Композитор Игорь ПОКЛАД: «Гнатюк услышал моего «Ирода» и пошел просить денег на постановку к президенту. Через неделю перезвонил: «Грошей нема і не буде»

Имя Игоря Поклада хорошо известно не только в Украине, но и далеко за ее пределами. На счету композитора более 500 песен, некоторые известны каждому: «Дикі гуси», «Глаза на песке», «Тече вода», «Скрипка грає». В разное время произведения Поклада исполняли Муслим Магомаев, Юрий Гуляев, Тамара Миансарова, Тамара Гвердцители, Дмитрий Гнатюк, Таисия Повалий, Назарий Яремчук, Руслана и многие другие. Музыка Поклада звучит в 40 художественных фильмах и в десятке мультфильмов.

Но самым значимым творением, делом своей жизни Игорь Дмитриевич считает рок-оперу «Царь Ирод», которой он посвятил 10 лет. Два года назад Крымский академический украинский музыкальный театр поставил «Ирода» и имел колоссальный успех, и на сегодня это единственная, к сожалению, постановка этой рок-оперы.

«Фонограммы готовы и ждут своего исполнителя, было бы заинтересованное лицо, — с надеждой в голосе говорит Игорь Дмитриевич. — Если кто-то заинтересуется, какие-то деньги я бы, может, и нашел под это дело. Ходил бы и дальше просить у богатых людей».

«Я НЕ РАССЧИТЫВАЛ НИЧЕГО ЗАРАБОТАТЬ НА ЭТОЙ РОК-ОПЕРЕ. МНЕ ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ ЕЕ ПОСТАВИЛИ»

— Игорь Дмитриевич, во многих своих интервью вы говорили, что считаете рок-оперу «Царь Ирод» делом всей жизни. Как вообще родилась идея проекта?

— Идея пришла ко мне еще в юности, лет в 20, когда я был студентом консерватории. Произведение очень трудное, только одна фонограмма длится 2 часа 15 минут. Сюжет библейский. Безответная любовь Марианны, которая пожертвовала собой ради Ирода и погибла от этой любви... Главный смысл произведения — любовь должна победить все зло на земле.

— Работа над «Иродом» отняла у вас 10 лет жизни. Почему так долго? Муки творчества?

— Все получалось, просто писал я потихонечку, собирал материал — вот на это и ушли годы. А когда понял, что надо вплотную браться, у меня практически все было готово в голове: увертюра, фонограмма, минусовки и плюсовки... После этого написание в общей сложности заняло месяц. Дальше еще месяца два профессионалы доводили фонограмму до ума на электронике по моим черновым наброскам.

— Вы как-то очень долго пробивали дорогу этому произведению, искали спонсоров. В какие двери стучались?

— Однажды у меня была случайная встреча с одним человеком, который в Париже работал главным продюсером второго по величине после Cirque du Soleil цирка. Когда он приехал к нам, ему сказали: «Сходите к Покладу».

Он пришел ко мне домой, я дал послушать ему «Ирода». «Игорь, — сказал он, — о таком спектакле я мечтал всю жизнь! Я его прокачу, сделаю из него золото, ты получишь мировую славу. Работай, все остальное мы сделаем. Поставим где скажешь: хочешь — в Иерусалиме, хочешь — в Америке. Я приезжаю через месяц, заключаем договор (а суммы там назывались бешеные по сравнению с нашими) и начинаем работать». А через две недели звонок из Парижа: у него инфаркт. И все рухнуло. Даже не знаю, жив ли он сейчас.

— В Париже вы бы миллионером стали...

— Я не рассчитывал ничего заработать на этой рок-опере. Мне главное, чтобы ее поставили.

«Солидные люди говорили одному нашему олигарху, мол, что ты устраиваешь выставки западных художников, у тебя в Украине клад лежит. Поставь «Ирода» — и вся Америка будет у твоих ног. Он заинтересовался, но ответа не последовало»

— А еще к кому-то обращались?

— Конечно! Неоднократно. Когда-то я включил «Ирода» Дмитрию Гнатюку, мы с ним большие друзья, — так у него задрожали руки, когда он это услышал. «Это нужно немедленно ставить в нашем Оперном театре. Я пойду к президенту и буду просить у него денег на постановку». А через неделю перезвонил и говорит: «Мне сказали: «Грошей нема і не буде». На этом лавочка закрылась. Настоящие художники что-то хотят сделать, но для этого государство должно как-то помогать, а оно не хочет, не может.

Пробовал заинтересовать и наших олигархов. Обошел практически всех. От высоких до самых высоких. Солидные люди говорили одному нашему крупному олигарху, мол, что ты устраиваешь выставки западных художников, у тебя в Украине клад лежит. Поставь — и вся Америка будет у твоих ног. Он будто заинтересовался, но ответа не последовало.

Другие говорили примерно так: «Произведение, конечно, хорошее, но нужно вложить деньги. Миллион, два? Пожалуйста! Но даем под проценты, потом нужно вернуть». В принципе, реальная постановка вопроса. Если бы, к примеру, Театр эстрады в Москве арендовать на три месяца и играть там этот спектакль, он отобьет любые вложения. Или прокатить по Европе. Но в Украине нет таких продюсеров, которые смогли бы это сделать. Московских в нынешней политической ситуации пригласить нереально. Так что все опять застопорилось.

— Лет 10 назад при очередных политических выборах нам давали миллион долларов на постановку, причем безвозмездно. Мы уже пригласили режиссера и художника из Москвы, они взялись за дело, даже афишу нарисовали, а потом наверху не так распределили портфели, и тот, кто мне пообещал денег, получил не тот портфель, на который рассчитывал. И в очередной раз все сорвалось.

— Прямо какой-то злой рок...

— Харьковский театр планировал запуститься с постановкой этой рок-оперы, но тоже не вышло. Хотя было разрешение и благословение патриарха. Обрывается все из-за отсутствия финансов. Необходимы приличные деньги. И потом «Ирод» очень сложен в постановке. Требует напряжения всех возможностей от режиссера, актера и каждого участника.

— Но в Симферополе ведь получилось... Неужели там нашли ресурсы?

— Опять же помогла случайная встреча с директором симферопольского театра Владимиром Загурским. Он приехал ко мне, я показал ему «Ирода», говорю: «Все равно никто не поставит». Даже не думал, что он сможет это реализовать, театр там не очень богатый. Он послушал. А потом звонит: «Приезжай, премьера будет такого-то числа».

Спектакль дорогостоящий, практически все, что было в театре, все на сцене. Но они справились. Потом свозили эту постановку на какой-то фестиваль нашего разлива и завоевали Гран-при. А в жюри сидели все московские режиссеры, среди них — актер Василий Лановой и еще много известных фамилий. Но все в один голос говорили, что этот спектакль достоин лучших сцен мира.

«КАРАЧЕНЦОВ СКАЗАЛ МНЕ, ЧТО БУДЕТ УГОВАРИВАТЬ МАРКА ЗАХАРОВА ПОСТАВИТЬ «ИРОДА». А ПОТОМ С КОЛЕЙ СЛУЧИЛОСЬ НЕСЧАСТЬЕ И ОПЯТЬ НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО»

— А в каких странах вы сами хотели бы поставить «Ирода», с какими артистами?

— География не имеет значения. Главное — сделать одну постановку и найти продюсера, который организует тур. А артисты? Наш Толя Кочерга — стопроцентный Ирод. Мы с ним говорили об этом, а он: «Игорь, я в любой постановке выступлю». Караченцов подходил на эту роль. Помню, сидел у меня на кухне и сказал, что будет уговаривать Марка Захарова поставить «Ирода». А потом с Колей случилось несчастье — авария, и опять ничего не вышло.

Мы и с Богданом Ступкой это обсуждали. Я ему говорю: «Это твоя роль», а он: «Так тут же треба співати». — «Нет, — говорю. — Нужно показать Ирода изнутри, не обязательно через пение». Но он стоял на своем: «Нет, я только испорчу все...». Театр Франко был ближе всего к постановке (там шли все мои музыкальные пьесы, в том числе «Конотопская ведьма»), но с «Иродом» они побоялись.

— Грустно это все. Но у вас есть надежда, что оперу все-таки поставят?

— Надежда не покидает, но оптимизма нет (смеется). Я столько вложил усилий в продвижение этого спектакля, что у меня уже давно опустились руки. Понимаю, что все это нереально.

Сейчас ставят так называемые фигурные спектакли, чтобы без декораций, два, три актера и еще несколько второстепенных — все! А на такой проект где они деньги возьмут?

Так что пока в Украине об этом даже мечтать нельзя, у нас невозможно поставить такой спектакль. Причем мало того, что упал общий уровень жизни, еще и театры в таком жалком состоянии находятся, что просто нереально предлагать им крупномасштабный проект.

У меня были заготовки на два малофигурных спектакля, одна из них — мелодрама с великолепным сценарием. Я позвонил одному киевскому режиссеру, а он: «Игорь, о какой постановке ты говоришь? Мне зарплату нечем актерам платить».

Половина уехала работать таксистами в Турцию, еще треть — на Запад, в кабаре. Блестящие музыканты никуда не могут устроиться: ни в хор, ни в оркестр. Оркестры сокращаются, труппы тоже. Государство не выделяет помощи практически никакой. Может быть, национальным театрам и помогают, но этого недостаточно для того, чтобы театр жил нормальной жизнью.

— Говорят, что после «Ирода» вы разочаровались в современной эстраде и перестали писать для шоу-бизнеса...

— Писать практически не для кого, да и артисты ко мне не обращаются. Все украинские певцы в упадке, сами ничего не зарабатывают. Ездят на гастроли со своими концертами, но это беднота. Выступают за пять тысяч гривен максимум. А провести тур гастролеров, даже такого уровня, как Соня Ротару... Кто сейчас пойдет на эти концерты? В Киеве, может, и пойдут, а в селах людям не до искусства, проблема — выжить.

Да и Соне немало лет... Кто знает, как она себя чувствует? Хочет ли этого? В Россию она тоже сейчас не поедет. Кстати, пытался недавно ее поздравить с днем рождения, но связи нет, не знаю даже, как ее найти, чтобы поговорить.

Что же касается российских артистов... В лучшие времена, когда меня в России принимали как своего, я имел право голоса, а сейчас всем завладели московские композиторы. Мне Ротару говорила: «У нас с тобой столько песен по Центральному телевидению прозвучало, но прошли те времена. Там сидят свои и не допускают людей со стороны». — «А что, ты своего голоса не имеешь там?» — спрашиваю. «Имею, но он не решает». Все решают российские продюсеры, которые заинтересованы в своих авторах. А сейчас тем более для этого есть все основания. Так что печальная картина...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter