Виктор ЧЕРНОМЫРДИН: «Я же не с Луны свалился и не с кафедры марксизма-ленинизма»

Как правило, политик, даже неизвестный, — человек предельно закрытый. Что уж говорить об известных... Жесткая галстучная петля, крахмальный ворот, пиджак, застегнутый на все пуговицы, дежурная улыбка, общеупотребительная лексика... Ни случайного слова, ни единого интервью впопыхах, ни одного документа постороннему глазу. Когда появился Михал Сергеич Горбачев, ставший публично позволять себе многочисленные речевые ошибки, диалектизмы, жаргонизмы, фамильярные обращения, неожиданные вопросы и еще менее ожиданные ответы, страна испугалась, потом насторожилась, затем облегченно вздохнула и, в конце концов, начала подтрунивать и даже откровенно хамить. Люди не прощают гуманного отношения. В свое время Горбачев оказался ярким исключением из общего унылого правила не только как политик-реформатор, но и как непревзойденный оратор. Его слушали, зачастую открыв рот от удивления, но с возникновением на политической арене Виктора Степаныча Черномырдина, человека с поистине редким разговорным талантом, самобытная лексика и простоватые манеры Михал Сергеича потускнели и подзабылись. Руководитель и создатель одной из крупнейших мировых компаний «Газпром», премьер, вытащивший Россию из жутчайшего экономического кризиса, общественный деятель и дипломат, Виктор Степанович Черномырдин, как ни странно, единственный крупный российский политик, о котором до сих пор не было написано ни одной книги. Московский журналист Александр Гамов когда-то жил с Черномырдиным на одной улице в Оренбурге. Александр был тогда начинающим корреспондентом, а Виктор Степанович худым кудрявым директором газзавода. Спустя годы коллеги назовут Гамова «штатным черномырдоведом». Более 10 лет он записывал Виктора Степановича на диктофон, иногда от руки, кое-что печатал в «Комсомолке», практически не редактируя... «Тебе что ни скажешь, — возмущался ЧВС, — ты все лепишь. Хоть бы чуть-чуть потрудился! За что тебе в газете-то деньги платят?». На самом деле, Черномырдин не поддается литературной обработке — при любых серьезных коррективах текст уходит вместе с подтекстом. Да и цитировать его непросто, поскольку почти все им сказанное — сплошные перлы и золотые россыпи. И в бровь, и в глаз, и в блокнот. Каждый оборот — поэтический парадокс. Каждое выступление на публике — залп «Авроры». Песня, из которой слова не выкинешь, а выкинешь — пожалеешь. Комментировать невозможно — только фиксировать. Главный политический сфинкс и российский Эзоп, искрометный сатирик и непревзойденный юморист, Виктор Степанович сдержанно относится к своей всенародной популярности. «Ну что говорить о Черномырдине и обо мне?..» — обронил он как-то в задумчивости.

«НАСЧЕТ ЧЕСТНОСТИ — ЭТО ВОПРОС ФИЛОСОФСКИЙ»

* * *

В 1978 году Гамов плавал с Черномырдиным в оренбургском бассейне «Газовик». «Как вам удается так долго держаться на плаву, Виктор Степанович?». — «Нужно работать не только руками, но и головой!» — ответил Черномырдин и нырнул.

* * *

Весной 1999-го, когда разразился кризис на Балканах, Ельцин назначил Черномырдина своим специальным представителем по урегулированию ситуации.
— Долго вы еще собираетесь заниматься Югославией?
— Пока не закончим.

"Я с молодых лет всегда работал первым лицом". Армейское фото

— А когда закончите?
— Как закончим...

* * *

В конце 90-х в Ростовской области забастовали шахтеры. Виктор Степанович решил принять меры.
— Думаю, пошлю-ка я Чубайса туда. «Толя, ты же первый заместитель по всем делам, давай съезди, я тебе даю все...». Он мялся: «Да я ничего не понимаю...». — «Езжай! Вот заодно и поймешь». Он полетел. Я тут же набрал начальника шахтерского управления: «Сейчас поехал к вам Чубайс. Как только приедет — в самую глубокую шахту его. Чубайса! В самую глубокую!». А там разрез кое-где — полметра, и температура под 50... Ползком надо, и наклонная под 500 метров. Все сыплется, рушится, вода скворчит... Не знаю, что он там думал, когда вылезал или лез... Я знаю только, что он приблизительно там про себя говорил. Особенно обо мне. Но порешал все вопросы... Принял решения прямо там... Он же большевик на самом деле — Ленин ему в подметки не годится.
— Что-то вы Чубайса раньше не хвалили...
— А я большевиков когда-нибудь хвалил, что ли?

* * *

— Беда всех российских политиков: как только чуть-чуть поднялся — считает, что уже готов в президенты. Я не из таких. Не скрою: в одно касание сегодня вижу, как надо решать многие государственные вопросы. Это моя стихия. Я же не с Луны свалился и не с кафедры марксизма-ленинизма...

* * *

— Вообще, насчет честности — это вопрос философский... Вот ты честный перед своей женой?
— Я всегда!
— Что-то на тебя не похоже. Такой молодой, симпатичный. Больной, что ли?
«Я к мужикам слово «люблю»
не применяю»

* * *

После отставки.
— Виктор Степанович, трудно быть не премьером?
— Не легче — это уж точно. Конечно, сегодня и на Ельцина, и на Черномырдина можно повесить всех собак. Ну а с другой стороны подойти? Мы уже забыли, что было в 91-м. За бутылку водки морду били! Забыли? Вся страна в очереди за хлебом стояла! Забыли? А талоны забыли? Забыли...

* * *

— Вы и после своей второй «отставки» по-прежнему любите Бориса Николаевича?
— Что значит «любишь-не любишь»? Я к мужикам слово «люблю» не применяю.

* * *

— Черномырдин в жизни вторым никогда не был. Он всегда был первым. И мне стоило больших усилий быть вторым.

* * *

— Кто сказал, что я простой? Моя мать говорила, что простота хуже воровства. Но я по-другому это перефразировал: простота хуже дурака.

* * *

— Борис Николаевич хочет, чтобы вы стали следующим президентом...
— Я не знаю. Это его дело. Если меня народ позовет, пойду. Потому что хочу, чтобы Россия была великой.
— Но другие претенденты тоже этого хотят!
— Ну, так хотеть, оно ведь и не вредно.

* * *

— Виктор Степанович, готовится Указ Путина о назначении вас спецпредставителем президента по взаимодействию с бывшими руководителями России — Ельциным, Грузии — Шеварднадзе, Украины — Кучмой, Киргизии — Акаевым.
— И что я с ними буду делать? Бригадиром у них буду, старшиной? Буду их выстраивать и заставлять работать? Передерутся... Не хочу я у них бригадиром...

* * *

— Виктор Степанович, президент со всеми встречается, обсуждает югославские проблемы, а с вами — нет!
— Саша, ты помнишь наши встречи? Была когда-то такая песня. Президент сам решает, с кем ему встречаться...
— Если завтра в Югославии окончится война, как вы отметите это событие?
— Торжественно. Тебя приглашу.

* * *

— Ваш визит в Соединенные Штаты совпал с разгаром истерии насчет отмывания за рубежом российских денег. Вас нарочно туда послали?
— Меня никто никуда не посылал. И не пошлет. Я сам поехал. Кто-то же должен за Россию постоять!
— Ну там же звучат не просто огульные обвинения, все подкреплено цифрами...
— Да, называют цифры: из России в США утекло от 80 до 100 миллиардов долларов. Ну, утекают. У нас же как? То дефолт, то банкротство... А ведь рынок, частный собственник! Куда ему податься? Вот он и утекает... Часть утекла, часть своровали, часть работает...
— Вы там прямо так и сказали?
— Я сказал американцам: у вас воруют больше. Причем уже 100 лет. Чего вы привязались к России? Чего вы вообще лезете? То, что у нас плохо, мы и сами знаем. Лучше помогите.

Со старшим сыном Виталием и внуком Виктором, 2005 год

* * *

— Виктор Степанович, да вы, оказывается, макроэкономист!
— А вы меня за кого принимали?

* * *

Как-то киевские журналисты спросили у Черномырдина: не собирается ли Россия выплачивать Украине компенсацию за репрессии 30-х годов? «А при чем тут Россия? — искренне удивился он. — К Грузии обращайтесь!».

* * *

Когда разразился скандал между Гусинским и Березовским, Черномырдин тут же отреагировал в свойственной ему манере: «Два еврея сцепились, а вся Россия за этим наблюдает».

* * *

— Виктор Степанович, мне кажется, что вы не смогли защитить на выборах украинского Президента интересы России.
— А как? Скажи, как?
— Я думаю, нам не надо было замыкаться только на одном кандидате Януковиче. Мы настолько уже созрели в своей демократической развитости, в своем демократическом потенциале, что могли бы плюралистично...
— Ну что за косноязычие!
— ...опираться сразу на двух кандидатов, а там — кто победит.
— Ты що? С чего ты взял, что мы опирались на Януковича? Разве кто-нибудь когда-нибудь говорил, что Россия за Януковича?
— Напрямую, может, и не говорили, а фактически...
— А в кривую давай не будем фантазировать.
— Путин вас за выборы на Украине не критиковал?
— А разве я избирался? Давайте успокоимся. Здесь, в Москве. Они сами без нас разберутся — на Майдане, на Подоле... В другом месте... Кстати, идея насчет сближения с НАТО в Кучме родилась, по вхождению в пространство Евросоюза — тоже. Все их в Евро... Атлантику тянет...
— С Ющенко и Тимошенко общаетесь?
— А как же!
— И как они вам?
— Люди как люди. Нормальные. Юлия Тимошенко — это мотор, блестящий организатор. Я несколько лет назад даже Кучме, в шутку, конечно, сказал: «Многих сними, а поставь эту даму во главе правительства — больше никого не надо». А Ющенко — совсем другой. Художник, картины любит, сам рисует... Интеллигентный такой, разбирающийся. В экономике, в финансах, в банковских делах, причем быстро схватывает. Так что, чего ждать, приблизительно мы знаем.

«ВОТ НЕ ПОШЕЛ МЯЧ! БЫВАЕТ ТАКОЕ В ИГРЕ. А ЖАЛЬ..»

* * *

— Виктор Степанович, анекдот слышали? Звонит Путин Черномырдину: «Что, у вас там теперь бурят?» (имеется в виду новый премьер Ехануров, бурят по национальности). А Черномырдин отвечает: «Пускай бурят. Только у них все равно ни хрена нет: ни нефти, ни газа».
— Забавно. А смеяться-то где?

* * *

— В ваше время любую бумажку можно было стибрить со стола, а сейчас — все в сейфах.
— Но мы же демократы были. Тебе что-нибудь запрещают?
— Да вроде нет. Но могут намекнуть: это лучше не пиши...
— Да ты что? И ты не пишешь?
— Каюсь, иногда иду на поводу...
— Послал бы их.
— Они тоже меня пошлют.
— А ты их. И все, и квиты. А то хочешь, чтобы этого не было, а сам вот идешь на поводу. От этого дело страдает. Позубастее надо быть.

"Встретилась вот Валентина Федоровна... Вскружила голову...". С супругой

* * *

— Виктор Степанович! Вы за сборную Украины болели?
— Болел. Начинал в одном месте, заканчивал в другом.
— Что за места?
— Ты еще спроси, с кем... Да, во втором тайме три момента — это три таких... Ну не повезло.
— Может, такого же везения не хватает «оранжевой» коалиции в Киеве, которая никак правительство не сформирует?
— Во втором тайме — ну просто голевые! Ну просто не было... Я не такой уж знаток тонкий по футболу. Но мне кажется, скоростей бы прибавить. Мастерства, конечно...
— Но без правительства тоже ведь Украине негоже жить.
— Тут много факторов. Я вообще очень рад за Блохина. Я его от всей души поздравляю.
— А что, «оранжевой» коалиции скоростей не хватает, да?
— Скоростей, скоростей. Вот не пошел мяч! Ну бывает такое в игре. А жаль.

* * *

— Правительство — это не тот орган, где можно одним только языком... Правительство поддержать надо, а мы ему по рукам. И норовим не только по рукам, но и еще куда-то. Как говорил Чехов.

* * *

— Учителя и врачи хотят есть практически каждый день! Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?

* * *

— Секс — это тоже форма движения... Но я не сторонник сегодня влезать с распростертыми объятиями... Красивых женщин успеваю только заметить. И ничего больше... Я не тот человек, который живет удовлетворениями. Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.

* * *

— До сих пор ходят легенды о пяти миллиардах долларов, которые вы якобы умыкнули, будучи премьером...
— Если бы я все назвал, чем располагаю, да вы бы здесь рыдали!

«КАКУЮ БЫ ОБЩЕСТВЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ МЫ НИ СОЗДАВАЛИ — ПОЛУЧАЕТСЯ КПСС»

* * *

— Виктор Степанович, что будет дальше?
— Куда уж еще дальше? И так уже видно, что министр внутренних дел подключился к экономическому сектору. Это идет на грани преступности... Вот мы там все буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазером... Я проще хочу сказать, чтобы всем было проще и понятнее... Мы продолжаем то, что мы уже много наделали. Какую бы общественную организацию мы ни создавали — получается КПСС. Я готов и буду объединяться со всеми... Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку. Когда моя... наша страна в таком состоянии, я буду все делать, все говорить! А все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место...

* * *

— На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.

* * *

— У кого чешется — чешите в другом месте!

* * *

— Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.

* * *

— Моя специальность и жизнь прошли в атмосфере нефти и газа.

* * *

Осенью 2003-го по приглашению Виктора Степановича в Россию приехал всемирно известный французский писатель Морис Дрюон. Оказалось, что у него — оренбургские корни. «Я читал Мориса, когда работал еще в Оренбурге на газзаводе, — объяснил Виктор Степанович. — Вот и позвал его в гости. «Непорядок, — думаю, — земляк, а живет в Париже». В «Шереметьево-2» перед посадкой в самолет Черномырдин, заметив Дрюона, сгреб его в объятья: «Бонжур, месье Дрюон! Бонжур, дорогой! Силь ву пле». Француз в долгу не остался: «Привет, месье Черномырдин. Спасибо. Большое!».

"Вы думаете, мне далеко просто? Мне далеко не просто! Но курс у нас один - правильный"

* * *

— ...или вот еще, в Киеве предложили сыграть в кино Тараса Бульбу французу. Как его?
— Депардье.
— Да, Жерар. Это еще при Кучме. Но это не Кучма — он до этого не додумался бы. Ну, это вообще... У нас же есть Петренко — врожденный Тарас Бульба! Ну какой француз Тарас Бульба? Он играет для своих ролей в Париже — ну и играй. Если они пойдут на это, да еще с поляками... Я вам скажу... Вы, во-первых, сами читали «Тараса Бульбу»?
— Обижаете...
— Не читали! То есть настоящего «Тараса Бульбу», в подлиннике. Он очень здорово отличается, его там много убрали! Я об этом лучше не буду говорить. Сами поймете, как это называется...

* * *

— Виктор Степанович, с юбилеем вас!
— И не подумаю. Тоже мне нашел повод. Выпить, что ли, захотелось?

* * *

— Вас теперь ставят рядом с Цицероном и Козьмой Прутковым...
— Да ну! Глупости. Меня ни с кем рядом уже не поставишь. Я всю жизнь так говорю: чтобы емко и доходчиво. Времени-то рассусоливать не было. Как-то я был на конференции в Париже, и был там из Африки президент одной страны. Негр, черный. Ну он тоже жарил про Африку, что неправильно... Дай, думаю, послушаю перевод. А он и говорит: «Как сказал российский премьер Виктор Черномырдин: хотели как лучше, а получилось, как всегда». Вообще-то, эту фразу часто употребляют. Пусть пользуются, если отражает суть и понимание вопроса...

* * *

— Сейчас Путин гайки закручивает прессе...
— Прессе? Вам? Да вы голых женщин стали... печатать! О сексе начали... Ну это просто поразительно... Я в своей жизни многое видел. И понимаю. И представляю, что было бы, если бы не закручивали...

* * *

— Виктор Степанович, вас в детстве наказывали?
— В смысле?
— К примеру, крапивой?
— Ну и сказанул! Отец для нас святым человеком был. Пальцем никогда не трогал. Мама, бывало, шлепнет слегка... Дед меня баловал, как младшего из внуков. Он, кстати, был трезвенник.
— Ваша первая любовь была в Черном Отроге?
— Конечно. И не одна. Как у любого нормального человека.
— С девушками своими видитесь?
— А как же? Только «девушкам» — далеко за 50. Как приезжаю, так обязательно кого-нибудь встречу. Заходим, а она стоит, моя первая любовь...
— Валентина Федоровна не ревнует?
— Да нет, она у меня городская.
— Вы счастливы в браке? Не ругаетесь?
— Серьезных разладов не было. Жена у меня молодец. Да я и сам вообще-то человек не злобный. Тем более по отношению к женщинам.

* * *

«Мы выполнили все пункты! От «А» до «Б»...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter