Валентина ТОЛКУНОВА: «Упрекать моего первого мужа Юрия Саульского в предательстве и измене неправильно — это был творческий, человеческий, мужской порыв художника, у которого на первом месте не женщина во плоти, а музыка, и когда я это поняла, стало легко и просто»

Слезы, известно, лечат, и не случайно всем страждущим, сирым, обиженным и убогим народная утешительница Валентина Толкунова предлагает это ненакладное лекарство в широком ассортименте. Ее хрустально-чистый, фирменный, ни на чей не похожий голос — со слезой, лирические песни — вечный плач по несложившейся женской доле, а сама она, писаная русская красавица, — в неизменном жемчуге, так смахивающем на слезинки... В репертуаре Валюши, Валечки (такое обращение певица и сегодня предпочитает имени-отчеству) отродясь не было песен-лозунгов, тем не менее при советской власти телевидение и радио были для нее открыты всегда. 23 года кряду она становилась лауреатом телевизионного конкурса «Песня года», имела всевозможные премии, славу, почет, уважение, и все это отнюдь не благодаря могущественным покровителям, хотя молва и приписывала ей романы чуть ли не со всеми членами Политбюро. «Я росинка твоя, россиянка», — проникновенно пела Толкунова, а создав собственный Театр музыкальной драмы и песни, в котором стала художественным руководителем, первым делом поставила оперу «Русские женщины» по Некрасову и вскоре получила звание народной артистки России. Думаю, этого следовало ожидать: образ терпеливой, всепрощающей, ни на что не претендующей женщины (тот, что вызывает у прозападных феминисток жгучую аллергию) был весьма востребован в СССР, да и в Российской Федерации пользуется нынче спросом. В этой патриархальной стране, где так и не прижился моральный кодекс строителя коммунизма, всегда был в чести отводивший женщине пассивную и страдательную роль «Домострой» — аналог немецких трех К: Kinder, Kuche, Kirchen (дети, кухня, церковь). Именно на этой формуле, на мой взгляд, и замешано творчество Валентины Васильевны, хотя в жизни она не слишком старательно ее придерживалась. На сцене всегда кроткая, спокойная и умиротворенная, узнав об измене первого мужа, певица не пыталась его удержать — просто уехала на дачу и вернулась оттуда через два месяца, по собственному признанию, другим человеком. В каждом интервью Толкунова увещевает соотечественниц рожать — мол, женское тело создано исключительно для этого, а не для плотских утех, тем не менее сама ограничилась одним сыном, на которого решилась только после 30-ти. Вот и на кухню Валентина Васильевна редко заглядывает: пока она несет искусство в массы, там управляется ее мама Евгения Николаевна... К православной вере, однако, певица пришла — лет пять назад поклонники даже всполошились, что собралась уйти в монастырь.

Фото Александра ЛАЗАРЕНКО

К счастью, тревога оказалась ложной: Толкунова лишь купила себе поблизости от обители, в селе Дивеево Нижегородской области, четырехкомнатный домишко. Среди трехэтажных особняков на «улице нищих» (дивеевцы так ее окрестили, поскольку там живет местная знать) этот — самый скромный, зато теперь Валентине Васильевне есть где остановиться, когда приезжает поклониться мощам святого Серафима Саровского. Артистке явно небезразличен мир, который так неустроен и где так много нуждающихся в утешении, — не зря Толкунова пела в госпиталях для солдат, раненных в Афганистане и Чечне, участвовала в благотворительных концертах, организованных в помощь детям Чернобыля. Она и сегодня шефствует над кадетским корпусом в Москве и милицейским лицеем в Пермском крае, готова всегда ехать к тем, кому нужна: к инвалидам, ветеранам, в женские тюрьмы... Правда, навестить второго мужа, который 12 лет находился в командировке в Южной Америке и к которому регулярно летал на каникулы сын, так почему-то и не собралась (российская пресса писала, что он вернулся в Москву абсолютно больным человеком). В личную жизнь любимица публики никого не пускает, и даже когда к ее юбилею телевизионщики снимали документальный фильм с рабочим названием «Железная Валечка» и долго добивались встречи с ее мужем и сыном, Толкунова сказала им твердое «нет». Мемуары писать она тоже отказывается наотрез: мол, тогда надо говорить открыто, что о ком думаешь, а для нее это неприемлемо. В общем, как проницательно однажды заметил Иосиф Кобзон, «она только с виду девушка-простушка с голубыми глазами — внутри у нее на самом деле стальной каркас». «Мой придуманный мужчина» — так певица назвала свой последний, исповедальный диск. В нем явственно звучит разочарование миром, правила игры для которого придумали мужчины, и хотя Валентина Толкунова всеми силами пыталась ему соответствовать, счастья ей это, кажется, не принесло.

«ЧЕГО ТОЛЬКО У НАС НЕ ДЕЛАЮТ ДЛЯ УПРОЩЕНИЯ, ДЛЯ ПРИМИТИВА»

- Вы хорошо, Валентина Васильевна, знаете, что артистов нынче, как никогда, много, но по-настоящему любимых - раз-два и обчелся, поэтому я чрезвычайно рад, что именно вы, истинно народная артистка, сегодня моя гостья. Судя по вашему признанию в одном из интервью вам нынче не очень комфортно живется: «Я, наверное, из другого века, - обмолвились вы, - очень уж несовременна». В какое же время вам бы хотелось родиться?

- Только не удивляйтесь - в ХIХ столетии.

- Представляю: ни телефонов мобильных, ни компьютеров, ни телевизоров, ни даже ванных...

- А их и в ХХ веке, когда мы росли, в общем-то, не было, но по сути своей я все-таки из ХIХ столетия, там мне все близко. Когда я читаю великую прозу или окунаюсь в гениальную поэзию, когда открываю томик Пушкина, Тургенева, Достоевского, чувствую, что оттуда.

- Тургеневская девушка?

- Мне кажется, да, во всяком случае, в течение очень долгого времени Тургенев был моим любимым писателем. Впервые я познакомилась с ним лет в 14, а в 15 прочитала все четыре его знаменитых романа...

«Пение в ансамбле — прекрасная школа, дающая возможность почувствовать состояние гармонии»

- ...«Вешние воды», «Отцы и дети»...

- ...«Накануне», «Дворянское гнездо», и передо мною открылся другой мир, я вдруг поняла, что мы - лишь некое продолжение того, что уже было. Это ощущение, кстати, не покидает меня и теперь, потому что линия истории бесконечна. Мне кажется, ошибка отдельных людей, да и целых обществ, пожалуй, состоит в том, что они считают сегодняшний день последним: дескать, все в жизни только для них, а на самом-то деле это совсем не так.

Впоследствии я столкнулась с описанной Иваном Сергеевичем проблемой отцов и детей (не моей собственной, а чужой - знакомых) и пришла к выводу, что конфликт поколений будет всегда. Благодаря Тургеневу я поняла: все связанное с естеством, с природой остается навечно, а все придуманное человеком, искусственное - преходяще. Словно в калейдоскопе, сменяются там цвета, тональности, форма разговора, слова, выражения, одежда, мода, но истинные чувства неизменны. Какие? Ну, например, радость по поводу рождения ребенка...

- ...любовь...

- ...от которой дитя появилось на свет, счастье от его первого крика. Однажды в роддоме я видела, как приходят в наш мир младенцы. На меня надели халат, шапочку - все, что положено...

- Сына у вас тогда еще не было?

- Как раз когда я была беременна им, мне и довелось увидеть множество родов. Затаив дыхание, я наблюдала, как, освобождаясь от этой очень нежной, но все же тяжелой ноши, женщина дает жизнь новому существу, и ребенок, впервые набрав воздух в легкие, вскрикивает оттого, что вдохнул запах жизни. Сын плакал, и каждый раз я начинала рыдать вслед за ним. Не знаю, почему, но меня не покидало ощущение значимости всего того, что происходило, и это состояние я запомнила.

До конца своих дней мы храним вкус первого поцелуя, первой любви, первого признания, первого цветения, первой ссоры и первого примирения - все это эмоции тонкого свойства, которые никогда человека не покидают. Умело маскируясь, мир вдруг окунает нас в совершенно другие проблемы, и мы, в свою очередь, сами учимся скрывать свои истинные чувства: радости, тревоги - все то, что называется жизнью.

Валентина Толкунова (слева) в музыкальном фильме «На два часа раньше», 1967 год

- Вы вот классиками восторгаетесь, а большинство молодых сегодня дай Бог, если Пушкина знают, а уже Тургенева вряд ли, они от него так далеки...

- Мне этих людей жалко, они высокой литературой обделены, и им невдомек, что такое прекрасный слог, точное слово, парадоксальная мысль, железная логика. Книги необходимы, и хотя сейчас все больше к компьютерам обращаются, именно литература учит сопоставлять, рассуждать, выстраивать мысль.

Много-много раз я бывала в Америке, а когда в 84-м приехала туда впервые, меня пригласили в университет Джона Хопкинса в Балтиморе. Тогда там преподавал русский язык и литературу Василий Аксенов, который только покинул страну, и у его студентов были совершенно интересные взаимоотношения с русским языком. Они, в частности, сказали мне, что впоследствии будет создана специальная компьютерная программа, с помощью которой любой желающий сможет прочитать роман Льва Николаевича Толстого «Война и мир» не в четырех томах, а на четырех страничках. Я, помню, подумала: «Какие же бедные люди, которые до этого доживут»...

- ...и не смогут подержать в руках новую книгу, вдохнуть запах свежей типографской краски...

- Я дожила до времени, когда вся классика действительно умещается буквально на одном диске, но это малоинтересно, поверьте мне. Такие новшества - как ледышка, которая тает в руках: ты хочешь ощутить ее, приложить даже к лицу, чтобы почувствовать этот холод, а она - раз - и уже нет, поэтому я и не могу привыкнуть к тому, что сейчас не романы читают, а их краткое изложение. Это все равно что в музыкальном произведении только начало и конец слушать, а середину оставить и не знать, что там вообще происходит, где кульминация, какие части в сонате и прочее... Как музыкант я всегда нервничаю, если исполнители позволяют себе купюры, мне невдомек, почему та или иная часть не должна звучать. Я, например, обожала сочинение полностью, и вдруг для упрощения его искромсали, а сейчас у нас чего только не делают для упрощения, для примитива!

«ПРОШЛА БЫ Я КАСТИНГ В «ФАБРИКУ ЗВЕЗД»? ДАЖЕ И НЕ ПЫТАЛАСЬ БЫ»

- В восприятии миллионов людей Валентина Толкунова - настоящая русская красавица: высокая, статная, с роскошной косой, в которую всегда вплетена нить жемчуга, и мало кто знает, что начинали вы артистическую карьеру с джаза в вокально-инструментальном оркестре «ВИО-66» под руководством Юрия Саульского. Как сочетается ваша русскость, эти задушевные песни и джаз, само название которого в устах иных русофилов звучит как ругательство?

- Думаю, это период обучения был - прежде чем окончательно определиться, каждому музыканту хорошо бы попробовать и это, и то, и во всех направлениях он должен чувствовать себя уверенно. Я, между прочим, хотя уже много лет на сцене пою, окончила два учебных заведения как дирижер-хоровик...

Слет солдатских матерей в Колонном зале Дома союзов, Москва, 1989 год

- ...На минуточку!

- ...и то, что пять лет джазовую музыку исполняла, отнюдь не случайно. Мой голос соответствует тембру флейты, и это прекрасно сочеталось с другими голосами, а как хормейстер я понимала: пение в ансамбле - это прекрасная школа, дающая возможность почувствовать состояние гармонии. Потом, оставаясь с оркестром один на один, ты уже знаешь, что там, внутри, происходит, и это важно, поэтому для меня те годы были учебой, точнее, ее продолжением. Почему? Потому что с 10 лет пела в хоре у Дунаевского ...

- Того самого?

- Нет, у его младшего брата Семена Осиповича. Мэтр этот коллектив создал, а брат стал художественным руководителем. Меня привели туда с песней «То березка, то рябина», и судьба моя была решена, а вообще, нас, дунаевцев, много. Собираемся каждый год в зале Чайковского или в ЦДДЖ - Центральном доме детей железнодорожников, при котором был этот коллектив создан, - и поем наши песни.

- Наши - это какие?

- Детские, которые пели в хоре, а там было все, что угодно. (Поет):

Скворцы прилетели!

Скворцы прилетели...

- ...на крыльях весну принесли!..

- Эти прекрасные, светлые произведения люди до сих пор слушают в нашем исполнении по радио.

- Как считаете, вы сегодня прошли бы с таким музыкальным образованием кастинг в «Фабрику звезд»?

- Даже и не пыталась бы - мне это неинтересно.

- А почему, простите, вы бросили джаз?

- Во-первых, время пришло, а во-вторых, этот коллектив по некоторым причинам перестал существовать. Тогда же с джазом боролись весьма активно, и нам не давали петь то, что мы хотели, хотя мы все-таки вводили в свои программы наряду с Варламовым, Людвиковским, Саульским, Минхом и другими советскими композиторами-джазистами композиции Вуди Германа, Чарли Паркера, Гила Эванса.

«Женские песни — это те, благодаря которым мы сопереживаем и открываем сердце»

- У вас сохранились записи, где Валентина Толкунова поет джаз?

- Ну, пела я инструментальный джаз - в группе, но кое-какие записи есть.

- Вы их давно слушали?

- Очень, но особенно дорога маленькая пластиночка, которая так и называется «ВИО-66».

- Гибкая?

- Да, но не такая, какие вкладывали в «Кругозор»...

- ...и не на рентгеновских снимках, не «на костях»?

- Нет, настоящая виниловая пластинка. Храню ее как зеницу ока - никому не даю, потому что могут появиться царапинки, трещинки, и с этим уже раритетом уйдет то, что я называю моей школой, моим прошлым и что тянется до сих пор. Именно хор ведь, как это ни странно, дает хорошую интонацию, ощущение гармонии, причем не только в песне, но и в романсе - в любом произведении. Я это понимаю, потому что люблю хоровую музыку.

«ПОСЛЕ КОНЦЕРТА КО МНЕ ПОДОШЛА ЖЕНЩИНА И СКАЗАЛА, ЧТО ОБЯЗАНА МОЕЙ ПЕСНЕ ЖИЗНЬЮ»

- Вы девушка городская, но в репертуаре у вас песни, которые можно назвать деревенскими. Интересно, крестьянский труд вам знаком, вы доили когда-нибудь коров, косили траву или просто даром перевоплощения обладаете?

- Мне деревенская жизнь не знакома, потому что родилась в городе и всю свою жизнь прожила в многоэтажном доме с горячей водой и с плитой, а не с печкой. Иногда не могу даже камин у себя растопить на даче, потому что теоретически знаю, как это делается, а практически нет, но, видимо, в каждом человеке есть что-то такое генетическое - память, заложенная не в твоем колене и даже не в предыдущем... Ею пронизана атмосфера, в которой живешь, страна, в которой родился, - недаром же говорят: «Где родился, там и сгодился».

Земля, которая воспитала, дает, - нет, не привкус, не ощущение чего-то наносного, искусственного! - а естественное желание знать собственную культуру, историю происхождения песен. Оно вот во мне живет, потому что я, например, эти русские народные слышала от своей бабушки, которая знала их море. Мама у меня тоже была голосистая, только она брала в руки гитару и исполняла романсы, а бабушка любила исконные: и «По Муромской дорожке стояли три сосны», и «Как по морю, морю синему», и «Мы на лодочке катались золотистой-золотой...

- ...не гребли, а целовались...

- ...не качай, брат, головой!». Все это я знала с детства, эти песни были родными для нашей семьи и для людей, которые к нам приходили, и мы всегда пели дома ансамблем.

- Как бы мы ни относились сейчас к советскому времени, нельзя не признать, что в песенном жанре тогда работали прекрасные композиторы и поэты, чьи сочинения были совершенны по форме и глубоки по содержанию. Вспомним хотя бы военные песни - грандиозные музыкальные произведения...

Первым мужем Толкуновой стал известный советский музыкант Юрий Саульский, который был старше певицы на 18 лет. «Это было настоящее чувство, страсть, практически моя первая любовь»

- Грандиозные, это правда!

- Сегодня с экранов телевизоров и из радиоприемников звучит множество так называемых хитов, которые, как говорится, ни уму ни сердцу: ни смысла в них нет, ни стихов, ни музыки - да ничего, и молодым исполнителям невдомек, что песни могут не только врачевать душу, но и исцелять тело... У вас, если не ошибаюсь, такие случаи были?

- Конечно, и я никогда не забуду, как после одного из концертов ко мне подошла женщина и сказала, что обязана моей песне жизнью. Оказалось, когда на больничной койке она умирала, ей принесли маленький радиоприемничек, по которому и услышала впервые песню «Я не могу иначе», где были такие строчки: «Ты заболеешь - я приду, боль разведу руками. Все я сумею, все смогу...

- ...сердце мое не камень»...

- Эти слова давали надежду на то, что ей обязательно помогут, и от того, что они прозвучали в нужный момент, она стала поправляться. Иногда, согласитесь, человек не знает, за какую ухватиться соломинку, и вдруг услышит доброе слово, сердечную песню...

Моя приятельница, поэтесса Карина Филиппова, шла однажды в ужасном состоянии: грустная, с тягостными мыслями - у нее был тяжелый период, все складывалось нехорошо. На сердце было хмуро и пасмурно, и вдруг к ней подошла женщина и спросила: «Солнышко, скажите, который час?». Когда Карина услышала обращение «солнышко», она прослезилась: «Да я и часы вам за это отдам». Ничего не жалко за ласку, понимаете?

Доброе слово каждому нужно, а мы иногда не способны произнести его, потому что зажимаемся, становимся жесткими, ироничными, колкими, не замечаем проблем ближнего - сосредоточены только на своем состоянии и настроении. Это неправильно, надо уметь оглядываться вокруг, расширять свой диапазон, кругозор - имею в виду не заучивание каких-то математических формул или порядка кнопок, на которые нужно нажать, а умение открыть для других свое сердце. У многих из нас оно ведь закрыто наглухо, но мне, например, справиться с этой проблемой помогает профессия - появляясь на сцене, я и сама живу песней, и даю жизнь другим...

- При этом, замечу, имидж себе не придумывали...

- Абсолютно, потому что уверена: в нем нет нужды. Все это искусственно, а когда выходишь с естественными чувствами и мыслями не звезды, а обыкновенного человека...

- ...тогда ты и есть настоящий артист...

- Да просто один из тех, кому дано право умиротворить людей, внести мир и покой в их души.

«КОГДА В 20 ЛЕТ ВЫХОДИЛА ЗАМУЖ, ДУМАЛА, ЧТО ЮРА - ТОТ ЕДИНСТВЕННЫЙ, С КОТОРЫМ БУДУ ВСЮ ЖИЗНЬ»

- Когда вы поете, глядя на экран телевизора, многие зрительницы нежно говорят: «Наша Валечка». В вашем репертуаре очень много именно женских песен - в чем их главное отличие от остальных?

Со вторым супругом — бывшим дипломатом, журналистом-международником и писателем Юрием Папоровым — Валентина Васильевна уже 30 лет

- Женские песни - это, на мой взгляд, те, благодаря которым мы сопереживаем и открываем сердце. У меня, например, есть такая - об уходе любимого мужа к другой женщине. Казалось бы, обычная житейская ситуация, но как справиться с чувством горечи, как пережить то, что любимый живет рядом и не замечает тебя? Теперь он любит другую и мыслями с ней, но брошенная жена по-прежнему ждет его вечерами и после полуночи, говорит: «Я буду тебя ждать всегда, только приходи, потому что ты мой единственный».

- Вы эту женщину понимаете?

- Очень хорошо понимаю и знаю, какое разочарование и боль за этими словами стоят... «Жизнь для меня - это ты, я буду тебя ждать, потому что для этого родилась на свет, и дождусь, что бы с тобой ни случилось, где бы ты ни был...

- ...и с кем»...

- И вот однажды пришла ко мне женщина и призналась: «Ваша песня подсказала нам, как в нашей конкретной ситуации поступить. Мы поняли: наша судьба - все прощать».

- Насколько я знаю, в свое время вы тоже пережили предательство и измену близкого человека...

- Да, но его простила.

- Кто это был?

- (Пауза). Я ему все простила... Не могу сказать, что это была измена, предательство - я таких слов опасаюсь, они очень ранят и жалят. Нет!

- Он просто ошибся, назовем это так...

- Да, это была ошибка, которую он потом признал.

- Кто же это?

- (Пауза). Упрекать его все же неправильно - это был творческий, человеческий, мужской порыв художника, у которого на первом месте не женщина во плоти, а музыка, которой служил, и когда я это поняла, стало легко и просто.

- Это был Юрий Саульский?

- Хорошо, что вы сами эту фамилию произнесли... Да, Юрий Саульский, мой первый муж, который, к сожалению, уже ушел в мир иной и которого я вспоминаю всегда добрым словом.

- Мощный был музыкант...

С сыном от второго брака Николаем Папоровым. «Сейчас жалею, что у меня нет дочки-красавицы, которая была бы рядом и понимала бы меня. Все-таки мальчика растишь для другой женщины, а девочку — для себя»

- А еще удивительно умный человек, благороднейшая личность.

- Это же он - автор знаменитого шлягера «Черный кот», на котором в свое время была помешана вся страна...

- Да, да... Добрый, щедрый, он оставил после себя джазовую школу и огромное количество учеников, работающих сейчас в оркестрах. И молодежь, и люди зрелые, такие, как саксофонист Алексей Козлов и пианист Игорь Бриль, - все они не забывают, что их учителем был Юрий Саульский. Множество музыкантов сейчас в Америке, и они не устроились в мясные лавки, не кроят одежду...

- ...не подались в кабацкие лабухи...

- ...а играют в джазовых коллективах.

- Какая у вас была разница в возрасте?

- Большая. 18 лет.

- Вы сильно любили его, безоглядно?

- Конечно, это было настоящее чувство, страсть. Я же с ним совершенно девочкой встретилась: мне было 20, ему - 38, практически это моя первая любовь. Когда выходила замуж, думала, что Юра - тот единственный мужчина, с которым буду всю жизнь, но, увы, он увлекся одной актрисой...

- Расставались вы тяжело?

- Как интеллигентные люди.

- Это как? Давайте-ка расшифруем, как такие пары разводятся...

- Интеллигентно.

- Без битья посуды?

- Абсолютно.

- Без дележа ложек и вилок?

- Без, без. Просто решили разъехаться - все.

- Когда вы стали уже популярной, знаменитой, встречались с ним иногда, прошлое вспоминали?

- И встречались, и дружили - я даже была в хороших отношениях со всеми его последующими женами.

Иосиф Кобзон однажды сказал о Валентине Толкуновой: «Она только с виду девушка-простушка — внутри у нее стальной каркас»

- Их было общим счетом пять, если не ошибаюсь?

- Ну, не знаю уж, сколько, - не лезу в чужую жизнь. Зачем это мне, спрашивается, тем не менее участвовала во всех его авторских концертах и он продолжал писать для меня песни. Две из них, которые Юрий оставил, хочу сейчас в свои диски включить. Он очень уважительно относился к тому, что я делаю, и часто повторял: «Всего, Валечка, чего ты достигла, добилась сама - просто тем, что есть на свете».

- Благородный, видимо, человек...

- Ну, он же из породы Трубецких, дворянин, поэтому другим быть не мог.

«НА ВОПРОСЫ ИЗ ЗАЛА МЫ С ЛЕВОЙ ЛЕЩЕНКО ОТШУЧИВАЛИСЬ: МЫ, ДЕСКАТЬ, МУЖ И ЖЕНА, А НАШ СЫН - ПОЛАД БЮЛЬ-БЮЛЬ-ОГЛЫ»

- Вы, Валентина Васильевна, влюбчивы?

- Ну, не настолько, чтобы все бросить, уйти, на что-то решиться...

- Голову потерять не способны?

- Это не для меня.

- Может, не попадался тот, ради кого стоило обо всем забыть?

- Знаете, я вам отвечу так. Когда мужчине очень нравится замужняя женщина и он мечтает с ней быть, его должна остановить мысль: а ведь кому-то, может, она уже надоела.

- Думаете, получится?

- Иногда помогает.

- «Ах, как часто ищем счастье мы в чужом саду», - пели вы в одной из своих песен...

- Да-да, «...В чужом саду, запретном. Ах, звездочка плывет, душа поет - ну что же, Сережа, чужой не сладок мед». Это Юра Рыбчинский для меня написал...

- ...и, по-моему, Лора Квинт?

- Да, совершенно верно.

- В 70-е годы молва поженила вас с Лещенко - был для таких слухов какой-то повод или публике просто хотелось, чтобы два красивых человека были вместе?

Песня остается с человеком. Концерт, посвященный 65-летию освобождения Киева. Лев Лещенко, Тамара Гвердцители, Валентина Толкунова, Александр Пономарев, Марийка Бурмака, Таисия Повалий и другие, 2008 год Фото УНИАН

- Думаю, тут второе - народ очень хотел, чтобы соединились Иван да Марья, но мы с Левой всегда отшучивались, когда из зала на эту тему вопросы сыпались. Договорились с ним так: мы, дескать, муж и жена, а наш сын - Полад Бюль-Бюль-оглы.

- На самом же деле следующим после Саульского вашим мужем стал Юрий Папоров, журналист-международник...

- ...писатель...

- ...автор книг о Хемингуэе и о последних днях Троцкого в Мексике. Серьезный, по всей видимости, мужчина...

- Очень серьезный, мыслящий, мудрый, талантливый и с завидной фантазией. Он, кстати, написал биографическую книгу о Маркесе, а сейчас вышла еще одна - о скульпторе Степане Эрьзе. Также его перу принадлежит очень интересная книга о подводной охоте и два романа: «Эль Гуахиро - шахматист» и «Пираты Карибских островов». Юрий знает все это досконально, потому что был дипломатом, потом журналистом-международником, членом Союза писателей. Этому человеку много дано.

- Как вы познакомились?

- В Мексиканском посольстве, но не на дипломатическом приеме - на них я позднее бывала, уже как жена дипломата. Однажды латиноамериканские представительства в Москве, в которых я иногда выступала, решили организовать мой сольный концерт, а переводить пригласили Юрия Николаевича Папорова, который великолепно знает испанский язык: разговаривает, как истинный латинос, и даже видит на нем сны.

Разумеется, Юрий - прекрасный специалист, но когда стал переводить песни, возникло некое замешательство. Я, например, запела: «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке...», а это непереводимая игра слов. Вот что такое полушалочек? Платок, полуплаток?

- Да и полустаночек кого угодно поставит в тупик...

- Да, полустаночек - это станция? Полустанция? Потом такая была песня: «Мы на лодочке катались золотистой-золотой. Не гребли, а целовались, не качай, брат, головой...». Казалось бы, можно сказать, что это golden boat - золотая лодка, но почему золотисто-золотая?

«ЮРА ПОКОРИЛ МЕНЯ ЭЛЕГАНТНОСТЬЮ: КОСТЮМЫ СИДЕЛИ НА НЕМ ОТМЕННО»

- Какой красивый русский язык, какие оттенки!

- В общем, было много и смешного, и трогательного, но Юрию удалось со всем этим справиться, и дипломаты остались довольны. Потом меня много раз приглашали и в Мексику, и в США...

С Дмитрием Гордоном. «По сути своей я все-таки из XIX столетия, там мне все близко» Фото Александра ЛАЗАРЕНКО

- Чем же все-таки будущий супруг вас взял?

- Что значит «взял»?

- Ну, чем привлек?

- Элегантностью. Он был очень красив, изысканно одет...

- ...Наверняка умен...

- Конечно.

- Я, собственно, почему спрашиваю - интересно просто, каким должен быть мужчина, чтобы такую красивую женщину завоевать?

- Он должен быть сам неплохим, достаточно красивым (смеется). Юрий был изумительно элегантен (костюмы на нем сидели отменно) и никогда не носил дешевых вещей - только дорогие, из качественного материала и сшитые высококлассными портными. Если надевал, скажем, джемпер, у него всегда был какой-то шарфик, платочек... Просто так галстуков он не надевает - только вечером, если мы куда-то идем. Днем это принято только у деловых людей, у чиновников, а поскольку мы люди свободных профессий...

- ...художники...

- ...то я считаю, что... Впрочем, не в одежде, естественно, дело - если ты чего-то добился, какой-то своей внутренней спокойной гармоничной основы достиг, можешь надеть все, что угодно, и появиться в любом наряде - тебя от этого не убудет.

- Вы с мужем уже более 30 лет вместе - честно скажите: за эти годы было хоть раз искушение - не изменить, я такое слово не употреблю! - просто почувствовать, что есть еще какие-то другие мужчины?

- Да некогда мне было о таких вещах думать, потому что все время на студии, на концертах, в поездках.

- И допинг вам был не нужен?

- А допинг мой - это сцена, и когда иной раз полумертвая приезжала с гастролей, желание было одно: с головой окунуться в домашний уют - больше мне ничего не надо.

- Даже мыслей греховных, выходит, не возникало?

- Ой, если честно, нет, хотя, вы знаете, мужчины делали мне немало всяких предложений, окружали ухаживаниями, красивые слова говорили... Просто я научилась понимать цену комплиментам - знаю, что за ними скрывается. Когда вникнешь в природу вещей, все становится...

- ...яснее и проще...

- Мало того, иногда даже неинтересно.

- Представляю, как сложно такой красивой женщине этому напору противостоять - многие, особенно облеченные большой властью мужчины, глядя в то время в телевизионные экраны, не только наслаждались вашим пением, но и задумывались наверняка: «Эх, вот я бы с ней...». Были с их стороны нескромные предложения, вы чувствовали, что кто-то очень хочет весело провести с вами время?

- Ну, во-первых, на это я никогда не откликалась.

- Значит, все-таки что-то было?

- Ну как? Допустим, иной раз раздавались какие-то звонки, мне оказывали знаки внимания, спрашивали: «Не хотите ли встретиться? А вместе поужинать?» - и прочее, прочее, но я просто на эти ухаживания не отвечала. Понимаете, когда хорошо во всем разбираешься, подобные вещи уже тебя мало заботят. Ты это перерос - они же, эти поклонники, как дети, для меня были.

- Сегодня многие певицы нашли себе молодых мужей и очень этому рады. Вы замечательно выглядите - не хотели бы себе какого-нибудь молодого красавца из шоу-тусовки, которая куролесит вокруг?

- Молодого красавца? А для чего?

- Об этом лучше спросить у Бабкиной, у Пугачевой - может, они что-то подскажут...

- Знаете, я как-то не очень интересуюсь личной жизнью своих коллег, а вообще-то, каждый должен хранить то, что у него есть, и не позволять никому грязной мыслью, а тем более грязным словом притронуться к своему очагу. Это же крайне важно - сохранить семью и, какие бы ни были отношения, не выносить личную жизнь для пересудов, сплетен, на радость тем, кому просто хочется о том о сем посудачить...

- Чем занимается нынче ваш сын?

- Коля был художником по свету в моем Театре музыкальной драмы и песни, а сейчас в малом бизнесе. Я не могу сказать, что он твердо определился и планирует посвятить себя чему-то конкретному, - на данный момент ему интересно все.

- Какое у него образование?

- Юридическое, но он находит себя то в одном, то в другом. Есть просто люди, которые не могут стоять на одной ступеньке: им нужно все время двигаться то вверх, то вниз, то вверх, то снова вниз.

- Сын женат?

- Пока ходит в холостяках.

- Вы представляете себе день, когда он приведет девушку и скажет: «Мам, я ее люблю и хочу жениться»?

- Я буду счастлива, потому что сейчас молодые люди не позволяют себе устояться в мысли, что у них будет семья. Они редко женятся...

- ...и еще реже, наверное, приходят с избранницей к маме...

- Как бы там ни было, буду рада и приму девушку, которую он себе выберет.

«Я НЕ В ШОУ-БИЗНЕСЕ. ИЗ РАЗНЫХ КОНЮШЕН МЫ, ГОСПОДА!»

- Вы не жалеете, что в свое время ограничились только одним ребенком?

- Очень жалею, очень! Должна была родить еще детей, их воспитать, но артисткой тогда бы не стала. Скорее всего, прекратила бы петь и ушла бы со сцены.

- Искусство требовало жертв?

- Еще и каких! Конечно, сейчас сожалею, что у меня нет дочки-красавицы, которая была бы рядом и меня понимала бы. Все-таки мальчика, как правило, растишь для другой женщины, а девочку - для себя.

- Как-то Иосиф Кобзон обмолвился: «Валина женская судьба не сложилась» - что он имел в виду?

- Не знаю - об этом лучше спросить у него. Нет, у меня все сложилось. Все!

- Как ни странно, я не могу вспомнить ни одного связанного с вашим именем скандала - учитывая нравы того, что называется у нас шоу-бизнесом, это вообще поразительно. Как удалось вам пройти свой путь так, чтобы нигде не запачкаться и никого не задеть?

- Тут два ответа: во-первых, по натуре я не скандальна, а во-вторых, не в шоу-бизнесе. Из разных конюшен мы, господа!

- О конюшнях... Когда вы читаете в прессе о каких-нибудь очередных приключениях, связанных с именем Аллы Борисовны, при этом что думаете?

- Ничего! Во-первых, избегаю газет и журналов, а во-вторых, у меня другие жизнь и литература, поэтому в такие вещи, как правило, не вникаю. Мне это так же неинтересно, как щелкать семечки.

- Вместе с тем наверняка вы наслышаны, что российский шоу-бизнес разделен на так называемые кланы: Пугачевой, Крутого...

- Может быть. Я не в курсе.

- Похоже, в эти игры вы не играете...

- Да, я сама по себе, хотя с тем же Игорем Крутым мы вместе работали восемь лет - с 80-го по 88-й.

- Еще в ансамбле «Элегия»?

- Да, это были замечательные годы. Я видела рядом с собой творца, художника, трудолюбивого музыканта, готового ночи напролет совершенствоваться. Исполнительного, грамотного, умеющего написать клавир и партитуру. Игорь сочинял песни, занимался с музыкантами, формировался как личность, как сущность. Тогда для него не важны были деньги, он стремился самоутвердиться, и я за это его уважаю.

- После перестройки я видел в Америке очень смешную афишу, где было написано: «Народная артистка России Валентина Толкунова и ансамбль «Элегия». Руководитель и баянист Егор Крутой». Почему Егор?

- Наверное, имя его перепутали - очевидно, в то время оно еще не было так известно.

- Игорь Яковлевич не хочет сейчас подарить вам какие-то песни?

- Боюсь, мое творчество сегодня не очень ему близко, потому что он создает принципиально другую музыку. Что ж, творческая позиция у него своя, и с ней надо считаться, как он считается с моей.

- Нынче жизнь многих молодых артистов, певцов проходит между банкетами, презентациями и казино...

- Увы...

- А у вас?

- А у меня есть табу: я дала себе слово не выступать в местах, где жуют и где присутствующим нет дела до музыки. Правда, недавно, 14 февраля, в День влюбленных, меня пригласили в московское казино «Голден Пэлэс» около Белорусского вокзала, на Тверской.

- Средь бела дня?

- Нет, ближе к ночи - где-то в 11 вечера. Там в одном из залов, в так называемой театральной гостиной, собирается за столиками совершенно другая публика - люди, которые не хотят, допустим, играть в рулетку, приходят туда на встречу с актерами. В этой гостиной побывали Михаил Ульянов покойный и его коллеги из Вахтанговского театра, артисты Малого и МХАТа, и вдруг я получила приглашение выступить там вместе с известным актером, пишущим эпиграммы, - это, как вы догадались, Валентин Гафт, которого очень люблю.

- Хорошая компания: Валентин и Валентина...

- ...вот-вот, в День святого Валентина в гостях у «Голден Пэлэс». Началось все с презентации книги Гафта, которую он тут же с автографом, с роскошным посвящением, мне подарил, затем прозвучали мои песни, после чего последовали вопросы зрителей, на которые мы отвечали. Театральная гостиная - это небольшая комнатка со вторым этажом. Все на диванах сидели, в подушках, и беседовали с профессором, педагогом Щукинского училища Михаилом Борисовым - он выступал в роли ведущего. Было так интересно, что разговаривали почти до утра. Я исполняла романсы, какие-то песни, совершенно несвойственные мне в концертах. Такая душевная получилась встреча, что подумалось: как хорошо иногда ночью для кого-то попеть (раньше я это делала только на записи).

P. S. За содействие в организации интервью редакция «Бульвара Гордона» благодарит киевский ресторан «Централь».

(Окончание в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter