«Как славно быть ни в чем не виноватым...»

Наверняка вы по­мните, что у Иль­фа и Петрова в ро­мане дейс­т­во­вал человечек по фа­милии Фунт. Его назначали директором сомнительных предприятий, поручая при­нять на себя все наказания, по­ложенные за на­рушения закона. Зиц­пред­­се­­да­тель за особую плату соглашался отсидеть сколько угодно, меланхолически перечисляя, когда и на сколько лет его уводили под конвоем. Фунт к такой жизни привык, поскольку ко всему можно привыкнуть.

И мы приспособились к похожим ситуациям. Вспоминая сходные случаи масштаба личного или общегосударственного, отмечаю виртуозное наше умение отыскать человека, на которого можно свалить все свои грехи. Это давно выработалось и зафиксировалось в нас, можно сказать, генетически, в силу своеобразия жизненного опыта.

Опыт доказывает, что очень выгодно хотя бы на какое-то время обзавестись плохим руководителем по месту работы, дабы все свои просчеты можно было свалить на него. В контексте историческом очень важно вычислить злого руководителя страны в каждый исторический период для того, чтобы собственная непричастность к любым личным и государственным неприятностям была списана на его козни. И так далее.

Рыба гниет с головы. Генералов отправляют в отставку за беспорядок в тюрьмах, а прокуроров - за коррупцию во время следствия, и это правильно. Но продажные надзиратели проносят в камеру водку и мобильные телефоны, а такие же следователи разваливают дела за деньги. Помните знаменитую песню Окуджавы: «Как славно быть ни в чем не виноватым, совсем простым солдатом, сол­датом»?

С незаконными просьбами чаще всего приходят не к министрам, а к их секретарям и не к генералам, а к адъютантам. Если бы аморальность гнездилась только лишь в верхних этажах общества, ее легче было бы одолеть. Конечно же, диктаторы виновны во многом. Но окружающий их туман скрывает цепь соучастников. Цепь ныряет в безликость, безадресность, где последним звеном скалится ублюдочный мордворот, не желающий отвечать ни за что.

Кстати, в Нюрнберге на процессе эсэсовцы пытались оправдаться тем, что они, мол, выполняли, что было велено, а отвечать должно государство. Но там это не прошло - преступные толпы тоже пошли под суд...

В начале прошлого века революционные и все другие погромы с дубинами наперевес, припасенными для сокрушения магазинных витрин, возглавляли не Ленин с Троцким. Грабили церкви, жгли иконы и расстреливали «врагов народа» тоже не болтливые социал-демократы из женевских кафе.

Однажды в неутихающем обсуждении нашего прошлого выяснилось, что к 1939 году в киевской партийной организации были подшиты доносы на каждого второго ее члена. Какие выводы? Обычные: лютое тогда было время, а Сталин - людоед! Не сомневаясь в сталинском каннибализме, не могу поверить, что несколько десятков тысяч доносов усатый вождь сочинил и рассовал по почтовым ящикам лично.

Уходят из-под уголовных судов, увиливают от суда истории мародерствующие солдаты, охранители порядка, калечащие невинных, писатели, сочиняющие холуйские оды, священники, организовывающие молебны о диктаторском здравии. Философы давно согласились, что роль личности в истории огромна. Но в наше время мы постоянно убеждаемся, что роль безличности в этой же истории ничуть не меньше.

Когда-то я опубликовал стихи, начинающиеся такой строфой:

Від часів царя Гороха,
Не вгаваючи, буя:
«Вибачайте, це епоха,
Це епоха, а не я!».

Увы, в хоре, возглашающем эти слова, звучит и мой голос - я ведь тоже человек из толпы.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter