Восток — Запад

Юлия ПЯТЕЦКАЯ 26 Октября, 2007 00:00

Каждый год, в конце октября, мы с друзьями ходим в кино... В принципе, мы делаем это и в другие месяцы, но в конце октября в Киеве ходить в кино стало традицией. В 37-й раз украинская столица устраивает праздник для киногурманов под названием «Молодость», хотя, по большому счету, единственный крупный украинский международный кинофестиваль до сих пор существует не благодаря украинской столице, а вопреки ей.

Киев, да и вообще наша плодородная страна, по-прежнему крайне сдержанно относятся к любым попыткам создать внутри себя какой-нибудь крупномасштабный культурный прецедент, и если бы не фанатизм организаторов «Молодости», стараниями которых кинофест удалось раскрутить до уровня европейского бренда, ничего бы не было. Вернее, что-то бы было. Какое-нибудь кино и какой-нибудь фуршет, и очень много разговоров о необходимости создания, и развития, и возрождения, и становления... А вот средства, а грубо говоря, деньги, без которых развитие культуры невозможно нигде, независимое украинское государство вкладывать не спешит. Как и подготавливать законодательную базу для создания, развития, становления и возрождения. «Молодость» процентов на 70 финансируется меценатами (с нынешнего года ее генеральный партнер — Hares Group), при этом все ждут результатов и перемен.

«Скажите, можно ли считать фильм «Душка» украинским продуктом?» — поинтересовалась студентка на пресс-конференции. «Ну конечно, можно! — оптимистично прозвучало из зала. — Там же сыграл наш Сергей Маковецкий. Он же киевлянин!».

«Душку» снял всемирно известный голландский режиссер Йос Стеллинг, известный российский актер Сергей Маковецкий исполнил главную роль, а картина создавалась в голландско-российско-украинской копродукции. Миллион гривен по договору должна была получить голландская сторона от украинского Министерства культуры, но так до сих пор и не получила... По-моему, одного этого вполне достаточно, чтобы считать фильм Стеллинга украинским продуктом.

«Душка» открывала «Молодость», и пожалуй, не сыскать более символичной и подходящей киноленты для такого случая. Просто спецзаказ для украинского кинофестиваля.

Каждому человеку, наверное, приходилось сталкиваться с навязчивыми людьми, которых угостишь опрометчиво сигареткой по доброте душевной, а они тебя на краю света найдут, вломятся к тебе домой, несмотря на то что ты в этот момент с девушкой своей мечты беседуешь, съедят все твое печенье и улягутся спать в своей замызганной майке на твоей кушетке. Причем так основательно улягутся, что ни за ноги, ни за руки их с нее не стащить и ни в дверь, ни в окно не вытолкать. Даже после непродолжительного общения с эдаким симпатягой ужасно хочется, чтобы он внезапно скончался от какой-нибудь непродолжительной болезни, или умереть самому. Душка, а не человек! Тот, который от слова «душить».

Поздним вечером к интеллигентному западному цивилизованному сценаристу средних лет и приятной наружности вламывается неопрятный русскоговорящий субъект в ушанке и диком галстуке, с допотопным чемоданом. «Боб! — кричит он. — Я Душка! Помнишь меня? Как я рад, что тебя нашел!». Жизнь интеллигентного западного сценариста, коротающего свои одинокие вечера перед монитором в мечтах о прекрасной кассирше из кинотеатра напротив, стремительно летит под откос. Финал же безысходен настолько, что лично у меня закралось подозрение, будто западной цивилизации всерьез угрожают русскоговорящие люди в ушанках, без определенного места жительства и рода занятий, подъедающиеся на фуршетах и в чужих домах.

Стеллинг вынашивал свою картину шесть лет, и говорят, первоначальный сценарий был другим. Ну это распространенное явление. Лев Толстой тоже не собирался Анну Каренину под поезд толкать — она сама напросилась... Фильм ломается где-то посередине, и из философской ироничной притчи о человеческом одиночестве, неприкаянности и невозможности взаимопонимания неожиданно трансформируется в конфликт цивилизаций и менталитетов. Причем западный интеллигент оказывается настолько беспомощным, что полностью проигрывает славянскому жлобу по всем основным пунктам и позициям. Нежизнестойкий, однако, пошел нынче западный интеллигент!

Я думаю, у голландского режиссера существовали веские причины отважиться на столь резкое социальное высказывание. Стеллинг часто бывает в России и в Украине, а своего «Душку» частично снимал в Киеве. Панорамы киевского дворца «Украина», развязная карикатура (или дружеский шарж?) на Андрея Халпахчи и толпа малосимпатичных людей местного разлива, безусловно, сюрприз для всех нас, но дело не в этом. Во-первых, любое навешивание ярлыков и расстановка привычных акцентов страшно мельчат художника, особенно большого, а во-вторых, жизнь — это ведь такая удивительная загадка... И когда удивительная загадка вдруг превращается в унылый ребус из журнала «Крокодил» — «Найдите 10 отличий между человеком в ушанке и человеком в плаще», — становится просто скучно.

«Восток есть Восток, Запад есть Запад, и не сблизиться им никогда», — сказал Киплинг. Йоса Стеллинга же, похоже, не на шутку пугает возможность сближения. Мы же не только припираемся в своих лаптях и ушанках в чужой дом и съедаем чужое печенье с вареньем. Мы же еще и лезем в чужую душу, сжимая ее в своих железных объятиях: «Боб, как я рад, что тебя нашел!»...

Так, может, не надо сближаться? Может, нужно в конце концов, научиться деньги вовремя отдавать и курить свои сигареты? Может, пора выучить языки или хотя бы тот один, на котором ты разговариваешь с рождения, и не стыдиться этого? Как и своего галстука, и своих орденов на засаленном пиджаке... Может, пора отдать его в химчистку и попытаться есть, не облизывая пальцы, не чавкая и не тыря с халявного стола крошащиеся круассаны и вонючие бутерброды с рыбой? И возможно, когда мы всему этому научимся, цивилизованный западный интеллигент перестанет нас бояться, и оторвется от своего монитора, и пригласит нас к себе в гости на чай с печеньем, и познакомит с девушкой, и уложит спать на крахмальной простыне. И споет колыбельную «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?»... Вот только тогда будет совершенно непонятно, в чем между нами разница.