Александр ПОРОХОВЩИКОВ: «Настал момент, когда я к Высоцкому подошел, взял его маленькую ладошку в свои руки и сказал: «Володя, я твой раб до конца жизни, ты великий!»

(Окончание. Начало в № 6)

«ТУТ ТРУПИК ЛЕЖИТ, ФОРМАЛИН ТЕЧЕТ, А ТЫ РАСТВОР С РУКИ СТРЯХНЕШЬ И ОТКУСЫВАЕШЬ ОТ БУЛКИ - КОШМАР!»

- Вы упоминали уже о мединституте, куда поступили, а это правда, что увлеклись там опытами и с особым пристрастием над лягушками издевались, которых набрали целую ванную?

- Нет, это у нас лабораторное занятие было такое - мы должны были вскрыть лягушечку, рассечь у нее мускульную стенку и из этой полости сердечко достать. Поливаешь его физиологическим раствором - оно бьется, и потом лягушку усыпляют, а я их набрал...

- ...много?

- Ну да, а они все квакали - жуть! Бабушка гоняла меня, а я на досточках...

- ...сердца раскладывали?

- Нет, все эти манипуляции проделывал и зашивал сердечки обратно, что совершенно не нужно было. Я просто на место их возвращал, и все лягушечки у меня пусть несколько секунд, но жили.

- Жизнь им на миг продлевали...

- Да, продлевал (смеется). Что поделаешь: хирургия - великое дело! Я же хирургом хотел быть, оперировать сердце.

- Вы что же - и в моргах бывали?

- В моргах? Я там вообще ночевал.

- Да вы что?!

- Порой вспоминаю и думаю: «А я ли это был?». Сейчас в больницу даже заходить не хочу - все эти запахи действуют на меня удручающе, а раньше на них - ноль внимания. В анатомке, бывало, сидишь: здесь книжка, рядом (пауза)... Ну, в подробности уж не буду вдаваться...

- Что, и булочки там кушали?

- Еще как! Тут трупик лежит, формалин течет, а ты раствор с руки стряхнешь и откусываешь от булки - кошмар!

Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- И никаких последствий для психики?

- Нормально все - что вы!

- Сами-то вы людей резали?

- Нет, только препарировал: отделял кожу, нервы, сухожилия, и некоторые препараты у меня сохранились. Вспоминаю, как мы в больницах дежурили, - это потрясающе было. Тогда я и понял, что такое врач истинный...

- Психолог!

- Да, не тот, кто назначает лекарство, ни в коей мере - это доброта, улыбка, и я даже пример приведу. У меня была бабушка старенькая, она уже умирала, ну и как-то ночью, когда ей стало совсем плохо, вызвали «скорую». Открываю я дверь, входит маленький, какой-то зачуханный доктор (у меня хоть какие-то волосы есть, а он совершенно лысый да ушки еще растопырены), и за ним медбрат с синим носом, уже весь испитый. Помните, в фильме «Вызываю огонь на себя» Ролана Быкова - он там худенький был?

- Конечно...

- Вот этот доктор точь-в-точь Ролан: злой, раздраженный, а ночь на дворе. «Ну, все, - думаю, - бабушку эти ребята точно угробят». Врач между тем спрашивает недовольно: «Где руки мыть?». - «Да вот, - отвечаю, - пожалуйста», и можно же кран спокойно открыть, а он так нервозно, со злостью. Потом, вытирая руки, висящее полотенце дернул, и тут уж совсем я духом упал: «Конец старухе моей!». Он тем временем вопрос задал: «Ну, куда?». Я дверь открыл: «Вот».

Он шаг к уголку делает, где кроватка бабушкина, и вдруг злое лицо становится добрым. «Ах, ты моя хорошая, мое солнышко, - говорит. - О! Попка какая! (показывает, что якобы целует):«Цем!» - несколько минут до меня доносится только слово «хорошая» да звук поцелуев. Потом: «Дважды два сколько?», и вдруг я слышу, она произносит: «Четыре». - «А пятью пять?». - «25». Мы с мамой просто ушам своим не верили: бабушка вообще не говорила, и вдруг благодаря только ласке и доброте ожила. Когда я в комнату заглянул, он ее уже усадил и с ней разговаривал: «Тебя Нина зовут?». - «Нина Александровна», - прошептала она. «Смотри, Нинушка, чтобы в следующий раз, когда я приду, ты помнила, сколько семью семь будет».

Александр Пороховщиков, Анатолий Солоницын и Сергей Шакуров в фильме Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих», 1974 год

- И что, получилось? Выжила?

- Жила еще сколько! На прощание он ей сказал: «До свидания, моя хорошая. Ох, пяточка какая (опять показывает, что целует): чмок, в пяточку! Ну все, счастливо тебе, Нинушка». Вышел, и как будто воздух из него сдулся - фьюить. Руки помыл... Я: «Может, перекусить хотите?». - «Ой, нет, кофейку, если можно», и пока я кофе варил, то-се... Поворачиваюсь, а он, бедненький (склоняет голову на грудь и посапывает). Вот этот врач - настоящий!

- В актерском деле ваше неоконченное медицинское образование вам помогло?

- Очень.

- Прежде всего психологически?

- Дело в том, что две эти профессии весьма близки: грубо говоря, врач лечит тело, а актер - душу и самосознание...

- ...а следовательно, тоже тело...

- Да, ведь что значит сыграть пьяного или человека, у которого сердце болит? - для этого надо знать, что с ними происходит. Чтобы изобразить крепко выпившего, все начинают шататься, но это самое простое, поверхностное, а если внимательно присмотреться, каждый пьяный пытается всем доказать, что он трезвый: мол, это вы перебрали, а я-то как стеклышко, и вот с этим своим состоянием борется. Не надо шататься, можно совершенно спокойно сидеть, но у тебя вдруг стакан из руки падает. Ты вдруг встаешь и лысиной во что-то врезаешься, или ни с того ни с сего засыпаешь: все сидят, кто-то о чем-то рассказывает, а ты вдруг (опускает голову, храпит) куда-то туда ушел... Нет, медицина - это высшая сфера, и хотя не хочу ни одну профессию обижать, врачевание - самая потрясающая.

«В УЖАСЕ Я ПОДОШЕЛ К ЗЕРКАЛУ, ЯЗЫК ВЫТЯНУЛ И СНЯЛ С НЕГО КОЖУ ЧУЛОЧКОМ ТАКИМ: ДОПИЛСЯ!»

Александр Пороховщиков (Клавдий), Алла Демидова (Гертруда) и Владимир Высоцкий (Гамлет) в спектакле Юрия Любимова «Гамлет», Театр на Таганке, 1977 год. «Володя невероятно одаренный был человек»

- Помню, в 80-м в Киеве месячные гастроли Московского театра имени Пушкина шли, одной из звезд которого были вы, и я пацаном в Октябрьский дворец бегал на вас смотреть, но, вообще-то, после окончания Щукинского училища по театрам немножко вы погуляли: Театр сатиры в вашей биографии был, в Театр Моссовета просматривались, на Таганке 10 лет отыграли. Это, кстати, правда, что Юрий Петрович Любимов пытался вас ставить на роли, которые Высоцкий играл, чтобы подстраховаться на случай его загулов?

- Нет, просто так как-то получилось... Во-первых, я благодарен Юрию Петровичу за то, что поддержал меня в самый трудный момент актерской моей жизни, когда в Театре сатиры «Доходное место» закрыли, а затем - «Банкет», написанный Гориным и Аркановым.

- «Доходное место» Островского хитом сезона было, но даже сезона не продержалось...

- Ну что вы! - другого такого спектакля я не видел.

- Захарова постановка?

- Да, Марка Анатольевича. Это гениальное что-то было - такое ощущение, что над нами, над нашим театром какой-то завис болид, и пальчиком мы дотронулись до великого.

- Весь цвет Театра сатиры в этом спектакле был собран: Андрей Миронов, Анатолий Папанов...

- ...Верочка Васильева, Георгий Менглет - ну все, и, конечно, я (вот не рисуюсь нисколько!) себе сказал: «Если роль Белогубова не сделаю, с этой профессией завяжу».

С Евгением Лебедевым в фильме «Ринг»

- А непростая же роль, между прочим...

- Ну, в классике простого вообще ничего нет, поэтому ее и не могут толком поставить. Все время переворачивают, осовременивают...

- ...издеваются над ней, многострадальной...

- Глупости - вы просто за автором идите, потому что он - гений: эти люди на тысячелетия вперед видели. Тот же Гоголь разве о щенках борзых написал? Взятка такая просто смешна, особенно по нынешним меркам, когда миллиардами воруют, - Николай Васильевич о доверчивости народа писал, от чего до сих пор все мы страдаем. Какой-то Хлестаков прилетел, что-то там наболтал, и на базе, так сказать, семьи Городничего развернулся...

- Все современно...

- Да, просто супер - это что-то уникальное, гениальное!

...В общем, когда все закрыли, я репетировал в «Обыкновенном чуде» Министра-администратора, которого потом в кино замечательно Андрюша Миронов сыграл. Маргарита Микаэлян (царствие ей небесное!) этот спектакль ставила, и может, у них с Валентином Николаевичем Плучеком какие-то сложности возникли, но мы репетируем, репетируем, а дело ни с места. Ну сколько можно? - я уже текст свой стал забывать... Отказался, короче, я и от этой роли (спектакль, кстати, так и не вышел), а тут еще Юрий Александрович Завадский в Театр Моссовета позвал, и пока труппа Сатиры была на гастролях, фактически бросил все и ушел.

«Ринг», 1973 год

- Остались в конце концов не у дел...

- Вот именно, а ведь был полон сил. Только-только закрыли «Доходное», где весьма достойно играл, и вот лежал дома, чуть-чуть позволял себе (щелкает пальцами по горлу) да глядел в потолок.

- Увлекались вы этим делом?

- Ну, на Урале-то пил очень много.

- Да?

- Ну, например, в мединституте одна педагог - уж не буду эту женщину выдавать - так однажды сказала: «Ты и ты - занимайтесь, а вот вы (и я в том числе) - ко мне в каптерку». Там спрашивает: «Москвич?». - «Да», - говорю (каждое лето в Москву к бабушке приезжал). «С тебя колбаса московская и икра - и обязательно бородинский хлеб». Тогда он хороший был, вкусный - я привозил, и она научила нас спирт пить: в одиночестве ей рюмка в горло не шла. Эта преподавательница чуть ли не Героем Советского Союза была, медсестрой во время войны под пулями ползала, раненых выносила из боя, и мы к этому делу так пристрастились... Я как-то домой прихожу, а у меня во рту что-то или кто-то шевелится.

- Лягушки, небось?

- В ужасе я подошел к зеркалу, язык вытянул и снял с него кожу чулочком таким. Смотрю на младенчески-розовый язычок и понимаю: допился! - так что мы будь здоров там закладывали. Может, когда с приятелем на отвале стояли и перебирали руду, спасло меня как раз то, что красное сухое вино очень любил.

С Верой Алентовой в спектакле Театра имени Пушкина «Разбитое счастье», конец 70-х

- Надо же - а еще москвич!

- Ну вот!

«ПРОХОДЯ МИМО, ВЫСОЦКИЙ БРОСИЛ МНЕ ВДРУГ КЛЮЧИ И СКАЗАЛ: «СЛУШАЙ, ПРОГРЕЙ МАШИНУ»

- Итак, на Таганку вы пошли, но Высоцкого не подменяли?

- Нет, получилось так, что Володю Любимов как бы уволил, потому что немножко тот загулял, и предложил мне роль Галилея, а она мне так нравилась - репетировать было не надо, я уже был готов.

- Все наизусть знали?

- Да Господи! - но отказался.

- Из солидарности?

- Да нет, просто интриг не люблю, и потом Высоцкий - это такая личность... Понимаете, если соперничать по-хорошему, ни одного актера я никогда не пожалею, и если роль нравится, подойду к нему и скажу: «Я буду играть». Я профессионал, а не любитель, сюсюканья в профессии не понимаю. Если хотите, мою роль попытайтесь сделать лучше - пожалуйста, но тут было дело другое.

Еще мы с Высоцким должны были Свидригайлова в «Преступлении и наказании» играть. Володя сразу на гитаре бренчать стал, хотя, вообще-то, Свидригайлов не на гитаре, а в другое - в карты играл. Я понял, в каком направлении роль будет делаться, поэтому от нее отказался, хотя она невероятно была мне интересна, а окончательно меня добил спектакль «Мастер и Маргарита», где Любимов предложил мне Понтия Пилата.

О такой роли можно только мечтать, и я хотел сделать ее в лучших традициях русской школы актерской, знал, как, но это никому не было нужно.

Со Львом Дуровым в «Стратегии риска», 1970 год. «Внутренняя загрузка гигантская — это только русским актерам свойственно»

Так уж этот театр устроен, что, как только ты начинаешь сильно актерски проявляться, тебя нивелируют. Здесь необходимы талантливые статисты («А ну, давай-ка на потолок», - и они туда - оп!), а сейчас все уже выросли, у многих дети... Раньше не задумываясь прыгали, но настало время, когда спросили себя: а зачем?

- Многие артисты Таганки говорили мне, что Высоцкий чересчур снисходительно, поверхностно, даже пренебрежительно к ним относился, дескать, кто он и кто они...

- Это неправда!

- Менторского похлопывания по плечу с его стороны не было?

- Ни в коем случае, и понимаете, какая штука... В том-то и суть, что Володя был невероятно одаренный, великий, можно сказать, человек, и случайно он мог наступить на кого-то только лишь потому, что гений.

- Вы это тогда, в 70-е, понимали?

- На 100 процентов, и когда Юрий Петрович пригласил меня на Таганку, за что я ему благодарен... Я спросил: «А где буду сидеть?» - у театра еще маленькое старое здание было. «Вот там». Шагнул туда, передо мной дверь открылась, и навстречу выкатились три бутылки и Рамзес Джабраилов, актер такой лысенький, как потом выяснилось, гениальный совершенно парень. За ним вышел небольшого роста человек (хрипло): «Са-ба-да, ба-ба-ди» на гитаре, и я подумал: «Куда я попал? Сумасшедший дом!».

Это и был Володя: я взял его пленки - в то время, помните, были кассетки...

В роли декабриста Павла Пестеля в киноленте Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья», 1975 год

- ...да, и бобины...

- ...дома стал слушать... Никто мне на ухо не зудел, никто не направлял, и настал момент, когда я к нему подошел, взял его маленькую ладошку в свои руки и сказал: «Володя, я твой раб до конца жизни, ты великий!». Вот и все, но, например, я и другой свидетель истории.

Когда какой-то юбилей его отмечали, подбирали материал из кинофильмов. Представьте: в зале темно, на сцене что-то делают, ну и сидят некоторые актеры, не помню даже, кто, а Володя стоит у них за спиной так, что они не видят его и не слышат (а он в свою очередь не слышит меня, потому что я тихо подошел сзади по ковровой дорожке). Мы, короче, все на экран смотрим, а сидящие шепчутся - вот то, о чем они шушукались, я слышал.

- И он слышал?

- И он. Володя вздохнул и произнес: «За что они меня так ненавидят?».

- А что шептали?

- Ну, всякие гадости. «Да какой из него Дон Гуан?», «Что это за арап Петра Великого?»...

- Неужели он не понимал, за что его так, мягко говря, не любят?

- Наверное, нет - как всякий большой и внутренне уязвимый талант. Фанаберии у него не было - это неправда. С ним я никогда не дружил, другом моим он не был, но у нас были замечательные отношения. Когда приходил: «Привет, Саша!» - поцеловались, и дальше пошел. Если о чем-то его просил, он всегда делал - был, правда, случай, когда, проходя мимо, бросил мне вдруг ключи и сказал: «Слушай, прогрей машину». Ему же Марина Влади...

Сергей Гармаш, Влад Галкин и Александр Пороховщиков в картине «Ворошиловский стрелок», 1999 год. «Со Славой Говорухиным интересно было работать»

- ...«мерседес» подарила...

- Да... Я все сделал, а потом подошел к нему, положил аккуратно ключи и сказал: «Володя, я готов не только тебе прогревать машину, но так больше не делай». Все!

- Грузинская кровь взыграла?

- Не грузинская кровь - воспитание. Бабушка мне рассказывала (я это всегда вспоминаю, особенно когда играю военных, людей с обостренным чувством собственного достоинства), что раньше, стоя перед царем-батюшкой, которому присягал жизнью своей, офицер смотрел ему прямо в глаза и говорил: «Можете меня расстрелять, но оскорблять себя не позволю».

- Все истребили... Александр Шалвович, утверждают, что русские актеры самые великие в мире, - вы с этим согласны?

- Безусловно.

- А это от школы зависит или от внутреннего состояния?

- В первую очередь, от глубины. Русской школе свойствен, например, прием айсберга: это когда на поверхности мало, а от глаз просто махина скрыта - отсюда загадочность. Иногда смотришь: вроде лишь два-три слова всего на сцене человек произносит, а то вообще, бывает, молчит, спиной ко всем сидит, а зрительный зал замер - да что ж там такое? А просто внутри у актера столько эмоций, такое вот содержание...

С мамой Галиной Александровной, супругой Ириной и отчимом Михаилом Николаевичем. «Я вообще женскому существу поклоняюсь — выше этого просто нет»

Можно даже на улице иногда увидеть: сидит человек какой-то, задумавшись. Вы мимо на троллейбусе едете, на машине или просто идете и глаз не можете оторвать: какой-то магнит притягивает, прямо флюиды оттуда идут, то есть загрузка внутри гигантская - это только русским актерам свойственно.

«ЧЕМ БОЛЬШЕ ВОЗРАСТ, ТЕМ ПОЧЕМУ-ТО МОЛОЖЕ ДЕВЧОНКИ ПРЕСЛЕДУЮТ. ПО 15-16 ЛЕТ, ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ?»

- Вы ассоциируетесь с образом сильного, мужественного человека с непростой судьбой, вас называют русским Брандо...

- Да нет, я Сашка Пороховщиков - какой там Брандо?

- Это он американский Пороховщиков...

- Не скрою, Марлон Брандо мне всегда как актер нравился, мне вообще симпатичны люди немногословные, не такие болтуны, каким я с вами сейчас оказался. Нет, правда, мне по душе такие, которые если уж скажут слово, то очень весомое.

...Когда-то в Питере я дружил с одним капитаном подводной лодки уже в отставке: фуражку он форменную носил, но без всяких погон, и когда там оказывался, звонил ему: «Николай Михайлович, я приехал», - и мы шли гулять. Он курил сигарету, пряча в ладони, и потом о ладонь и гасил, а я, естественно, как актер, за ним наблюдал, но никак не мог понять, как это: окурок потушить об себя, все время заглядывал: может, у него там мозоль? За время прогулки мы от силы двумя-тремя словами могли перекинуться - он все время о чем-то своем думал, но в конце ощущение было, что от разговоров я устал, наговорился с ним - такое просто насыщение наступало.

Как-то дома решил попробовать: как это он? (гасит сигарету в ладони): раз - и завопил, потому что у меня сразу ожог, пузырь вздулся. Ничего ровным счетом не получалось, а однажды (по-моему, бабушки уже не стало) пришел я на кухню, собака лежит... Все помыслы где-то там были, в другом месте, я курил, курил, а потом автоматически сигарету о ладонь погасил. Посмотрел - ничего...

- Вы просто мыслями на ладони не сосредоточились...

С женой Ирой. «Ой, эта девочка настолько мне дорога — готов терпеть от нее все, потому что безумно люблю»

- Потрясающая вещь, и я понял тогда, как люди по углям ходят. Вот, оказывается, какая внутренняя у человека сила, и подобная, кстати, история произошла в прошлом веке в Штатах: там за негром каким-то гнались, чтобы его линчевать, и он чуть ли не три метра с запасом прыгнул - потом искали его, чтобы на Олимпиаду послать.

- Любой прыгнул бы, я вам скажу, если бы за ним так гнались...

- Да уж (смеется).

- С такой популярностью, как у вас, и с такой фактурой вы просто обречены были стать секс-символом, каковым по сей день и остаетесь. Признайтесь, девушки за вами бегали, вас осаждали?

- Ну, они и сейчас бегают - с еще большей почему-то прытью.

- Натренировались, видно...

- Нет: чем больше возраст, тем почему-то моложе девчонки преследуют. По 15-16 лет, представляете, - я даже пытался это увлечение расшифровать.

- Дефицит героев, точнее, вакуум...

- Даже не в том дело - видимо, такая жизнь сейчас сложная, и они ищут во мне отца. Одна прямо сказала: «Я так вас люблю, мне хотелось бы, чтобы вы были моим папой». Ребята вроде меня и образы, которые мы играем, чувство защищенности им дают, потому что жизнь - жестокая штука. Страшно, и вот за такими укрыться хочется...

- В сегодняшнем кино герои - настоящие мужики - есть?

- Нет - все, что я вижу, смех у меня вызывает.

- А были?

- А как же! Евгений Урбанский в фильме «Коммунист», Михаил Александрович Ульянов в «Председателе»...

Дмитрий Гордон — Александру Пороховщикову: «В вашем роду, насколько я знаю, все были долгожителями и все мужчины заводили детей в позднем возрасте. Думаю, у вас в этом плане все еще впереди...». — «Я тоже так думаю — будем стараться!» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙН

- ...Владимир Ивашов, наверное, в «Балладе о солдате»...

- Ну-у-у что вы! - о чем говорить, а сейчас какие-то пацаны прыгают, машины у них переворачиваются, и нас уговаривают, что они герои. Да вы дело свое делайте, а уж мы разберемся.

- Ну а персонажи сериала «Бригада» - герои, по-вашему? Или «Бумера»?

- Нет, хотя все актеры в той же «Бригаде» талантливые. Ну где вы такое видели: парни, чуть ли не мальчики, выезжают на Красную площадь - вот, мол, какая мы мафия... Вы посмотрите даже «Однажды в Америке» - гениальная совершенно картина, да? Но реальный вес эти люди приобретают в 40, 50 лет - понимаете?

- Ну, у России особый же, как всегда, путь...

- У нас замечательные есть ребята, такие, как Чубайс, - классные, умные люди: они и правят, а не пацаны какие-то, а тут все на детей рассчитано, поэтому такое кино неоднозначную вызывает реакцию.

«НА ГОВОРУХИНА Я ОБИДЕЛСЯ И ДАЖЕ НА ПРЕМЬЕРУ «ВОРОШИЛОВСКОГО СТРЕЛКА» НЕ ПОШЕЛ»

- Вам ваша роль в «Ворошиловском стрелке» нравится, вашей внутренней сути она соответствует?

- Она мне по нескольким причинам близка: во-первых, это первая моя встреча на съемочной площадке с Михаилом Санычем Ульяновым (я обожал его и обожаю), а во-вторых, со Славой Говорухиным интересно было работать. Я, правда, обиделся на него и даже не пошел на премьеру, потому что сниматься согласился после того, как прочитал сценарий, а там, если вы фильм смотрели, есть эпизод, когда сын полковника Пашутина приходит в его кабинет и тот в конце разговора книжку бросает.

- Да...

- Там целая сцена была, когда отец говорит: «Ты что, совсем с ума сошел? Я кровью харкал, когда эти погоны зарабатывал, - ты что, девицу себе не можешь найти?». Ну, то есть сына своего до мурашек песочит, и поверьте: я знаю, как этот монолог сделал.

- Вырезали?

- Вот нет его: остался только финал - понимаете? Вроде как у Михал Саныча - главная роль, но при чем тут это? Несколько фраз, а сразу другую дают глубину.

- Хотя разговор отца с сыном в квартире тоже глубок, правда?

- Конечно, но там много и партизанщины. Я, кстати, Славе Говорухину благодарен за то, что понял и не очень меня, так сказать, одергивал.

- Отсебятина, значит, шла?

- Не отсебятина, а партизанщина как бы такая, которую нужно иногда себе позволять, иначе режиссер просто задавит.

- Сегодня, на ваш взгляд, на экранах не слишком много жестокости?

- Ее переизбыток. Переедание.

- Что же делать?

- Как что? - государство, правительство должны этот вал остановить. Мы же все жертвами штатовской программы оказались, - это не только мое мнение! - нацеленной на уничтожение духовности и нравственности.

- По-вашему, цензуру пора возрождать?

- Ну что значит - цензуру? Вот представьте: мы в этом доме живем, и приходит кто-то к нам в гости и начинает свои порядки навязывать: «Нет, занавески будут такие, а говорить будете так-то...» - мы же его просто пошлем нецензурно. Мы здесь живем по своим духовным, нравственным правилам, и неважно, татарин ты или еврей - кто угодно, - любим страну, где родились, где определенные есть порядки, поэтому поток всей этой жуткой мерзости должны перекрыть.

Меня молодые журналистки о кино иногда спрашивают: «Александр Шалвович, а вот эта сцена в картине - помните, там девицы все голые? - вас возбуждает?», и я отвечаю: «Меня возбуждает, когда вы уже одеваетесь».

Когда длинная юбочка, там какой-то секрет есть: ну зачем все напоказ выставлять - особенно на эстраде? На это ведь невозможно смотреть - настолько мерзко, и не всегда тела-то прекрасные. Я понимаю, если это девочка, на которую глядишь и думаешь: «Ах, совершенство какое!», но что это вообще? Безвкусица, и каждый, обратите внимение, лезет играть. Актеры уже не нужны: смотришь, - я не хочу фамилии называть - и тошно становится. Ты занимайся своей профессией, там у тебя получается, а здесь не пройдет номер. Почему все же порой проходит? Потому что тема помоечная, а про помойку каждый дурак рассказать может. Еще и открывать мне глаза начинают, что такое секс, - да я как-нибудь сам разберусь...

- Да уж: вы лучше их всех, вместе взятых, знаете...

- «Мы занимаемся любовью» - что это за выражение? Занимаются сексом, а любовью любят, и поэтому, когда видишь такие, с позволения сказать, фильмы, плеваться хочется... Картина должна окрылять, чтобы ты начинал мечтать, чтобы жить хотелось, и я всегда привожу пример: Марлен Мартынович Хуциев, «Весна на Заречной улице» - да ни один обладатель «Оскара» до него не дорос.

- А «Дом, в котором я живу» Кулиджанова и Сегеля?

- Ой, ну о чем разговор! У нас гениальные снимали картины, у нас гениальное было кино, которое никому и не снилось! Да, безусловно, на Западе тоже великие вещи есть...

- ...и в США, и во Франции, и в Италии...

- ...но у нас в кинематографе был настоящий глобальный выброс - вот как в ХIХ веке, помните, в музыке, в литературе, а у них такого не было. Ну что вы! А «Покаяние» Тенгиза Абуладзе кто-нибудь из молодежи видел? Нет, и все это делается специально: «Неформат, неформат», а когда тебе «зеленых» туда кладут, это формат почему-то.

- «Зеленый» формат!..

- (Горько). Вот же в чем суть! Я не хочу обижать редакторов: многие из них на тусовках все время присутствуют, крутятся там. Сегодня ты, предположим, снимаешься, а я редактор, а завтра ты мне принесешь сценарий, а вчера мы с тобой (щелкает себя по горлу) и по девочкам выступали - рука руку моет.

- Замкнутый круг какой-то...

- Да просто мерзость, но наступит, если мозги у тебя есть, момент, когда придет отрезвление. К сожалению, случится это уже под 60, и тогда беззубый, лысый, как я, или седой совсем человек задумается: «Что же это было-то? Ужас!». Фу-у-у! Все пролетело - понимаете?

«ПЕРЕД ИРОЧКОЙ Я ВИНОВАТ ВО МНОГОМ, ВИНОВАТ КАРДИНАЛЬНО, - НИ ОДНА ЖЕНЩИНА ЭТОГО НИКОГДА НЕ ПРОСТИТ»

- Это правда, что вам дважды Ленина предлагали сыграть?

- Ну, как обычно актерам - было такое. Впервые, по-моему, в 72-м году, и я ответил: «Потрясающе - о такой роли только мечтать можно, но играть буду гениального Сатану». Человек этот сразу испуганно оглянулся: «Тут ничего не прослушивается?». Я плечами пожал: «Да, собственно, нет», и он страшные сделал глаза: «Вы куда-то стремитесь?» (показывает пальцами: за решетку). «Никуда не стремлюсь, - я ответил, - но это действительно сатанинская сила. Ленин великий гений, но Сатана, потому что...

- ...гений зла»...

- Совершенно верно: ему, чтобы утвердить идею свою, обязательно нужна была кровь.

- Вашей избранницей стала Ирина Жукова - внучатая племянница легендарного маршала, причем, несмотря на то что разница в возрасте у вас составила почти 30 лет, вы поженились: 15-летняя девочка и 45-летний умудренный опытом актер - необычный, согласитесь, союз...

- Ой, эта девочка настолько мне дорога! - готов терпеть от нее все, потому что безумно люблю. Раньше Ире это претило, но я ее часто с мамой сравнивал, потому что в каждой женщине мужчина всегда...

- ...ищет мать...

- Однозначно, и вот я просто ее нашел. Ирка и вправду, как Галя моя, - такой же внутренней силы. Хрупкое создание, почти воздушное, но я могу спиной, как Антей к земле, к ней припасть - и все: своими ручками она поддержит меня всегда. Да, бывают у нас расхождения, порой очень серьезные, да во многом я виноват - не буду уж уточнять, в чем... Есть просто вещи, в которых виноват кардинально, - ни одна женщина этого никогда не простит. Намекаю на то, что пока у нас нет детей, а любая женщина о материнстве мечтает. Что ж, постараюсь исправить, и, конечно, прощаю всевозможные в мою сторону стрелы...

- Характер у нее маршальский?

- Да, Ирочка - маршал, но необыкновенной доброты человек. Я ее так и зову: «Сердечко на ножках».

- Добрый маршал?

- Бывает и очень жесткой, но однажды она фразу одну обронила - я прямо в сценарий ее вставил: «Я тебя так люблю, что иногда кажется, будто я тебя и родила». Такие вещи только чистые создания говорить могут.

- Как ваша мама к ней отнеслась?

- Плохо. Естественно, я не спортсмен-разрядник...

- ...вы заслуженный мастер спорта...

- (Смеется). Нет, но у меня, как у каждого мужчины, было, конечно, много женщин, и я приводил их всегда в дом, к маме, показывал. Я вообще женскому существу поклоняюсь - выше этого просто нет. Были дамы, за которыми надо было еще ухаживать - будь здоров, и мама снисходительно, небрежно их отвергала: «Это моветон - все не то», но когда я привел Ирочку, сразу в штыки ее приняла.

- 15 лет, слушайте!

- Нет-нет, я расшифровал потом, почему - мама мгновенно почувствовала, что это всерьез и надолго.

- Конкуренция?

- Да, приревновала. Потом уже - она в больнице лежала - мы как-то зашли, и когда уходили, вдруг моя мама (от нее такое услышать!) с гордостью соседкам по палате сказала: «Это моя невестка». Потрясающе!

- Когда коллеги и друзья увидели рядом с вами Ирину, юную девочку, в позу не встали?

- Со многими поэтому я и расстался, а истинными друзьями у меня были только мама и Ирочка. Я не верю тем, кто говорит: «У меня столько друзей!», - не может такого быть, это вранье. Есть товарищи - это не значит, что я их значение занижаю...

- ...и попутчики...

- Да, совершенно верно, так вот, расстаться пришлось, повторяю, со многими, потому что ложное отношение было. Они оказались лжедрузьями, у меня вся спина из-за них в дырках, но я никого не виню: может, им легче от этого - пускай!

«ВИКА РОДИЛА МАЛЬЧИКА И НАЗВАЛА В МОЮ ЧЕСТЬ САНДРИКОМ - ДАЖЕ ВБИВАЛА МАМЕ МОЕЙ В ГОЛОВУ, ЧТО ЭТО МОЙ СЫН»

- Одно время, насколько я знаю, вы воспитывали чужого ребенка - что это, простите, за странная прихоть?

- Я еще тогда в Театре сатиры работал - мы на гастроли в Ригу поехали, и там я познакомился с девчонкой по имени Вика, фамилия ее Байжа.

- Латышка?

- Да, и наполовину немка. Небольшого роста, очень красивая, она такая немножко уличная была девица, хотя при этом стихи все свои читала - неплохие, кстати. Я ей как-то обмолвился: «Что ты, детка, глупостями занимаешься? Тебе надо во ВГИК, на сценарный». Ну так, как бы между прочим сказал...

- А вы ее полюбили?

- Нет, она просто милая была, очаровательная и как-то прибилась - ну, какое-то увлечение было мужское. Прошло несколько лет, и мне говорят в Сатире: «Александр Шалвович, вас внизу ждут». Спускаюсь, миловидная девушка в очках с позолоченной оправой стоит. «Не узнаете меня? - спрашивает, а я не могу понять, кто это. - Я же Вика».

Она и впрямь во ВГИК отправилась - раньше туда от республик посылали учиться. Поступила на сценарный факультет, к тому времени его уже заканчивала, а жила в городке Моссовета - там много студентов было, и на какой-то праздник сын известного грузинского режиссера (не буду фамилию называть) напоил ее и изнасиловал. Она забеременела, что по законам ее семьи считалось позором, и когда маме во всем призналась, та отрезала: «Я тебя, только приедешь, прибью». Очень жестко к этому относилась, и Вика чуть ли не с собой хотела покончить - девчонки успели ее схватить, когда из окна выбрасывалась.

Зная, что я с ней знаком, подружки ее потом мне позвонили, об этом я маме своей рассказал, а она: «Давай-ка ее сюда, ко мне притащи». Ну и уговорила ее: никаких абортов, а поскольку до диплома девчонке год оставался, постановила: «Пускай у нас поживет»...

- ...с ребенком...

- Да. Вика родила мальчика и назвала в мою честь Сандриком - даже вбивала сначала маме моей в голову, что он вроде мой сын, хотя это липа была полная, и я одернул ее: «Не надо этого делать». Потом уже она открылась, кто настоящий отец ребенка, и пока бегала на встречи с каким-то мальчиком из Армении (они как-то списались классами - раньше такие вещи практиковали), я нянчил этого мальчишку маленького (показывает, что качает коляску). У меня даже где-то на 16-миллиметровой пленке снято, как он головку держит, - описал мне все и обкакал...

- Потрясающе!

- Соседи смотрели и думали: «Совсем лысый с ума сошел - жены нет и ребенка таскает...

- ...чужого...».

- Да - и за папу ему был, и за маму, а через год Вика уехала. Однажды я ей посоветовал: «А ты все-таки в семью папаши Сандрика обратись, потому что грузины очень серьезно к этим вещам относятся, с родителями поговори». Она так и сделала, и они непутевому сыну сказали: «Если ребенка своего не усыновишь - вон из семьи!».

- Здорово, и что же он?

- Приехал, как мне рассказывали, в Ригу и заявил, что бесконечно ее любит и просит его женой стать. Вика ему отказала: «Поздно!», потому что у нее был уже замечательный актер рижский. По-моему, в фильмах «Сильные духом», «Театр» он играл... сейчас вспомню фамилию... Гунар Цилинскис: это и был ее любимый мужчина - изумительный латыш, высокий, красивый, с одухотворенным таким лицом...

Какое-то время спустя мы катались с ребятами по Прибалтике, и кто-то мне предложил: «Давай в Ригу заедем - может, Вику найдем». Короче говоря, разыскали, и я спросил: «А Сандрик-то где?». - «Да там, внизу бегает». Мы спустились во двор, там сеточка натянута, мальчишки в мячик играют, и стоит какой-то малыш в кудряшках. Я ему в затылок смотрю, он поворачивается... Подбежал, глазки свои распахнул и разревелся. Я тоже рыдал, даже ребята поплакали - пять лет ему было...

Прошло много лет, куда-то Вика с сынишкой пропали, и вдруг звонок в дверь: открываю - на пороге стоит высокий, красивый малый с гитарой в чехле.

- «Здравствуй, папа!»...

- Ну я же не папа... «Здравствуйте, - говорит, - Александр Шалвович». - «Здравствуй, дорогой». - «Я Сандрик». Он постоянно в Грузию, в ту семью, ездил - замечательный совершенно гитарист вышел, отличный парень, а потом опять все куда-то пропали.

Позднее, когда только стали частные ресторанчики открывать, кто-то из актеров сказал мне: мол, был в новом кафе на Краснопресненской, и там один из хозяев утверждает, что сын Пороховщикова. Мой коллега его спросил: «Если ты сын, чего же папе не позвонишь, не встретишься?». - «Да он будет, наверное, недоволен тем, что я бизнесом стал заниматься, не одобрит кафе». Это, конечно, липа, тем не менее история такая была, а потом все снова куда-то пропало, как сон.

- Александр Шалвович, вам 73 года, но вы утверждаете, что чувствуете себя на 40, к тому же в вашем роду, насколько я знаю, все были долгожителями и все мужчины заводили детей в позднем возрасте. Думаю, у вас в этом плане все еще впереди...

- (Смеется). Я тоже так думаю - будем стараться! (Отдает честь).

- Стараться и со временем будем себя клонировать, да?

- Клонировать? Нет, мне важно, чтобы сейчас долго-долго жила Ирка. Поверьте, это у меня в руках жемчуг, и я честно могу признаться, что мизинца ее не стою. Она очень ранимая, но невероятно преданная, чистая, уникальная совершенно девочка, и само осознание того, что рядом такой человек есть, меня стимулирует, вдохновляет, дает веру в жизнь - за это и благодарен судьбе.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter