Эдуард Ханок сочувствует Гоголю и Чайковскому

- Как живете-можете?

- Вот, перешел Рубикон - юбилей отпраздновал. Вернее, только отметил - что тут праздновать? Что жить меньше осталось? Тоже мне, красный день календаря... Покажите мне хоть одного человека, который бы искренне радовался, что ему стукнуло 70! Скоро исполнится 40 лет, пожалуй, самой известной моей песне - «Потолок ледяной» - вот эту дату я действительно буду праздновать, ведь песне уже 40, а значит, ее знают и поют, как минимум, два поколения!

Радуюсь еще и тому, что вовремя выбыл из того, что сейчас называют отечественным шоу-бизнесом. Не потому выбыл, что специально планировал и хотел, а потому, что так совпало. Сама жизнь подвела меня к тому, что теперь является основной моей деятельностью, и сейчас я со своим соавтором Артемом Крашенинниковым совершаю невероятные открытия. Вот как раз в данный момент сидим и составляем волнограммы великого Петра Ильича Чайковского и не менее выдающегося Антона Павловича Чехова. Недавно завершили волнограмму Гоголя - у нас замечательный получился Гоголь!

Стараемся чередовать музыку и другие виды творчества, ту же литературу. Определенный период времени работаем над Чайковским, потом отдыхаем и принимаемся за Чехова, затем опять к Чайковскому возвращаемся. На примере одного только Петра Ильича можно понять, что великое видится на расстоянии: и его концерты, и даже «Лебединое озеро» современники не признавали, даже друзья отказывались играть. Не потому, что дышали завистью или злобой, - они просто не понимали, как это можно исполнить, оттого и считали ересью. А сейчас эти произведения знает каждый более-менее эрудированный человек.

Гоголь поразил тем, насколько несчастным он был человеком. Да и вообще, все великие люди, по крайней мере, процентов 90, по-своему несчастны: их не понимают обыватели, их критикуют, их отталкивают... Жизнь со всеми ее прелестями проходит как бы мимо, они живут в своем замкнутом мире, основной составляющей которого является одиночество. Ну и бедность, как правило. Конечно, заработки Чайковского нельзя сравнить с тем, на что выживал Гоголь, но и одному, и другому можно только посочувствовать!

Когда люди слышат, что я исследовал творческий путь Гоголя, обычно задают вопрос: а почему он все-таки сжег второй том «Мертвых душ»? Ну, сжег и сжег - видимо, осознал, что продолжение не должно быть хуже, чем начало, потому что от этого и ценность начала нивелируется. А вообще, каждый должен заниматься своим делом, как вот я занимаюсь теорией волны.

Кстати, вашего главного редактора тоже можно назвать моим соавтором, ведь это именно он убедил меня, что игра стоит свеч. Мы с Дмитрием тогда сильно поругались (это в вашей редакции произошло), я шел по Подолу в расстроенных чувствах... А сейчас просто счастлив - как может быть счастлив человек, который нашел любимое дело.