Ирина МУРАВЬЕВА: «Узнав о награждении «Оскаром» фильма из СССР, партия и правительство отправили в США телеграмму: «Москва в слезах. Не верит»

Звезда фильмов «Москва слезам не верит», «Карнавал», «Самая обаятельная и привлекательная» народная артистка России Ирина Муравьева до обидного мало общается с прессой. В интернете материалов о ней раз-два и обчелся. 64-летняя Ирина Вадимовна светские рауты не посещает, на кинофестивали ездит редко, а семейную жизнь (у актрисы двое взрослых сыновей и внук) совмещает с работой в Малом театре Москвы. Несмотря на довольно замкнутый образ жизни, Муравьева по-прежнему остается любимицей публики. В этом легко было убедиться, попав на ее киевский вечер.

«ДЕТОЧКА, ВАМ НЕЛЬЗЯ В АКТРИСЫ, ВЫБЕРИТЕ ДРУГУЮ ПРОФЕССИЮ»

Едва в столичном Доме офицеров раздалась мелодия «Позвони мне, позвони!» и гостья появилась из-за кулис, в зале начались та-а-акие овации, что от неожиданности актриса сначала сбилась с ритма, а после и вовсе оборвала песню. «От ваших аплодисментов я напрочь забыла слова, — расхохоталась Муравьева. — Решила начать именно с этой песни, а то вдруг вы меня не узнаете. Это действительно я — та, которая очень давно сыграла в фильме Татьяны Лиозновой «Карнавал». Ирина Вадимовна явно кокетничала: не так уж сильно она изменилась за 33 года, прошедшие после выхода картины, чтобы не признать в ней непосредственную голубоглазую провинциалку Нину Соломатину, мечтавшую поступить в театральный.

— Как и моя героиня, я грезила о театральных подмостках, — начала вечер Муравьева. — Правда, в отличие от Нины, я — коренная москвичка. В 17 лет подала документы во все театральные вузы города. И везде провалилась. А в Театральном училище имени Щепкина при Малом драматическом театре (в котором, к слову, служу последние 20 лет) прямо заявили: «Деточка, вам нельзя в актрисы, выберите другую профессию».

Родители, никогда никакого отношения к искусству не имевшие, на мои чудачества смотрели терпеливо: ничего, мол, пройдет увлечение, поступит в нормальный институт. Но узнав, что я и на будущий год собираюсь в театральный, а пока хочу пойти в уборщицы в МХАТ, меня устроили в библиотеку строительного института. Я даже обрадовалась: подумала, что буду выдавать книжки, а заодно примерять на себя разные образы. Не тут-то было: меня посадили в крохотный полуподвал и дали перепечатывать огромную картотеку с какими-то строительными терминами.

На следующий год опять подала документы в театральные вузы и опять почувствовала — проваливаюсь... Тут помогла лечебная физкультура. Моя мама занималась в группе вместе с кассиршей театра Вахтангова, которая и попросила актера и педагога Щукинского училища Владимира Шлезингера меня прослушать. Тот честно ответил: понравится девочка — возьму на свой курс, нет — выскажу ей все, что думаю о ее «талантах» в грубой форме. Я к нему пришла, стихи-басни продекламировала, а вечером на вопрос мамы «Ну как?» ответила: «Отрезал в грубой форме, но он ничего не понимает». Кстати, несколько лет спустя вместе с Иваном Дыховичным я снималась в комедийном телеспектакле «Доктор философии», где и столкнулась с Владимиром Георгиевичем. Он меня, конечно, не узнал, а я была рада, ведь играла главную роль, а он чуть ли не в массовку попал.

«БОЛЬШЕ ВСЕГО Я БОЯЛАСЬ РАНЕВСКУЮ»

В 1967 году 18-летняя Ирина Муравьева все-таки поступила, правда, не в вуз, а в Драматическую студию при Центральном детском театре (сейчас это Российский академический молодежный театр).

— Моей первой ролью стал 13-летний мальчик Шура в спектакле по пьесе Сергея Михалкова «Сомбреро», — вспоминает Ирина Вадимовна. — Замечательная работа! На мне был настоящий мексиканский костюм, шляпа и гитара в руках, мы пели, танцевали — настоящий детский водевиль. Тут я окончательно поняла: буду играть все, что бы мне ни предложили. Но оставаться в Детском театре — значит, сократить свой актерский путь. Ведь пока молод, играешь мальчиков-девочек, а годы пройдут, и незаметно перейдешь на роли старших сестер, мам, бабушек, а после и вовсе дерево на сцене изображать придется.

Спустя семь лет, в 1977-м, перешла в Театр имени Моссовета к Юрию Завадскому, где первой моей ролью была Любка Шевцова из «Молодой гвардии» (я оказалась последней актрисой, которую он принял в труппу, вскоре Юрия Александровича не стало). Застала плеяду легендарных «моссоветовцев», играла на одной сцене с Фаиной Раневской, Верой Марецкой, Ростиславом Пляттом, Леонидом Марковым, Маргаритой Тереховой. Больше всего боялась Раневскую. Если Фаина Георгиевна — остроумная, колкая, проницательная, видящая все твои недостатки — появлялась в театре, я тут же пряталась за колонну, чтобы не попасть на ее острый язык. Зато как только входил Плятт, старалась лишний раз мелькнуть у него перед глазами, и не из-за комплиментов вовсе, просто Ростислав Янович был необыкновенно добрым, интеллигентным, образованным, милым человеком.

«Я, МЕЖДУ ПРОЧИМ, С МУЖЕМ ПРИЕХАЛА!»

— Последние годы моей жизни, — продолжала Муравьева, — связаны с Малым театром России под руководством Юрия Соломина. Здесь я сыграла то, о чем в юности и мечтать не смела: Раневскую в «Вишневом саде», Аркадину в «Чайке», Матрену во «Власти тьмы» по Толстому. А в октябре состоится премьера спектакля «Филумена Мартурано» по Эдуардо де Филиппо, буду играть с Соломиным (именно по этой пьесе снят знаменитый фильм «Брак по-итальянски» с Софи Лорен и Марчелло Мастрояни в главных ролях. — Прим. ред.).

О работе в кино Ирина Вадимовна говорила немного: ни забавных случаев на съемочной площадке, ни курьезов не припомнила. Разве что о «Москве слезам не верит» рассказала, уточнив, что это любимая лента в ее фильмографии, насчитывающей более 55 картин. — Когда фильм был готов, его показали советским кинематографистам, — поделилась Муравьева. — Все дружно высказали «фэ!»: дескать, ерунда, сказка про Золушку. А уж когда ленту выдвинули на соискание премии «Оскар», одни критики посмеялись, другие — совсем умные — заявили, что выбор специально пал на худший советский фильм, чтобы показать Америке, какая ужасная страна СССР и до какой черты мы дошли в киноискусстве. Естественно, на церемонию награждения никого из съемочной группы не отпустили. Когда «Москву слезам не верит» все-таки объявили победителем в номинации «Лучший иностранный фильм», на сцену выскочил атташе по вопросам культуры посольства СССР в США, взял статуэтку и быстро вернулся на свое место. Зато советский телезритель, полюбивший картину, тут же анекдот сочинил: «Узнав о награждении «Оскаром» фильма из СССР, партия и правительство отправили в США телеграмму: «Москва в слезах. Не верит».

На вечере Ирина Вадимовна работала не только в режиме монолога, но и просила зрителей задавать вопросы. Развернув очередную записку с вопросом: «Влюблялись ли вы в своих партнеров?», Муравьева расхохоталась и качнула головой в сторону кулис: «Я, между прочим, с мужем приехала!». (В этом году актриса и ее супруг — режиссер Леонид Эйдлин отметят 40 лет со дня свадьбы. — Прим. ред.). На вопрос о самых запоминающихся съемках актриса рассказала об участии в телешоу «Квартирный вопрос».

По правилам проекта, семья на несколько дней уезжает из своей квартиры, а профессиональный дизайнер и строительная бригада принимаются за ремонт. Увидев, что специалисты сделали с ее кухней, Муравьева эмоций не скрывала, честно заявив организаторам шоу, что очень расстроена. Телезрители неудачный эксперимент любимой артистки приняли близко к сердцу.

— Меня до сих пор на улице останавливают, спрашивают: «Как кухня?» — улыбается Ирина Вадимовна. — «Хорошо! — отвечаю. — Мы с мужем все переделали». Такой шум был, что даже Юрий Соломин посмотрел эту передачу, после чего подтвердил: «Ирина, это твоя лучшая драматическая роль!».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter