Всеобщего рая не бывает

Виталий КОРОТИЧ 18 Июля, 2007 00:00

Каждая революция и любой серьезный поворот в жизни общества начинаются с обещаний. Это не нами заведено. Еще в Древнем Риме трудящиеся требовали хлеба и зрелищ, а в ответ им охотно обещали что угодно. Киевские князья раздавали на улицах древнего города еду со своих пиршеств, отмахиваясь от народа обещаниями сытой жизни в ближайшем будущем. Это было похоже на то, как Никита Хрущев в 1961 году уверял весь мир, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Хрущев брал пример с товарищей по партии, которые в 1917 году тоже наобещали народу все, что революционная слюна приносила им на языки, но затем быстро приструнили тех, кто отнесся к этим посулам серьезно...

Но, как бы там ни было, серьезные общественные повороты не ограничиваются враньем и приводят к осуществлению некоторых обещаний. Правда, сбываются не все мечты и не для всех, кто топтался на митингах. Снова на фоне людей, которым кое-что перепало, появляются недовольные, бубнящие о неоцененных своих заслугах и развивается то, что я зову синдромом недополучения. В советские годы людей, заявлявших, что они носили вместе с Лениным бревно на субботнике или под Новороссийском, куковали в одном окопе с политруком Брежневым, оказывалось в тысячи раз больше, чем наградных кормушек для них.

Огромное большинство участников любого процесса переделки общества рвется не столько к самой победе, сколько к дележу трофеев, положенных победителям. А трофеев этих, как правило, меньше, чем желающих получить их. Поэтому люди, которые, по их мнению, обделены, тут же сбиваются в группы, призывая все переделать и переделить снова, согласно их собственным представлениям о справедливости. Громко звучат обещания, объявляются новые планы переустройства жизни. Пламенно обсуждая с митинговых трибун процесс перемен, немало ораторов на самом деле обдумывают единственную проблему: «А кем теперь стану я?».

Вопрос «Кому это выгодно?», который еще в римском праве считался главным в расследованиях, врастает в сердцевину большинства революций. Любые преобразования не могут быть выгодны сразу всем, и надо привыкать, что недовольные были, есть и будут в результате любого переворота и в любом обществе. Недовольные обнаруживаются и там, где перемены задумываются, и там, где предлагают с ними смириться.

В нашу редакцию приходит немало писем от людей, которые вспоминают советские времена, рассказывая, что тогда учили и лечили бесплатно, а на улицах и на душе было спокойнее. Но нам пишут и люди, которые считают, что при прежней власти медицина была слабой, а учебу переполняли идеологией. Также вспоминают о беззакониях и терроре прежних лет и радуются, что это позади. Удивительно, до чего люди любят обсуждать жизнь страны, устраняясь от ответственности за нее и требуя от государства только справедливой дележки. Тогда, мол, выдавали это, а сегодня выдают другое, но снова не хватает на всех, потому что государство не умеет составлять равные порции. А оно и не собиралось учинять уравниловку.

Постепенно люди задумываются, и с опытом к ним приходит понимание того, что равенства добиваются, а не получают его в подарок и всеобщего рая не бывает. Все надо завоевать.

Читательница Людмила Коростий, крановщица с машиностроительного завода, рассказывает в письме, как при самых разных властях те, кто работал на заводе, и те, кто им руководил, умели организовать дело независимо от форм государственного правления... Простите за банальность, но повторю: не бывает легких времен и благодатных переворотов. Настоящего уважения добиваются люди, вытаскивающие эпохи на своих плечах, но даже для них счастье, увы, никогда не делится поровну.