В разделе: Архив газеты "Бульвар Гордона" Об издании Авторы Подписка
ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ

Олег СЕНЦОВ: «В тюрьме письма — самое важное. Ты можешь не поесть, можешь остаться без передачи, с тобой могут что-то делать, но все ждут писем, поэтому пишите. О чем угодно — это очень поддерживает»

10 сентября бывшие украинские политзаключенные Олег Сенцов и Александр Кольченко, приговоренные российским судом к 20 и 10 годам лишения свободы за «терроризм» и вышедшие из тюрьмы в результате обмена заключенными между Россией и Украиной, дали первую пресс-конференцию. Общение с журналистами в киевском Украинском доме продолжалось более двух часов, предлагаем вашему вниманию наиболее значимые фрагменты.

«Главное ощущение в день обмена — это один из тех немногих дней, ради которых стоит жить»

Олег Сенцов — о возвращении, Крыме, Донбассе, России, Путине, тюрьме, заключенных украинцах, дальнейших планах:

— Я приехал домой, а не к врагам, и не думаю, что здесь на меня будет кто-то давить. Главное ощущение в день обмена — это один из тех немногих дней, ради которых стоит жить.

— С приходом новой власти есть шанс перезагрузить отношения. Президент Зеленский действительно хочет решить этот вопрос без потери интересов. 100 лет переговоров лучше, чем один день войны. Однако надо помнить, что, сколько бы волк ни рядился в овечью шкуру, зубы у него на месте.



Александр Кольченко и Олег Сенцов более двух часов крайне терпеливо и мужественно отвечали на вопросы украинских журналистов

Александр Кольченко и Олег Сенцов более двух часов крайне терпеливо и мужественно отвечали на вопросы украинских журналистов


— Проблема не в том, что Путин напал на Украину, а в том, что его поддерживает большая часть населения России. Это империя, которая строится на лжи. Путину неинтересны свои люди, гори они все в аду. Ему интересны лишь его собственные амбиции. Я читал в какой-то статье, что «Путину проще отдать Кремль, чем отдать Крым». Но драконы тоже умирают. Я по-прежнему надеюсь, что Крым мы вернем.

— Я не принадлежу к табору Зеленского или к какому-то другому табору. Я сам по себе и не хочу пока комментировать действия властей, поскольку не могу еще разобраться, чтобы что-то комментировать. Надеюсь, Зеленский знает, что делает, и старается как лучше для страны. Я очень благодарен политикам, что после моего освобождения никто из них не пытался втянуть меня в ту или иную политическую партию.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вытащить наших заключенных из РФ и Донбасса. Кроме наших пленных, в России есть также россияне, которые борются за себя, за свою свободную Россию, за нашу Украину, они — наши настоящие братья и тоже узники Кремля.

— Любой заключенный, политический он, не политический, украинец, казах, кто угодно, очень ждет писем. В тюрьме письма — самое важное. Ты можешь не поесть, можешь остаться без передачи, с тобой могут что-то сделать, но тебе — письмо. Все ждут писем. Поэтому пишите. О чем угодно. Это очень поддерживает. Я привез с собой две сумки. Вещи, немного. И 22 килограмма макулатуры. Это письма. Я ни одно не выбросил. Я их не буду перечитывать, но они мне дороги. Еще книги и тетради — большая пачка, 15 штук, и все они исписаны.

«Буду заниматься двумя самыми замечательными вещами на земле — снимать кино и жить»

— В тюрьме по выходным я смотрел Киселева. Понятно, что верить хоть одному его слову невозможно и смотреть это — извращенное немножко удовольствие. Но развлечений в тюрьме мало. Цирка нет, театра нет, а тут все сразу показывают. Это очень весело.

— Коллекционирование обид — это увлечение слабых. Если хочешь быть сильным, нужно уметь прощать. Поэтому у меня нет никаких обид. У каждого своя дорога. Буду заниматься двумя самыми замечательными вещами на земле — снимать кино и жить.

— Относительно Крыма. Вернуться туда — только на танках, но мы пока не можем. Не надо воспринимать мои слова буквально, вы же понимаете, что я имею в виду.

— Изменение режима Путина неизбежно, ведь он не вечен. Драконы тоже умирают. Это рано или поздно произойдет, и надеюсь, я это увижу. Возвращение Крыма может состояться благодаря какой-нибудь спецоперации, которая сдвинет Путина. Третьим вариантом смены режима может стать революция.

— Я уже говорил, что 100 лет переговоров лучше, чем один день войны. Хочет ли Россия мира? Сколько бы волк ни рядился в овечьи шкуры, не верьте ему...

— При встрече президент спросил: «Вы были против этого обмена?». А я вообще первый раз об этом слышу. Я не знаю, что говорят СМИ, я могу только отвечать за свои слова. Есть президент, человек, которого Украина наделила полномочиями. У него больше информации, чем у нас с вами. Он принял такое решение, все происходит в свое время. Нужно действовать по ситуации. Ситуация 2014-го отличается от ситуации 2019 года.

«Возвращение Крыма возможно только после свержения режима Путина»

Александр Кольченко о российском плене, обмене и дальнейших планах:

— Я могу оправдать свое беспечное поведение — я думал, что я, как Неуловимый Джо, не представляю для них никакого интереса.

— Пока я не строил никаких планов. В первые дни хочу немного отдохнуть и адаптироваться. Продолжу учиться в Таврическом университете, мне осталось два курса. Хотел бы посмотреть новый фильм Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде». Больше всего сейчас хочется борща с пампушками.

— Относительно общественной деятельности. Да, я намерен заниматься общественной деятельностью, я сохранил свои взгляды. Пока Путин у власти, в Крым возвращаться не собираюсь.

— Фамилию Цемаха я впервые услышал в самолете. Относительно этой фигуры у меня пока не сформировалось собственное мнение.

— Возвращение Крыма возможно только после свержения режима Путина.

P.S. После общения с журналистами Олег Сенцов в тот же день сделал запись на своей странице в Фейсбуке. «Комментарий вдогонку пресс-конференции. Большое спасибо ее организаторам, Украинскому дому и всем журналистам, которые приняли участие в мероприятии. Что касается уровня вопросов, то сам формат пресс-конференции подразумевает их широту и некую поверхностность, поэтому вопросы были либо стандартные, либо несколько несуразные. Это одна из причин, почему я не люблю интервью: спрашивают о какой-то банальщине или, напротив, пытаются ковыряться у тебя в душе, как в собственном кармане. Каждый журналист спрашивал то, о чем хотел спросить, и я готов отдать все, что угодно, за это их право, как и за право «простого народа» писать обо мне гадости. Ибо свобода для меня дороже всего на свете. Всем добра!».



Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
1000 символов осталось