Телеведущий и генеральный продюсер телеканала NewsOne Василий ГОЛОВАНОВ: «Почему какие-то люди берут на себя роль моральных авторитетов и решают, кто кому враг?»

(Окончание. Начало в № 34 )

«Пикетчики приходят туда, куда удобно, где им позволят стоять»

— Не так давно Мураев весьма неоднозначно высказался в адрес режиссера Олега Сенцова, который сейчас ценой собственной жизни добивается свободы для всех украинских заложников. По сути, повторил тезисы российской пропаганды о том, что Сенцов готовил теракты.

— Фразу каждый трактовал как хотел, часто манипулятивно перекручивая. Через несколько дней Евгений записал видеообращение, в котором он извинялся перед Сенцовым за действия украинской власти. А в комментарии к этому видео написал, что не считает Сенцова террористом. Какие еще могут быть вопросы?

— Тогда не исключено, что к телеканалу снова будут приходить недовольные высказываниями Мураева люди.

---

---

— Если есть какие-то вопросы к депутату, адресуйте их ему определенным образом. Аналогичная ситуация произошла недавно с блокадой ZIK. Почему вы идете к журналистам блокировать телеканал? Идите в высокие кабинеты власти, домой к олигархам и озвучивайте там свои требования. А пикетчики приходят туда, куда удобно, где им позволят стоять.

— После декабрьской акции протеста у стен телеканала министр внутренних дел Арсен Аваков заявил, что полиция «примет решение в пределах своей компетенции». Можете рассказать, чем закончилась история с блокадой?

— Было промежуточное решение: при­знать происходившее возле нашего телеканала мирной акцией и закрыть делопроизводство. Но позвольте, когда у тебя под офисом горящие бочки, колючая проволока, сотни мешков с песком, микроавтобус, люди в балаклавах, — это отнюдь не мирная акция. Под нашим давлением дело возобновили в середине марта. Ждем, что будет дальше. Мы в данном случае неактивная сторона. Все необходимые материалы подготовили и правоохранительным органам предоставили.

— За последний год телеканал не один раз оказывался в центре скандала, а ваши журналисты даже в базу «Ми­ротворца» попали...

— Вообще, задумайтесь, почему какие-то люди берут на себя роль моральных авторитетов и решают, кто кому враг? У нас есть суд, который может назвать человека преступником или сепаратистом, если это будет доказано. А тут произошла подмена понятий. Кто-то решил, что имеет право составлять черный список и еще оглашать персональные данные людей.

Когда Саакашвили прорывал границу, мы были единственным телеканалом, который транслировал эти события в прямом эфире. Мы отправили съемочную группу в Польшу (кстати, за свой счет — мы оплатили журналистам командировку, транспортные расходы и суточные). Наши журналисты были в поезде, рядом с Саакашвили переходили границу. После этого их занесли на сайт «Миротворец». Такая нелепость! Они фиксировали происходящие — это нормальная работа журналистов.

Могу показать рейтинги, каким на тот момент был зрительский интерес к этой теме. Глупо игнорировать такой повод. Почему не поехали другие? Не буду навешивать ярлыки и обвинять за глаза. Пусть сами ответят, почему отказались показывать то, что происходило в стране.

«Очень хочется, чтобы у нас появлялись лидеры новой формации — украинские Макроны и Обамы, Илоны Маски. Пока во власти таких нет»

— В адрес телеканала NewsOne звучит немало критических высказываний от различных политических и общест­венных деятелей. Такие заявления для вас являются поводом не звать их на эфир?

— Стоп-листа у нас нет. За редким иск­лючением, которое не связано с высказываниями политической позиции. Есть ряд людей, которые неуважительно повели себя, поливали грязью канал в соцсетях или в эфирах других телеканалов. Я не считаю такое поведение позицией. Это проявление неуважения к телеканалу, ко мне лично и к нашим телезрителям. Не вижу причин в дальнейшем приглашать этих людей. В обмен на гостеприимство они вытерли ноги не на коврике в коридоре, а на диване в гос­­тиной.

Уйти в прямом эфире — это не позиция, а проявление слабости. Все равно что сказать: я не готов к дискуссии, скорее всего, проиграю, тогда сделаю вид, что обижен. Позиция сильного — аргументированно доказать свою правоту.

— Есть капризные гости: об этом говорить не буду, с таким-то в одну студию не зайду?

— Люди как люди. Кому не нравится, тот вообще не приходит. Стоп-тем у нас нет. Иногда перед эфиром спикеры интересуются, о чем будем говорить, чтобы подготовиться. У нас разговоры в эфире построены сквозь призму восприятия человеком событий, которые происходят здесь и сейчас. И каждый гость понимает: мы будем говорить о том, что актуально именно сегодня.

— Можете проанализировать, насколько государственные деятели нашей страны эволюционировали за последние годы?

— Безусловно, политики изменились, появились новые лица. Не могу сказать, что произошли качественные изменения. К сожалению, практика показывает, что место сидения определяет точку зрения. И, например, журналисты, оказавшись в кресле в парламенте, вдруг меняют отношение к своим уже бывшим коллегам. Свысока поглядывая, решают, к кому будут ходить, а к кому — нет, кому будут давать интервью, а кому — нет. Ненормально, когда наделенный властью человек открыто говорит: я не буду давать интервью таким-то каналам и изданиям. Так он создает свой черный список. Публичный человек, законотворец, представляющий в парламенте интересы людей... Как он вдруг может решить, что не будет общаться с какими-то СМИ? Делить аудиторию на первый и второй сорт недопустимо. А этого понимания у них нет.

Боюсь, действующие политики и власть имущие в Украине вообще не готовы решать настолько сложные задачи, которые сегодня появились у государства. Идет война. Такой вопрос, как возврат Крыма, — задача на 10-летия. Не вижу возможности его разрешения в краткосрочной перспективе. Можно 100 раз повторять «Крым — это Украина», но по факту на пути на полуостров люди пересекают два поста — украинский и российский. Само место называется «админграница». В этом есть какая-то гибридность — мы не называем вещи своими именами.

Думаю, конфликт на Донбассе удастся разрешить в более короткий срок, чем в Крыму. Но все равно решение не будет простым и быстрым. И тут, конечно, многое зависит от личностей, которые будут руководить страной. Очень хочется, чтобы у нас появлялись лидеры новой формации — украинские Макроны и Обамы, Илоны Маски. Пока во власти таких нет.

«С таким развитием технологий, когда информацию можно получать чуть ли не из утюга, каждый человек персонально несет ответственность за то, что потребляет»

— Как думаете, увеличение доли ук­ра­иноязычного вещания на телевидении поможет объединить людей в стране?

— Я лично считаю, что после увеличения доли украинского языка в телеэфире ничего особенного не произойдет. У нас и без того большой процент украинского языка в эфире. Аудитория, которая с нами была, никуда не исчезнет. Однако в части взрослой консервативной аудитории есть люди, которые привыкли получать информацию на русском языке. Они не изменятся. А спутнику никто не указ. Потом нашим Нацкомиссии по вопросам телевидения и радиовещания, Верховной Раде, парламентскому комитету по свободе слова придется задуматься, к чему они толкают людей. К «тарелке», где Соловьев и Киселев? И кому они хуже делают?

— Вы чувствуете, что в эпоху гибридных войн у вас как у тележурналиста и топ-менеджера телевидения особая задача — защищать людей от манипуляций?

— Безусловно, но... С таким развитием технологий, когда информацию можно получать чуть ли не из утюга, каждый человек персонально несет ответственность за то, что потребляет. Хочется, чтобы зритель-слушатель-читатель был аккуратен. Каждый сегодня должен уметь осуществлять факт-чекинг, похожий на тот, который делает журналист. Безусловно, есть часть аудитории, доверяющая тому или иному источнику. Но надо понимать, что манипуляция не имеет национальности. Информационными манипуляциями занимаются и в России, и в Украине, и в западных странах.

— А, скажем, если у вас в эфире политик открыто манипулирует данными, разве не вы ему дали слово, не вы отвечаете за распространение недостоверных сведений?

— В прямом эфире ответственность, безусловно, несет спикер. Понятно, что ведущий может выступить оппонентом, а не лишь вопрошателем. Но если тема узкая, то даже самому честному ведущему сложно предупредить появление манипулятивной информации. Поэтому зритель обязан проявлять особую осторожность и критически воспринимать любую информацию.

За последние годы взаимоотношения между зрителем и телевидением в Ук­ра­и­не изменилось. Сейчас потребитель включает телевизор, чтобы узнать, что жизненно важ­ного произошло в стране. А у нас в стране, к сожалению, события с негативным окрасом — подорожание, коррупция, смерти, война.

Помню, как после «оранжевой революции» наступил период затишья. Тогда еще не было полноценных мощных информационных каналов, но был тот же «5 канал». Жизнь устаканилась, нет скандалов, резких скачков, и интерес к новостям угас — начали показывать телемагазин. Мы же живем в совсем другое время, когда информационные телеканалы востребованы, что видно и по их количеству, и по рейтингам. Пока мы не можем конкурировать с талант-шоу и сериалами по показателям, но, когда выходит ток-шоу, мы достаточно конкурентоспособны, бодаемся с большими телеканалами и занимаем топовые позиции.

— Нашим телевизионщикам полегчало, когда Савика Шустера «ушли» из Украины?

— Я, к слову, недавно познакомился с Савиком лично — он дал мне интервью. Интересный собеседник. Телеканалу NewsOne точно не стало легче. Вообще, Шустер сделал большое дело для украинского телевидения — подсадил аудиторию на ток-шоу. Он уехал, а политические ток-шоу начали развиваться на разных телеканалах. И наше ток-шоу «Украинский формат» — еще одно подтверждение тому, что зрителю такая форма эфира интересна.

— У нас еще остались Киселев и Ганапольский, хотя к ним разное отношение у аудитории — от любви до ненависти...

— Ганапольский и Киселев делают свое дело. Но при всем уважении к ним, они скорее прошлое, чем будущее телевидения.

— Они перешли на телеканал «Прямий», который запустила та же команда, что создавала «112-й» и перезапускала NewsOne. Вы чувствуете, как вам наступают на пятки?

— «Прямий» — качественный проект. Там работают мои друзья. Конкуренция нас только стимулирует. И чем сильнее конкурент, тем лучше вынуждены работать мы. У нас растут показатели, а значит, зритель нам доверяет.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter