Бриллианты с колбасной нарезкой

Анна ШЕСТАК. «Бульвар Гордона» 7 Июня, 2013 00:00

«ХЛОПЦІ, А ПРО ШО КІНО?»

«Людмила» из тех фильмов, о которых украинский кинорежиссер Леонид Осыка сказал бы: «Хлопці, а про шо кіно?». Разобраться, о чем, зачем и для чего снимали эту «киноэпопею года», как окрестили се­ри­ал российские СМИ, действительно трудно. Смотришь - и на первой же серии теряешься в догадках: а куда, собственно, подевалась Зыкина?

Вместо увлекательного и динамичного рассказа о жизни выдающейся артистки публике подсунули колбасную нарезку из этой самой жизни - отрывочки, эпизодики, кадрики... Вот 12-летняя Людочка бежит за машиной, в которой папу увозят на фронт, вот ее ставят на заводе к станку - работать токарем вместо папы, а вон она в хоре поет, куда ее взяли, потому что «все-таки сильно от всех отличалась». Чем именно, объяснять надо долго, по­скольку из того, как играет молодую Зыкину 24-летняя актриса Елена Дудина, вовек не догадаться.

Выходит на сцену высокая статная женщина, эдакая русская Моника Беллуччи, кто-то за нее весьма средне поет, а она из кожи вон лезет, чтоб в слова попадать. Но при чем тут, извините, Людмила Георгиевна?

Об этом создатели фильма, похоже, не задумывались. Как признался Павловский в одном из интервью, про­дюсеру Алексею Пиманову было важно завершить триптих. Сначала он выпустил сериал «Галина» - о Галине Брежневой и ее бриллиантах, затем «Зоя» - о Зое Федоровой и ее бриллиантах, и вот теперь настал черед бриллиантов Зыкиной.

Драгоценности у Людмилы Георгиевны водились: то кубинский лидер преподнесет, то корейский... Собственно, украшения и стали главными художественными объектами, интересующими создателей сериала. С побрякушек (точнее, с их пропажи после смерти Людмилы Георгиевны) все начинается, на них строится сюжет, к ним в результате все сводится. А по судьбе Зыкиной кинематографисты прошли вскользь, не поднимая глаз и оставив легкие следы, как пела другая советская звезда.

Почему Зыкина стала Зыкиной, непонятно. Что в девочке, работавшей токарем, санитаркой, швеей, было такого, что позволило даже после 13 лет пения в хоре пробиться не просто в солистки, а в звезды номер один в СССР, не сказано. Украшения с придыханием описали, ордена и звания по Википедии перечислили, Ленинскую премию со Сталинской, а Новодевичье кладбище с Ваганьковским не перепутали, мужей по именам назвали - и ладно. Чего ей, в самом-то деле, мертвой уже? На том свете не принято обижаться...

«АХ, ВАСЯ! ПОЗДНО УЖЕ. ТЫ ПОСТ СВОЙ ПОТЕРЯЕШЬ, А МНЕ ЕЩЕ ПОПЕТЬ ОХОТА»

«Бедная, бедная Людмила Георгиевна! - написал кто-то в интернете под выложенными там сериями. - Переворачивается, наверное, в гробу. Человек 80 лет прожил, сколько песен красивых после себя оставил, сколько валюты для Союза по заграницам заработал - и на тебе. Как говорится, респект и уважуха. Еще и в грязном белье покопались...».

«Грязное белье» - это, видимо, отношения Зыкиной и генерал-лейтенанта танковых войск Николая Михайловича Филиппенко. В фильме его зовут Василий Никитич, а играет «любовь всей жизни певицы» Евгений Сидихин. Вот только так играет, что ни в какую любовь напрочь не верится. Да и со стороны Зыкиной, которую в зрелом возрасте старательно изображала Вера Сотникова.

Доизображалась, простите, до того, что ее Людмила превратилась в черствую самовлюбленную тетку, падкую на молодых парней, на напрочь не идущие ей платья типа от Кардена и не желавшую иметь детей, потому что они будут мешать работе. Когда Василий Никитич, наконец-то решив развестись с женой, приходит к любовнице в гримерку и объявляет, что остается с ней, та театрально, наигранно, как в дешевом водевильчике, отмахивается: «Ах, Ва-а-ася! Поздно уже. Ты пост свой потеряешь, да и мне еще попеть охота...».

К четырем мужьям, если верить создателям сериала, у Зыкиной тоже особой любви не было: первый, инженер, полочку в ванной мог прикрутить, о втором вообще ничего не сказано, третий, переводчик, потребовался перед гастрольной поездкой в Америку, да и собой хорош... Выходила, не раздумывая, уходила, не задумываясь. То, что из гастрольного репертуара вычеркнули русские плачи, вызвало у Людмилы Георгиевны куда большее сожаление, чем развод. Она и генерала-то умудрялась использовать, будучи замужем за другими: ну, надо же с чьей-то помощью устранить врага, перевести, например, из Министерства культуры в клуб, пионеров прослушивать. Да и с Фурцевой недаром рыбку в пруду ловила: какая-никакая подруга, а все ж министр. Абы кого к ней в кабинет не пускают!

Кстати, эпизод с ловлей рыбы меня лично умилил. И вспомнился почему-то «Дубровский» - там помещик Троекуров так же разговаривал с дворней, как Фурцева с помощником. «Эй, Степан! Оставьте, Людмила Георгиевна, товарищ поможет...». Пожалуй, это единственный момент, где создателям сериала хочется сказать избитое-истоптанное: «Верю!» - и задуматься над тем, что крепостное право на Руси отменили лишь формально. Да и равенство вместе с братством провозгласили для галочки: чтоб и у нас, как у всех...

В остальное же верится с трудом. В то, что Фурцева и генерал с годами не менялись, а Зыкина совсем скоро стала выглядеть так, будто в матери им обоим годится. В то, что полицейские в России сплошь красавцы, удальцы, качки и копии Джейсона Стетхэма. В то, что два матерых телевизионщика, которым с виду лет по 20-25, пользуясь своими железобетонными связями в органах, нажитыми за долгие годы нелегкой службы, раскопали все и о жизни звезды, и о любовях, и о бриллиантах.

«ГДЕ ЖЕ ТЫ БЫЛА, КОГДА КЕННЕДИ УБИЛИ?»

К слову, киношный прием, когда кто-то (в данном случае мальчик-продюсер и девочка-режиссер) начинает рассказ, а после на экране идут веселые картинки, старый-престарый и напоминает обрамление сказок типа «Финист - Ясный Сокол». Ну, помните: сначала терем-теремок показывали, потом ставенки открывались, бабушка в кокошнике выглядывала - и понеслось... То же самое у Павловского, только вместо старушки-веселушки парень из сериала «Маруся» и барышня из долгоиграющего «мыла» «Ундина» (такого скучного и длинного, что в народе прозвали «Уйди на!»). Словом, корифеи жанра.

Детективная линия также безнадежно провисла - потому что рыздрызганная, путанная, никак не выстроенная. Сыщик Дмитрий Воробьев (он же актер Константин Соловьев) сам не знает, чего хочет: то ли бриллианты Зыкиной найти, то ли вернуть невесту, вышедшую замуж за его товарища. Не помогают даже матерый ловец преступников Сергей Никоненко и та самая невеста, изо всех сил строящая из себя мисс Марпл.

Перевоплощение отчаянной домохозяйки Насти (в исполнении Ольги Погодиной, известной украинскому зрителю по нетленке Оксаны Байрак «Женская интуиция») в сыщика - это, конечно, отдельная песня. Вот сидела себе женщина дома, воспитывала дочку - и р-р-раз! Как по мановению волшебной палочки пересела из вполне скромной кухни в нехилую «хонду», фаршированную какой хошь техникой, начала копаться в базах данных, проникать без ордера в квартиры, что-то выискивать, расследовать... Так и хочется спросить: «Где же ты была, когда Кеннеди убили?».

Во всей этой кутерьме народная артистка СССР Людмила Георгиевна Зыкина попросту потерялась. Ну, мелькнула, ну, прошлась, ну, покрутилась перед Карденом, больше похожим на швейцара в «Метрополе», чем на всемирно известного кутюрье, ну, потанцевала под свою же песню, записанную на пластинке... И исчезла, ушла в небытие, оставив на этом свете родственников, представленных алчными сволочами, домработницу-воровку и пресловутые бриллианты, которые, впрочем, могли оказаться обычной копеечной бижутерией. Как сериал под названием «Людмила».