Российский поэт Вадим ЖУК: «Одето все больше с иголочки,Что бойко под ноготь идет, Большое количество сволочи В моем государстве живет»

Вадим Жук — советский и российский актер, сценарист, поэт. Работал художественным руководителем театра «Четвертая стена» в Санкт-Петербурге, вместе с Михаилом Жванецким вел телепередачу «Простые вещи».

***

Читай свою историю, потомок,

Как снова начинали жить фантомы,

Освоившие темные углы.

Как нас планета стала сторониться

и стала замыкать вкруг нас границы,

Как кандалы.

Как крови ждал веселый

русский Молох,

Как голые обманывали голых,

Как быстрые точились топоры,

Как недуги и вши на нас поперли,

Как острой костью, комом,

колом в горле,

Встал ласковый и черноволный

 Крым.

***

Одето все больше с иголочки,

Что бойко под ноготь идет,

Большое количество сволочи

В моем государстве живет.

Кладбищенским словом «Останкино»

Хрустальный дворец нарекли,

Куда для трудов и питания

Опричники их сволокли.

На столиках, тумбах и полочках,

Сияют их рыльца в пушку,

И ржавые гвоздики сволочи

Вбивают народу в башку.

Пришельцы! А стали владельцами.

И верит в их морок страна.

И в кузницах черных умельцами

Куются для них ордена...

***

Ну чего ты, ей-Богу, чего ты?

У тебя-то ведь все по уму.

Не шельмуют,

не гонят с работы.

И работа, гляди, на дому.

И почти что покрытый гламуром,

Поспевает с водою живой,

С вологодским привычным

прищуром,

Этот гуманитарный конвой.

И все больше того, что привычно.

Хохочи над духовностью «скреп».

Погоди — у тебя, что ли, лично,

Эта нищенка просит на хлеб?

И ведь ясно, что врет. На иконке

Усмехается криво Христос.

Выпьем, женка. Прости меня, женка.

Что-то дрожь меня бьет, как в мороз.

Бьет в лицо, без размаха, с порога.

Это я? Только я? Или все?

Закатай меня, женка, в дорогу,

В жесткий бархат ночного шоссе.

***

Не бойся о войне читать

Написанное честно и без лака.

Не бойся невозможное узнать.

Не бойся плакать.

Огромное безличное «они»,

В глухую тьму ушедшие без цели.

Ты не о них заплачь, заплачь за них.

Они даже заплакать не успели».

ВЫБУТЫ

(место, где похоронены

псковские десантники)

Хоть ты этак, хоть так — не очнется.

На погосте достаточно мест.

Не качнется, не бойсь, не качнется

Вертикально поставленный крест.

Вроде только что было начало.

«Волга» с лентами...

Глядь — и конец.

Не услышит, как ты закричала,

Вертикали безглазый творец.

И прощанье — сплошная обманка,

Полугласно, тишком да тайком.

Закусила губу псковитянка,

Закусила дешевым сырком.

— Что ж ты рыбу-то

с сыром-то ложишь?

Провоняет. Учи вас, учи...

Что ж ты горе слезами-то множишь?

Тут слезами теперь не поможешь.

Ты до дома доехать-то сможешь?

Это Выбуты. Все. Замолчи.

НАБРОСОК

Попробуй верить в царство доброты,

Когда зверье выходит на мосты,

И бешеною злобой налиты

Благие взоры пасторской элиты.

Когда пасущий — из охвостья свиты,

Когда митрополит выходит

в замполиты.

ВЧЕРА-ЗАВТРА

Какую дикую блатную перемешку —

Хотел медок, а выкуси — ледок,

Насмешку да частушку-сыроежку

Принес в себе семнадцатый годок.

В кожанках комиссарки — одалиски,

И маузер в крапивном пироге,

И столп твой, Петербург,

Александрийский,

По самого, по ангела в лузге.

С Царицына ли, с Бежина ли луга,

Сместилось все и выжжено дотла.

Елабуга, и Луга, и Калуга,

Раздвинув ноги, в страхе замерла.

Великолепны, веселы, курносы,

Как на разбойный временный постой,

Везде доскачут конные матросы

С веснушчатой своею правотой.

А в дом войдешь, крестись

хоть в потолок,

Где красный угол — желтые потеки

И Блок шагает в Красный уголок,

Читать бандитам лекцию о Блоке.

***

И водка с горилкою на кулачках,

И бой кулебяки с галушкой...

И с тростью, свинцом налитою,

в руках

Тараса преследует Пушкин.

И Лесю с Мариною с полок долой,

Чужого не треба, не надо.

И мечется, мечется Гоголь больной,

От Нежина до Петрограда.

Не помнят. Не верят. Не плачут.

Не ждут.

И жизнь дешевей дешевизны.

И деток незрячих по полю ведут —

Два слова «Отчизна» и «тризна».

ДИКТОР ЛЕВИТАН

(похоронен на Новодевичьем)

Левитан, Левитан, новодевичий

житель,

Хоть убей — не вместить от виска

до виска — 

Как вы скажете это.

                                             А ну-ка, скажите:

— Взяли Киев с боями российские

 наши войска.

Если там, Левитан, мысли ясная

область,

Если брезжится свет в новодевичьей

 мгле, —

Вы кого наградить повелите

за доблесть,

Кто свои, кто чужие на этой земле?

Наступленье, потери, осада, блокада.

Свой своя не познаша.

Говори, Левитан!

Расскажи про котлы домотканого

 ада...

Это мы, Левитан, — гопота, лимита.

Кто пустил нас в подъезд двадцать

 нового века?

Кто нам этой отравы в стакан

наболтал?

Кто там стал в этот миг — и на полную

 вечность — калека?

Говори, Левитан! Говори, Левитан!

***

И эта страна, и другая страна

Не могут все вымолвить

слова «война».

И песен не пишут об этой войне,

Ей стонов и мата хватает вполне.

Не просится в небо победный

салют,

Молодкам вестей-похоронок

не шлют.

И, кажется, даже на этой войне,

Забыли солдаты о горьком вине.

Рязанский щенок с полстакана

блюет,

Коран ветеран бородатый блюдет.

И едет неправда по этой войне

На крашеном белою краской коне.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter