Офицер «Альфы» Виктор К.: «Мы к террористам агентов внедряем, и они не «Слава Украине!» кричат, а «Путин — наш папа!»

Виктор ТИМОФЕЕВ

За не­сколь­ко лет до Революции достоинства Виктор ушел на пенсию из спецслужбы. Когда начался Майдан, он присоединился к его защитникам, но сразу после аннексии Крыма вернулся в «Альфу». В первый же день антитеррористической операции попал под обстрел диверсионной группы российского спецназа под Славянском. Тогда он получил тяжелые ранения, а сейчас готовит бойцов «Альфы» для проведения специальных операций на востоке Украины. Виктор К. согласился на интервью на условиях анонимности и попросил не раскрывать других подробностей его службы.

«ЧЕРЕЗ ЧАС ПОСЛЕ СОВЕЩАНИЯ, НА КОТОРОМ ПЛАНИРОВАЛАСЬ ОПЕРАЦИЯ ПО ОСВОБОЖДЕНИЮ ЛУГАНСКОЙ СБУ, ОБО ВСЕХ ЕЕ ПОДРОБНОСТЯХ ЗНАЛИ БОЕВИКИ»

— Нашему парламенту понадобился год войны, чтобы разрешить украинским спецслужбам внедряться в организации террористов и де-факто их ликвидировать. А почему до этого не было попыток по нейтрализации тех же Гиркина (Стрелкова), Безлера (Беса), Бородая, Моторолы, Гиви?

— Это не совсем верная информация, попытки внедрения были. Так, например, в июле прошлого года пытались ликвидировать Гиркина в Славянске. По оперативным каналам нам удалось получить информацию о месте его проживания. По дому, где он жил, был нанесен артудар, но снаряд попал в здание, из которого Стрелков вышел буквально несколькими минутами раньше. Были и другие попытки ликвидации вожаков террористов, но в силу разных причин также закончились безуспешно.

— Что это за причины?

— Тут есть целый комплекс субъективных и объективных факторов — слабая работа нашей контрразведки и высокая степень предательства на всех уровнях спецслужб. Из-за этого я не рискнул бы ни сам участвовать в операции по внедрению в среду террористов, ни посылать туда личный состав. Непосредственные исполнители подобных задач — профессионалы, но проблема заключается в разработчиках этих операций. Зачастую такие планы на 90 процентов не соответствуют ситуации, в которую попадает агент.

Причина в том, что руководящие органы АТО, армии — очень инертная структура. Пока информация дойдет до самого верха, пока ее там проанализируют и примут решение, проходит много времени. При этом очень часто происходит утечка информации. Поэтому самая эффективная и гибкая структура — у которой цепочка между штабом и исполнителем минимальная. Например, добровольческий батальон ДУК «Правый сектор» «работает» с террористами намного эффективнее, чем регулярная армия и спецслужбы. У них маленький штаб, небольшое количество людей, принимающих участие в разработке операций, чем практически исключается утечка информации.

— И много «кротов» из ФСБ в наших разведывательных структурах?

— Немало. Помните, как в конце апреля 2014 года в Славянске сепаратисты Стрелкова захватили в плен троих сотрудников «Альфы»? Знаете, почему? Потому что их попросту слили боевикам бывшие «топтуны» из «семерки» (управление наружного наблюдения СБУ), которые перешли на сторону «ДНР» и «ЛНР». Они все местные, знают свои города, и когда в Донецке, Славянске или Горловке появляется какой-то новый экипаж (спецгруппа) с незнакомыми людьми, они их вычисляют и сдают службе безопасности боевиков.

По этой же причине пришлось отменить освобождение здания СБУ в Луганске, которое захватили сепаратисты. Эту операцию планировал очень узкий круг людей. Было принято решение о штурме здания СБУ со стороны находящегося рядом недостроенного 16-этажного дома, который был идеальной площадкой для штурма и гарантировал скрытное проникновение на этот объект. И вот нам выходить на операцию, а тут поступает информация, что нас в здании высотки уже поджидают сепары. Это через час после совещания о планировании операции, на котором находился очень узкий круг людей! Штурм пришлось отменить.

«КОГДА НАШ «ФОЛЬКСВАГЕН» БУКВАЛЬНО РЕЗАЛИ НА ЧАСТИ ШКВАЛЬНЫМ ПЕРЕКРЕСТНЫМ ОГНЕМ, БЭТЭЭРЫ 25-Й БРИГАДЫ ВДВ СТОЯЛИ В 50 МЕТРАХ ОТ НАС, НО НЕ СДЕЛАЛИ НИ ЕДИНОГО ВЫСТРЕЛА»

— Знаете, кто вас сдал?

— Подозреваю, но пока собираются доказательства по этому эпизоду, а это не быстрое дело в условиях нашей военной бюрократии, фамилии называть не буду. Расскажу о другом случае, мягко говоря, странном в условиях ведения войны, поведении некоторых наших военных.

13 апреля прошлого года планировалось освобождение Славянска, который только-только захватили боевики Стрелкова. Город должны были освобождать спецподразделения «Альфы» и «Омеги» (милицейский спецназ) при поддержке бэтээров 25-й днепропетровской бригады ВДВ. А ее командир предоставлял в определенной точке сбора свои бэтээры, на которые собирались пересесть с «вертушек» спецы из «Омеги». Но когда они пролетали над этим районом, комбриг не дал приказ подать им дымовой сигнал о том, что бэтээры на месте.

В результате хлопцев из «Омеги» высадили с «вертушек» без прикрытия в самом Славянске, где им пришлось принять бой с бандитами, а после этого самостоятельно выходить из города.

Комбриг 25-й потом оправдывался, что не получил команды на проведение операции от и. о. министра обороны Михаила Коваля. Но о какой дополнительной команде может идти речь, когда сам комбриг находился на совещании по планированию операции и расписался в ее плане?!

Но и это не все. Потом бригада этого же командира десантников не помогла нам даже тогда, когда на нас, буквально при нем, напали боевики после провала операции в Славянске. В то время, когда наш «фольксваген» просто резали на час­ти шквальным перекрестным огнем, его бэтээры стояли в 50 метрах от нас и не сделали ни единого выстрела.

Тогда первая пуля попала мне в бедро, но мне удалось вывалиться из машины. Потом вторая попала под ключицу — спасла рукоятка боевого ножа на разгрузке. После этого я сразу же напоролся на боевика, и мы выстрелили друг в друга одновременно. Его я убил, а пуля, предназначенная мне, пробив в кармане икону Почаевской Божьей Матери, прошла в миллиметре от сердца. Пока не потерял сознание, взял в руку гранату РГД. Думал: «Если попаду в плен, пойдем вместе паровозом — взорву и себя, и их». В том же бою погиб мой товарищ Гена Беличенко, который и стал первой жертвой этой войны.

А все время, пока шел бой, бэтээры 25-й бригады стояли почти рядом и ни во что не вмешивались, так как их командир дал команду не стрелять. Но моему товарищу Андрею Черкашину, который получил ранение в живот и истекал кровью, удалось как-то убедить командира одного из бэтээров прикрыть нас от огня. Нам повезло, что попался правильный и честный офицер: его БТР выкатился и закрыл нас, после чего сепары отступили. Если бы не он, меня уже не было бы в живых. Потом у меня кто-то забрал гранату, укололи буторфанол и в бессознательном состоянии 11 часов возили в поисках больницы.

За все это время я только раз пришел в сознание, да и то от холода, в каком-то сельском фельдшерском пункте. Смотрю — лежу на столе без ботинок, и сразу же мелькнула мысль: «Морг». Но когда на ноге не увидел бирки, напряжение спало и я снова потерял сознание. Потом меня все-таки довезли в донецкую больницу, после чего последним перед захватом сепаратистами донецкого аэропорта рейсом отправили в военный госпиталь в Киеве. А тот комбриг 25-й бригады потом вел переговоры с боевиками, после чего им достались 16 единиц украинской бронированной техники, в том числе и две самоходных артиллерийских установки «Нона». Но он до сих пор служит в Генштабе, причем вроде бы даже пошел на повышение.

— О чем думали, когда выбрались из бойни?

— Первые дни я вообще был без сознания. И в этом состоянии мне приснился покойный отец, который сказал, что мне к нему еще рано. А потом «пришли» убитые на Институтской товарищи, которые начали меня также отгонять от себя. Помню, удивился и после этого видения пришел в себя. А вот когда получил ранение в бою, моя дочь проснулась от боли в боку, в том самом месте, куда мне попала пуля, а жену также разбудили тревожные предчувствия.

— Вы упомянули о милицейском спецназе «Омега». Это тот, который обвиняли в расстреле майдановцев на Институтской 18-20 февраля 2014 года и которым командовал Сергей Асавелюк? Черная униформа, желтые повязки на рукавах. Они?

— Это неправда. Я знаком с Сергеем и сам был на Институтской 20 февраля в числе майдановцев. Группа Аси не стреляла по людям, там «работала» абсолютно чужая команда, из-за рубежа. А его бойцы стреляли в стену Октябрьского дворца, в урны, столбы, но не в людей, то есть просто изображали бурную деятельность. Я готов подтвердить это на любом суде! А сейчас Сергей воюет на Донбассе, причем шикарно воюет. На его счету немало успешно проведенных операций.

— Неделю назад в сети появилась информация, что в Амвросиевском районе Донецкой области неизвестный спецназ уничтожил более 80 российских оккупантов. Кто это, по-вашему, мог быть?

— Я подозреваю, что это мог сделать батальон имени Дудаева, которым до своей гибели командовал мой друг Иса Мунаев. Почерк очень похож — грамотно перекрыли пути отступления и красиво их «по­чикали». А все потому, что у них нет предателей и слива информации. Я это знаю не понаслышке, так как сам помогал Мунаеву легализовать чеченских добровольцев в Украине, а не так давно готовил снайперов для этого батальона.

За нас воюют чеченцы, а за сепаров — кадыровцы, и они, как правило, между собой «кровники». Для чеченцев дело чести — уничтожить кадыровца или эфэсбэшника. Почти все они прошли первую и вторую чеченскую войны, а потом Кадыров их выдавил в Европу. У многих из них там есть неплохой бизнес, но они приехали воевать за Украину. Причем ничего у нас не просят, все оружие, амуницию и оборудование покупают за свой счет. У тех, кого я тренировал, ружья, оптика, экипировка — великолепные. И это очень хорошо мотивированные бойцы, которые не отступят хотя бы потому, что перед ними их кровные враги. И они сейчас, кстати, согласны войти в структуру МВД — батальон «Золотые ворота».

«КАК ПРАВИЛО, РАЗРАБАТЫВАЕТСЯ МНОГОХОДОВАЯ КОМБИНАЦИЯ ПО ВНЕДРЕНИЮ АГЕНТА НА НИЖНИЕ УРОВНИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ — ЧТОБЫ ОН МОГ ПОДОЙТИ НА «ДИСТАНЦИЮ ДОВЕРИЯ»

— Какова технология внедрения и подготовки к нейтрализации террористов?

— Разрабатывается комбинация по внедрению агента на нижние уровни террористической группировки. Это может быть человек как из среды самих боевиков, так и со стороны. Но со стороны предпочтительнее, поскольку местного боевики могут перевербовать. Это могут быть те же патриотически настроенные донецкие хлопцы, но которые ни в коем случае не должны кричать: «Слава Украине!». Пусть кричат: «Путин — наш папа!», чтобы им поверили. Потом агент должен как-то проявить себя, чтобы попасть на дистанцию доверия к руководству террористов. А там уже, как говорится, дело техники.

— С какого расстояния опытный снайпер может «снять» цель и какое оружие лучше всего подходит для этой задачи?

— Из своей снайперской винтовки Z-15, которую делают на нашем украинском предприятии «Зброяр» и которая не уступает западным аналогам, я гарантированно попадаю в цель на расстоянии 400 метров. А из Z-10 под 308-й натовский патрон гарантировано попадание на 600-700 метров. Но тут уже должна работать «двойка» — корректировщик и снайпер плюс группа прикрытия. Это оптимальный состав снайперской группы.

— Сколько сегодня зарабатывают сотрудники «Альфы»?

— Американский генерал Джордж Паттон сказал чудную фразу: «Патриотизм заканчивается за чертой бедности». Этим все сказано. У меня сейчас зарплата составляет порядка 17 тысяч гривен, или, грубо говоря, порядка 700 долларов. Это в «Альфе», которая занимается борьбой с терроризмом! Да когда я сидел на пенсии, получал 600 долларов, но тогда не рисковал своим задом. А рядовой офицер, боец «Альфы», который ежедневно ходит под пулями, получает семь-восемь тысяч гривен!

Патриотизм — это хорошо, но чем кормить семьи? Или кто-то думает, что американские спецы только на одном голом патриотизме защищают США? Вот, например, я, сотрудник «Альфы», еще год назад получивший тяжелые ранения в АТО, до сих пор не получил удостоверения участника боевых действий! Мне говорят, что где-то что-то оформляется. Я сейчас живу материально в разы хуже, чем раньше. Тем не менее это моя страна, Родина, за которую я пролил в прямом смысле слова два литра крови. То есть буду драться до конца, как и многие другие «альфачи», которых эта война повязала кровью.

— Вы признались, что наше военное руководство Минобороны, Генштаба, контрразведка работают очень слабо. А что же делать, других ведь нет?

— Разогнать и сформировать военное руководство из тех майоров и полковников, которые реально вот уже год воюют в АТО! Помните, как в донецком аэропорту наши «киборги» покрошили элиту российского спецназа — отряд «Вымпел»? А этих спецов я очень хорошо знаю — раньше ездил на соревнования между спецслужбами. Поэтому могу подтвердить, что это очень серьезные ребята. И кто их «покрошил»? Простые украинские мужики — работяги, учителя, студенты, водители. Так что те офицеры, которые сейчас на фронте, реально намного профессиональнее штабных генералов, которые получили звезды только за то, что грамотно прогибались перед своим начальством.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter