Читать или не читать?

Виталий КОРОТИЧ 28 Февраля, 2006 00:00

Есть целая литература о людях, выпавших из своей среды, и последствиях таких выпадений, о крестьянах, потерявшихся в городе, и горожанах, не сумевших стать фермерами. Наверное, мне повезло в жизни, потому что для достижения избранной цели не пришлось ни разу ломать себя. Если и менял адреса, то это никогда не было связано с уходом из дружественной среды во враждебную. На такое бы я никогда не пошел. Как-то в статье о себе, написанной одним из поэтов-сверстников, я прочел, что он завидовал легкости и естественности моего общения с другими людьми, и отнес это на счет моего городского происхождения. Вряд ли это так, потому что далеко не все ребята, с которыми я рос в общем киевском дворе, сформировались балагурами. Другое дело, что я никогда не позволял унижать себя и не унижал других, привык общаться с разными собеседниками на равных.

Я вырос во врачебной семье и сам стал врачом, сформировался человеком контактным и независимым, усвоившим, что естественность отношений - основа жизни в сообществе. Любовь к Украине и Киеву воспитывалась во мне тоже естественно, без истеричности, без визга, а как же еще? Распространенное в нашей культуртрегерской среде убеждение, что близость к селу и природе формирует людей более цельных и национально сознательных, такая же ерунда, как представление о страшном городе-машине, сминающей чистые и нежные души. Была бы душа...

Высокопарность чаще всего происходит от неуверенности, от комплекса неполноценности. То, что некоторые писатели высказываются очень красиво, пишут витиеватые, малопонятные им самим, фразы, называя это романтическим стилем, - больше тема для психологического, чем литературного анализа. Это похоже на монологи горьковской Насти о влюбленных в нее графьях с каретами: сны неустроенного страдальца, виртуальная реальность, не очень интересная остальным. Плата за пребывание в среде, к которой так и не удается привыкнуть всю жизнь. Но читателям не всегда хочется погружаться в чужие комплексы, у них есть выбор - читать или не читать. Если тебя не читают, надо задуматься. Не следует по-обезьяньи злиться на зеркало, если ты не красавец...

Мне не однажды приходило в голову, что читабельность, кажущаяся легкость лучших книг американской прозы идет от того, что абсолютное большинство ее мастеров прошли газетную школу, работали репортерами, жили в самой гуще повседневности, не боясь ее, а привыкая относиться к ней с любопытством и по-хозяйски. Среди наших прозаиков считанные единицы были газетчиками. Остальные - к сожалению, таких большинство - сразу же начинали "думати про велике" и сочинять псевдоромантические многословные книги, забывая о том, что человек, стоящий на цыпочках, долго не простоит.

Лучшие прозаики-киевляне XX века - хотя бы Булгаков, Эренбург, Загребельный - из газетчиков. О чем бы они ни писали - о казаках, сталеварах или демонических котах, - их интересно читать. Сегодня среди пишущей братии в первую очередь ценю тех, кто ощущает себя в жизни естественно, не забивается в угол и обиженно пофыркивает оттуда на мир, а пытается по-хозяйски в нем разобраться, ищет собственные точки соприкосновения с окружающей жизнью. Хорошо, что моими первыми писательскими школами были именно газетные, замечательно, что я сотрудничаю сегодня с "Бульваром".

К чему я все это? Ужасно хочется что-нибудь интересное почитать. Сегодня народ у нас еще читает газеты, а с книгами все непросто. Пробую понять, в чем дело, и, как все сочинители, мечтаю о человеке, листающем хорошую книгу. Обязательно надо, чтобы у нас были такой человек и такая книга...