Юрий ЛОЗА: «Однажды старичок подошел — трясущийся, весь в морщинах: «Здрасьте, Юра, я вырос на ваших песнях...»

Анна ШЕСТАК. «Бульвар Гордона» 8 Октября, 2013 00:00

«А ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ МЫ МОИСЕЕВА ПОКАЗЫВАТЬ ПЕРЕСТАНЕМ? ДА ЧЕЛОВЕК ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ ВСТАНЕТ В ОЧЕРЕДЬ ЗА БЕСПЛАТНЫМ СУПОМ!»

- Слава Богу, ветераном я себя пока не чувствую, и если бы другие не напоминали, вообще забыл бы о том, сколько мне лет, - признался гость. - Бывает, подойдет после концерта девушка лет 17-ти, красивая, стройная, с длинными ногами... Ты весь так присоберешься, приосанишься, живот втянешь, а она: «Напишите что-нибудь на открытке для моей бабушки». И ты понимаешь, что втягивать ничего уже и не нужно, раз для бабушки - значит, и так сойдет. Или вот старичок однажды подошел - трясущийся, в морщинах: «Здрасьте, Юра, я вырос на ваших песнях...». Такое чувство было, что я не просто поэт и композитор, а классик, живая, не побоюсь этого слова, легенда!

Чувство юмора у Юрия Эдуардовича отменное, и к каждой своей песне он придумывает какую-то смешную подводку. Это артис­та и выручает, потому что композиции-то все старые, давно и хорошо известные: «100 часов», «Я умею мечтать», «Заповедные мес­та», «Мать пишет», «Опять». В самом конце, на закуску - естественно, «Плот». Свежие песенки есть, но в концертах их очень мало, две-три.

- Над новым альбомом, юбилейным, я как раз сейчас работаю и не очень-то хочу его раньше времени светить, - объясняет Лоза. - А порой мне и вовсе кажется, что новых песен от меня никто особо не ждет. Вот, например, написал одну, про Новый год, и решил пристроить в какой-нибудь «Огонек». Пришел на телевидение, показал редактору, а тот: «Юра, ты с ума сошел? Ну куда лезешь, а? У нас на всю страну одна новогодняя команда артистов, они кочуют с канала на канал, все места уже заняты, роли расписаны, как я тебя в программу вставлю? Ты только представь, какая это проблема: скажем, у Киркорова 20 номеров, он привез на студию 20 костюмов, а тут мы впихиваем Лозу - и человек наденет только 19, это ж сколько слез будет, сколько обид! Еще ударит кого-нибудь в сердцах...

И потом, скажи, ну на что тебе сдалось телевидение? Ты можешь песню написать, пьесу, книжку какую-нибудь выпустить, в конце концов, ты профессиональный музыкант, станешь в переходе - тебе подадут. А что будет, если мы перестанем показывать, допустим, Моисеева? Да человек через два дня встанет в очередь за бесплатным супом! У него же слуха нет, голоса тоже, ни петь, ни плясать толком не умеет, зачем кусок хлеба у бедолаги отнимать?». Ну, я подумал-подумал - и согласился: я же не зверь какой-нибудь. Если на то пошло, и без этих «Огоньков» проживу...

«НАЗАРБАЕВ РУКУ ПОДНЯЛ: «ЗНАЕШЬ ПЕСНЮ «ОЧАРОВАНА, ОКОЛДОВАНА»?». Я: «НЕ-А». - «НУ, ЕЗЖАЙ ДОМОЙ»

- Зато в «Песне года» не так давно по­участвовал даже не зимой, как все остальные, а летом! - с улыбкой добавил артист. - Есть у нас в России Рублево-Успенское шоссе - это, чтоб вы знали, отдельное удельное княжество: Горки, Барвиха, Жуковка... И однажды меня пригласили там выступить: один очень состоятельный человек решил своей красавице посреди лета выкатить «Песню года». А что? Красиво жить не запретишь, кто как хочет, так деньги и тратит.

Приезжаю я (правда, один, без ребят, только с гитарой), а там во дворе - концертный зал с колоннами, а за кулисами все, что только можно: народные, заслуженные, цыгане, медведи, Кубанский казачий хор. И все по очереди выходят, выступают аж для двоих зрителей - олигарха и его девушки - и уходят. Настала, наконец, моя очередь, я выскочил, забренчал... И тут девушке захотелось в туалет: ну, я везучий, наверное. А поскольку весь этот цирк для нее устраивали, самому заказчику это на фиг не надо, он ручку так поднял: мол, погоди, не пой. И я на месте застыл - жду, пока зрительница из дамской комнаты вернется. Стою и думаю: ну-у-у, звезда - это мало! Звездяй! Звездуненко-Звездищенко! Ведь только такой человек может деньги получать лишь за то, что он, в сущности, никому в зале не нужен...

Но апогей своей звездности я почувствовал в Казахстане, куда меня пригласили на открытие гольф-клуба. Еду через две границы: туда удобнее через Узбекистан добираться. Прилетаю в Ташкент, меня встречают, садят в белый «мерседес», везут к казахам... Прибыл, смотрю: программа ну о-о-очень насыщенная, на любой вкус: я, человек с аккордеоном, джазовое трио и цыгане. Нет, еще, по-моему, из сатириков кто-то был, чтоб уже всем угодить. И только мы с коллегами собрались в особняк, для нас выделенный, чтоб немного отдохнуть, как нас остановили: «Ребята, режим секретности, нельзя никуда уходить, потому что будет сам. Ну, не Господь Бог, Назарбаев, но в Казахстане это одно и то же. Вот вам комната, без окон, без дверей, садитесь и ждите».

Киевляне слушали, открыв рты, а Лоза продолжал: «Ну, мы зашли, глядим: там с десяток стульев, стол, туалет, самовар и тарелка изюма. Час сидим, два, три, четыре, пять, шесть, семь... Восемь часов! Наконец началось мероприятие. В зале за столом серьезные люди, они устали, как собаки, им ничего не надо, а тут - нате, культурная программа...

Я вылетаю: «Здравствуйте!». Рад, что наконец размяться можно. А Назарбаев руку так поднял: «Знаешь песню «Очарована, околдована»?». Я, честно: «Не-а». - «Ну, езжай домой». Ухожу за кулисы, собираюсь - и точно так же, на белом «мерседесе», отправляюсь восвояси. Еду и понимаю: какие Филипп Киркоров и Алла Пугачева, какая, блин, Мадонна и кто такая Леди Гага? Я - настоящая звезда, потому что деньги получаю только за то, что песни не знаю! Дорогие заказчики, раз уж есть подобная услуга, не надо гонять великого человека туда-сюда и усложнять жизнь и себе, и мне. Просто звоните в Москву: «Знаешь песню?». - «Нет». И тут же высылайте деньги...».

«Я ПОД ФАНЕРУ НИ РАЗУ НЕ РАБОТАЛ -  ПОПАСТЬ В НЕЕ НЕ МОГУ»

Зрители хохотали, аплодировали забавным артистическим байкам, пели вместе с Юрием Эдуардовичем его хиты... Похоже, даже несмотря на то что в уютном, но весьма небольшом по сравнению с ДК «Украина» и уж тем более Дворцом спорта зале столичного Дома офицеров не было аншлага, Лоза остался доволен и выступлением, и публикой. «Вы так реагируете, что становится понятно: устал уже народ от фа­нерного пения, - резюмировал гость. - Я сам устал смотреть, как вроде и готовятся артисты выступать, настраивают что-то, саундчеки проводят, огород городят, а потом врубили фонограмму - и дело с концом. Музыканты вышли, с инструментами постояли... Один мой знакомец, который работает администратором у одного большого артиста, ни слуху, ни духу, как говорится, не имеет, не может ни петь, ни свистеть, но на сцене отстоял за всех: то клавишнику куда-то отлучиться понадобилось, то басист запил. За всех трудится человек! О таких говорят: «Музыкант-мультиинструменталист». А я вот под фанеру ни разу не работал. И не потому, что такой крутой: я в нее просто попасть не могу...».