Частный детектив Тарас СУСЯК: «Бандиты эволюционировали в госслужащих и бизнесменов, а теперь многие из них с мандатами»

Тарас Сусяк начинал милицейскую службу на заре перестройки в Кривом Роге. До этого отслужил в Афганистане, получил высшее образование и поработал по специальности — геологоразведчиком. На новом месте, в милиции, уже в первые месяцы оперативной работы проявил себя, когда практически в одиночку задержал группу автомобильных грабителей.

Позднее перебрался в Киев. Руководил «убойным» отделом, отделом уголовного розыска Оболонского районного Управления внутренних дел, был назначен заместителем начальника по оперативной работе второго территориального отдела того же района. В ноябре 2015 после люстрации и проверок возглавил первый отдел Национальной полиции Деснянского района. А в конце января этого года в звании подполковника по выслуге лет ушел на пенсию. Тарасу Сусяку всего 48 лет, и чтобы не сидеть без дела, он решил открыть частное детективное агентство «Легион».

«ДЕТЕКТИВ СОТРУДНИЧАЕТ И С ПОЛИЦИЕЙ, И С СИЛОВЫМИ СТРУКТУРАМИ, НО НИКОГО НЕ ЗАДЕРЖИВАЕТ»

— Почему вы ушли из милиции и решили заняться частным сыском?

— Уйдя на пенсию, конечно, мог бы еще работать, но в таких условиях уже не хочу. В детективном агентстве мы также оказываем людям помощь, как и в милиции.

— Агентство вы открыли недавно, заказы уже поступают?

— Безусловно, спрос на услуги есть. В Киеве восемь детективных агентств, и ни одно не простаивает.

— Что вообще позволено частным детективам?

— Позволено все, что не идет вразрез с законом. Можно заниматься сбором информации и слежкой как за близкими заказчика, так и за его бизнес-партнерами, да и вообще за любым человеком, на которого укажет клиент. Мы разыскиваем людей, в том числе тех, кто скрывается от правосудия, совершил экономическое преступление, недобросовестных деловых партнеров и так далее... То есть делаем все, что не успевает или не может делать полиция, но если это не противоречит закону.

— Разве слежка не нарушает прав человека?

— Никто не запрещает ходить по улицам и наблюдать. Можно идти следом за человеком, сесть за соседний столик в кафе и слушать, о чем говорит, снимать фото и видео. Закона, запрещающего такие действия, нет.

— А если человек заметит наблюдение?

— Если тебя заметили, значит, ты не на своем месте.

— Какую информацию собирает детектив?

— Начиная с минимального перечня — имени, места жительства, телефона, работы — и заканчивая изучением всего круга общения — данных о родне, друзьях, партнерах по бизнесу, а также о счетах в банке, зарегистрированных предприятиях, имуществе, недвижимости, проведенных сделках, всех передвижениях человека за определенный период. Естественно, нельзя проникать в жилье и прослушивать телефоны.

— Сколько стоит работа детектива? Я просмотрела сайты столичных агентств и поняла, что минимальный заказ оценивают от 50 до 150 долларов США, но что входит в эту услугу, непонятно.

— Нет четкого прейскуранта или описания конкретной услуги, с перечнем услуг вы можете ознакомиться на сайте legion.in.ua. Все очень индивидуально и зависит от пожеланий клиента. С ним оговаривается каждое действие. Иногда достаточно просто консультации, чтобы человек мог эффективно поработать с полицией, а иногда приходится задействовать много специалистов, ездить в командировки.

— Например, я попросила вас разыскать человека. Вы его найдете и приведете ко мне?

— Надо помнить, что раскрывать преступление — задача полиции, а наша — собрать информацию, которая интересует клиента. Детектив сотрудничает и с полицией, и с силовыми структурами, но никого не задерживает. Он передает заказчику сведения о том, где находится разыскиваемый, и заказчик принимает решение, что делать дальше — самому разбираться или полицию вызывать.

— Кто ваш клиент?

— Любой гражданин может прийти за помощью.

— А випы, бизнесмены или известные люди есть?

— Конечно. Это более высокооплачиваемые заказы, но и более сложные. Например, кто-то желает совершить крупную сделку, но не уверен в своем партнере. Тогда он обращается к частному детективу, и тот собирает информацию о взаимоотношениях потенциального партнера с другими людьми, наличии фирм-однодневок, реализованных сделках. По таким данным уже видно, можно доверять человеку или нет.

— Политики обращаются?

— Я предпочитаю с ними дела не иметь. Сегодня они зеленые, завтра — красные, послезавтра — другого цвета. С ними связываться — опасно для репутации.

— У вас много специалистов в команде?

— Достаточно, для того чтобы агентство работало эффективно. Также много тех, кто работает проектно. Я все-таки 22 года отслужил в уголовном розыске и наработал контакты, знаю хороших экспертов, понимаю, на что они способны, чтобы с ними сотрудничать.

«ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧЕМ АУКНЕТСЯ ЧИСТКА РЯДОВ МИЛИЦИИ, — ЭТО ДЕФИЦИТОМ СПЕЦИАЛИСТОВ, КОТОРЫЕ МОГЛИ БЫ УЧИТЬ МОЛОДЕЖЬ, А В БУДУЩЕМ — ПОТЕРЕЙ ГОЛОСОВ У НЕКОТОРЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ НА ВЫБОРАХ»

— Какое соотношение хороших и проф­непригодных кадров было в милиции до реформ?

— Добросовестных, которые думают в первую очередь о работе, — 30-40 процентов. Количество профессионалов начало резко уменьшаться с началом реформирования. И сейчас этот процесс, уверен, продолжается.

— Реформа направлена на то, чтобы отсеять неблагонадежных и набрать не испорченных системой...

— Не совсем. Почти 80 процентов руководителей, которые работали в милиции до реформ, уже отсеяли. Концепция такова — убрать людей, проработавших много лет на руководящих постах и имеющих свое мнение. Аттестационные комиссии с этим справились. А остальной личный состав не трогают, даже тех, кто давно заслуживал увольнения.

Лично у меня нет доверия к самим аттестационным комиссиям. Там оказались и случайные люди. К примеру, в одном из районов Киева раньше милиционеры ловили женщину, когда она была проституткой. Потом задерживали не раз, когда она стала «мамочкой» — у нее было несколько девочек, которых она клиентам поставляла. После Майдана она стала активисткой и попала в аттестационную комиссию, где «аттестовывала» следователя, который вел ее дело.

— В результате немало милиционеров осталось без работы, да еще и уволены после подобных собеседований. Наверное, не зря у общества сущест­вуют опасения, что недовольные милиционеры соберутся в банды. Ведь не секрет, что и прежде некоторые из них были связаны с преступным миром...

— Такого не произойдет. Я уверен. Единственное, чем аукнется чистка рядов милиции, — это дефицитом специалистов, которые могли бы учить молодежь, а в будущем — потерей голосов у некоторых политических сил на выборах. Люди с мозгами всегда находят себе работу. В основном бывшие милиционеры уходят в охранные структуры, юридические фирмы, кто-то занимается бизнесом... Точно не в банды.

Обществу надо бояться не ушедших милиционеров, а той системы, которая все еще действует в правоохранительных органах. Ее так и не сломали. То, что сделано, — укус комара. Из успехов — убрали с дорог ГАИ и создали патрульную службу. Все остальное — пустые слова и мишура. Поскольку реформа не предусматривает изменения системы в целом и законов, сегодня просто устраняют людей, которые не прошли переаттестацию. Большинство профессионалов не прошли ее не потому, что они коррупционеры, взяточники и так далее, а потому, что банально не успели за короткое время ответить на вопросы, не связанные с профессиональной деятельностью.

Надо понять, что реформа — это не только и не столько смена лиц. Законы — основа правоохранительной системы. Конечно, легче вышвырнуть людей, чем законодательство поменять. Необходимо срочно менять уголовный, уголовно-процессуальный и финансовый кодексы, законы, регламентирующие работу судов и прокуратуры. Ныне действующие были написаны еще в советские времена.

Пока у нас предусмотрен срок наказания за некоторые преступления от нуля до пяти лет и другие «вилки», порядка не будет. Это открывает возможность для коррупционных действий в цепочке правосудия всем — от участкового до прокурора и судьи. Потому что всегда есть возможность на каждом этапе следствия договориться и что-то подправить, чтобы в итоге выйти на минимальное наказание. В Европе такого нет. Каждое правонарушение имеет четкое наказание, и проволочек, как у нас, в виде бесчисленных инстанций рассмотрения и обжалования не существует. Когда у нас сформируется такая же система, все изменится.

---

---

Нужно один раз всем напрячься и дать полицейским реальный социальный статус и материальную защищенность. Через полгода все вложенное окупится — силовики надают по рукам тем, кто миллионы ворует, и еще найдут способ вернуть раньше украденные из бюджета деньги.

Когда полицейский знает, что у него достойная зарплата, у всех членов его семьи — страховка, бесплатное медобслуживание, образование для детей и из своей зарплаты ему не надо оплачивать командировки, покупку канцтоваров, топлива и запчастей для служебных машин, тогда люди будут держаться за работу. И наказание для полицейских должно быть серьезным: не просто выговор, а реальный тюремный срок и лишение социальных бонусов для всей семьи. Тот, кто оступится, сразу потеряет все и поставит под угрозу благосостояние своей семьи. Это очень мощный сдерживающий фактор, проверенный в других странах. Только тогда наша полиция избавится от случайных людей.

«ПОЧЕМУ НЕ ПЕРЕКРЫВАЮТ НАРКОТРАФИК? ПОТОМУ ЧТО ЭТО БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ И ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫЙ БИЗНЕС ВЛИЯТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ»

— У нас жизнь действительно стала спокойнее, уже нет рэкета и лихих банд, которые наводили ужас еще 15-20 лет назад, или просто активность преступников остается за пределами внимания прессы и обывателей?

— Сейчас организованной преступности и того бандитизма, которые были в 1990-е годы, нет. В Украине криминал, экономика и политика сильно переплелись. Сначала были бандиты, потом они эволюционировали в госслужащих и бизнесменов, а теперь многие из них с мандатами или определенными полномочиями. Полиция борется лишь с верхушкой айсберга преступного мира, простыми злодеями — грабителями, ворами, хулиганами и наркоманами. Чтобы справиться с потребителями наркотиков, которые в большинстве случаев и занимаются кражами, нужно перекрыть наркотрафик. Почему его не перекрывают? Да потому что это большие деньги и очень серьезный бизнес влиятельных людей, которые, скажем так, имеют определенные возможности на государственном уровне.

Организованных групп практически не осталось. А существующие не делают погоды в криминальном мире. В 1990-е все преступления были связаны с экономикой. Резали, стреляли, убивали, потому что шел передел бизнеса, денежных потоков, дележ земли или сфер влияния. Помню, было дело, когда убрали предпринимателя за поставки рыбы в Украину. Пришел киллер и расстрелял человека в упор — разборки между конкурентами. Еще одного биз­нес­ме­на расстреливали у него дома. Киллер ранил охранника, а у бизнесмена был с собой дипломат, набитый валютой. Он просто прикрылся им, а пуля застряла в пачках денег. Так и спасся.

Нынче те, кто воруют по-крупному, культурные стали — ходят в костюмах, при галстуках, друг друга не стреляют. Больше договариваются. Потому убийств стало намного меньше. Если и случаются, то в основном на бытовой почве, умышленных мало, а заказные вообще редкость.

— Сейчас много споров вызывает оружейный вопрос: разрешать или нет свободное ношение оружия. Вы какой точки зрения придерживаетесь?

— На руках у людей действительно много оружия. Легализация может привести к самым непредсказуемым последствиям. Прежде чем разрешить использование оружия, нужно измениться ментально. Немало было случаев, когда открывали стрельбу просто после приема спиртного при полном отсутствии угрозы жизни. И убивали, даже из травмата — выстрелил с близкого расстояния в грудь или голову — и убил.

А помните «оболонского стрелка», который расстрелял охранников в торговом центре «Караван»? У него было огнестрельное оружие, а он оказался психически неуравновешенным и серийным убийцей. С женой поругался — и сразу отправлялся на подвиги. Расстреливал людей в разных районах Киева. Жаль, из-за того, что его обнаружили с пулевым ранением, дело не довели до конца. Следствие скомкали, ниточка оборвалась. А на нем точно еще не одно убийство висело.

— Когда вы работали в милиции, за вами стояла целая система, создаваемая десятилетиями. Компетентные люди, доступ к информации, да и корочка тоже имела свой вес. Детективу же при­ходится во всем полагаться на себя. Не боитесь трудностей, которые могут возникнуть?

— Никогда ничего не боялся и редко задумывался об опасности. Даже в свои первые годы работы, когда не хватало опыта. Я тогда совсем без тормозов был, часто действовал в одиночку. Как-то получил информацию по группе угонщиков. Узнал, где они ночью собираются, и устроил засаду. Пошел без оружия, но со стажером. Когда преступники начали собираться, я понял, что информация верна, но уходить не захотел.

Проинструктировал стажера, чтобы он в случае необходимости создавал видимость массовости, а сам пошел к преступникам. Сразу положил троих, потом еще четверо подошли с украденными из гаражей вещами. Я и их уложил. Связал подручными средствами и повел в райотдел. Еще то шествие было: они шли с вещдоками, один нес мешок с украденными вещами, другой — магнитофон, третий — запчасти... В общем, что наворовали, то и тянули. Когда они поняли, что нас всего двое, было уже поздно сопротивляться. Вот так мы со стажером задержали банду и, кстати, раскрыли много краж и угонов. Один из задержанных оказался сыном высокопоставленного лица, поэтому его сразу отпустили. Я не мог ничего сделать.

— Назовете этого могуче­го деятеля, возможно, он и сейчас при полномочиях...

— Не могу. И честно говоря, не знаю, где он в настоящее время живет и работает.

«КОГДА СТОИШЬ ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО, БОЯТЬСЯ НЕЧЕГО»

— Вы и сейчас такой отчаянный — один против семерых?

— В начале 2014 года в одиночку задержал преступника. Тогда на Оболони появился злодей, нападавший на пенсионеров. Вычислял стариков, снимавших пенсию в банкоматах, шел за ними, а потом нападал, избивал и грабил. Уже и ориентировка была, и фотография преступника. Их раздали участковым и патрульной службе, но никто не мог выследить преступника. Мы с коллегами лично несколько раз дежурили на улице Маршала Тимошенко, где много разных банков и банкоматов по обе стороны дороги. Но безуспешно. Потом я решил сходить один после дежурства. Мало ли? И увидел его.

Он оказался высоким и дородным детиной. Я пошел за ним следом. Включил дурака, начал заговаривать ему зубы. Он понял, что-то не то, и попытался удрать, но я его задержал, уложил его лицом в землю. Он яростно сопротивлялся и кричал. Дело было возле супермаркета АТБ, где обычно весьма людно. Тогда еще Майдан стоял, и киевляне были агрессивно настроены. Быстро собралась толпа.

Меня схватили за руки, за ноги и начали оттягивать от него. А я объяснить не могу, почему его скручиваю. У меня при себе даже наручников не было. Пришлось пистолет достать и удостоверение. Но меня там чуть на части не порвали. Благо рядом оказался мужчина, заступился. Сказал, вы что, не видите — это милиционер преступника берет. Предложил свою помощь. Я его попросил сбегать к машине и принести скотч, чтобы мы могли ему руки скрутить. Так и доставил в участок. В итоге раскрыли множество разбоев.

— Не страшно было одному с амбалом тягаться? Конец истории мог быть другим, милиционеров во время Майдана не жаловали...

— Я бы его точно не отпустил. Когда стоишь за правое дело, бояться нечего. Пусть испытывают страх те, кто нарушает закон и наживается за чужой счет. В моей жизни было много ситуаций, связанных с личной безопасностью. К примеру, когда я был начальником «убойного» отдела на Оболони, получили информацию о месте нахождения подозреваемого в убийстве. Квартира на восьмом этаже, входная дверь — бронированная. Мы обложили со всех сторон. Бесконечно ждать, пока подозреваемый сам выйдет, невозможно. Поэтому я предложил забраться в квартиру через соседний балкон. Никто не захотел рисковать, пришлось все делать самому. Подчиненные переживали, принесли для подстраховки автомобильный буксировочный канат. Но все обошлось. Преступники и сообразить не успели, как я попал в квартиру и открыл оперативникам дверь.

— Вы ничуть не жалеете, что оставили службу?

— Несмотря на то что я ушел из Национальной полиции, продолжаю помогать своим коллегам в борьбе с преступностью. В конце апреля я получил сведения о группе, которая угнала автомобиль иностранного производства. Машину поставили на отстой в одном гаражном кооперативе на Оболони. Эту информацию и предложение выставить засаду передал Нацполиции. Утром преступников задержали прямо возле автомобиля и при этом обнаружили спецсредства для угона (отмычки, множество ключей), похищенные вещи и наркотики. Жалеть в принципе не о чем. Ведь я занимаюсь тем, чем и последние 22 года, — помогаю людям, чтобы они жили спокойно, не опасаясь за собственную безопасность, и верили в завтрашний день.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter