Политик Тарас ЧОРНОВИЛ: «Тягнибок в силу семейных связей и кагэбистского прошлого своего отца висит на крючке у ФСБ»

Алексей СТУКАЛО. Интернет-издание «ГОРДОН»

— События под Верховной Радой и внутри нее, — считает Чорновил, — имели очевидное влияние на то, что сейчас происходит на востоке Украины. Но не только они, есть и другие факторы. В первую очередь — отношение к Путину и более жесткая позиция Запада.

Америка сравнила Россию с армией ИГИЛ, Европа решилась наконец-то продемонстрировать российскому президенту откровенное неуважение, проведя переговоры в формате «без Путина» и поставив его перед фактом.

Это вызвало у России абсолютно понятную реакцию: истерика Лаврова, они начали врать, что вообще это не нормандский формат, а просто совещание, где решили пообщаться другие лидеры. Мол, это их дело, а нормандский формат только с участием Путина. Но сигнал они проглотили, к России отношение теперь другое, и меньше страха перед ней.

Принятие наших конституционных изменений было очень невыгодно России. Мы это видели. Но Запад очень четко акцентировал, что он принимает эти решения как абсолютно правильные и приемлемые: и изменения в Конституции, и законодательство по поводу местного самоуправления на оккупированных территориях. Этого им достаточно, и в сложившейся ситуации быть одной против всех России, конечно, сложнее.

К тому же они постоянно использовали позицию Германии, которая сводилась к следующему: Германия — федеративное государство. Почему Украина не может быть федеративной? Сейчас Германия признала, что Украина не может быть федеративным государством. На этом тему закры­ли.

Принятие этих изменений было торпедировано, частично — Россией. С другой стороны, им не оставалось ничего другого, кроме как понять, что это уже момент консолидации и воевать против такой единодушной позиции будет намного сложнее, что тоже сыграло свою роль.

Россия давным-давно хочет, чтобы события перенеслись с фронта в глубь Украины, чтобы здесь происходило все: и кровопролитие, и недоразумения, и междоусобицы. Главное — чтобы все это делалось руками тех политических сил, которые не будут с ней связаны: украинских ультрас. Я убежден, что в России очень хорошо знали, что будет происходить под Верховной Радой.

Не хочу сказать, что «Свобода» работала напрямую с Россией, но у меня есть основания считать, что Тягнибок в силу семейных связей и кагэбистского прошлого своего отца висит на крючке у ФСБ. Я в этом почти убежден, хотя не могу утверждать.

Россия стопроцентно знала, что будет происходить под Верховной Радой, и все акции «Свободы» были каким-то образом координированы. Поэтому она могла сделать передышку на Донбассе, чтобы оттенить и более четко показать, что творится внутри самой Украины.

Если бы они (пророссийские террористы. — «ГОРДОН») 1 сентября обстреляли украинские населенные пункты и — не дай Бог! — в какой-то школе погибли бы дети, весь мир сейчас говорил бы об этом. А так мир обсуждает, что в Украине чуть ли не гражданская война и как здесь «ура-патриотические» организации воюют против власти.

Это же самый лучший подарок для России! Они там были бы полными идиотами, если бы смазали картинку, которую нарисовала для всего мира «Свобода» своими глупыми обстрелами. Никакой обстрел на востоке и никакая атака не произвели бы для России такого позитивного эффекта, как произвела «Свобода» под Верховной Радой.

А дальше у нас одно из двух. Если эта власть может защищать себя от внутреннего врага, то мы увидим сообщение Минюста о передаче в суд представления на отмену регистрации ВО «Свобода», узнаем об аресте Тягнибока и группы лиц, как узнаем и о роспуске батальона «Січ». Но если власть не в состоянии защититься, рано или поздно у нас начнутся такие междоусобицы в стране, что впору паковать чемоданы и уезжать.

Российская агрессия на востоке покажется цветочками в сравнении с тем, что будут творить всякие идиоты внутри страны. Это очень хорошо, что мы не Россия, любим критиковать и умеем относиться к своей власти скептически, но когда народ готов поддержать любого мерзавца, экстремиста и убийцу, который рассказывает про «злочинну владу», эта страна безнадежна. Пока, слава Богу, до такого не дошло, но что будет дальше — сказать ­трудно.