.

Я поехал бы к зазнобам,
Ночь провел бы с ними, но
Все, кому в любви до гроба
Клялся я, в гробу давно.

В январе мороз был сильный.
Потому-то в этот год
Сладких яблок молодильных
Повсеместный недород.

За полночь

Загород. За полночь.
Лунною патокой
Знойно-удушливый август пропах.

Время летучих мышей
И лунатиков.
Время уснуть
И проснуться в слезах,
В странных предчувствиях,
В снах и наитиях,
Спрыгнуть с кровати,
И в душной ночи,
Удостоверившись,
Спят ли родители,
Не зажигая свечи,
Окна открыть,
И со звездами всеми
Чувствуя тайную связь и родство,
Самозабвенно
Вдохнуть в себя время -
Время любить
Неизвестно кого.

И распахнув
Свою клетку грудную,
Выпустить сердце
На волю,
В окно,
И испугаться,
К свободе ревнуя:
А что, если вдруг
Не вернется оно?

Женщина

В горящую избу
Ты вряд ли войдешь,

Коня на скаку
Остановишь едва ли,

Зато кого хочешь
С ума ты сведешь

И ввергнешь любого
В пучину печали.

Едва ли стихами
Ты заговоришь

И музыку вряд ли
Добудешь из клавиш,

Зато красотой своей
Льва укротишь,

Орла ослепишь,
Короля обезглавишь.

Да, ты родилась
Для того, чтоб царить,

Деньгами сорить
И купаться в шампанском,

Смеяться на польском,
На русском грустить,

Молчать на французском,
Мечтать на испанском,

Развязывать войны,
Разгадывать сны

И, следуя всюду
За мною незримо,

Предсказывать штормы, затменья луны,
Рождения звезд и падение Рима.

Но если б решился
Тебя я спросить:

Для полного счастья
Чего тебе надо?

Я знаю, сказала б ты:
«Избы гасить,
Коней на скаку останавливать взглядом».

Летняя ночь

Июнь. Теплынь.
И окна в ночь распахнуты.
И мы вдвоем с луной играем в шахматы
На все,
Что пахнет летом, пахнет медом,
На все,
Что спит сейчас под небосводом:
На лунные приливы и отливы,
На право быть любимым и счастливым,
На все!
На все!
На все!
На поцелуи
До умопомрачения, до слез,
На ветер, что гуляет по селу и
Заламывает руки у берез,
На соловьев,
Что до утра поют,
На петухов,
Что до рассвета дремлют,
На эту ночь,
На сказочный июнь,
На это небо
И на эту Землю.

Мы этот мир
Поставили на кон.
Пока леса,
Пока луга в дремоте,
Сражайся, ферзь!
Скачи, мой белый конь!
Плыви, ладья!
Луна уже в цейтноте.
Никто, ничто
Не сможет ей помочь.
Ей не фартит.
Она уже в инфаркте.

Восходит солнце.
И кричит в фольварке
Петух,
Проспавший сказочную ночь.

Мистический сентябрь

I

Тихо в загородном доме:
Ни хозяев, ни гостей,
Ни навязчивых знакомых,
Ни безумных новостей.

Лето, полное азарта,
Гроз, купания в реке,
Вдруг закончилось внезапно,
Словно деньги в кошельке.

И на августа поминках
В день рожденья сентября
Плакал серый дождь, тропинку
Всю слезами серебря.

На авто, на мотоциклах
Все разъехались, и вдруг
В доме смолкло все и стихло,
Свет погас, камин потух.

Обесточен, обескровлен,
Пуст, как банк после афер,
Дом глухим стал, как Бетховен,
И ослепшим, как Гомер.

Где восторги, пламя оргий,
Лай собак и смех зазноб?
В доме холодно, как в морге,
И посуду бьет озноб.

II

Но осенними ночами,
В полнолунье, верь не верь,
Вдруг на кухне вскрикнет чайник,
А в столовой скрипнет дверь.

Вдруг навзрыд заплачет фото
На облупленной стене,
И, вздохнув, промолвит кто-то
Чье-то имя в тишине.
Кто-то ходит, рожи корча,
И на стулья, и буфет,
Хохоча, наводит порчу,
Как красотка - марафет.

И по комнатам, роняя
Ноты в первом этаже,
Бродит музыка рояля
Пьяной кралей в неглиже.

III

Может, кто-то параллельно
С нами в доме летом жил
И глядел в окно на ельник,
На ромашках ворожил?

Или, прячась регулярно
В заполярный лед зеркал,
Некто перпендикулярно
С нами сосуществовал?

А иначе кто же - Пушкин
Или Лермонтов опять
Каждый час часы с кукушкой
Заставляет куковать?

И танцуют ежедневно,
Словно с ведьмой домовой,
Два веселых привидения -
Призрак мой и призрак твой.

* * *

Словно сердца моего именины,
Приходили в жизнь мою Валентины,
Очаровывали и... уходили,
Оставляя запах снов и ванили.

Однозвучны, но всегда многолики,
Приходили в жизнь мою Вероники,
Обольщали и в слезах крокодильих
Вскоре замуж за других выходили.

Черной магией очей знамениты,
Прилетали в жизнь мою Маргариты,
Опьяняли, как вино цинандали,
И к непьющим навсегда улетали.

Из неведомых морей, из нирваны
Приплывали в жизнь мою Марианны,
Обволакивали душу глазами,
И, ни слова не сказав, исчезали.

И, как ангелов небесных десанты,
Приземлялись в жизнь мою Александры,
И одна из них навеки осталась,
Чтоб короной увенчать мою старость.

* * *

Я не вернусь на место преступленья,
Которого, увы, не совершал,
Поскольку и в припадке исступленья
Не обнажал убийственный кинжал.

Я не вернусь к отвергнутой жене
Французского посланника в Евразии,
Поскольку не встречался с ней во сне,
А наяву - тем более ни разу.

Я не вернусь и не верну долги
Друзьям, которым ничего не должен,
Поскольку закадычные враги
И бывшие друзья - одно и то же.

Я не вернусь туда, где счастлив был,
Поскольку я ни разу счастлив не был,
А если даже был, то я забыл,
Когда и с кем, клянусь библейским небом.

И никогда, клянусь, я не вернусь
К стихам, мной не написанным однажды,
Поскольку каждый третий наизусть
Их знает. А зачем мне третий каждый?

Я не вернусь в прошедшие года,
Чтоб что-то разделить или умножить,
Поскольку мое время никогда
Не проходило и пройти не может.