Павел ЗИБРОВ: «Душманы напали на базу ночью, узнав, что там только охрана и 20 человек артистов. Нам выдали автоматы, ящик гранат и сказали: «Бросайте подальше, они осколочные...»

Глядя на жизнерадостного и оптимистичного Павла Зиброва, даже не веришь, что были времена, когда этому человеку приходилось работать в экстремальных, опасных для жизни условиях, - об этом известный певец рассказал, когда «Бульвар Гордона» пришел поздравить его с наступающим днем рождения. Хотя в то, что любимцу женщин Зиброву уже 55, не верится еще больше. В том числе самому артисту, который убеждает: «Чувствую себя максимум на 30!».

«ПОКА ДО КЛАДБИЩА ДОШЛИ, МАРШ УЖЕ НОРМАЛЬНО ИГРАЛИ»

- Павел Николаевич, как вы к юбилеям относитесь?

- К своим? Без фанатизма. После 45-ти у меня пропало желание их отмечать. Предпочитаю в день рождения концерты давать. Но в этом году у нас Евро-2012 - не до выступлений. Во-первых, я футбольный болельщик - каждый вечер сижу у телевизора, во-вторых, понимаю: на фоне всей футбольной рекламы с символикой чемпионата Зибров с концертом потеряется. Поэтому просто приглашу близких друзей в ресторан, посидим, пообщаемся. А концерт, думаю, будет позже - у меня же целый год юбилейный.

- Своим друзьям вы часто дарите песни, а что вам дарят друзья?

- Гитары: у меня одна дома, две - в театре... Может, и в этом году гитарку получу. Или синтезатор.

- Ваш коронный инструмент - контрабас, по классу которого вы учились в консерватории...

- Я и сейчас на нем играю. На праздниках, где выступает или камерный оркестр, или джазовый, вспоминаю, что я контрабасист. Все-таки 20 лет этому инструменту отдал! Навыки забыть нельзя, пальцы все помнят, на них до сих пор мозоли остались... Те, кто думают, что Зибров только вокалист, смотрят, открыв рты: «Вот это Паша дает!».

- Таких музыкантов, как вы, называют мультиинструменталистами. Вы ведь освоили еще и виолончель, аккордеон, баян и даже трубу.

- Тубу - она тяжелее. Во всех смыслах слова.

«НЕ ДРЕЙФЬ - СНАРЯДЫ НЕ ДОЛЕТАЮТ, НЕТ У НИХ ДАЛЬНОБОЙНЫХ УСТАНОВОК»

- В армии научились?

- Пришлось. И уже на третий день знакомства с инструментом играл на похоронах. Казалось, покойный вот-вот встанет, чтобы посмотреть, кто же так провожает его в последний путь... А это наш духовой оркестр. Мне досталась туба, и через три дня я лабал на ней все. Но похороны-то были на второй день! Умер председатель колхоза, часть наша находилась рядом, и кто-то услышал, что мы дудим: «У вас оркестр? Можете к нам прислать?». - «Конечно!» - ответил командир, и нас погрузили в крытый брезентом ЗИЛ. В декабре...

Похоронный марш слышали все, но играть никто не играл. Попробовали репетировать - невозможно: губы примерзают к инструментам, мороз градусов 10-12! «Ну, - думаем, - как будет, так будет...». Приезжаем - тут и гроб выносят: «Военные! Давайте похоронный марш!».

Первую ноту взяли, кому какая далась: кто выдал «си», кто «ля», кто «до»... Тоника отсутствовала, звучало нечто, похожее на громкое: «М-м-м-э!» или «М-м-м-у!». Весь народ, человек 200, на нас уставился: «В чем дело?». И наш единственный профессиональный трубач, Жора Черненко, нашел выход из ситуации: «Спирта дайте!». - «Военные хотят выпить?». - «Да не выпить - мундштуки смазать, мы на морозе играть не можем!». Спирта не нашлось, принесли графин самогонки.

Половина на мундштуки ушла, вторая - внутрь: мы так боялись, так стыдно было, что аж тряслись, надо было принять для храбрости... И дело пошло! Пока до кладбища дошли, марш уже нормально играли. Проблема возникла, когда нас попросили Гимн Советского Союза исполнить: коммуниста провожали все-таки! Там уже было и «мэ», и «бэ», и «му», и все звуки животного мира...

- Вы же и в Афганистане выступали, во время войны...

- Было дело. Летели туда в морозильнике - в самолете, где мясо везли. В Кабуле нас определили ночевать в каких-то казармах, и тут кто-то за руку меня хвать: «Паша?!». Смотрю, а это Петя из моего села на Виннитчине, мы в один класс ходили, но только год - потом мама отвезла меня в Киев, в Школу для одаренных детей имени Лысенко. «Какие казармы? - удивился Петя. - Ночуй у меня, я заправщиком на аэродроме работаю».

Там и выпивка нашлась, и шашлык из сайгаков, которых вертолетчики настреляли, - я впервые попробовал восточную кухню. А потом Петя предложил: «Хочешь полетать? Сегодня наши будут сбрасывать с парашютами «свечки» - чтобы осветить долину, где душманы засели. Можем тебя взять».

Втихаря, никому ничего не сказав, я пошел с ними на аэродром. Сели, взлетели, набрали необходимую высоту, и они стали выбрасывать ящики с этими «свечками». Вся долина была видна как на ладони! Душманы, естественно, закопошились. Наша артиллерия давай по ним стрелять, они - по нам, по самолетам, из зениток! Сказать, что страшно было, - ничего не сказать... А парни: «Не дрейфь - снаряды не долетают, нет у них дальнобойных установок».

«НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ, ПОКА НЕ НАУЧИМСЯ ЦЕНИТЬ СВОЕ»

- Вам, я знаю, самому пришлось от душманов отстреливаться...

- У меня и удостоверение есть - «Участник боевых действий». Душманы напали на базу ночью, узнав, что там только охрана и 20 человек артистов. Военные, служившие в Афганистане, выдали нам автоматы, ящик гранат и сказали: «Бросайте подальше, они осколочные...». Причем бросать надо не стоя, а лежа!

Мы те гранаты так швыряли, что руки повыворачивали, но атаку отбили. Подняли шум, и нам на помощь пришли вертолетчики - стали поливать душманов сверху. Честно говоря, мы даже не знали, уместно ли радоваться: расстояние от нас до противника было метров 50...

Я многое там понял - за те 20 с лишним дней, что провел в Афганистане, абсолютная переоценка ценностей произошла: стал радоваться, что живу на свете, что у меня есть руки-ноги, что могу видеть и слышать... По сей день считаю, что это - самое главное. Не деньги, не популярность, а простые вещи, которые мы принимаем как должное, но без которых не обойтись.

- Чего в день рождения себе пожелаете?

- Чтобы близкие были живы-здоровы: они у меня замечательные. Марина моя - и жена, и советчик, и друг. Дочка Диана нас радует - принесла свидетельство об окончании девяти классов с отличием. Ей учеба легко дается, она самостоятельный, взрослый человек, к тому же очень творческий.

Семья у меня есть, любимое дело тоже... Выступлений, правда, мало, но это другой вопрос. В этом плане ничего не изменится, пока мы не научимся ценить свое, украинское. Умеем же, оказывается, болеть за нашу футбольную сборную? А что мешает болеть за артистов, певцов, актеров, ученых, уважать свою страну, свой язык, самих себя? Вот этого, мне кажется, нам и нужно сегодня желать - так сильно, как только возможно...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter