Порнография и мафия - налог на демократию?

Виталий КОРОТИЧ 6 Апреля, 2005 00:00

В детстве меня не раз отговаривали от дружбы с тем или иным сверстником, а также от походов по сомнительным адресам. Всякий раз объявлялось, что это делается для моего же блага. С тех пор я запомнил огромное количество доброхотов, занимавшихся устройством моих дел. В детстве это чаще всего были родители, школьные учителя, просто знакомые, которые искренне желали мне добра, исходя из собственного жизненного опыта и знания своеобразно устроенного советского бытия.

Со временем главным доброжелателем стало государство, взявшее, кроме прочего, на себя еще и заботу о том, чтобы я не прочел и не услышал чего-нибудь лишнего. При этом государство неутомимо объясняло, что заботится исключительно о моем благе. Для того чтобы я случайно не выловил какой-то вредной радиостанции, в знаменитом киевском костеле на улице Красноармейской была оборудована глушилка, расходы на которую, по-моему, превышали бюджет официального Украинского радио. Кроме того, были специальные статьи в Уголовном кодексе, по которым можно было надолго упрятать в тюрьму человека, все-таки слушающего "гадючие голоса". Сажали несознательных радиослушателей, как положено, для их же блага, о чем поучительно сообщали в прессе. Также запрещалось много чего читать и за владение неположенными книгами заботливым государством был установлен тюремный срок, во время которого круг чтения сокращался.

Забавно, что в списки запретной литературы попадали аполитичные стихи Гумилева и Ахматовой, проза Пастернака на равных с антисоветчиной. "Собор" Олеся Гончара, со вполне советских позиций призывавший уважать народные традиции, был свирепо облаян. Помню, как в Киеве Микола Руденко или Иван Дзюба составляли искренние обращения к партийным чиновникам, подсказывая тем пути преобразования общества. Чиновники их за это карали, потому что проекты улучшения общества позволено было создавать лишь тем, кто был уполномочен властями на такую работу.

Забавно, что идеологи безбожной советской страны действовали по логике средневековых католических инквизиторов. Те тоже считали, что человек слаб и сам неспособен совершить правильный выбор или осмыслить ответственность за свои поступки. Одухотворенные инквизиторы сжигали грешников на кострах из любви к людям, исключительно для их же блага, спасая заблудшие души. Что же теперь? Никто ни о ком не заботится, детки курят марихуану, девки пристают к прохожим на улицах. У одного заморского политолога я вычитал, что все это, включая порнографию с мафией, как бы налог на демократию, цена, которую надо платить за свободу. В тоталитарных обществах, неутомимо заботящихся о физическом и духовном здоровье своих граждан, мол, ничего подобного быть не может.

Действительно, когда разрешают читать и смотреть что угодно, выделяются группы людей, желающих воровать и развратничать, но борьба с ними должна вестись в рамках демократических законов и правил, что утомляет многих законодателей. Это и вправду проблема: воспитать такого человека, который в состоянии сам отвечать за свои поступки и вкусы. Ему можно объяснить, что такое хорошо и что такое плохо, не хватая человека поминутно за пальцы, а беседуя с ним на равных. Я мечтаю об этом, хотя в последние годы укрепилось ощущение, что всем до лампочки дух нашего телевидения и стиль нашей прессы. Так, наверное, и должно быть при условии, что мы с вами не останемся безразличны. Вместо инквизиторов должны прийти воспитатели, но где их взять, если и мы-то с вами воспитаны из-под палки? Трудная все-таки штука демократия...