Пятикратный паралимпийский чемпион Максим КРИПАК: «У нас нет ни одного бассейна, где могут проехать коляски, мы привыкли подстраиваться под то, что есть»

Его сложно найти в соцсетях, у него нет армии поклонников, его не узнают на улицах родного города, но результаты, которые он продемонстрировал на ХV Паралимпийских играх в Бразилии, поразили весь мир. Мультимедалист — пятикратный паралимпийский чемпион и трехкратный серебряный призер, которому удалось побить рекорды мира и Европы в плавании, украинский спортсмен Максим Крипак впервые принимал участие в Паралимпиаде в Бразилии.

21-летний украинский пловец родом из Харькова, он — инвалид детства, имеющий проблемы с правой ногой, которая значительно короче левой, при ходьбе Максим не чувствует стопу. Занимается плаванием в Харьковском региональном центре по физической культуре и спорту для инвалидов «Инваспорт».

«На такое количество медалей, честно говоря, никто не рассчитывал»

— Максим, ты стал сенсацией на Паралимпиаде в Рио, вошел в пятерку луч­ших спортсменов Игр. Всего восемь медалей, пять из которых золотые. Сколько времени понадобилось, чтобы добиться таких результатов?

— Настраивались, что будет тяжелая работа — за год до Игр сделали определенный план, продумали, какая будет загрузка, смогли понять друг друга с тренером, и на тренировках все шло, как мы хотели. Ну, так, как тренер хотел, я иногда свои возможности переоценивал. В итоге получилось такое количество медалей, на которое, честно говоря, никто не рассчитывал, никто стопроцентных ставок не делал.

— То есть твой ошеломительный успех на Паралимпиаде — это результат работы одного года всего?

— Нет, это результат 15 лет тренировок, но так усиленно и целеустремленно я тренировался в этом году, потому что за полтора года до Олимпиады об этом никто даже не думал, а когда я получил квалификацию и узнал, что поеду, то начал усиленно тренироваться.

— Ты инвалид детства, расскажи, как и зачем пришел в большой спорт?

— Родителям врачи посоветовали отдать меня на плавание, я занимался спокойно вместе со всеми. Папа и мама просили тренеров меня особо не выделять, чтобы ко мне относились так же, как ко всем. Потом предложили поступить в Харьковское училище физкультуры, родители были не против. Я там продолжил заниматься, результаты улучшались — на харьковском уровне я держался высоко — вместе со всеми, хотя на чемпионатах Украины было не столь ярко, как в Харьковской области, но все равно неплохо.

— Когда ты научился плавать?

— Я даже не помню, в бассейне ХПИ это было, две недели, помню, было обучение, я в первый класс ходил, мне было лет шесть. Там меня научили держаться на воде, дали базовые навыки, а потом предложили плавать в школе «Спартак». Сам процесс начал меня увлекать лет в 11, когда я по­нял, где есть плюсы, в чем минусы. А еще тогда я осознал, что быть первым, первым, первым — это приятно.

— Насколько бассейны, раздевалки, услуги массажистов и прочий быт «Инваспорта» приспособлены для таких спортсменов, как ты?

— Если говорить об «Инваспорте», то бассейны у нас в Харькове с очень ограниченным доступом. К примеру, для тех же колясок, если не ошибаюсь, нет ни одного пандуса. Ни «Локомотив», ни «Акварена», ни «Гарт», вот в «Пионере» вроде бы можно, там есть маленькие подъездики. В «Инваспорте» с этим туговато! У нас нет ни одного бассейна, где могут проехать коляски. Мы привыкли подстраиваться под то, что есть.

«Перед заплывом я за полтора часа не смеюсь, не радуюсь, не плачу, не сержусь, ничего — просто ноль»

— Приходилось сталкиваться с пренебрежительным отношением к себе? Дразнили сверстники в школе, в бассейне?

— Моя проблема не особо сильно заметна, но, конечно, случались неприятные ситуации и в бассейне, особенно в детстве. Только когда я чего-то добился, со мной стали общаться по-другому и иначе относиться ко мне. А вообще, меня боялись. Знали, что моя инвалидность — тема, которую не надо затрагивать. Нормальный человек даже спрашивать об этом не будет, если человек дурачок, то я объяснял.

— У тебя уже есть опыт выступления на Паралимпиаде. Что больше всего поразило или удивило за границей?

— В плане поддержки на заплывах ребята приходили и поддерживали наш стадион — вся плавательная арена была фактически заполнена. В самые пиковые дни на популярных дистанциях обычные бразильцы приходили и поддерживали нас. Единственный минус — с питанием было слабовато. Ребята, которые ездили в Пекин, в Лондон, сказали, что Бразилия сильно уступила. Разнообразия — ноль. Выставили семь-восемь блюд, и 21 день соревнований мы только это и ели. В последние два дня я психанул и пошел в «Мак­доналдс».

— Во время соревнований каждый спортсмен по-разному готовится к старту, какой у тебя был рецепт подготовки?

— Это правда, у каждого есть свой ритуал подготовки, кто-то любит себя подбадривать, кто-то любит поспать перед заплывом, проснуться за 30 минут и сразу в бой. У меня есть тоже свой ритуал — я за полтора часа перед заплывом не смеюсь, не радуюсь, не плачу, не сержусь, ничего, просто ноль — все эмоции внутри, чтобы ни в коем случае не выплескивались, потому что их можно не удержать, и ты, может, какое-то количество сил, но потратишь.

Ту же «эмоцию радости» — ты не сможешь ее переработать в агрессию, когда ты будешь плыть и видеть, что проигрываешь. Поэтому я старался быть максимально сдержанным — без улыбок, радости, как некоторые любят в конце похлопать, порадоваться за себя. Я старался все удержать внутри себя, потому что понимал, что это не первый и не последний старт. Да, я понимал, что это золото, «бомба», все это приятно, но сразу это тушилось, потому что завтра снова плыть и не хочется из-за одной медали проиграть следующую.

— А эмоции чемпиона когда ощутил в полной мере?

— На восьмой день Игр, в предпоследний день Олимпиады, я сел и подумал, что почти все уже закончилось, одна эстафета осталась, и вот тогда это был минус, если бы я так не подумал, может, в эстафете мы стали бы первыми. Не говорю за каждого, кто из нас плыл, но если бы я тогда не дал волю эмоциям, проплыл бы еще сильнее.

Каждый постарался, я тоже старался, но не хватило чуть-чуть. Довольным и радостным окончательно я стал, когда ехал в Харьков с родителями, тогда энергетика злая, плохая ушла, я сидел и думал: «Слава богу, теперь бы дома отдохнуть». Но еще толком отдохнуть не получилось, я вот заболел, даже к бабушке еще не успел съездить, проведать.

«Мой изъян родители называют талантом, а тогда это называлось проблемой»

— Российская паралимпийская сбор­ная была дисквалифицирована из-за употребления допинга, но у них в команде были очень хорошо подготовленные пловцы. Если бы плыли российские спортсмены, как ты думаешь, конкуренция была бы сильнее? Тяжелее было бы выиграть?

— Я знаю, что в моем классе нет мне конкурентов по нынешним результатам, которые я продемонстрировал на Играх. Там был действительно один спортсмен у россиян — конкурент. Но сейчас я у него две секунды точно выигрываю. Когда сказали, что Россия не едет, мы понимали, что она составляла нам конкуренцию, но если сейчас сравнивать результаты, то Украина впереди! И Бразилия тоже, там две их легенды — Андре Бразил и Филипп Родригес — я с ними дружу, они нереальные фавориты были. И Денис Дубров на тот момент. Еще есть канадец, забыл, как его зовут, он тоже был конкурентом.

А так в основном три фаворита показывали самые лучшие результаты на тот момент. Я очень сдружился с Андре Бразилом, мы после каждого заплыва общались, поздравляли друг друга, не важно было, какая медаль. Я у Андре Бразила выиграл дважды или трижды очень маленькое количество времени, и он меня постоянно подбивал, что вот, в следующий раз «этого промежутка между нами уже не будет». Мы сдружились, и ребята приглашали приехать к ним отдохнуть, но я не смогу, тут тренировки, и дома надо кое-что сделать.

— В украинских СМИ во время Паралимпиады не раз появлялись высказывания спортсменов и спортивных функционеров о том, что в сборной Украины были «спортсмены-перевертыши — не инвалиды»? Правда ли это? И не приходилось ли тебе сталкиваться с подобными подозрениями?

— Я не знаю, кто такое говорит. Я в сборной всего восемь месяцев, и для меня это непонятно. Вот скажите, как туда можно попасть по блату, не будучи инвалидом? У меня все с рождения, какие могут быть вопросы? Хотя мой изъян родители сейчас называют талантом, а тогда это называлось проблемой. Благодаря этой проблеме я смог показать, на что способен.

— Обещанные премиальные за участие в Играх уже получил? Как собираешься потратить?

— Да, деньги уже получил, я доволен — это бонус к медалькам.

— Это огромная сумма для тебя?

— Очень много было потрачено до этих премиальных. Не представляете, как мы нуждались, были семейные проблемы в плане денег, и теперь их надо решать. То, что появилось, просто возвращается обратно, и закрывается то, чего не было. Поэтому судить, много это или немного... Да, много, но если обдумать, сколько уже потрачено, то, в принципе, оно просто воз­вращается сейчас. Мои родители обычные люди — мама преподаватель младших классов в харьковской школе № 99, папа — предприниматель.

— А где брались деньги на соревнования?

— Друзья есть, кредиты есть, одалживали часто — разные ситуации были, но сейчас это все решилось, и слава богу. Когда попал в «Инваспорт», стало полегче по деньгам. Транспортные расходы, питание — все мне оплачивают теперь. Когда выступал со «здоровыми», тогда было туговато с финансами. Не знаю, почему такое отношение, но все зависит от руководителя. Наш — Валерий Михайлович Сушкевич, человек слова. Что он сказал, то и будет.

Вот сказал, что будет база подо Львовом для оздоровления спортсменов, вот она строится. Мы уже там были, смотрели все, нам пообещали, что скоро будет новоселье. Почти такая же, как в Евпатории была, в Крыму — там она классная была такая. Четыре бассейна, из них два «полтинника» и два маленьких, залы тренажерные, футбольные поля, ну вот все есть. Там даже для колясочников все было: и лифты, и пандусы, и бассейны. Там хватало места всем. Но сейчас мы туда не можем поехать, может быть, в будущем сможем.

— А новая база будет не хуже?

— Нам обещают, что ее быстро достроят и там уже можно будет скоро тренироваться. Бассейны, поля — все будет. Нужно место, чтобы собрать всех вместе и для тренировок, и для оздоровления. В Евпатории был морской воздух, во Львове — горный воздух, тоже большой плюс. Я этой базе очень рад, там шикарный вид, все новенькое, даже жить там захотелось.

— Выступление паралимпийской сборной Украины в мире считают ошеломительным успехом, в отличие от очень скромных успехов, которыми могут похвастаться спортсмены олимпийской сборной Украины. В чем сила таких людей, как ты?

— Лично мое мнение, мы чуть по-другому закаленные. У каждого своя жизнь, они не прошли ту школу, которую прошел в детстве я, не сталкивались с ситуациями, с которыми сталкивался я. Плюс в «Инваспорте» относятся к спортсменам без лицемерия, что мы просим или нам надо — мы все получаем. Вот ребята просили автобусы для колясок более удобные, сейчас мы были во Львове, нам их пригнали.

— Что планируешь в дальнейшем? Думал о будущей карьере, о новых медалях?

— Я планирую еще годика четыре поплавать, может, лет шесть — до 28, если результаты будут расти, а там посмотрим. Главное — бороться и идти до конца!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter