Михаил ЖВАНЕЦКИЙ: «Когда уже испытал все удовольствия, единственное, что может обрадовать, — это результаты анализов»

«О-о-о! У-у-у!» — восторженно взвыл зал, когда бодрым шагом, слегка размахивая живописно затертым желтым портфелем, Жванецкий появился на сцене. «Пришлось подождать? — успокаивает он зал. — Ничего. Я-то жду концерт с утра. Не будем даже сравнивать ваше волнение с моим». Вы можете представить себе, как бы мы жили без Жванецкого? В наше раздробленное на клипы время? Кто-нибудь может себе это представить? Кто утешил бы нас в этой сорвавшейся с цепи мясорубке, в этой безумной гонке неведомо за чем и зачем? Кто показал бы, что и она, как всякий кошмар, преодолевается смехом?

«Я КАК РОДИЛСЯ, ТАК, НИ О ЧЕМ НЕ ПОДОЗРЕВАЯ, И ЖИВУ»

Жванецкий попал в яблочко стиля. Большими зубастыми ножницами он отрезает от полотна жизни ленточки афоризмов, реплик, анекдотов. Мысль так уплотнена, что, стоит зазеваться, и ты уже не успел, не догнал, выпал. И от этого тоже смешно.

Своей скороговоркой он обзавелся во времена, когда внятное говорение было чревато: «Я ж Одессе так благодарен за свою скороговорку. Потому и уцелел. Живо бы шею свернули». Но все равно взятый темп кажется ему недостаточно энергичным, и он еще ускоряет чтение, пока и сам с трудом разбирает сказанное. Тогда спохватывается: «Если сильно заводишься, во рту образуется каша. Главное - не заводиться».

Но не заводиться Михал Михалыч не может, и обычное явление - в короткую паузу, когда он переводит дух, кто-то вдруг запоздало рассмеется. «А-а, - подхватывает Жванецкий, - это из последних, до кого дошло».

На самом деле, ему грех жаловаться на отсутствие взаимности в отношениях с публикой. И он это знает и нахваливает: «Часто ловлю вас на том, что вы понимаете больше меня». Особенной похвалы заслужили одесситы и киевляне. Они ведут себя в точном соответствии с выработанной им формулой: «Взаимопонимание - это сказать, не договорив, и рассмеяться, не дослушав».

Михаил Жванецкий прибыл в Киев спустя почти две недели после празднования своего 76-го дня рождения и прочитал новый монолог, написанный, очевидно, под впечатлением прошлогоднего юбилея «Я как родился, так, ни о чем не подозревая, и живу». Дальше, рефреном, о том, что первые друзья, «ничего не подозревая», живут в Германии, Израиле, Америке. Что юбиляр так и не присвоил себе звания писателя. Что уходят друзья, приходят поклонники. И что «кое-кто из молодого поколения не подозревает, что юбиляр жив».

«А ЕСЛИ ВОЙНА? ГДЕ ВАС ИСКАТЬ?». - «НАЧИНАЙТЕ, Я ПОДЪЕДУ»

Из «старенького»: «Что такое 70 лет? Вы на вершине склона лет. В этом возрасте, когда испытал все удовольствия, единственное, что может обрадовать, - это результаты анализов».

Полгода тому назад все СМИ облетело сообщение: Жванецкий срочно госпитализирован, предстоит челюстно-лицевая операция. К счастью, никаких следов хирургического вмешательства в указанном сегменте зритель не заметил. Более того, Михал Михалыч стал даже как-то игривее, прыгучее, артистичнее и уже так читает собственные произведения, как не прочитал бы, наверное, первооткрыватель его таланта Аркадий Райкин.

«В греческом зале... в греческом зале». Этот монолог так и останется для нас в райкинском исполнении. Автор никогда не читает его, возможно, не только потому, что вскрывать банку бычков в антисанитарных условиях стало неактуально, но и потому, что райкинскую интонацию не перешибешь.

«Когда я у Райкина работал, - вспомнил Жванецкий о другом, о личном, - меня дома не было года два. Вернулся - на столе полно повесток в военкомат. Пошел, военком разорался: «А если война?! Где вас искать?!». Я сказал: «Начинайте, я подъеду».

«Бывает, напишешь что-нибудь за 15 минут, а потом год бьешься над тем, как это прочесть». И все же теперь никто не осмелится, как это бывало раньше, сказать писателю: «Ни голоса, ни актерской подачи, зачем ты выходишь на сцену делать чужое дело?». Более того, зритель как раз и идет на его неповторимое чтение, а не только на «жваны», в которых, как кто-то предложил, измеряются единицы современного юмора.

Еще один новый монолог, до Киева прочитанный только в Одессе: «Андрей Битов мне как-то сказал: «Миша, теперь ты прав всегда». Говорят еще, что раньше Андрей Битов причислил Жванецкого к писателям эпохи видеомагнитофона, хотя еще раньше нам казалось, что эпохи катушечного магнитофона «Днепр», а потом кассетного - «Весна». Классика на то и классика, чтобы магнитофоны снимали с производства, а классику ставили на поток.

«ЦЕЛУЮ ВСЕХ, ВО ВСЕ И ВСЮДУ!»

«Что-то я стал хорошо говорить между номерами», - разоткровенничался Жванецкий и выдал экспромт: «В Юрмале (во время известного юмористического шоу. - Авт.) один юморист спросил меня: «А вы почему после меня?». Я ответил: «Потому что концерт идет по нарастающей».

На киевском концерте «по нарастающей» он высказался на актуальные политические темы. Разговоры о Сталине и Бандере, сказал он, напоминают историю болезни покойника, которого задним числом эффективно лечат: «То есть совершенно непонятно, как он умер после такого лечения... В общем, раскапывайте могилу, он жив».

Экспромты - новый конек Жванецкого. «Когда тебя не понимают - это все равно что ходить за женой: «Ну я же пошутил...». Она: «А чем докажешь?». Жениться надо до женитьбы. Это я импровизирую».

Еще о личном: «Извините, назову себя талантливым. Но в личной жизни я дурак... Один человек за границей в посольстве стал меня спрашивать: «Если отбросить талант, то конкретно - чего ты добился в жизни?». Я что-то начал лепетать о квартире...».

«Я в Одессе в Аркадии живу (в трехэтажном особняке. - Авт.). Когда я поселялся, там никого не было. Теперь там все... Я уже знаю слова всех песен. А фейерверки? Я - как командир артиллерийского взвода. Порохом пахнет каждый вечер, как на передовой».

«Теперешняя молодежь живет лучше, чем мы. Они любят горы, отсутствие воды, электричества. Боже мой, я жил так всю жизнь. Только не знал, что это экстрим». Слово «экстрим» потянуло за собой воспоминания о концерте на полярной станции: «Туалет был теплый: под унитазом лампа, чтобы вода не замерзала. Там рыбки плавают. Под рыбками - американский подводный флот».

Во втором отделении Михал Михалыч подустал. Этого никто бы не заметил, если бы он сам не сообщил: «Пацаны, не так легко стоять. Надо очень любить город и публику, чтобы так стоять».

И все-таки до последней минуты двухчасового концерта Михал Михалыч по-гусарски элегантно прищелкивал каблуками всякий раз, когда шутка особенно удавалась, - вон, мол, как я лихо закрутил.

Ценителя женского обаяния («Как говорил один знакомый композитор: «Мне главное - подвести ее к роялю»), Жванецкого завалили горой букетов в основном юные поклонницы, на что он растроганно отреагировал: «Целую всех, во все и всюду!».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter