Кинопродюсер Марк РУДИНШТЕЙН: "Ради интердевочки я оставил семью, и мы прожили вместе три года"

"БИЗНЕСМЕНОМ Я ВСЕ-ТАКИ НЕ БЫЛ"

- В конце 80-х годов, когда кооперативное движение переживало расцвет, вас называли одним из самых богатых в СССР людей. Вы даже сами однажды признались, что были тогда богаче Березовского, - а все потому, что сумели приобрести права на фильм "Интердевочка"...

- Это не совсем так - мы с Разумовским (есть такой известный продюсер, создатель компании "Фора-фильм") вместе стартовали. Почему началось кооперативное движение в кино? Да потому, что немножко упал интерес к эстраде, а претензии артистов росли...

-...непомерно...

-...обратно пропорционально зрительскому интересу к ним. Время стадионов и понастроенных к Олимпиаде-80 Дворцов спорта закончилось: сначала зритель туда пошел, а потом поостыл, - а тут началось броуновское движение в кино, и я купил права на показ "Интердевочки".

- Это стоило дорого?

- 800 тысяч рублей.

- Деньги, конечно же, заняли у друзей?

- Нет. До моего ареста были известны два Центра досуга: "Рекорд" Лисовского в Москве и в подмосковном Подольске - мой. Артисты бегали туда-сюда, к тому, кто больше платил, но лидером, естественно, был Лисовский, потому что он все-таки находился в столице.

- Ну как же, Лисовский! Любовь, комсомол и весна!..

- Тем не менее многие пели у нас - Малежик, Добрынин, даже Киркоров однажды приехал. Немножко мы тогда поднялись, а поскольку за год, пока я находился в тюрьме, Центр досуга из пяти миллионов рублей сумел растратить всего полтора, стартовал я со своим капиталом. На "Интердевочке" мы заработали очень прилично.

- "Очень прилично" - это примерно сколько?

- Два с половиной миллиона рублей. На эти деньги я снял фильм "Супермен" - первую советскую чернуху - и собрал на нем 37 миллионов рублей. По тому курсу это составило 13,5 миллиона долларов, которые официально лежали на счету (Центры досуга уже имели право на хозрасчет).

- 13 процентов государству...

-...и остальное себе. Поэтому я так легко ввязался в будущую фестивальную историю, не загадывая далеко наперед. Я все-таки не был бизнесменом и не готовил себя к руководящей должности... Столкнувшись с первым кризисом 94-го года, с ельцинским "черным вторником", отпусканием цен на газ и электроэнергию, я рухнул со всеми этими миллионами.

- Мне по секрету сказали... В общем, вы якобы так увлеклись фильмом "Интердевочка", что после этого женились на настоящей интердевочке. Это правда?

"Если мне говорили, что какая-то актриса ко мне неровно дышит, я желал ей большого человеческого счастья". Кадр из фильма Алексея Балабанова "Мне не больно"

- Абсолютная. Как-то с писателем Трушкиным - он сочинил в то время рассказ о проститутках - мы приехали в Новосибирск. С собой у нас была всего лишь одна копия картины, но, перекидывая части туда-сюда, мы крутили ее в двух (!) кинотеатрах. Сеансы начинались каждый час: там или сям, я выходил на сцену, говорил три слова: "Петр Тодоровский. "Интердевочка", после чего приглашал Трушкина и бежал в следующий зал.

- Потрясающе!

- Так мы трудились не покладая рук два месяца. За весь день у нас был час перерыва, чтобы пообедать, и однажды, придя в ресторан, мы увидели у входа плачущую девушку. "Чего вы грустите? - спросил я. - Идемте в кино, посмотрите "Интердевочку". Она разревелась еще горше и сказала: "Я и есть интердевочка". Эта фраза меня убила...

- Она так расчувствовалась от сюжета?

- Нет, плакала по другому поводу: кто-то ее оскорбил, обидел. Разумеется, мы взяли девушку с собой, завязался роман...

-...и вы тут же на ней женились?

- Нет, просто оставил семью, и мы прожили вместе три года.

- Отчаянный вы человек!

- Она ушла от меня в тот момент, когда я хотел на ней жениться. Это было так неожиданно... Прихожу домой, а ее нет - ну словно растаял человек. Два дня искал - сбился с ног. Как потом выяснилось, беглянка ехала поездом в Новосибирск, поэтому связи никакой не было. Я все не мог понять: почему? - но... В общем, когда она сообразила, что я действительно хочу на ней жениться, испугалась.

- Вы же были состоятельным человеком, могли ни в чем ей не отказывать...

- У нее было все, и у меня было все... Поверьте, ей было со мной хорошо, но эта история имела продолжение. Прошли годы, она, как и подобает интердевочке, вышла замуж за англичанина, родила ребенка и... нашла меня. Я приехал в лондонское предместье и, пока ее муж был на работе, пришел к ней домой... (Вздыхает). Было столько слез! Она не объясняла, в чем дело, не говорила, что "вот сейчас я все брошу и уеду с тобой", но устроила такую истерику, что пришлось оторвать от себя ее руки и уйти.

- В Лондоне у вас с ней так ничего и не было?

- Нет... У нее ребенок, муж - семья... Такая вот женская история, еще одна... Сюжет для Пушкина!

- Об этом, по-моему, надо кино снимать!

- Можно, наверное, и кино. Сейчас вот Бородянский написал сценарий "101-й олигарх", построенный на фактах моей биографии. Правда, по моей просьбе он кое-что изменил, чтобы не было слишком похоже. Почему 101-й? Потому что знаменитый журнал "Форбс" публикует список ста самых богатых людей планеты, а герою сценария не хватило, чтобы войти в эту сотню, одного миллиона.

Кино можно снимать обо всем. Почему, например, не сделать картину про год, проведенный в тюрьме? Там же уникальные вещи происходили. Представьте, два человека сидят друг против друга, последним кусочком сахара делятся, но если, играя в нарды, один из них ошибался, другой мог броситься в драку. Если кто-то говорил: "Не здесь", - второй сбрасывал со стола нарды и заходился в крике: "Ах ты жид пархатый!", "Ах ты министр проклятый!"... После этого мы неделю сидели, не проронив ни слова, а знаете, что такое молчание в тесной камере? Каждый мучился, не зная, как помириться, - это было такой трагедией!

- Вы, кстати, встретились с министром уже на свободе?

- Нет, никогда больше его я не видел. Лет через пять он вышел и позвонил, но ни в нем, ни в себе желания общаться я не заметил. Не знаю почему.

- Наверное, оттого, что вместе вы провели не лучший период жизни...

- Думаю, причина в другом: оба мы были лидерами - это чувствовалось... Трудно передать состояние двух людей, запертых в тесной камере, временами ненавидящих друг друга и тем не менее ждущих, если поссорились, примирения. Когда кто-то получал "дачку", он тихо подвигал другому кусочек сахара, хлеба или колбасы, и как только та сторона его брала, вся еда сметалась со стола, на который немедленно водружались нарды, и опять с 6 утра до 10 вечера шла игра - до следующей драки.

Очень тяжелым был момент, когда Караваев узнал, что меня выпускают... Я и сам за него переживал, мне было сложно с ним разговаривать. Он понимал, что я ухожу на воздух, на улицу, а он остается.

"С НИКИТОЙ МИХАЛКОВЫМ ЧТО ДРУЖИТЬ, ЧТО ВОЕВАТЬ - ОДИНАКОВО ПОЧЕТНО. ИСТОРИЯ БАНАЛЬНА: ОН, МЯГКО ГОВОРЯ, НЕ ОЧЕНЬ ЛЮБИТ ЕВРЕЕВ"

- Выйдя на волю, вы пытались его поддерживать?

Для отечественных звезд Рудинштейн так и не стал своим. Даже с Янковским, многолетним президентом "Кинотавра", не сблизился

- Как? "Матросская Тишина" - вотчина КГБ, и там чрезвычайно строгий режим. В Бутырке можно было послать "коня", "маляву" и все остальное, а в этой тюрьме - исключено... Ни передать что-то туда, ни получить известие оттуда было невозможно - это во-первых, а во-вторых, мы были немножко в разных весовых категориях: меня судили за три тысячи рублей, а его - за 10 миллионов.

- Так он был красавец!

- Что да, то да. Вины своей Караваев не отрицал и рассказывал мне, как оказался втянутым в эту историю. Как русского его в Казахстане сдали первым - своих казахи пытались спасти. Ему казалось несправедливым то, как с ним там обошлись, но в то же время, хотя мы сидели вместе, отношение к нам существенно различалось. Ему, например, давали хорошее масло, суп с мясом, а мне - баланду с костью или даже без таковой. Он питался, так сказать, по 4-му Управлению, а я... Ну, сами понимаете, по какому. Делиться же в тюрьме можно "дачкой", но не едой. Видели бы вы тот рыбный суп, в котором плавал длинный скелет с тонкими ребрами, - как на карикатурах... Это же надо было специально снимать с рыбы все съедобное, чтобы такая осталась кость...

- И кто-то же это делал!

- Меня тот советский садизм поражал. До сих пор, по прошествии стольких лет, я чувствую, насколько пережитое меня закалило, сконцентрировало во мне силу воли. Помню, когда я уже вышел и провел в Подольске знаменитый рок-фестиваль...

-...который западные журналисты окрестили "советским Вудстоком"...

-...меня вызвали для очередных разборок. До тюрьмы, если я попадал на ковер к начальнику, у меня сильно потели руки, а тут... Пришел, спокойно посмотрел на руки - они были холодные и сухие, и когда услышал, что меня снимут с работы, сделал неприличный жест: "Вот вы меня снимете!".

- Так это вы Шевчуку рубильник включали, когда майор КГБ отключал?

- Да (улыбается), это знаменитая история. Через много лет тот товарищ работал у меня директором московского кинотеатра "Мир", и мы с ним были в очень даже хороших отношениях.

- Все смешалось в доме Облонских...

- Все смешалось! Он вырубал рубильник, я врубал, и при этом оба мы хохотали, а не дрались. Ему начальство сказало отключить электричество, а у меня шесть тысяч народа...

-...и на сцене Шевчук...

- Если бы выступление сорвалось, убили бы и Шевчука, и меня, и его, поэтому майор выполнял распоряжение, чтобы доложить начальству: "Выключал!", - однако и мне не мешал.

- Театр абсурда!

- Но из разряда таких, о которых не жалеешь.

- С виду вы, Марк Григорьевич, милейший человек, ну просто ангел, а вот поди ж ты, говорят, что вы скандалист, что невзлюбили Никиту Михалкова...

- Думаю, это не я его невзлюбил, а он меня. Вы знаете, с Никитой Сергеевичем Михалковым что дружить, что воевать - одинаково почетно, и не от меня зависело, быть его другом или врагом. История банальная: он, мягко говоря, не очень любит евреев. Можно сказать грубее, хотя любой русский человек, и он в том числе, услышав такой упрек, возразит: "Как это я не люблю? Да вокруг меня все евреи". Мой знаменитый друг - дирижер Большого театра, а теперь английского оркестра - Саша Лазарев (мы вместе служили), сказал мне: "Если человек говорит, что у него все друзья евреи, знай: он антисемит". Вот и Никита Сергеевич туда же.

Впервые посетив "Кинотавр", он вышел на сцену и произнес: "Я был не прав, когда недооценивал фестиваль, - это действительно серьезная работа, хорошая академия кино". Есть даже фотография, где мы с ним стоим в обнимку. Потом он вернулся в столицу и в интервью "Вечерней Москве" (эта заметка хранится у меня по сей день) заявил: "Рудинштейн всю жизнь хотел создать престижный фестиваль, но дворняге породистой собакой не стать никогда". Совершенно случайно я смог ответить на этот выпад в передаче Диброва. "Никита Сергеевич, - сказал, - вы сами из дворовых. Ваш дедушка был дворовой и за заслуги перед родиной получил звание дворянина. Так вот, лучше, когда дворовой хочет стать дворянином, чем когда дворянин хуже собаки".

- Обиделся Михалков?

- Ну естественно. Это и вызвало, собственно, ту войну, которая постепенно разгоралась и в нынешнем году выплеснулась при моей попытке создать серьезный, мощный фестиваль в Санкт-Петербурге. Михалков сделал все, чтобы задуманное мною не состоялось.

"Человеческие ресурсы ограниченны, мне надоело все время что-то кому-то доказывать, накопилась усталость и раздражение. В конце концов, просто пожить хочется"

- Но хотя бы в будущем году состоится?

- Наверное, но я вынужден был убрать мою фамилию из списка организаторов, чтобы своим присутствием никому не мешать. Все, с кем мы вели переговоры, уже согласились давать деньги, и действительно дали бы, но их бизнес неожиданно оказывался в поле интереса как Михалкова, так и его высокопоставленных друзей. Он даже Валентине Ивановне Матвиенко звонил: "Стране два фестиваля класса А не нужны"... Она, однако, ответила: "У вас, в Москве, уже есть - теперь и мы попробуем"...

Против выступил директор "Эрмитажа" Пиотровский (слава Богу, теперь ему уже не до меня: найти бы свои разворованные сокровища), но вместе, в паре, они изрядно потрепали мои нервы, и я, в общем-то, выбросил довольно серьезные деньги.

"Я ПОСТАВЛЮ ТЕБЕ ПАМЯТНИК", - СКАЗАЛ АНДРОН КОНЧАЛОВСКИЙ ПОСЛЕ ТОГО, КАК БЛАГОДАРЯ МНЕ ЖЕНИЛСЯ"

- Семья Михалковых процветала при Сталине и Хрущеве, при Брежневе и Андропове, при Горбачеве и Ельцине. При Путине у них тоже все хорошо, и гимн российский, смотрите, вновь прежний, хотя и малость подкорректированный. Чем вы этот феномен объясните?

- Им повезло, что после гибели коммунизма, при переходе страны в другую систему, в новое измерение, наработки используют старые. Самое страшное в этом периоде то, что демократию тоже делали большевики. Имею в виду не членов компартии, а людей с большевистской ментальностью: она характерна для Чубайса, Немцова, Хакамады - для всех. Я, честно говоря, нормально к этому отношусь: только когда несколько поколений сменится, научимся понимать, что такое демократический процесс. Тогда и не будут нам говорить: "Я демократ, и правильно только то, что я говорю".

Именно в этой системе координат очень удобно семье Михалковых - они в ней как рыба в воде. По природе своей эти люди циники, но Андрон Кончаловский хоть этого не скрывает. Написал "Низкие истины": дескать, "Смотрите...

-...да, я такой!"...

- А Никита прикрывается религией, ищет в ней себе оправдание, оставаясь при этом абсолютно циничным бизнесменом. Понимаете, в нашей стране, особенно в мире искусства, сложилась дикая ситуация: художники стали вдруг бизнесменами.

- Но иначе им не прожить...

- Да нет, прожить можно, даже сегодня... Никита Сергеевич - талантливый режиссер и актер, я обожаю его картины, но он совершенный разрушитель как администратор. Все, к чему прикасается, просто рушится, потому что людей для него не существует - ни для него, ни для всей семьи. Даже дочь его это коробит. Недавно я прочитал в ее интервью такие слова: "Я своего отца люблю, но меня поражает, с какой жестокостью, как танк, он давит людей".

Думаю, эта жестокость связана с тем 70-летним периодом в истории нашей страны, когда только горстка небожителей могла пользоваться какими-то правами, имела привилегии. При этом у них у всех, особенно у Михалкова, еще и комплекс: они же дворяне, у них что-то там отобрали. Помните, в свое время он сделал картину "Анна: от 6 до 18", где одну часть почему-то посвятил Пенкину? Михалков там его просто уничтожает...

Как-то, когда у нас еще была возможность беседовать, я его спросил: "Никита Сергеевич, ну кто такой Пенкин? Почему вы уделяете ему столько внимания? У вас что, комплекс какой-то?". Он гневно на меня посмотрел и сказал: "Я священнику своему не исповедуюсь, а тебе тем более не собираюсь".

- Но вы же понимаете в глубине души, что он имел в виду?

- (Пауза). Даже не знаю, но у него явные комплексы. Однажды мы были в ресторане, где парень играл на гитаре. Михалков в какой-то момент попросил у него инструмент и показал, как надо брать аккорды. Тот не сумел повторить, и Никита (а уже выпили) начал его оскорблять: "Как ты можешь обслуживать народ, если не умеешь эти аккорды брать?!". В конце концов, парень ему сказал: "Никита Сергеевич, я здесь пять лет зарабатываю и никому еще не мешал. Что вы ко мне пристали?", чем вызвал еще больший гнев. Понимаете, это от комплекса недополученности какой-то, хотя однозначно все объяснить я не готов. Ну что я буду осуждать Сергея Михалкова за гимны - он жил в системе ужасных координат...

-...разрушительных для души...

- Да, поэтому они все разрушены: и Сергей Владимирович, и Никита с Андроном. Правда, Андрон вырвался в какой-то момент из страны и сумел сохранить здоровый цинизм.

- Это правда, что на ваших глазах он женился на своей последней супруге Юлии?

- Я ему так и сказал: "Ты должен быть мне благодарен", на что он ответил: "Я поставлю тебе памятник".

Действительно, мы организовывали очередной фестиваль, и Юлия Высоцкая оказалась третьей героиней в каком-то фильме... Обычно в делегации мы включаем только звезд или главных исполнителей и режиссеров, но кто-то из Минска за нее попросил. Я еще приехал в Белоруссию, мне показали ее издалека, и для себя я отметил: "Симпатичная девушка. Ну пусть приедет - можно будет за ней приударить".

И вот Сочи, гостиница, битком набитый лифт. Все стоят, сдавленные, и она тоже - поднимается в номер после того, как прошлась по фестивальным пляжам. На каком-то этаже заходит Кончаловский, встает спиной к двери - развернуться было нельзя, и их лица оказываются рядом... Когда лифт останавливается на шестом, девушка пытается выйти, а он ее спрашивает: "Может, поедете на 11-й?". Дверь закрывается, лифт едет дальше, они вместе выходят на 11-м, а через три дня уезжают в Турцию. В результате двое детей, счастливый брак.

- Да-а-а, веселым фестивалем был "Кинотавр". Сколько лет вы его проводили?

- 16.

- И вдруг решили продать?

- Не продать, а отдать, хотя не скрываю, что получил за это деньги.

- Отчего же вы перестали им заниматься? Устали? Он вам надоел?

- С тех пор как "Кинотавру" стукнуло 10 лет, мучительно искал, кому его передать. Я всегда чувствовал, что могу что-то еще делать: хотел снимать кино, сам начал сниматься... Естественно, с годами какой-то интерес иссяк, глаз замылился. Шесть лет назад я даже с "Кинотавром" простился, но люди, которые хотели его подхватить, настолько, пока длилось прощание, меня поразили, что, рискуя фактически жизнью, я им отказал. (Несмотря на то, что 10-й фестиваль они проплатили).

Марк Рудинштейн - Дмитрию Гордону: "Я не хочу третьей жизни - ее не будет, вернее, ее нет, поэтому хочу успеть что-то рассказать о тех двух, что выпали на мою долю. Сегодня я пришел к вам, потому что впервые после 60-летия у меня появилось желание высказаться. Помните, как говорил Жванецкий сыну: "Парень, я прошел через все, я не стал этим и не стал тем. Я передам тебе свой опыт" Фото Александра ЛАЗАРЕНКО

Это была крымская банковская система, им очень нравились концерты, тусовки и все остальное, тем более что тогда Валентина Ивановна Матвиенко приехала. Короче говоря, они предложили: "А что, если кино показывать по кабельному телевидению, в номерах?"... Услышав это, я даже не нашелся, что ответить, зажался, и когда фестиваль закончился, сказал им: "Ребята, ничего я не подпишу".

Мне это дорого стоило... (Пауза). Впрочем, не очень дорого: встретили в парадном, избили...

- Да вы что?

- Да, была такая история. "Эхо Москвы" целый день передавало: "Вчера в подъезде...".

- Сильно избили?

- Сильно... Привезли в больницу, а я же не знал, что, оказывается, у клиник, куда госпитализируют пострадавших, заключены договоры с телевидением, радио... Докторам просто платят за то, что они сообщают о всяких интересных случаях...

- Этакий медицинский шоу-бизнес...

- Вот-вот... Лежу утром в постели у себя дома, и вдруг слышу по радио, что в тяжелом состоянии доставлен в больницу. А я уже более-менее нормально себя чувствую, только фингалы остались какие-то, синяки... Банкиры хотели мне отомстить, но я выдержал и еще пять лет ждал. Очень счастлив, что дождался Роднянского и Толстунова...

"ВСЕ ГОВОРЯТ: "КИНОТАВР"? ЭТО ТАМ, ГДЕ ДЕПАРДЬЕ СВАЛИЛСЯ С ТОЛЧКА"

- В надежные руки фестиваль передали?

- Да, во всяком случае, это люди, с которыми у меня одна группа крови. Я могу по-разному к ним относиться - сейчас, например, в Москве произошла не очень красивая история с телеведущими Сорокиной и Венедиктовым - их отстранили от канала "Домашний"... Роднянский все-таки человек осторожный: я понял это, когда два дня был в Киеве во время "помаранчевой революции". Помню, как весь канал "1+1" выстроился перед камерами и просил у Ющенко прощения, хотя накануне был уверен, что победит лагерь Кучмы.

Роднянский занял позицию нейтрала - это его право, но не надо тогда приглашать Сорокину и Венедиктова - людей, которые сегодня являются лакмусовой бумажкой, чудом на нашем продажном телевидении сохранившейся. И все-таки я считаю, что фестиваль попал в хорошие руки, потому что это образованные, интеллигентные люди. Все 15 лет они - по крайней мере, Толстунов - были рядом, и их кандидатуры никого не коробят. Более того, я считаю, что они "Кинотавр" улучшат.

- На вашем фестивале побывали десятки западных суперзвезд, но самый большой ажиотаж вызвал визит Депардье. До сих пор о его пребывании в Сочи ходят легенды...

- Как бы надо мной ни смеялись в газетах - журналисты же по-разному могут все преподнести, - именно благодаря этому случаю "Кинотавр" стал известен во всем мире. История действительно очень смешная - понимаете, Депардье сильно пил...

- Водку?

- Нет, он же сам винодел и прилетел на своем самолете, под завязку загруженном вином с его виноградников и курами. Правда, мне кажется, употреблял француз наше вино, во всяком случае, все 24 часа, которые на фестивале провел (а он был в Сочи всего сутки), не просыхал. Что не мешало ему выполнять все свои функции: дать два интервью, выйти на сцену, встретиться с публикой... При этом каждые пять минут Депардье выпивал по стакану вина.

- Так он наш парень!

- Наш абсолютно. В конце концов, он зашел в сапогах в море, и от греха подальше звезду отвели в номер. Когда до отлета оставалось четыре часа, ему постучали - ответа не было. Позвали меня, я попросил вскрыть дверь...

Мы обнаружили его в туалете - сняв штаны, Депардье уселся на унитаз, но уснул и упал головой вперед. Ударился о выступ, пошла кровь. Так он и лежал - нижней частью тела кверху, головой книзу...

-...без штанов и в крови...

- То, что мы увидели, описать трудно. Прикрыв ту часть, которую не назовешь головой, его одели и погрузили в самолет. Семь дней все французские газеты смаковали эту историю.

- Никто не додумался это снять?

- Вы знаете, снимки были. До того большой популярности за границей "Кинотавр" не имел, но после этого случая, стоило упомянуть Сочи и наш фестиваль, все говорили: "А, это там, где Депардье свалился с толчка"...

- Это, наверное, коммерческая тайна, и все-таки... Сколько стоит пригласить звезду уровня Депардье на 24 часа на "Кинотавр"?

- В тот момент не стоило ничего, потому что я имел дело с Жаком Аттали - вторым человеком во Франции, который был экономическим советником у Миттерана, возглавлял Европейский банк реконструкции и развития. В России у него были свои интересы, и он взялся в том году помогать мне в организации фестиваля. Депардье был его взносом, но вообще-то пригласить звезду - удовольствие недешевое, и я этого не скрываю.

На "Кинотавре" действительно побывали лучшие на то время актеры, но больше 50 тысяч долларов не стоил никто... Такие затраты, кстати, себя окупают, потому что подогревают внимание к фестивалю, а это рекламодатели...

- Звезды - люди особые: тот, кто с ними сталкивался и, не дай Бог, вступал в какие-то близкие отношения, становился зачастую человеконенавистником. Сами-то вы им не стали?

- Нет. Во-первых, я всегда предупреждаю: если стою в обнимку с Ван Даммом и он говорит: "Марк Рудинштейн - мой лучший друг", не верьте, это обман. Более того, даже для отечественных звезд я своим не стал - не хожу пить чай ни к Олегу Янковскому, который много лет был президентом "Кинотавра", ни к остальным. Собственно, я и ушел-то потому, что устал от этого мира. Да, его внешняя сторона кажется привлекательной, но обратную лучше не видеть - после каждого фестиваля я чувствовал себя так, будто вампиры высосали из меня всю кровь.

Опять же надо учитывать время, в которое эти люди жили... Все наши именитые актеры считают, что чего-то недополучили. С тех пор как после падения железного занавеса они вырвались на воздух и увидели, как благоденствуют западные коллеги, у них все время претензии... Хотя и при советской власти они чувствовали себя гораздо лучше, чем остальные.

Вы знаете, я это выражу в более юмористической форме. Если две звезды, особенно женщины, целуются и одна другой говорит: "Как ты хорошо выглядишь, как ты поправилась!", это не значит, что они друг друга любят - сказан ведь не комплимент, а гадость. Еще меня всегда раздражало, что надо с ними обязательно целоваться, - у них так принято. Ну и, наконец, самое неприятное, что про каждого в этой компании ты знаешь много подробностей и понимаешь, что здесь витает зависть, злость, раздражение. Честное слово, находиться в этом мире больше 16 лет я никому не советую - так и здоровье потерять можно.

- Вот интересно: приударяли ли вы за актрисами и наоборот - актрисы за вами?

- Нет, за актрисами я не ухаживал никогда. Один раз попытался сделать это в Минске не у себя на фестивале, но зарекся - они так себя любят!

...Когда вспыхнул конфликт на тему, кого поставить министром кино... Кинематографисты настаивали, чтобы назначен был Александр Голутва, а Михалков проталкивал своего человека...

- И кого он хотел на этом посту видеть?

- Известного продюсера, работавшего на четвертом канале российского телевидения, - фамилия вылетела сейчас из головы... Валентина Ивановна Матвиенко, когда мы с ней как-то сидели, сказала: "Не знаю, что делать. С ними так трудно, у них такой богатый духовный мир". - "Валентина Ивановна, - говорю, - у них настолько богатый духовный мир, что другим там просто делать нечего, поэтому даже не думайте об этом, поступайте так, как находите нужным".

Единственно, чего сегодня не хватает управлению театра и кино, так это современного менеджмента. Ни в коем случае я не назначал бы руководить союзами, которые, кстати, никому уже не нужны, артистов - даже тех, кого уважаем и любим. Не Калягин и Михалков должны возглавлять эти организации, а люди с коммерческой жилкой, продюсеры. Дело творческих натур - академии кино и театра, а хозяйство надо отдать менеджерам, которые, во-первых, не связаны клановыми интересами, а во-вторых, не художники, поэтому напрочь лишены субъективизма.

"МЕНЯ НЕ ИНТЕРЕСУЮТ ЖЕНЩИНЫ, КОТОРЫЕ ЗА МНОЙ ПРИУДАРЯЮТ, - ЛЮБЛЮ ДОБИВАТЬСЯ ИХ САМ"

- Судя по тому, как вы ловко сменили тему, за актрисами вы не приударяли?

- Нет.

- А они за вами?

- Ну, знаете, я же человек адекватный, прекрасно понимаю, что да как...

- Но хоть попытки были?

- Не могу сказать - просто не знаю, но я не считаю себя объектом, за которым можно сильно гоняться. Наверное, я нормальный человек, с которым приятно поговорить, и вообще, меня не интересуют женщины, которые за мной приударяют, - люблю их добиваться сам. Поэтому и не придавал таким вещам значения. Если кто-то говорил, что та или иная актриса неровно ко мне дышит, я ей желал большого человеческого счастья.

- Сегодня теле- и киноэкраны, во всяком случае, украинские, заполонил Голливуд, хотя наряду с этим российский кинематограф обрел второе дыхание. Вам как зрителю какие фильмы ближе: голливудские, индийские (есть ведь и на такие спрос) или новое российское кино?

- Я когда-то сказал, что кино бывает хорошим, плохим и индийским, поэтому к индийскому у меня свое отношение, а голливудское я не любил никогда, потому что в юности его не видел и вырос исключительно на хорошем отечественном кино. Естественно, когда кинотеатры заполонили дешевые американские фильмы, снятые для африканских стран, я тут же ввязался в драку... Не люблю, когда меня называют спасителем российского кино, но спасал я себя, потому что хотел жить в своей стране и...

-...чтобы называли просто Спасителем...

- Я всегда говорил и сейчас повторю: "Не хамите! Скажите спасибо и отпустите". Действительно, на протяжении 16 лет, особенно в первые годы, когда на экране совершенно не было нашего кино, я пытался хотя бы на фестивале показать все, что у нас снималось. В отличие от Советского Союза, где все полки были невидимыми и недоступными, "Кинотавр" был доступной, видимой полкой, он боролся уже не с цензурой, а с деньгами и неразберихой, которая в стране царила.

Нужен был человек, который в тот момент просто бы поддержал кинематограф, не дал бы ему угаснуть. Каждый год, приезжая на фестиваль, люди встречали друг друга, смотрели кино и постепенно убеждались, что оно существует. Я очень рад, что эстафету у меня перехватили тогда, когда идеология, присущая "Кинотавру" прежде, себя исчерпала.

Кино выздоровело, его снимают, и сегодня в лучших своих проявлениях оно бьет по кассе даже голливудское. Если бы еще политика государства была целенаправленной, если бы шло лоббирование отечественной кинопродукции!.. Семь лет назад я написал Путину письмо.

- И он вам ответил?

- Как бы не так - послание переправили в Министерство культуры. Я написал там, что после бензина и водки кино по доходности было третьим, а в ответ меня окрестили кремлевским мечтателем. Но разве я не прав? Впрочем, хрен с ним! Я рад, что последние 16 лет существовал как идеологический человек, и теперь, когда это закончилось, уже не мое время, а Роднянского, Толстунова, Сельянова.

- Какое все-таки мужество надо иметь, чтобы в один прекрасный день сказать: "Уже не мое время, я ухожу"...

- Может, не мужество, а умение видеть себя со стороны - то, чего я всегда желал нашим генсекам и президентам. Если бы они вовремя уходили - не тогда, когда уже в маразме!.. Я, например, с большим вниманием слежу за тем, что произойдет с Путиным. Если он сдержит свое слово и покинет властный Олимп, я буду очень ему благодарен, но очень важно, чтобы этот человек ушел. Не дай Бог затеят какой-нибудь референдум, чтобы оставить его на третий срок, или он сделает то, что пытались провернуть в Украине: станет премьер-министром, когда по Конституции вся власть перейдет к премьеру!

Человеческие ресурсы ограничены, и я считаю, что израсходовал их не за 16 лет, а гораздо раньше. Ушел бы давно, если бы было кому это передать, поэтому никакого мужества тут нет, а есть накопившиеся усталость и раздражение. Да в конце концов...

-...просто пожить хочется...

- Еще как хочется! Чего, спрашивается, я должен нервничать: приедут - не приедут, дадут - не дадут? 60 лет - тоже для подведения итогов какой-то срок, и трудно все время кому-то что-то доказывать. Несмотря на это, мне все говорят: "Куда ж вы уйдете? Вы останетесь". Если бы они только знали, как я хочу оставаться в кино, даже в роли артиста. Я вот сейчас много снимаюсь...

-...и у вас хорошо получается...

- Может, и хорошо... Знаете, в шутку я напел песню, кто-то ее записал, выпустил на 60-летие диск, и сразу все: "Как, вы поете? Приезжайте скорее к нам". Чуть ли не раскрутку начинать предлагают, но дело все в том, что... В общем, когда пою, я чувствую себя евреем, который по вечерам немножко шьет.

Может, я что-то не так сказал, но все-таки жизнь у меня была нелегкая: и те 45 лет, и эти 15 - интересные, но тяжелые... Здоровье, честно говоря, ушло: без медицины я уже никуда - то операция, то диабет, а это значит, нельзя нервничать... Вдобавок нет уже того посыла. Если раньше я делал все ради женщин, то сейчас немножко успокоился, у меня нет больше той погони за прекрасной незнакомкой, того ожидания влюбленности, ради которой хочется что-то придумать.

"Я ВСЕ ВРЕМЯ ВЛЮБЛЯЛСЯ И УСТАЛ БЫТЬ ПЕРЕХОДЯЩИМ КУБКОМ"

- Вы же, если не ошибаюсь, уже с третьей незнакомкой живете?

- С третьей я разошелся.

- Так, значит, с четвертой?

- Нет, сейчас я в свободном полете.

- В поиске?

- Ну а что - немножко хочется одиночества. Я все время влюблялся и устал быть переходящим кубком...

-...заполненным до краев...

- Пауз между женитьбами у меня не было, с каждой женой я прожил по 16 лет.

- Немало!

- Я даже фестиваль проводил 16 лет - это, по-моему, срок, за который исчерпываются слова, которыми можно объяснить, что ты женщину любишь. После этого можно сказать только, что ты ее уважаешь. Я вообще для себя вывел формулу: то, что вспыхивает в самом начале, - это страсть, на которую способно животное, момент взрыва какого-то, но не любовь.

- А что же такое любовь?

- Она-то как раз приходит после этого, и если вы обратили внимание, лучшая литература, драматургия и кинодраматургия исследует отношения мужчины и женщины после взрыва. Только порнографическое и эротическое кино исследует взрыв: встретились, влюбились - в постель. Самое интересное - когда влюбленные начинают искать друг в друге то, ради чего они, помимо физиологии, встретились, и если им удается это найти, проживают вместе либо большую часть жизни, либо всю жизнь (хотя это практически невозможно).

Где-то на седьмом-восьмом году брака они начинают понимать: любовь - это когда ты прошел все лабиринты своей женщины или своего мужчины, а после 16 лет совместной жизни, я считаю...

-...лабиринты исхожены?

- Да, вдобавок дети становятся совершеннолетними. Дочери и сыну я прямо сказал, что их воспитал и впредь этим заниматься не намерен. Я не обещал, что буду следить за их дальшейшей судьбой, но когда будет трудно, - сказал, - позвоните. Согласитесь, прогресс ушел настолько вперед, что они гораздо умнее нас. Внук показывает мне на компьютере, что обо мне пишут в Америке, - сам я залезть в интернет и это узнать не могу.

У них информации гораздо больше, чем было в свое время у нас, и мне кажется, они образованнее. Поэтому я считаю, что после 16 лет мужчине и женщине лучше расстаться, чтобы не мучить друг друга дальше. Конечно, к этому шагу надо готовиться. Все жены, с которыми я разошелся, живут где-то рядом, работают у меня, мы дружим.

- И вы собираетесь иногда вчетвером?

- Собираемся. Им есть о чем поговорить, хотя я не думаю, что друг с другом они откровенничают. Повторяю: мужчина не вправе оставить семью, пока дети маленькие, а в 16 лет девочка или мальчик понимают, почему родители разошлись. Им можно все объяснить уже не на пальцах, а на языке жизни, который они знают, слышат. Впрочем, это касается только меня - таково мое видение.

- В апреле вам стукнуло 60 лет - вы чувствуете, что недаром их прожили, можете назвать себя счастливым?

- Кривить душой не хочу - я счастлив, что последние 16 лет мне были отпущены. Мы ведь свободу у государства не завоевали - нам просто дали возможность быть людьми. Я прощаю абсолютно всех, с кем приходилось общаться, - и себя в том числе... В детстве, еще в Одессе, у меня была любовь с девочкой. Где-то в восьмом классе она привела меня домой, но когда ее отец меня увидел и узнал мою фамилию, он сказал: "Чтобы ноги его здесь не было!".

Ему показалось, что мой папа когда-то посадил его отца в тюрьму - типа как коммунист заклеймил его врагом народа. Все мы где-то сподличали, промолчали или за кого-то не заступились, поэтому кто-то из-за нас погиб, закончил карьеру. Мы не можем похвастаться тем, что до 1985-го выходили на баррикады - молчали, трусили, у нас потели руки, но после 87-го года я вправе предъявить людям счет, потому что появилась возможность жить трудно, но так, как хочется.

Я человек, который сделал себя сам, но сегодня у меня две жизни. За последние годы мне не стыдно: я никого не предал, не продал, не струсил, а вот за прежние - совестно. И все же я не предъявляю ни к кому претензий, потому что всех давила одна машина - не только нас, но и наших детей, семьи.

Все изменилось с тех пор, как нам дали возможность жить. Убить и теперь могут - за то, что выбрал не тот бизнес, за увлечения и приключения, но все равно это лучше, чем было раньше, когда ты умирал сам и заставлял умирать других.

Конечно, я счастлив, что дожил, выдержал и сумел что-то сделать, а успокоился в тот момент, когда прочитал в энциклопедии: Марк Рудинштейн - известный российский продюсер, год рождения такой-то и так далее... Для меня эти четыре строчки ценнее, чем все, что еще обо мне напишут и скажут.

- Марк Григорьевич, я благодарю вас за то, что вы настоящий. У вас было две жизни - хочу пожелать и третью. Как знать, а может, она станет даже более достойной, чем вторая...

- (Вздыхает). Я не хочу третьей жизни - ее не будет, вернее, ее нет, поэтому хочу успеть что-то рассказать о тех двух, что выпали на мою долю. Сегодня я пришел к вам, потому что впервые после 60-летия у меня появилось желание высказаться. Помните, как говорил Жванецкий сыну: "Парень, я прошел через все, я не стал этим и не стал тем. Я передам тебе свой опыт"...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter