История — это настоящее время, наложенное на прошедшее

Виталий КОРОТИЧ

На самом де­ле, история — это настоящее время, на­ложенное на про­шедшее. Ее пишут и переписывают бесконечно, в зависимости от заказчика: правлен­ные старинные ле­тописи или засекреченные бумаги недавнего времени — еще одно тому доказательст­во. История, которую несчастные школьники заучивают на уроках в ее мармеладно-патриотическом варианте, потрескивает при первых соприкосновениях с беспристрастием документов, которые рано или поздно доходят до сознания взрослеющих граждан.

Любое уродование истории, подгонка ее под заранее написанные ответы во имя сокрытия одних фактов и выпячивания других — огромная опасность для общественного развития, ведь традиция разномыслия, столь важная в развитии демократии, вырабатывается как раз в процессе объективного изучения фактов своего прошлого и настоящего. Наши мозги уродовались в советское время, когда разномыслие даже в виде простейшего диалога с людьми, думающими непохоже, выжигалось каленым железом закона, и во многом поэтому мы до сих пор еще не научились спорить, не обвиняя при этом друг друга. Вот и происходит не только разобщение, разъединение общества, но и отторжение народа от собственной истории. Это очень опасно.

Легче всего, как в России, хором распевать мелодию советского гимна со словами, перелицованными в третий раз на моем веку. Но путь от слов «союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь» до «Россия — великая наша держава», уже без «республик свободных», если и обсуждается, то нервно и беспорядочно. В Украине с историей все столь же непросто, в России же сейчас вдруг решили осуществить рискованную идею создания учебника истории, который бы устроил всех раз и навсегда.

Но учебник, где были бы приемлемо для всех только из истории ХХ века объяснены Октябрьский переворот 1917 года, Гражданская война, индустриализация и ГУЛАГ, коллективизация и Голодомор, Великая Отечественная и все, что произошло до и после нее, включая войны от корейской до афганской и танковые поучения венгров, чехов и других восточных европейцев, оказался практически немыслим.

Внутри страны татары возмутились одними главами задуманного учебника, а северокавказские мусульмане — другими. Одни хотят обсудить сталинские депортации, а другие настаивают на списке тем, которые вообще надо снять с обсуждения, поскольку власть то ли не хочет, то ли не готова их объяснить. Ведь Россия в большей степени, а Украина — в меньшей являются державами, разнородными этнически, где развивается несколько культур одновременно.

На Западе есть полусерьезная классификация таких обществ. Америка считается «плавильным тиглем», где все этносы переплавляются в единственный. В Европе преобладает, условно говоря, «томатный суп», где титульный этнос в каждой стране доминирует, а иностранцы создают привкусы. Есть и «страны-салаты» вроде Канады или Швейцарии, где несколько государственных языков и все нации сохраняют свои особенности, не смешиваясь. Кто мы? В Конституции написаны правильные слова, которые подчас реализуются с великим трудом, а слепить ответы на все вопросы в едином учебнике истории, объясняющем все раз и навсегда, еще труднее.

И тем не менее в Украине должны найтись знающие и смелые люди, которые такую книгу напишут, и люди, достаточно ответственные и патриотичные, которые захотят, чтобы такая книга лежала у них на столе. Родину мало любить по одной только обязанности, так же как дети должны любить своих родителей не только потому, что их имена зафиксированы в метриках, а потому, что они связаны общей памятью рода. Но что нам известно?