Три тирана, три веселых друга, или Почему диктаторы любят держаться вместе

Евгений КУЗЬМЕНКО 7 Мая, 2015 00:00

Тут у меня спрашивают: уйдут ли от Путина Назарбаев с Лукашенко? Останется ли Владимир Владимирович в полном одиночестве, или же Нурсултан Абишевич с Александром Григорьевичем так и останутся пристяжными лошадками в одной упряжке с этим ошалевшим рысаком? Отвечу так: пока Путин в силе; пока в его возможностях существенно усложнить жизнь двум соседским диктаторам — при таком раскладе Назарбаев с Лукашенко дергаться не будут. И потому, что понимают риски. И оттого, что чувствуют в Путине родственную душу. Пускай и свихнувшуюся на собственном величии и вражде со всем миром.

В чем выражается эта родственность? В свойственной всем троим яростной готовности пожизненно приковать себя к трону всеми доступными средствами. Оставаться у власти до самой смерти. А там уж как карта ляжет: либо, к радости соратников, сдохнешь, лежа на полу и предварительно обмочившись — как Иосиф Виссарионович. Либо благодарный народ поставит тебя вместе с супругой к стенке — как Николае Чаушеску. А то и на старости лет затравят за грехи твои тяжкие — как Аугусто Пиночета...

Но, быть может, есть варианты помягче? Может, как у Франсиско Франко, получится отдать концы в собственной постели? Вот было бы здорово!

Увы, для диктатора умереть своей смертью, в окружении лечащих докторов и плачущих родственников — редкий финальный бонус насыщенной насилием карьеры. Вот почему тирана страшит сама мысль о смерти и ее последствиях. Слишком уж он привык контролировать все и вся. А тут как подумаешь, что будет с родней, с нажитым за десятилетия добром, с созданной тобою системой управления... Ужас!

К слову, у Александра Лукашенко в этом смысле тревоги должно быть куда больше, чем у Нурсултана Назарбаева. Казахский диктатор обставился понадежнее: тут вам и 97,7 процента голосов на вчерашних президентских выборах, и накопленный опыт борьбы с оппозицией, и крепость восточно-династических традиций. Да и с преемником, если что, дело не заржавеет, причем равняться будут, судя по всему, на безболезненный для правящего клана азербайджанский вариант.

Ну а что, спрашивается, делать Александру Григорьевичу? Нет, оппозицию он душить умеет — во всех смыслах, включая и прямой. Но вот с соседями не повезло — безнадежно прозападные Польша с Латвией и Литвой. Плюс стремная Украина, от которой никогда не знаешь, чего ждать. Ну, и путинская Россия, которая в последнее время, наоборот, предсказуема, причем до такой степени, что мурашки по коже.

И еще проблема: властная вертикаль белорусского диктатора настолько заточена под него самого, что его смерть неминуемо повлечет за собой грандиозные сдвиги и перекосы во всех сферах жизнедеятельности страны. Как этого избежать? Выход один — найти преемника, желательно по родственной линии. Собственно, Лукашенко его уже нашел — и уже который год на смех всей Европе таскает с собой малолетнего Коляна в учебно-педагогических целях...

Почему я так подробно остановился на теме одиночества постсоветских диктаторов? Да потому, что падение любого из них повышает шансы на свержение следующего. Хороший пример заразителен не меньше дурного, и оттого классовая солидарность диктаторов порой превозмогает их личную неприязнь друг к другу. Вот почему свергнутые диктаторы часто находят пристанище у более удачливых, доселе правящих коллег.

Особенно приветлив в этом отношении Владимир Путин: при нем в России успешно обосновались Аслан Абашидзе (экс-руководитель Аджарской автономии в Грузии), Аскар Акаев (экс-президент Кыргызстана), окружение Слободана Милошевича. Последними в этом списке скорбных изгнанников остаются Виктор Янукович, Николай Азаров и целый ряд видных представителей их команды.

Диктатор диктатору глаз не выклюет (если, конечно, у них друг к другу нет старых счетов). И этот довод для Лукашенко и Назарбаева не менее веский, чем многогранное присутствие российских спецслужб и российского бизнеса в их странах. Тем более что тиранов топ-уровня (а с ними и форс-мажорных площадок для самолета беглого диктатора) в мире становится все меньше, поэтому оставшиеся варианты нужно ценить...

Это, разумеется, вовсе не означает, что Нурсултан Абишевич и Александр Григорьевич не опасаются Владимира Путина. Еще как опасаются, тем более что у диктатора, как ни у кого другого, развито чувство опасности. И не видеть, что Путин сделал ставку не на внутреннее развитие, а на территориальную экспансию, означает феноменальную слепоту. Назарбаев и Лукашенко к таким слепцам не относятся и при необходимости показывают зубы. В основном на словах, гораздо реже — на деле (вспомним задержание гендиректора «Уралкалия» в Минске и эпизодические таможенные войны по линии Москва — Минск).

И все же из орбиты Кремля оба диктатора выйти не готовы. А куда еще им идти с нереформированной экономикой и практически несуществующими гражданскими свободами? Куда привычнее играть в «свой особый путь», не разрывая тесных связей с Россией. А то вон перед глазами — Украина с войной на ее территории и чудовищным пропагандистским прессом российских телеканалов.

При этом оба диктатора внимательно наблюдают за тем, не слабеет ли в своей силе (жизненной и президентской) Владимир Владимирович; не грозят ли придавить его режим к земле вводимые санкции; не завелась ли у него в стране сколько-нибудь авторитетная оппозиция... Ничего этого нет? Тогда никаких резких маневров, спокойный путь в кремлевском фарватере.

На троих эти люди науправляли своими государствами 59 лет. И все эти годы чувствовали себя в компании друг друга весьма неплохо. Так зачем, спрашивается, менять приборы за столом?