Прокурор Казбек ТЕДЕЕВ: «Дело о золотом батоне давно закрыто, потому что не было никакого батона, а если и был — точно не из золота»

«В 2007-м я уволился из следственных органов, через год уехал из России.Почему? Беслан»

— В украинских реалиях прокуроры редко сами идут на публичный контакт с журналистами. Зачем вам это интервью?

— Мне важно обратить внимание на свою проблему, потому что считаю: руководство прокуратуры Киевской области обошлось со мной несправедливо, пред­взято и незаконно. Еще на своем примере хочу показать коллегам, прокурорам отделов, людям среднего звена: не стоит бояться говорить правду, если уверен в себе и в своих действиях. Нужно всеми средствами в рамках закона отстаивать свою правоту!

— В чем именно состоит «несправедливость, предвзятость, незаконность» руководства по отношению к вам?

— После того как летом 2018 года в прокуратуре Киевской области сменилось руководство, на меня и других прокуроров отдела началось давление и ручное вмешательство в уголовные производства. Новое начальство стало говорить, будто бы я некачественно совершаю процессуальные действия в некоторых уголовных производствах.

Это их субъективное мнение. Я с ним категорически не согласен, потому что за все время работы в органах прокуратуры ничего, кроме благодарности от всех руководителей, с кем работал, а также потерпевших, не получал. По показателям раскрываемости, передачи обвинительных актов в суд и доведения дел до приговоров я был одним из лучших в своем отделе.

— Мы обязательно перейдем к теме вашего конфликта с прокурорским начальством. Но прежде задам несколько вопросов о вашей биографии. Тем более что она у вас необычная. Правда, что до 2007 года вы жили и работали в России, были российским гражданином?

— Я родился и вырос во Владикавказе. Моя мама Елена Бугулова работает в поликлинике, заслуженный врач Северной Осетии, отец — Елкан Тедеев...

— ...знаменитый кавказский спортсмен, первый осетин, ставший чемпионом Европы, серебряный призер чемпионата мира 1967 года, трехкратный чемпион СССР по вольной борьбе.

— В детстве мы с двумя сестрами подолгу жили в Крыму, где у отца проходили спортивные сборы в городе Алушта. В 1984-м, почти за две недели до моего пятилетия, отца не стало.

Мы с мамой и сестрами вернулись в Орджоникидзе (нынешний Владикавказ). Там я окончил университет по специальности «юриспруденция», начал работать следователем в полиции РФ, но в 2007-м решил уволиться из следственных органов.

— Из-за чего?

— По личным мотивам.

— Мало платили, высокая нагрузка на работе, вляпались в неприятную историю, еще что-то?..

— Нет-нет. Если любишь свою работу, деньги не принципиальны. Хотя, честно признаюсь, в России на тот момент следователям выплачивали достойную зарплату, денег хватало.

— Тогда почему вы оставили любимую работу с достойной оплатой? Вам угрожали из-за чего-то?

— Никаких угроз не было, просто... Устал от происходившего и ушел. Как тогда, так и сейчас не являюсь поклонником действующей власти России, поэтому решил поменять все в своей жизни.

— Если бы каждый, кто недоволен властью своего государства, даже России, менял гражданство — на земле больше бы стран не осталось для смены паспорта. Должна быть более весомая причина таких кардинальных изменений в жизни.

— Беслан.

«Считаю трагедию в Беслане спланированной. Не может быть, чтобы вооруженных террористов просто так пропустили через милицейские посты!»

— Вы говорите о чудовищной трагедии в североосетинском городе Беслан, когда 1 сентября 2004 года во время торжественной линейки была захвачена школа №1? В течение двух с половиной дней террористы удерживали в заминированном здании 1128 человек. В результате теракта погибли 314 заложников, из них 186 — дети.

— К моменту моего увольнения с Бесланской трагедии прошло три года. Я был включен в группу по расследованию теракта как рядовой следователь. Не хочу вдаваться в подробности, скажу одно: не верю во внезапность нападения, считаю трагедию в Беслане спланированной.

Ну не может быть, чтобы сотрудники милиции не видели грузовиков с людьми и оружием, направлявшихся в Беслан! Не может быть, чтобы вооруженных террористов просто так пропустили через милицейские посты! Не верю, что оружие в школу пронесли под видом ремонта спортзала и при этом никто не заметил людей с длинными бородами, без усов, а это отличительная черта ваххабитов!

— Напомните, чем завершилось расследование теракта в Беслане?

— Единственный взятый живым террорист приговорен к пожизненному, остальные исполнители погибли. Организаторов и заказчиков даже не искали. Все три года я видел много нестыковок в следствии и ничего не мог сделать. Тогда зачем там оставаться? Уволился.

Атмосфера в стране давила психологически. Понимаете, во Владикавказе тогда было сто-о-олько терактов... Я жил рядом с центральным рынком, мой сосед, ветеран Великой Отечественной войны, погиб во время одного из терактов. Человек прошел всю войну, выжил и погиб в мирное время от теракта...

Первый теракт во Владикавказе был еще в советское время. В 1988 году был захвачен автобус с учениками школы № 42. Слава богу, никто не пострадал. По этим событиям был снят фильм 1990 года «Взбе­сившийся автобус».

— Кем вы работали после увольнения из следственных органов?

— Никем. Столько всего внутри накопилось, так много вопросов без ответов, что у меня, на тот момент 27-летнего парня, чуть ли не депрессия началась. Какое-то время был в раздумьях, как жить дальше, а после... Знаете Эльбруса Тедеева?

— Еще бы. Украинский спортсмен осетинского происхождения, олимпийский чемпион, трехкратный чемпион мира и чемпион Европы по вольной борьбе. А еще бывший народный депутат от Партии регионов.

— Это мой родственник. Мы с ним в детстве вместе тренировались по вольной борьбе. Очень уважаю его за то, что он всего в жизни добился сам.

Эльбрус часто приезжал к себе домой в Северную Осетию. Мы подолгу общались на тему моей дальнейшей судьбы и работы. Я честно ему признавался: меня не устраивает политическая ситуация в РФ. Видя, в каком я состоянии, он вдруг предложил: «Переезжай в Украину, ты же в детстве уже жил там». Весной 2008 года я впервые приехал в Киев, мне тут очень понравилось.

— А украинское гражданство в каком году получили?

— Почти два года ушло на процедуры, связанные с оформлением гражданства. Я даже не знал, что по закону все, кто проживал до 1991 года на территории УССР, могут претендовать на украинское гражданство. А я же в детстве очень долго жил в Крыму вместе с родителями. Но нужно было подтвердить этот факт своей биографии. Я поехал в Алушту, нашел несколько семей, которые помнили, как мы с родителями жили в двухкомнатной квартире на улице Глазкрицкой. В общем, в конце 2009-го я стал гражданином Украины, о чем ни разу не пожалел.

«Поклонская разослала по всем прокуратурам Крыма письмо на русском: требую обеспечить порядок. Мой коллега направил ей ответ українською: как гражданка Украины обратитесь в ГПУ»

— Вы не просто украинским гражданином стали, а именно украинским прокурором. Брат помогал вам в трудоустройстве?

— Я никогда не обращался к нему с такими просьбами. Это легко проверить: если бы он помогал, наверное, я бы не работал рядовым прокурором в Джанкое и Алуште. Тем более везде в СМИ рассказывали о якобы дружеских отношениях Эльбруса с Артемом Пшонкой — сыном тогдашнего генпрокурора.

Мой юридический диплом, полученный в Осетии, котировался в Украине. Никаких преференций при трудоустройстве у меня не было. Подал заявление в прокуратуру Крыма о желании занять должность помощника прокурора, прошел соответствующую процедуру назначения на должность и начал работать.

— А украинские спецслужбы вас проверяли?

— Конечно, очень скрупулезно.

— Как это выглядело на практике?

— По мне проводилась спецпроверка, плюс вызвали на собеседование, задавали вопросы вроде «Почему решили поменять гражданство?», «Где до этого работали?», «Какими делами занимались?». Мое трудоустройство длилось почти год, в конце 2010-го я стал помощником прокурора города Джанкой — это низшее звено в системе прокуратуры.

— Зимой — весной 2014 года, на момент аннексии Крыма Россией, вы работали прокурором в Алуште. С «зелеными человечками», точнее — российскими оккупантами, лично сталкивались?

— Лицом к лицу нет, но атмосфера на полуострове была напряженной. Во время Евромайдана мы о событиях в центре Киева узнавали из трансляции «5 канала». Переживали, очень тяжело было смотреть на кровь, на убитых с обеих сторон...

Хочу рассказать вам о человеке, знакомством и работой с которым очень горжусь. Это Артур Шаповалов. Я работал под его руководством в прокуратуре Алушты. В разгар аннексии он единственный из всей системы крымской прокуратуры надел форму украинского прокурора и не побоялся выйти к народу возле здания горсовета Алушты. Не просто выйти, но заявить: никаких автобусов и поездов с «правосеками» и «бандеровцами» нет, это выдумка, чтобы запугать крымчан и раскачать ситуацию на полуострове.

— Как толпа отреагировала?

— Слушала. Наш прокурорский коллектив в Алуште действительно уважали. Город маленький, все как на ладони, люди видели, что мы работали по справедливости, были исключительно на стороне закона. Артур выступал несколько минут, а после провокаторы опять начали раскачивать толпу. Честно скажу: было страшно, я был рядом с Артуром и понимал, что мы реально рискуем быть разорванными в клочья за нашу проукраинскую позицию.

Расскажу еще одну потрясающую историю об Артуре. Самопровозглашенный прокурор Крыма Наталья Поклонская разослала по всем прокуратурам всех городов полуострова письмо на русском языке: мол, требую обеспечить порядок в регионе. Артур направил ей официальный ответ українською мовою: как гражданке Украины свою просьбу об обеспечении правопорядка в Крыму ей следует направить в ГПУ.

После этого крымские сотрудники СБУ, которые сохранили верность Украине, сообщили нам: дана команда задержать Артура. На свой страх и риск я попросил у знакомого татарина автомобиль и в срочном порядке, тайно вывез Артура в Симферополь, где он сел на поезд и уехал на материковую часть Украины. Артур лег на заднее сиденье авто, чтобы со стороны казалось, что в машине я один. Все личные документы — паспорт, удостоверение — он оставил мне, понимая, что в поезде его могли обыскать отряды так называемой Самообороны Крыма.

Думаю, промедление стоило бы Артуру минимум не­скольких лет заключения под стражей. Я очень его уважаю, что он не побоялся — единственный из всей прокуратуры! — пойти против всемогущей на тот момент в Крыму Поклонской. Обидно, что из высшего руководства прокуратуры никто не оценил принципиальные и смелые действия Артура. Он сейчас работает рядовым сотрудником в прокуратуре Черниговской области.

«Сколько прокуроров выехало из Крыма? 51 человек, хотя на момент аннексии там работало около двух тысяч сотрудников прокуратуры»

— Сколько всего прокуроров отказалось принимать российское гражданство и выехало из Крыма после аннексии?

— 51 человек, хотя в Крыму на момент аннексии работало порядка двух тысяч сотрудников прокуратуры.

— Ого! Почему так мало остались верны присяге?

— Сложный вопрос. Боялись бросать дома, квартиры. Тяжело было с семьями срываться и переезжать без каких-либо гарантий о трудоустройстве и решении жилищной проблемы.

— А вы почему не остались в Крыму?

— Я дал присягу народу Украины. Кроме того, в Крыму появилось то, что заставило меня покинуть родную Северную Осетию, — действующая власть в России.

— Ну, справедливости ради, вы в свое время присягу и российскому народу давали, когда в следственных органах РФ работали...

— Нет, не было такого. На момент устройства в органы милиции РФ никто присягу не давал.

— Вы общаетесь с бывшими коллегами в Крыму? Что они говорят на шестой год захвата Россией украинского полуострова?

— Те, кто уехал с полуострова, все трудоустроены. С теми, кто остался в Крыму, не общаюсь. Смысла нет: они напуганы, боятся открыто говорить даже в частных разговорах о работе и вообще о жизни.

— Из-за кремлевской политики вы сначала покинули первую родину — Владикавказ, потом вторую — Крым. Ни разу не пожалели о смене гражданства и о том, что весной 2014-го перебрались на материковую Украину?

— Никогда ни о чем не жалею, назад не оборачиваюсь. Мне нравится строка из песни Меладзе: «Я повсюду иностранец и повсюду я вроде бы свой». Хотя, честно признаюсь, поначалу после переезда из Крыма было очень тяжело, почти 18 месяцев был без работы.

— Почему?

---

---

— Помню слова Матиоса в одном из интервью в июле 2014-го: мол, все прокуроры Крыма, кто остался верен присяге и переехал на материковую Украину, трудоустроены. Очень хотелось спросить его: «А как же я?».

— Так почему вас 18 месяцев не брали в прокуратуру?

— Уверен на тысячу процентов: это делалось потому, что я родственник Эльбруса Тедеева, бывшего в свое время нардепом от Партии регионов, которую тогда называли «злочинною владою». Тот же Артур Шаповалов ходил в Генпрокуратуру Украины и говорил: «Казбек — патриот, спас меня в Крыму от тюрьмы оккупантов, из всех переехавших с полуострова только ему не дают работу».

— Тем не менее в 2015-м вам удалось устроиться на работу в прокуратуру Киевской области.

— И за это я очень благодарен Виктору Шокину, который единственный из всех генпрокуроров отреагировал на мои многочисленные жалобы. Я их 25 штук написал за полтора года, это, скорее, были не жалобы, а больше крик души. Никто не реагировал, один раз мне даже предложили фамилию сменить. Мою фамилию, фамилию отца!

— Ваш брат Эльбрус Тедеев не только за диктаторские законы 16 января голосовал, но и за Харьковские соглашения в 2010-м. Вы никогда его не спрашивали, чувствует ли он свою ответственность за то, что произошло в Украине с приходом к власти регионалов?

— Он мой брат, великий спортсмен. Я его уважаю, потому что он, мальчик из беднейшей семьи, всего достиг сам, своим потом и кровью.

— У меня претензии к вашему брату не как к спортсмену, а как к политику.

— Я знаю, что по каждому голосованию брат принимал решение только сам, без указаний. Он по-прежнему живет в Киеве, никогда никуда не убегал, ни от кого не скрывался. Думаю, вам лучше у него спросить, как и за что он голосовал. Я бы хотел отвечать за себя.

Мы с братом политические вопросы не обсуждаем. Хочу заметить: в СМИ Эльбруса почему-то называют «кулаком Партии регионов», но я нигде не увидел подтверждения, что он в Верховной Раде применил свои борцовские навыки. Эльбрус всегда был толерантен, старался сгладить любой конфликт. А если и свирепствовал, то только на Олимпийских играх 2004 года в Афинах, когда в финале в честном спортивном поединке победил американца и завоевал золотую медаль.

«В прокуратуру чуть ли не каждый день приходили депутатские запросы от многих нардепов, в том числе Добродомова, Черновол и так далее: «Где батон?»

— Как прокурор вы расследовали дело о пропаже золотого батона из резиденции Януковича «Межигорье». Нашли?

— Дело о золотом батоне давно закрыто, потому что не было никакого золотого батона, а если и был — точно не из золота. Мы специальную экспертизу проводили и выяснили, что батон из чистого золота должен был весить минимум 16 килограммов.

Вы знаете, что 70 процентов времени прокуратуры Киевской области уходило на поиски этого мифического батона, а не на настоящие уголовные дела?

— Почему?

— Потому что в прокуратуру чуть ли не каждый день приходили депутатские запросы от многих нардепов, в том числе Добродомова, Черновол и так далее: «Где батон?». Будто они сами его дарили и переживали за судьбу подарка. Куча следователей и прокуроров были задействованы впустую!

В 2015-м, когда я восстановился на работе в прокуратуре Киевской области, только и слышал от коллег по отделу: «Блин, опять батон, что отвечать этим нардепам на их запросы?». Я взялся за расследование, выяснил и доказал: если батон и был, то точно не из золота.

— В вашей карьере был еще один интересный момент: вы подписали подозрение Михеилу Саакашвили, на тот момент главе Одесской областной государственной администрации. Чем за­кончилось это уголовное производст­во?

— В 2016-м по какому-то телеканалу я увидел, как одесский губернатор Саакашвили что-то эмоционально рассказывает об «ореховой мафии». Стоит возле каких-то складов, говорит о «ворах и барыгах», а после подходит к дверям, срывает замок и кричит толпе: мол, забирайте орехи, они ваши. И все это на десятки телекамер.

Я смотрел и думал. Во-первых, у Саакашвили юридическое образование, он, как никто, должен понимать: если тебе известно о преступлении — сообщай о нем в правоохранительные органы, а не только на телекамеры эмоционально произноси «вор», «барыга» и так далее.

Во-вторых, эта партия орехов, обнаруженная налоговой полицией вместе с прокуратурой Киевской области, была арестована, помещена на склады и опечатана. Суд наложил на эту партию орехов запрет, они были признаны вещественными доказательствами.

И вдруг появляется какой-то чиновник и под телекамеры вскрывает опечатанный склад. А это, как минимум, злоупотребление властью, уголовная статья. Прокуратура Киевской области обязана открыть уголовное производство. И открывает. Вот только подписать подозрение никто не решался, ведь Саакашвили на тот момент — любимец президента Порошенко, чуть ли не мессия для украинского народа... Но у меня всегда был принципиальный подход: все должно быть по закону и справедливости. Я не был в составе группы прокуроров, но поняв, в чем суть преступления, дал согласие поставить подпись в процессуальном документе.

— Так чем закончилось это уголовное производство против Саакашвили?

— Гораздо позже я узнал, что следователь даже не внес это дело в Единый реестр досудебных расследований. Почему — не знаю, по закону ему давалось на это 24 часа.

— И не пытались узнать?

— Не видел смысла. К тому времени Саакашвили уже впал в немилость, люди тогдашнего президента Порошенко начали его по крышам гонять, прессовать, ко мне подходили: мол, надо оживить подозрение Мише по орехам. Я ответил, что счеты ни с кем не свожу. Когда Саакашвили был на пике политической карьеры в Украине — это одно дело, а добивать лежачего — не­правильно. Плюс я же не владел всеми материалами уголовного производства.

Знаете, я недавно был в Тбилиси и могу сказать: при Саакашвили было больше порядка, нежели сейчас. Потому желаю ему вернуться в любимую им Грузию для наведения там былого порядка.

Кстати, я был процессуальным прокурором по делу о завладении имуществом Марка Паславского — американца украинского происхождения. Он воевал в зоне АТО, погиб под Иловайском в 2014-м. После смерти Марка рейдеры, подделав документы, завладели его имуществом. Я расследовал дело и добился исполнения закона: имущество было передано компаньону Паславского. А человек, совершивший преступление, успел сбежать в Крым и скрывается там от украинского правосудия.

«Прокурор Киевской области вызвал меня и сказал, что якобы я подставил его своими действиями перед генпрокурором Луценко»

— Вернемся к началу интервью. Вы сказали, что у вас возник конфликт на работе с приходом в прокуратуру нового руководства. Судя по всему, вы имели в виду прокурора Киевской области Максима Киричука, которого назначили летом 2018-го. Что вы с ним не поделили?

— Знаете выражение «новая метла метет по-новому»? Первые три-четыре месяца новое руководство присматривалось и притиралось, а в конце 2018-го началось... Киричук вызвал меня и сказал: мол, в этом уголовном производстве нужно сделать так. Сказал, что якобы я подставил его своими действиями перед генпрокурором Луценко.

— Он требовал от вас вычеркнуть кого-то из списка подозреваемых или не расследовать какой-то эпизод?

— Если бы Киричук такое мне сказал — я бы в другой орган обратился, а не в Совет прокуроров. Да, он начальник, но за уголовное производство отвечаю я как процессуальный руководитель. Согласно закону, прокурор должен быть независим, никто не имеет права вмешиваться в его работу.

— Может, вы просто были неэффективны в работе, вот он вам и давал советы?

---

---

— Есть таблица, куда вносятся показатели работы: какая категория дел, сколько направлено в суд и так далее. В отделе, где работает 14 прокуроров, у меня были лучшие показатели. Коллеги не дадут соврать: я всегда вел самые тяжелые и резонансные уголовные производства.

Последний разговор с заместителем прокурора Ефремовым — лицом, приближенным к Киричуку, — был в феврале 2019-го. Мне предложили: «Либо уходишь спокойно в другой отдел, либо уберем тебя в любом случае». Я отказался, сказал, что буду бороться за свое место.

Я посчитал высказывания Киричука и «предложение» Ефремова не просто вмешательством в расследование, а прямым давлением на меня как прокурора. В начале апреля этого года я обратился в Совет прокуроров Украины с заявлением о давлении со стороны руководства, но проиграл.

— Почему?

— Думаю, члены Совета прокуроров Украины, мягко говоря, были недостаточно свободны в принятии решений по моему обращению. Бог им судья, время все расставит на свои места.

Придирки Киричука — это лишь формальности, на самом деле ему нужны были ручные подчиненные. А я всегда был и остаюсь самостоятельным прокурором. Я отвечаю за качество обвинительного акта, направленного в суд. Я отвечаю за качество поддерживаемого в суде гособвинения. И подпись в процессуальном документе ставит не Киричук, а я. А значит, несу персональную ответственность.

— Вы же почти 10 лет работаете в системе украинской прокуратуры. Неужели ни разу не замечали, что там от подчиненных требуется полная лояльность к руководству, в том числе политическому?

— Не стоить так обобщать. За время работы в прокуратуре никто из руководителей ни разу не сделал мне замечаний ни по одному уголовному производству, потому что знали: я всегда все делаю по справедливости, совести и закону. И всегда стою на стороне потерпевших, всегда!

«Прокуратура — это закрытый клуб. В их понимании я сейчас выношу сор из избы»

— Не покидает ощущение, что вы просто обиделись на начальство за критику в свой адрес...

— Прокуратура — это закрытый клуб. В их понимании я сейчас выношу сор из избы. Но я не хочу терпеть такого отношения к себе. Я открыто говорил руководству: если есть конкретные факты моей неправильной работы — обращайтесь в специальный орган внутри прокуратуры, пусть проверяет. Но в том-то и дело, что, по сути, ко мне претензий не было и нет.

С конца 2018 года, когда Киричук понял, что я процессуально независим и буду делать все только по закону, началось давление. Его целью было показать, кто в доме хозяин, убрать меня с должности. Подчеркиваю: с должности, а не с работы. И он этого добился.

Меня постепенно отстранили от всех уголовных производств, лишили премий и надбавок, на 70 процентов сократили зарплату, выдавили из отдела. Я сейчас живу на зарплату шесть тысяч гривен. Слава богу, семья помогает, сестра — гражданка Италии — очень помогает мне финансово. Да и дома, в Осетии, мама кое-что продала из недвижимости, и мне досталась определенная часть.

— А не унизительно столько месяцев находиться в таком положении? Не хотелось плюнуть на все, громко хлопнуть дверью и уйти в адвокатуру?

— Хлопать дверьми — не мой стиль. Я, конечно, мог прикрыть дверь и подождать смены власти, но хочу доказать прежде всего себе и своим близким: со мной поступили незаконно, не по справедливости. Почему я должен уходить, если считаю себя профессионалом и доказал это работой?! Сейчас я в административном суде обжалую решение Совета прокуроров, который не увидел в высказываниях и действиях Киричука и его верного заместителя Ефремова давления на меня.

Почему, например, никто из коллег-прокуроров ни разу негативного слова не сказал в адрес прокурора Киева Романа Говды или начальника управления Александра Харлова? Как думаете, почему?!

— Теряюсь в догадках.

— Да потому что у них человеческое отношение к своим подчиненным. А подчиненные чувствуют поддержку руководства, что придает им еще больше сил и желания работать на благо страны и людей. А в моем случае занимаются сведением счетов или банальной расправой.

Тот же начальник отдела прокуратуры Юрий Балонь, который ни дня со мной не работал, названивает адвокатам и уговаривает их написать на меня жалобу в квалификационно-дисциплинарную комиссию прокуроров. Видите, какие разные у нас бывают люди и коллективы?

— В вашем отделе только с вами так поступили?

— Нет, еще несколько прокуроров выдавили по схожей схеме, просто они склонили голову и покорно ушли в ожидании смены руководства. А я человек, который считает нужным говорить об этом публично и открыто. У меня совесть чиста и биография не запятнана, буду отстаивать свою профессиональную честь, в том числе в суде.

— Какой вывод я должна сделать из описанного вами внутриведомственного конфликта?

— К сожалению, в обществе очень сильно укоренилось несправедливое мнение, будто все в прокуратуре и вообще в правоохранительных органах — продажные и бездушные сволочи...

— Небезосновательное мнение, скажем прямо.

— Это не так, в Украине очень много порядочных и честных прокуроров, полицейских! Они перегружены работой, недосыпают, остаются допоздна на работе вместо того, чтобы провести время с семьей. Я очень много таких видел и очень их уважаю. Просто призываю их не молчать и не бояться публично говорить, когда с вами обращаются незаконно. Тем более сейчас, когда к власти в стране пришли люди новой формации, другого поколения, а значит, появился реальный шанс действительно изменить и исправить правоохранительную систему, реформировать ее, чтобы обеспечить порядок и закон гражданам Украины.

«Отсутствие жалоб со стороны населения — лучшая награда за наш труд!». Лично для меня эта цитата из советского фильма «Афоня» является главным принципом работы. Убежден: делать работу надо так, чтобы тебе не было стыдно перед людьми, чтобы соседи, родственники, знакомые гордились тобой и твоим отношением к окружающим.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter