Композитор Гия КАНЧЕЛИ: «С Данелией мы работаем по интернету. «Сразу же после «ти-ти-ти» пауза, — говорю я ему,— а «ля-ля-ля» надо выкинуть». Гия рычит: «Что значит «ля-ля-ля» и «ти-ти-ти»? Тебе уже 100 лет — можешь ты, наконец, выучить ноты?!»

Собрат по цеху Родион Щедрин назвал Гию Канчели аскетом с темпераментом максималиста, а сам батоно Гия именует себя счастливым человеком. На вопрос, почему же он создает такую трагическую музыку, Канчели обычно отвечает: «По-вашему было бы лучше, если бы я ощущал себя несчастным, но писал музыку веселую и беспечную?». В свое время песня о маленькой птичке-жемчужинке «Чито-гврито» разлетелась по городам и весям Советского Союза, а следом за ней и «Мама-мама, что мы будем делать? Ку»... Всего Гия Александрович «озвучил» более полусотни фильмов: в частности, данелиевские «Мимино», «Кин-дза-дза», «Не горюй!» и «Паспорт», спектакль БДТ «Ханума» в постановке Георгия Товстоногова. У нас Канчели в основном считают кино- и театральным композитором. На Западе ценят симфоническую и камерную музыку в целом, а о прикладной даже не слышали... У одного из самых значительных современных композиторов, народного артиста СССР есть премии «Ника» и «Триумф», Госпремии СССР, Грузии и одна из самых престижных — премия Вольфа, которой он был удостоен в 2008 году вместе с Клаудио Аббадо. Есть множество наград и званий, а в 1991-м он получил стипендию Немецкой академии искусств, которой удостаивались Игорь Стравинский и Альфред Шнитке, Арво Пярт и наш земляк Валентин Сильвестров.

«ОДНА ИЗ МОИХ ГЛАВНЫХ ТВОРЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ - НЕ ВЫЗВАТЬ СКУКУ У САМОГО СЕБЯ»

- Гия Александрович, Юрий Башмет сказал о вашей симфонической поэме «Стикс», что вы достигли опасной черты - такой гармонии, что дальше остается только разрушать ее, чтобы снова творить...

- Я бы не называл этот процесс разрушением...

- Но ведь необходимо сначала расчистить территорию. В том числе от собственных достижений.

- Когда долго работаешь над одним сочинением и, наконец, заканчиваешь его, должно пройти какое-то время...

- ...абсолютной тишины? 

Фильм Георгия Данелии «Не горюй!» принес Бубе Кикабидзе всесоюзную известность. С Фрунзиком Мкртчяном в «тюрьме», 1969 год

- Пустота может длиться и длиться...

- По счастью, вам уже не приходится писать музыку к плохим фильмам, чтобы иметь возможность создавать то, к чему лежит душа...

- В творчестве стараюсь оставаться честным, порядочным и чистоплотным по отношению к тому, что делаю. Другой вопрос, получается или нет. Жизнь сложилась так, что я меньше был занят бытовыми вопросами, которые для меня как бы и не существовали - супруга меня оградила (Валентину все называют музыкальным именем Люля. - Авт.). И я очень благодарен судьбе. Единственное: я не отказывался от написания музыки к плохим фильмам. Всего их у меня около 60-ти, но названия и содержание 40-ка не помню. Я знал, что эти ленты - однодневки, но писал, чтобы зарабатывать деньги, которые мне давали возможность чувствовать какую-то материальную независимость.

- Вы по-прежнему иногда создаете заказные произведения?

- Я это называю не «заказом», а «предложением». Разве второе слово не лучше первого?

- Предлагают тему?

- Нет-нет. Обычно просят написать произведение для какого-то определенного состава оркестра - камерного или симфонического, с хором или без. Все остальное уже зависит от меня. Например, Abii ne viderem («Ушел, чтобы не видеть») написано по заказу оркестра Nieuw Sinfonietta Amsterdam (руководитель коллектива - дирижер Лев Маркиз назвал это произведение личной позицией Гии Канчели по отношению к трагическим событиям в Грузии в конце 80-х годов. - Авт.).

В каждой новой работе неизменно стремлюсь преодолеть мною же воздвигнутые барьеры. Процесс этот для меня весьма мучителен, и иллюзия преодоления трудностей отнюдь не гарантирует чувства удовлетворенности. Я не старался и не стараюсь быть оригинальным. Напротив, часто повторяю, что одна из главных моих творческих проблем стара как мир: перейти из субдоминанты в доминанту, а затем в тонику таким образом, чтобы не вызвать скуку прежде всего у самого себя.

Летчик Валентин Константинович Мизандари (Валико-джан) и шофер самосвала Рубен Вартанович Хачикян (Рубик-джан). «Мимино», 1977 год

- Говорят, Бетховен посыпал себе голову льдом, Брамс чистил башмаки, Малер гладил ладонью мех. А как вдохновляетесь вы?

- Очень помогает происходящее вокруг. Сама жизнь, особенно сейчас, когда мне уже немало лет. Как она быстро течет, столько изменений - со знаком плюс и со знаком минус...

Недавно в Мюнхене состоялась премьера моего сочинения Dixi. Это латинское слово означает: «Я сказал». Или, может, «Я выговорился». Думаю, по сравнению с моим «Стиксом» здесь появилось нечто новое...

- «Стиксом» вашу композицию окрестил «скрипач номер один» Гидон Кремер?

- Конечно, я слышал о подземной реке из греческой мифологии, но использовать ее название мне не приходило в голову. Я обратился к Кремеру, человеку чрезвычайно умному и хорошо знающему мою музыку. Гидон у меня только спросил: «Хор есть?». - «Да». - «Что за слова?». - «Грузинские, не имеющие смысловой нагрузки. Они звучат как фон, я выбирал те, которые представитель любой национальности мог бы свободно произнести, - без гортанных звуков». В общем, я ему описал в двух словах, и он произнес абсолютно подошедшее: «Стикс»...

Кстати, название Dixi для произведения, где поет хор, я придумал сам (долго искал среди латинских крылатых фраз). Когда мы с сыном уже ехали на первую репетицию Dixi из города Ингольштат, где он живет, в Мюнхен, на автобане обогнали два огромных трейлера, на которых стояло примерно 400 экологических туалетов. Я заметил, что на каждой из железных кабинок написано: «Dixi».

«Я НАЗВАЛ СВОЮ РОДИНУ СТРАНОЙ ЦВЕТА ПЕЧАЛИ»

- Вот это да! Бедные древние римляне с их Dixi et animam levavi - «Сказал и тем облегчил душу»...

- Другое название искать было поздно (программы концерта уже напечатали), и я подумал: душу можно облегчить по-разному...

- Ваш нынешний дом в уютной и спокойной Бельгии, в тихом хасидском квартале Антверпена. Часто бываете в Грузии, которую покинули из-за режима Гамсахурдиа?

- Когда-то я назвал свою родину Страной Цвета Печали. Прежде я месяцами работал в разных Домах творчества, в 56 лет уехал волею судьбы в Берлин, потом перебрался в Антверпен. Физически я нахожусь там, но всеми мыслями я в Тбилиси.

Сейчас с женой особенно часто приезжаем в Грузию из-за нашей внучки, которой недавно исполнилось три года. Хотя мы очень часто видим это необыкновенное создание благодаря интернетной программе Skype, нам хочется постоянно быть рядом с ней.

- Вы не частый гость в Киеве, но все же прилетаете в город, где живут ваши друзья - композитор Валентин Сильвестров, кинорежиссер Роман Балаян, певица Тамара Аветисян, дирижер Роман Кофман. Признайтесь, хоть один раз ходили посмотреть на тот номер в киевском отеле «Интурист», где 43 года назад прошел ваш медовый месяц?

- Нет... Между прочим, к Украине у меня особое отношение. В конце Второй мировой войны моего отца, начальника военного госпиталя, перевели под Харьков, позже он перевез туда и свою семью. Так что я несколько месяцев учился в украинской школе... Кроме того, наше свадебное путешествие действительно начиналось в Киеве и продолжилось в Одессе.

Мы расписались забавно: в один день, Роберт Стуруа со своей супругой, я - со своей - и улетели в Киев...

Из досье «Бульвара Гордона».

В одном из интервью Гия Канчели рассказал, что судьба столкнула его с Робертом Стуруа за несколько лет до того, как они познакомились: «...На набережной стоял огромный памятник Сталину, возле которого в годовщину смерти вождя проходили нескончаемые митинги, - там было много студентов, школьников... Недавно я узнал, что в этой толпе стоял и Роберт Стуруа... И вот 6 марта 1956 года произошла трагедия - солдаты начали стрелять по манифестантам. Я в тот вечер почему-то решил туда не ходить, хотя в остальные дни был там... До сих пор неизвестно, сколько было убитых. На каждом грузинском кладбище сейчас можно найти могилы молодых людей, датированные теми числами марта 1956 года. После этого я пришел к родителям и спросил: «Почему вы от меня скрывали то, что творилось в стране?». - «Такое было время», - ответили они». 

Замечательная музыка Гии Канчели придала всему происходящему на придуманной Данелией планете Плюк трогательность и одновременно трагичность. Юрий Яковлев и Евгений Леонов, «Кин-дза-дза», 1986 год

Кстати, с вождем народов у Канчели связана и пикантная история. «В 1994 году мы еще жили в Берлине, - вспоминает Гия Александрович. - Моя жена прекрасно знает английский. Вдруг ей звонят из Вены с весьма странной просьбой: для экспозиции личных предметов Сталина из коллекции Дома-музея в Гори в рамках проводимой в Австрии выставки под названием: «Тирания Красоты - архитектура сталинского периода» требуется подстрочный перевод поэтического наследия Сталина на английский язык... Вождь в юности увлекался поэзией, и одно из шести его стихотворений когда-то входило в учебники...

Люля не смогла отказать в просьбе и, приложив немало усилий, выполнила перевод стихов Сталина и отослала факсом в Вену, благополучно забыв про это... Через несколько месяцев мы по почте получили несколько красиво изданных брошюр с переводами стихов Сталина, подписанные моей фамилией. Далее последовал разговор между мной и моей супругой: «Тебя просили лишь о подстрочнике. Ты же так постаралась, что отгрохала художественный перевод (посредственная поэзия при хорошем переводе, как правило, выигрывает)». - «Раз меня попросили и я дала согласие, я постаралась», - ответила мне Люля. «Замечательно, что ты постаралась, но зачем было подписываться моей фамилией?! Твоя фамилия Джикия звучит не хуже, а то и лучше моей!».

Нас помирил Эльдар Рязанов, который жил в то время в Берлине, неподалеку от нас. Узнав о причине конфликта, он рассмеялся и спросил Люлю: «Вам заплатили за труды?». - «Нет», - растерялась Люля. «Ну и прекрасно. За такой позор надо либо брать очень много, либо ничего».

...В то время в свадебное путешествие, по крайней мере, из Грузии, летели только туда, где был шанс получить номер в гостинице. Странно, наверное, слышать, но просто прийти в отель и снять номер было невозможно. Все происходило по звонкам и по блату, как в «Мимино». Кстати, как-то мы с Робертом Стуруа впервые попали в капиталистическую страну - в тогда еще Западную Германию. Нас поселили в маленькой гостинице, и утром мы спустились позавтракать. Я взял мягкую хрустящую булочку, намазал на нее сливочное масло, откусил первый кусок и с изумлением произнес: «Робик, у этого масла какой-то странный вкус!». С трудом оторвавшись от своей булки, он сочувственно взглянул на меня: «Странный вкус был у масла, которое ты ел до сих пор»...

- В Киеве у вас был блат?

- Да, там жила и работала Елена Стуруа, сестра Роберта Стуруа-старшего, отца известного режиссера. Она была замужем за директором оперного театра Борисом Григорьевичем Пономаренко. И вот он нам помог с номерами в гостинице «Интурист», а потом директор Одесского оперного театра посодействовал с гостиницей в своем городе. Из Одессы мы на пароходе приплыли в Батуми, откуда вернулись в Тбилиси... А недавно мы отпраздновали 40-летие свадьбы...

- Но не танцевали? Например, под «Вальс-Бостон», который вы посвятили супруге?

- Я вообще не танцую («Кстати, это посвящение появилось случайно, - уточняет Люля. - Я была на него зла, и он решил мне сделать подарок»).

- Даже с внучкой?

- С Анной - другое дело. С ней - да!

- Для Анечки тоже пишете музыку?

- Пока нет, но своей дочери, когда ей было восемь лет, я написал маленький вальс - Нато пришла заплаканная (ей было очень стыдно) и сказала: мол, это просьба учительницы. Почти через 40 лет этот вальс появился на диске с моей кино- и театральной музыкой (единственном, который у меня вышел в Грузии) - там его поют. Странное произошло совпадение: на мою мелодию полностью легло стихотворение нашего великого поэта Галактиона Табидзе.

- Время все расставляет по своим местам...

- Увы, все больше моих близких друзей уходит из жизни. Единственное, что могу сделать, - приехать и немного побыть на их могилах... Мне кажется, такие жизненные контрасты и помогают творить (не хочу, чтобы это звучало слишком пафосно).

«С УТРА ДО ВЕЧЕРА СИЖУ И РАБОТАЮ. С КЕМ МНЕ ОБЩАТЬСЯ?»

- Вы дружили с Софико Чиаурели и Коте Махарадзе?

- Достаточно близко.

- Когда не стало Константина Ивановича, а потом и Софико Михайловны, прилетали проститься?

- Я не появлялся на похоронах даже более близких людей. Сделал исключение, лишь когда ушел из жизни Джансуг Кахидзе (на протяжении многих лет дирижера и композитора Джансуга Кахидзе и Гию Канчели связывали дружба и творческое содружество, Кахидзе записал все симфонии Канчели. - Авт.). Вот тогда я полетел...

«Наша совместная работа с Георгием Данелией всегда для меня счастье, я с удовольствием ему подчиняюсь»

Буквально за несколько месяцев до смерти Софико мы виделись. Она лечилась в Париже, мы там встретились, потом пригласили ее к нам в Антверпен.

- Гия Александрович, вам достаточно вашей обожаемой музыки или все же у вас имеется какая-то тайная страсть? Не коллекционер ли вы, каким был ваш друг Мстислав Ростропович, после ухода которого осталось роскошное собрание предметов искусства?

- Ничего я не собираю. Та живопись, которая у меня есть в Тбилиси и Антверпене, - это в основном работы моих самых близких друзей. Картины-подарки...

- Значит, это правда, что, если в грузинской семье гость говорит: «Слушай, дорогой, какой у тебя замечательный телевизор!», хозяин тут же дарит расхваленную вещь?

- Я сказал: близких друзей (cмеется). Настолько близких, что я мог просто брать и уносить понравившиеся полотна.

- Где-то читала, что у Георгия Данелии на стене висит картина (рисунок лошадки), подписанная «Нато Канчели. Вторая половина ХХ века», которую ваша дочь нарисовала в дошкольном возрасте. Наталья по-прежнему помощница президента Грузии Михаила Саакашвили?

- В принципе, да, но она сейчас занимается Европейским Домом.

- Вы не пытаетесь перетянуть Нато с семьей к себе?

- Нет, ей интересно в Тбилиси.

- Кажется, когда под Тбилиси горели леса, в городе были ваши внуки?

- Да, Лука и Георгий как раз приехали туда на каникулы. Вообще-то, сын Сандро в Германии с 1991 года, там его мальчики родились и пошли в школу. Потом он вернулся в Грузию, но ненадолго - из-за образования детей опять переехал в Германию. Хотя все каникулы ребята проводят на нашей родине - связи не теряют.

- Это правда, что вы не разговариваете на языке страны, в которой живете, стесняясь своего акцента?

- Сожалею, что не знаю фламандского языка, так ведь я и английским не владею. Итальянским, немецким, французским тоже... Единственный язык, который не нуждается в переводе, - музыка. Я с утра до вечера сижу и работаю - с кем мне общаться? Разве что с дирижером и музыкантами во время репетиции, да и то с помощью итальянских музыкальных терминов.

- Говорят, каждый ребенок - это музыкальный инструмент. Кто ваши внуки и внучка - барабаны, скрипки, флейты?

- Они совсем разные. Уже понятно, что старший внук не будет заниматься музыкой, а младший пока что проявляет к ней интерес. У девочки прекрасный слух и чувство ритма, но что будет потом, никому не ведомо.

- Знали бы ваши вузовские преподаватели, что тратили время зря: из вас так и не вышло геолога...

- По-моему, геология только выиграла от того, что я ее бросил. Кстати, изначально поступил я в институт потому, что не сдал экзамены в музыкальное училище и надо было получать образование.

- После трагических событий 2008-го в Грузии вы не поехали на юбилей бывшего художественного руководителя и главного дирижера Государственного академического театра оперы и балета имени Кирова (ныне Мариинский) Юрия Темирканова. Он вас понял, не обиделся? 

Гия Александрович со старшим внуком Лукой, младшим Георгием и сыном Сандро. «Уже понятно, что старший внук не будет заниматься музыкой, а младший пока проявляет к ней интерес»

- Да, я получил приглашение в Петербург, но извинился и не полетел. Просто с «военной поры» я ни разу не был в России... Но вопрос об обидах никогда не стоял - вообще, стараюсь не обострять отношения.

- Меня поразило, что название одного из ваших произведений «Уарзон» («любовь» на осетинском) созвучно war zone, то есть «зона войны» на английском...

- Надо сказать, это совпадение совершенно случайное - мы заметили его, только написав название латинскими буквами. Когда в Швейцарию на фестиваль в Вербье приехала сестра Валерия Гергиева со своими вокалистами, я попросил ее произнести несколько осетинских слов. Хотел выбрать название для своего сочинения, посвященного 50-летию Гергиева (это была просьба Роттердамской филармонии, где Валерий возглавляет оркестр). Мне понравилось звучание слова «любовь»...

Вместо аннотации к этому произведению я написал открытое письмо Гергиеву, где сказал, что от любви до возникновения военной зоны достаточен один необдуманный шаг, путь же назад от военной зоны до любви долог и труден... Когда случилась известная трагедия, он привез оркестр в Цхинвали и посвятил это исполнение ушедшим осетинам. Я же считал, что личность масштаба Гергиева обязана посвятить музыку погибшим с одной и с другой стороны. Тем более у него с грузинами всегда были очень теплые отношения, для многих он является близким человеком.

- Неужели это открытое письмо не рассорило вас?

- Наши отношения с Гергиевым продолжаются с моей молодости и его юношества - они всегда были очень теплыми, надеюсь, такими и остались. Мое высказывание не настолько жесткое, чтобы стать поводом для разрыва между нами. Просто мы сейчас не контактируем, но если он вдруг появится в вестибюле этого отеля, мы и поздороваемся, и обнимемся.

- А с Георгием Данелия, с которым вы сделали столько всенародно любимых кинокартин, сейчас общаетесь?

- Увы, только по телефону (он же в Москве). Между прочим, работаем мы по интернету - я посылаю ему музыкальные номера для анимационной версии ленты «Кин-дза-дза», которую Георгий сейчас заканчивает. Данелия любит рассказывать, как это происходит: «Сразу же после «ти-ти-ти» пауза, а «ля-ля-ля» надо выкинуть». Выведенный из себя Гия рычит: «Что значит «ля-ля-ля», «ти-ти-ти»? Тебе уже 100 лет - можешь ты, наконец, выучить ноты?!».

- В фильме будет новая музыка или та, которая давно стала фольклором?

- Основной сюжет старый, а ситуации и типажи абсолютно другие. То же произойдет в музыке.

«ДАНЕЛИЯ ВСЮ ЖИЗНЬ НА МНЕ ТРЕНИРУЕТСЯ»

- Мы услышим там «Маленькую данелиаду» (музыка Гии Канчели, слова Георгия Данелии и Резо Габриадзе - один написал «К» другой «У»), где оркестранты регулярно произносят сакраментальное «Ку»?

- Частично будет использована и она (Со словом «Ку» у авторов сатирической фантастической комедии чуть не вышло прокола. Мало того что слово «Ку» совпадает с португальским непристойным cu, которое можно перевести как «задница», что не помешало комедии «Кин-дза-дза» в 1987 году получить специальный приз «За изобразительную концепцию» на фестивале в Рио-де-Жанейро. Когда фильм был почти снят, к власти в СССР пришел К. У. Черненко. Чтобы фильм не запретили, Данелия и Габриадзе решили переозвучить слово «Ку», которое совпадало с инициалами Генерального секретаря ЦК КПСС, на какое-нибудь другое слово. Стали думать. Выдвигались варианты «Ка», «Ко», «Кы»... Пока думали, Черненко не стало. - Авт.).

- Надеюсь, вам больше не придется скрипеть лезвием по стеклу, как это было на записи музыки к фильму 1986 года? Даже ваш друг Данелия уже не сможет вас заставить сделать это...

- Думаю, теперь скрипеть будет он сам.

«Я не старался и не стараюсь быть оригинальным». С Мстиславом Ростроповичем

- Как-то вы пошутили, что были для Данелии боксерской грушей. Признайтесь, из любви и дружбы готовы помучиться еще раз?

 

- Он всю жизнь на мне тренируется. Георгий всегда очень правильно мыслит в направлении музыки, как и во многих других направлениях, поэтому я с удовольствием подчиняюсь. Если сравнивать мою работу с Робертом Стуруа и с Георгием Данелией, то первый для меня - санаторий Четвертого управления, а со вторым - пребывание в тюрьме, в которой я никогда не был, но именно так это себе представляю (хотя, если отбросить шутки, наша совместная работа всегда счастье для меня).

- У Георгия Николаевича в титрах из фильма в фильм кочует некий Рене Хобуа (строитель, на котором однажды в гостинице Данелия и Резо Габриадзе испытывали свой сценарий), а в вашей опере «Музыка для живых» хор мальчиков поет на давно мертвом шумерском языке. Любите мистификации?

- Такое желание у меня появилось, когда я прочел, что в «Ла Скала» из 10 спетых итальянскими певцами итальянских слов до итальянцев, сидящих в зале, доходят четыре - шесть они разобрать не могут.

- В одном из интервью вы рассказывали, что в Тбилиси в то время трудно было найти настоящий хор мальчиков, поэтому пришлось к мальчикам примешивать девочек. Опера шла до тех пор, пока некоторые девочки не забеременели от некоторых мальчиков...

- Это было потом, а когда зашла речь о либретто, я попросил Роберта Стуруа использовать какой-то непонятный язык. Не хотелось, чтобы слушатели напрягали себя и старались разобрать, о чем поют дети (по сюжету это никакого значения не имело). Теперь все сосредотачиваются исключительно на музыке.

- Думаю, человеку, который пишет серьезную музыку - трагичную и высокую, очень некомфортно, когда его ассоциируют исключительно с песенками из фильмов. Неужели вас по-прежнему ранит популярность «Чито-гврито»?

- У меня было интервью с супругой Владимира Спивакова Сати Спиваковой в цикле ее передач на телеканале «Культура». И там я сказал, что автором этой венерической песни на самом деле является Данелия, я же ее только приодел. В общем, я высказал свое отношение к «Чито-гврито» («Это не музыка, это триппер - быстро цепляется и трудно отделаться», - эту фразу Канчели любят цитировать мои коллеги. - Авт.). Остальное меня мало интересует...

- Когда в 1998 году вам вручали премию «Триумф», вместо торжественного гимна музыканты исполнили «Чито-гврито». Говорят, вас это так вывело из себя, что вы якобы долго матерились в гостиничном номере...

- Не могу припомнить какие-то проявления такого аффективного состояния.

- А как вы снимаете стресс?

- Закуриваю сигарету...

- Весьма саморазрушительный способ. А моцион не практикуете, например?

- Сейчас я гуляю, потому что хотя бы час ходьбы в день для меня обязателен. Увы, больше всего в жизни не люблю прогулки. Понимаю, что это может быть не совсем нормально, но страшно не люблю ходить вообще. Могу не общаться с природой - шесть деревьев под моим окном полностью заменяют мне ее.

Когда-то давно, в первый день практики, мне, студенту геологического факультета, пришлось пройти 17 километров. Вечером в палатке, валясь от усталости, я срочно составил список профессий, которые не требуют ходьбы и знания математики. Музыка мне подходила по всем параметрам...

P. S. За помощь в организации интервью редакция выражает благодарность Чрезвычайному и Полномочному Послу Грузии в Украине господину Григолу Катамадзе.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter