Бессменный директор Александра РОЗЕНБАУМА Игорь ПОРТКОВ: «Розенбаум и танк водил, и самолет, и с парашютом прыгал... Только в космосе не был»

Игорь Портков - счастливый человек, потому что сумел увлечение превратить в работу. Был почитателем творчества Александра Розенбаума, а стал его администратором и уже более двух десятков лет сопровождает в гастрольных поездках, которых у Александра Яковлевича с годами меньше не становится. Кому, если не Порткову, знать, чем народный любимец живет, о чем мечтает, как проводит свободное время, когда оно все-таки выпадает, и в каких интересных, а порой даже опасных местах ему довелось побывать?

«Я В ЧЕСТЬ САШИ ДОЧКУ НАЗВАЛ - ОНА ОЧЕНЬ ЭТИМ ГОРДИТСЯ»

- Игорь, правда, что вы с Александром Яковлевичем уже 25 лет дружите?

- 26! Я в честь Саши дочку назвал: дал слово, что если мальчик у нас с женой родится, будет Александр, а если девочка - Александра. Она теперь всем хвастается, чье имя носит, и очень этим гордится.

- Может, и музыкой заниматься стала?

- Пока нет - она еще маленькая, только первый класс окончила. Но песни Розенбаума знает и поет, особенно ей нравятся «Утиная охота» и «Ау».

- Когда вы познакомились, он уже был звездой?

- В понимании людей - конечно. Помню 1986 год, гостиницу «Космос» в Москве. Александр Яковлевич приехал на плановые концерты - выступал в «Олимпийском» и «Лужниках». А я уже четыре года увлекался его творчеством и, по большому счету, других песен, кроме розенбаумовских, для меня не существовало. И вот 30 апреля 1986 года пришел в «Космос» к друзьям-музыкантам, а они говорят: «Смотри, твой кумир сидит за столом, ужинает». И вы представляете, Аня, он был один! Директор куда-то ушел.

«Это шанс познакомиться, - сообразил я, - другого может и не быть». Набрался храбрости (предварительно выпив несколько стопок водки), подошел и сказал: «Александр Яковлевич, мы с музыкантами, чью музыку вы сейчас слушаете, хотим вас угостить». А в ресторане гостиницы «Космос» играл коллектив Михайловского, очень популярный в Москве. Ну, Саша, тогда еще молодой 34-летний парень, из уважения к коллегам согласился - пересел за наш стол, после чего пригласил всех, кто желает, к себе в номер: жил он на 17 этаже, у него были шикарнейшие трехкомнатные апартаменты. Пошло человек восемь, в их числе, конечно же, я. А после продолжения банкета я остался ночевать в одной из комнат, так как выпивал и вести машину не мог.

На следующий день было 1 мая. «Саш, - говорю, - давай по-людски отметим». Он спросил: «А по-людски - это как?». - «Съездим в лучший ресторан города Москвы». Он, ленинградец, удивленно так на меня посмотрел: «Разве такие есть?». - «Конечно! Ты даже не представляешь». Я пригласил его в ресторан «Русь», куда было трудно попасть - в основном приезжали по блату.

Нанял водителя, потому как знал, что придется выпивать, заехал за Розенбаумом после концерта в «Лужники» - и вперед. А в ресторане уже все предупреждены - он закрыт на спецобслуживание, у входа полно машин... Саша спрашивает: «А чего людей-то столько?». - «Тебя, - говорю, - ждут». И когда мы вошли, посетители встали и начали ему аплодировать.

Сели мы за стол, и к нам подошли музыканты, которые играли в ресторане: Александр Маршал, Сергей Мазаев, Николай Носков...

- Ничего себе!

- Да, практически весь «Парк Горького». Предложили: «Александр Яковлевич, может, споете что-нибудь?». Он взял в руки гитару и больше не выпускал. Закончилась встреча в пять утра, а дружба наша с этого момента началась.

- Стесняюсь спросить: это кем же во времена СССР работали, если Розенбаума в ресторан «Русь» возили?

- Я был массажистом волейбольной команды ЦСКА. Так что с Александром Яковлевичем мы коллеги: оба медики, только он скоропомощной доктор, а я физиотерапевт.

- Приходилось ли вам оказывать друг другу помощь?

- Всегда! И массаж делаем, и растирания, и повязки друг другу накладываем. Саша знает, что в любую минуту может обратиться ко мне, как и я к нему.

«РОЗЕНБАУМУ РАЗРЕШИЛИ ПОУПРАВЛЯТЬ ВЕРТОЛЕТОМ, О ЧЕМ МЫ С ДИМОЙ ГОРДОНОМ ОЧЕНЬ ПОЖАЛЕЛИ»

- Знаю, что в 80-е годы вы вместе летали в Чернобыль...

- Да, были мы там в 89-м году. Вчетвером летали на вертолете: Саша, я, Дима Гордон, редактор ваш, и летчик. И Александру Яковлевичу разрешили поуправлять вертолетом, о чем мы с Димой очень пожалели, потому что машину резко развернуло, мы упали в хвост. Внизу, видя наши виражи, народ со стадиона побежал - от греха подальше... Но сели мы, слава Богу, нормально, после чего Розенбаум дал бесплатный концерт для ликвидаторов, и мы отправились обратно в Киев. Правда, по пути решили отдохнуть - на каких-то плесах сели, выпили две бутылки водки на троих (летчика не угощают), уже не помню, то ли рукавом занюхали, то ли бутерброд какой-то сгрызли, - и домой.

- Что поразило больше всего?

- Да все! Чернобыль, Припять - это же мертвые города, заходишь в любой дом - и видишь, что люди бросили все как было, спасая свои жизни: телевизоры включены (вилка в розетке), ковры на стенах висят, в закрытом графине на столе какая-то жидкость - когда-то, видимо, была водой... По опустевшим улицам бегают одичавшие собаки с выпученными глазами, на заборах - огромные кошки размером с крупного пса, в садах - яблони, а под ними - упавшие яблоки величиной с голову, которые ни в коем случае нельзя подбирать. Брошенные хаты, колодцы, обтянутые целлофаном... Казалось, мы в фантастический роман попали или в другой мир, мало чем напоминающий привычный наш. Такие картины не забываются.

- Александр Яковлевич выступал и в горячих точках...

- Он трижды был в Афганистане, дважды - в Чечне и отмечал, что афганские и чеченские события очень похожи. «И там, и там, - говорил, - война без линии фронта, ты никогда не знаешь, кто выстрелит либо бросит гранату: мужчина, женщина или ребенок...». А лично я с ним ездил в Таджикистан в 1996 году, когда там шла война и нашу бригаду, российскую, порядка 200 человек, вырезали в четыре ножа, потому что дневальный уснул... Мы с Сашей ходили с автоматами - на всякий случай. А после нашего отъезда гостиницу, где мы ночевали, взорвали. Помню в Душанбе концерт - вокруг бронетранспортеры, военные с пулеметами, да все были вооружены...

- Даже артисты?

- А что? Я срочную остлужил, Саша тоже - нам доверили автоматы, потому что мы знали, что с ними делать. Интересно, что все военные ходили без знаков различия. Саша - полковник запаса, но он не имел права надевать звезды, потому что с сопредельной стороны могли стрелять по офицерам.

- Обороняться не пришлось?

- К счастью, не дошло до этого, хотя, думаю, Розенбаум не спасовал бы в любой ситуации. Он и танк водил, и самолет, и с парашютом прыгал... Только в космосе не был, а так все умеет.

- В своих интервью Александр Яковлевич не раз рассказывал, что любит на охоту ходить.

- Ну, после Афганистана и Таджикистана меньше охоту любит. Два года назад мы в последний раз охотились на кабанов - убили 11 сеголеток (так называют годовалых кабанчиков). Охотились и на диких коз, на уток, естественно... Но на кабанов Саша охотнее соглашается. «Свинья, - говорит, - она и в Африке свинья».

- Мне всегда было интересно: что толкает мужчин на охоту? Инстинкт добытчика или стремление доказать свою силу, правоту?

- В нашем случае, скорее, первое. Мы занимались непосредственно отстрелом, товарищи разделывали добычу - каждый делал то, что у него лучше получается, но в итоге все одинаково гордились удачной охотой. Сидели у костра, ели слегка прожаренную печень... Мясо поделили, что-то употребили сами, что-то отдали в офицерскую столовую: мы охотились с друзьями-военными.

- Как вы считаете, часто ли надо охотиться, чтобы не потерять форму?

- У нас часто не получается: гастроли все-таки на первом месте. Бывает и по 10 концертов подряд, без выходных, как прошлой осенью в Театре Российской Армии, где каждый вечер был аншлаг.

- Как вы считаете, почему? Кажется, что современные зрители пресыщены концертами и шоу, они видели всех артистов, каких только можно. Но стабильно идут на Розенбаума...

- ...у которого только живая музыка - и никакого шоу, он, кстати, само это слово терпеть не может. Думаю, причина в том, что Александр Яковлевич искренен, не похож ни на кого и многолик - он пишет на все темы. У него и любовная лирика, и философская, песни о военных, о криминальном мире, все, что хочешь. На счету Розенбаума порядка тысячи песен. Даже у Владимира Семеновича Высоцкого, к которому Саша относится с большим уважением, меньше - около 600.

«ПОСЛЕДНИЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВИЧ ВООБЩЕ НЕ УПОТРЕБЛЯЕТ ВОДКИ - ТОЛЬКО ПРОДУКТЫ САМОГОНОВАРЕНИЯ»

- Вижу, за годы совместной работы вы не перестали быть фанатом Розенбаума.

- Нет! Более того - я, наверное, самый счастливый фанат, потому что мне повезло первым слушать его новые песни.

- Как директор известного и уважаемого артиста вы отвечаете за то, чтобы на гастролях у него было все необходимое, нормальные условия для работы, комфорт в быту. Требований у Александра Яковлевича много?

- Меньше, чем у некоторых. Никаких коньяков Х.О. и так далее, никаких помпезных лимузинов - обычный «мерседес» представительского класса. Розенбаум абсолютно неприхотлив, без звездных понтов и претензий.

- Доводилось читать, что у него впечатляющая коллекция гитар. Это правда?

- Штук 12 дома есть: ему их часто дарят в день рождения. Последняя, именная, с перламутром, изготовлена фирмой Ovasion - там все сделано по уму и по правилам, по его размерам, одно удовольствие с таким инструментом работать.

- Недавно, в разгар лета, Александр Яковлевич давал сольник на «Славянском базаре в Витебске». Когда ж он у вас в отпуск ходит?

- И летом, и зимой, после Нового года, не переживайте. Может и в Израиль, и в Европу - скажем, в Австрию - с семьей податься (особенно в январе, потому что внук Дэвид приучил его кататься на лыжах: навыков у Александра Яковлевича пока не очень много, зато желание проводить с внуком больше времени есть). Но он трудоголик, надолго его не хватает. «Сцена, - говорит, - это как наркотик: дней 10 без нее еще выдерживаешь, а потом тянет так, что нет сил сопротивляться». Саша не любит ни безделья, ни лентяев и считает: раз ты родился мужчиной, значит, должен работать и обеспечивать семью, а не лежать на диване и думать, что же Господь тебе ниспошлет.

- Наверняка у Александра Яковлевича есть возможность поселиться в какой-то из развитых и, скажем так, более удобных для жизни стран, а в СНГ приезжать с гастролями...

- Об этом даже речи быть не может! Да и зачем? Он и дома, по большому счету, гость, потому что из-за гастролей бывает там редко. К тому же Саша - патриот и любит все, связанное с Россией, с ее прошлым, даже с непростым советским. Например, когда у него дома застолье, именины или какой-то другой праздник, там звучат песни из старых советских фильмов: «Старый клен», «Когда весна придет, не знаю», «Туман, туман» из «Хроник пикирующего бомбардировщика». А еще обязательно - украинские «Пiсня про рушник» и «Нiч яка мiсячна, ясная, зоряна...».

- Даже так?

- А чему вы удивляетесь? Александр Яковлевич, когда ребенком был, каждое лето проводил в Украине - на Черниговщине и на Виннитчине. До сих пор с особой теплотой вспоминает это время, которое считает самым счастливым.

- Он сентиментальный человек?

- Скорее да, чем нет.

- Что может пробить его на слезу - душевный фильм?

- Хорошая, добрая песня. Вот «Нiч яка мiсячна» пробивает всегда.

- А что может вывести из себя?

- Несправедливость, напраслина, вранье. Когда, образно говоря, пошел вынимать занозу, а пишут, что сдурел и решил отрезать себе руку. Людям не о чем писать, вот и сочиняют небылицы об артистах, в частности, о Розенбауме, потому что газету со статьей о нем люди купят.

- Вот вы о здоровье заговорили - и я не могу не спросить: что делает Александр Розенбаум, чтобы его голос так потрясающе звучал?

- По его словам, главное - это выспаться. Связки не прощают одного - недосыпа, поэтому спать артисту надо часов 10, не меньше.

- Наверное, еще и не курить, не пить...

- Это кому как. (Улыбается). Хотя последние четыре года он вообще не употребляет водки, только продукты самогоноварения: виски, текилу, украинский первач - 40-42 градуса. Знающие люди подсказали, что водка вредна, потому что там бензольные кольца, а самогон - очищенный продукт, все здорово. Если, конечно, в меру.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter