Евгений КИСЕЛЕВ: «Дорого бы я дал, чтобы посмотреть, как Дмитрий Гордон у Путина интервью берет. Понятно, что тот с три короба наврал бы, но чем больше он врет, тем с точки зрения исторической перспективы лучше — рано или поздно за все это вранье отвечать придется»

Пока жить и работать в Украину не переехал, Дмитрия Гордона я не знал — с тех пор больше 10 лет прошло, и мы не только познакомились, но даже по не­скольку раз друг у друга интервью взять успе­ли. Лиш­него на себя брать не стану: мы не друзья и не приятели — наверное, правильнее всего будет сказать: с уважением относящиеся друг к другу коллеги и конкуренты, разумеется, — часто за одними и теми же героями-ньюсмейкерами гонялись. В итоге нередко с не­большим разрывом по времени в эфир два интервью с одним и тем же человеком выходили — у меня на одном канале, у Дмитрия — на другом, от чего я точно не страдал: думаю, и он тоже.

С интересным, содержательным собеседником и два, и три часа подряд проговорить можно, однако хронометраж наших программ — от силы час, так что нам с Гордоном одного героя на двоих вполне хватало, тем более метод у нас разный. Я обычно пять-шесть достаточно общих тем намечаю, по очереди их «вбра­сываю» и дальше импровизирую, стараясь в словах моего визави за какую-нибудь неожиданную де­таль, любопытную под­робность, парадоксальную мысль, какую-то новую для меня информацию зацепи­ть­ся, и дальше, как за ниточку, тяну, что он по тому или иному вдруг обозначившемуся поводу думает, вытягиваю.

У Дмитрия же всегда скру­пулезно подготовленный длинный список очень конкретных вопросов имеется, в преамбулу почти каждого из них какой-нибудь эпизод биографии гостя, свежую новость о нем или какое-то его яркое оценочное высказывание из далекого или недавнего прошлого он закладывает. Кстати, Гордон с первого раза именно тем меня покорил, насколько тщательно к нашему разговору «под камеру» под­готовился, и еще — тем, что никакими заметками не поль­зовался: все наизусть помнил. Что ж, память у него отмен­ная, и это не единственное его профессиональное достоинство.

Мне нравится, что к собеседнику Дмитрий подчеркнуто доброжелателен, в жесткий спор с ним вступать и тем более его стыдить, как это иные наши коллеги делают, если тот вдруг лукавит или что-то недоговаривает, не пытается. Умный зритель это и без того замечает, а Гордон, как мне кажется, на умных работает. Впрочем, если интер­вьюируемый откровенно лгать начинает, Дмитрий спус­ку не даст, однако и тут в рамках, так скажем, парламентских приличий остается.

Дорого бы дал, чтобы посмотреть, как Гордон у Путина интервью берет, — думаю, получилось бы не хуже, если не лучше, чем у австрийского тележурналиста Армина Вольфа, который прославился тем, как во время недавнего телевизионного общения с «вечнозеленым» российским правителем мастерски — вежливо, но метко — его на вранье ловил. Во всяком случае, в отличие от Вольфа выпад Путина, когда тот в очередной раз о якобы произошедшем в Киеве в феврале 2014 года «вооруженном антиконституционном перевороте и захвате власти» заговорил, Дмитрий точно не пропустил бы. Он наверняка реплику подал бы вроде «Владимир Владимирович, а вы ничего не путаете? Януковича, после того как в неизвестном направлении он бежал, от должности отрешить и выборы нового президента назначить законно избранный украинский парламент вынужден был, в котором, кстати, самую большую фракцию члены партии Януковича составляли, и многие из них это решение, вполне мирным голосованием принятое, поддержали, и не под дулами автоматов — армия и внутренние войска в казармах были. Разве это вооруженный переворот?».

Понятно, что Путин в ответ еще с три короба наврал бы, но чем больше он врет, тем с точки зрения историчес­кой перспективы лучше — рано или поздно за все это вранье отвечать придется.

Что же фирменного стиля Гордона касается, еще мне нравится, что во время каждого своего интервью он край­­не заинтересованным и даже удивленным выглядеть умеет, всем своим видом как будто вопрошая: «Да что вы говорите?! Ну надо же, как интересно! Неужели так оно и было?» — хо­тя я, тертый калач, порой вижу, что на самом деле с очередным собеседником Дмитрию давным-давно все ясно.

Говорят, что украинской журналистике имен-брендов не хватает, и я с этим не соглашусь — вот Гордон так точно бренд. Понятно, не всем он нравится, но чтобы всем нравиться, как в старину говорили, золотым целковым быть нужно. Мне тоже у Дмитрия не все по душе — например, порой кажется, что в выборе своих собеседников он неразборчив, и лично я брать интервью у людей, которым в жизни руки не подам, избегаю. Может, разве что за исключением случаев, когда какой-нибудь крайне несимпатичный мне человек настолько очевидным ньюс­мейкером становится, что терпеть и общаться с ним, как бы ни противно это было, приходится, но, возможно, это мое чистоплюйство мне как раз большой минус.

Ну и последнее. За 30 с лиш­ним лет работы на телевидении я в прямом эфире мно­го сотен, даже не­сколь­ко тысяч, интервью провел — коротких и длинных, — и собрать их, отредактировать и в виде книг издать мне никогда в голову не приходило. На самом деле, наверное, просто лень было, хотя часто я ее простым воп­росом самому себе оправдывал: «Да кому эти твои давно уже вышедшие в эфир, иногда с несколькими повторами, позавчерашние беседы нужны?». Несколько томиков, в которых интервью Дмитрия Гордона за разные годы собраны, у меня дома на книжной полке стоящие, немым укором мне служат: «Евгений, ты не прав!». Его новая книга, надеюсь, и меня, наконец, сесть за перо заставит.