Валерий ЛЕОНТЬЕВ: «В число «светлых повестей» Аллы Борисовны я не вхожу — как-то до сих пор не сложилось, однако вхожу в число тех, с кем она плавала голой в бассейне»

(Продолжение. Начало в № 11)

«С ПУТИНЫМ МЫ ПЕЛИ «НАДЕЖДУ»

- К одной из моих книг вы написали предисловие, прочитав которое многие были потрясены: «От артиста Леонтьева такой глубины и проникновенности не ожидали». Вы, на мой взгляд, совершенно неординарны - не только песни поете, но и литературными способностями наделены сполна, а у вас никогда не возникало соблазна написать мемуары, а может, повесть или роман?

- Возникал, а потом как-то отпустило - я нахожу в этом некую катастрофичность. Да, я всегда лелеял в себе эту мечту: ну, быть может, «мечта» - слишком громко сказано, но мысль «вот это бы не забыть, это бы записать» преследовала меня в самые яркие моменты жизни частенько. Естественно, это была бы литература мемуарного плана.

- Художественная?

- Да, и если не мемуары, то история с героем, в уста которого я вложил бы то, что когда-то испытал, пережил сам, и вдруг начинаю себя ловить на том, что уже не пытаюсь застенографировать или запомнить тот или иной эпизод, мне все больше становится наплевать, и в этом-то и заключается катастрофичность. Более того, все чаще какие-то яркие моменты я забываю и вспоминаю лишь постольку, поскольку мне о них напоминают и начинается «допрос с пристрастием» - вот как сейчас. Тогда напрягаю память: «А, да-да-да, что-то такое было...».

- Можете тем не менее допустить, что когда-нибудь, когда вам будет лет 80 или 90 и вы уже не будете выступать, потому что все надоест и сцена тоже, сядете за стол и начнете писать книгу?

- Допустить-то могу (смеется), но не более чем допустить, потому что предисловие, о котором ты говоришь, появилось как бы в порыве страсти, сделано в форме эссе и писалось-то в самолете, когда мы перелетали куда-то откуда-то... Мне в очередной раз позвонила подруга моя Валя Григоренко и сказала: «Ты не забыл, что Диме предисловие обещал?». Я спохватился: «Да, сейчас напишу», но какие-то вещи, более масштабные в литературном смысле, не пишутся, я уверен...

- ...в самолете...

- ...в поезде или на горшке - все-таки для этого нужны определенные условия, образ жизни. Понимаешь, задумать какую-то форму, в которой существуют 20-40 героев, закрутить интригу, связать их между собой, увязать их отношения с периодом, который они проживают, то есть создать то, что называется повестью, романом, литературой (даже если она на потребу только сегодня или в лучшем случае завтра), невозможно, если живешь так, как я.

- Стихи вы любите?

- Честно говоря, никогда ими не увлекался и не зачитывался.

- А сами писали?

- Какую-то дребедень порол - в отрочестве.

- Любовную?

- Ну да, типа - лебеди летели, облака плыли... В общем, «пришла - не пришла»...

- Какое кино вы предпочитаете?

- Любого жанра, если оно сделано крепко, если учащается пульс, теряешь сон... После концертов заваливаюсь чаще всего на диван: «Дай-ка кинишко какое-то посмотрю», и в большинстве случаев под это кинишко (храпит)- ну, сам понимаешь...

Только кино, которое лишает сна, держит внимание и напрягает, - пусть это детектив, психологический триллер или фильм Королевского географического общества про касаток, и есть настоящее: тем более если талантливое и заставляющее сопереживать человеку, китенышу или зайчику.

- Что вас в последний раз так хорошенько встряхнуло, что вы или плакали, или смеялись, или просто не могли оторваться?

- Ой, не могу вспомнить, поэтому тужиться и что-то придумывать не буду.

- Вы же и сами в нескольких кинофильмах снялись - у вас есть ощущение, что в будущем сможете такую сыграть роль, что все ахнут: «Смотрите-ка, то, что он певец, здорово, но ведь и актер какой!»?

- Уже нет. Создание картины, как известно, по пути наименьшего сопротивления движется - по крайней мере, по части подбора исполнителей главных - и не только - ролей. Допустим, идет кастинг: «Мы ищем актера на роль Пушкина». Логичнее и проще всего искать внешне похожего или хотя бы имеющего данные, сходные с пушкинскими, а поскольку наше кино последние пару десятков лет тратило в основном свои силы, таланты, энергию и средства на создание образов бандитов и милиционеров, я в эту историю не попал. Фильмы о дворе Людовика XIV у нас не снимают, так же, как «Звездные врата» или «Звездный крейсер «Галактика» - эти жанры на постсоветском пространстве нелюбимые, поэтому я не в числе киногероев.

- Вам ведь сыграть Христа предлагали - не жалеете, что так и не довелось?

- Нет, потому что на карьере своей поставил бы крест. Как показывает опыт, это зачастую случалось с артистами, которые удачно и талантливо воплотили на экране и сцене образ Христа.

Алла Пугачева, Лариса Долина, Илья Резник, Филипп Киркоров и Валерий Леонтьев, 90-е. «Может, это я стал затворником, но чтобы артисты собирались у кого-то в доме, готовили вкусный ужин, выпивали, делились чем-то сокровенным и наболевшим... Об этом что-то не слышу, а тогда мы это практиковали»

- Вы пели дуэтом с Аллой Пугачевой, Ларисой Долиной, Лаймой Вайкуле, со мной, в конце концов, а правда, что еще и с Владимиром Путиным?

- Ну, если можно так выразиться: дуэт был совсем крохотный. Хотя почему «крохотный»? Целая песня «Надежда», но не в концертном зале, а на саммите в Сочи, в 2006-м: восемь президентов стран СНГ приехали в резиденцию «Бочаров Ручей», я подошел с микрофоном к Владимиру Владимировичу и очень даже хорошо он отреагировал.

- Спелись?

- Выходит, что так (улыбается).

«КОГДА ГОВОРЮ: «МЕРЗКИЕ БАБЫ», ИМЕЮ В ВИДУ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МЕРЗКИХ СОЗДАНИЙ, КОТОРЫЕ КАЛОМ РАСПИСЫВАЛИ СТЕНЫ В МОЕМ ПОДЪЕЗДЕ»

- Вас можно смело назвать орденоносцем - у вас не одна, не две, а целых несколько наград: ордена «За заслуги перед Отечеством», Почета, Петра Великого, Михаила Ломоносова, медаль «За веру и добро»... Вы никогда ради прикола не надевали их и не фотографировались, как это порой политики делают?

- Нет, мне всегда казалось, что пользоваться наградами, как побрякушками, нельзя, поэтому пусть себе лежат дома в коробочках.

- Две ваши награды совершенно меня потрясли: первая - «Отличник культурной работы на селе»...

- ...это год 73-74-й, в бытность мою артистом Сыктывкарской филармонии...

С «Мисс Украина-2001» Александрой Николаенко и моделью Анной Шевцовой в новогоднем мюзикле «Золушка», где Валерий Яковлевич сыграл короля, 2002 год

- ...и вторая - «Почетный интеллигент Монголии»...

- Да, 85-й год.

- Хм, и что это значит?

- По сей день, в общем-то, расшифровать и ответить на этот вопрос вразумительно затрудняюсь, но вручение, помню, пышное было - прикреплял этот знак один из членов монгольского Политбюро на сцене в Улан-Баторе.

- То есть вы с тех пор по четным интеллигент, а по нечетным, как в анекдоте, можете рыбу ловить?

- Не знаю, но это было очень трогательно и красиво, а поскольку награды тогда для меня были в диковинку, эта нисколько не смешила и не смущала. Когда спрашивали, например, с гордостью отвечал: «Я - почетный интеллигент Монголии!».

- Мама у вас украинка, а по-украински вы что-то сказать можете? Хотя бы несколько фраз?

- Могу, разумеется, и иногда говорю.

- Хотел бы спросить о поклонницах: говорят, совершенно сумасшедшие попадались, которые и дохлых крыс вам подбрасывали, и толченое стекло подсыпали в банку с вареньем, и едва ли не круглосуточно у подъезда дежурили, когда вы жили неподалеку от Белорусского вокзала в Москве...

Профессия, которая расслабиться не дает, сам по себе двухчасовой концерт в том жанре, в котором работаю я, уже держат в форме... Ну и спасибо моим предкам

- Мерзкие бабы!

- Одна, знаю, вообще чуть ли не руки на себя наложила...

- Наложила, но это хотя бы можно понять. Оправдать - не знаю, а понять - да: несчастная любовь, безответная, вот и напилась этого йода в туалете столичной гостиницы «Украина». Ее откачали, но меня, правда, служба режима гостиницы в ту ночь пытала: «А кто такая? А почему? А зачем?». Замечу: когда говорю: «Мерзкие бабы», имею в виду действительно мерзких созданий, которые калом расписывали стены в моем подъезде.

- Кошмар!

- Или подарили - однажды такое было - банку варенья, а в ней, как ты сказал, толченое было стекло.

- В дверь вам звонили?

- Звонили? Не то слово - ее просто разбивали ногами! Это были годы, когда я не в состоянии был от этого себя оградить - нанять охрану или переехать в охраняемый дом.

- Если бы вам сказали тогда: «Ну хорошо: или поклонниц не будет и ты отправляешься назад в свое нищее полуголодное прошлое, или будут - и останется популярность», что бы вы выбрали?

- Популярность.

- И измазанный калом подъезд?

- Да.

- Видите, честно...

- Зато подъезд тот исчез, а популярность, слава Богу, осталась (улыбается).

- Известная композитор Лора Квинт, написавшая для вас рок-оперу «Джордано» и ряд популярных песен, призналась, что у вас с ней был сумасшедший роман...

- (С улыбкой). Лора - волнующий персонаж и событие не только в моей, но и в жизни каждого, кто хорошо ее знал. Она удивительный, талантливейший человек, остроумнейшая женщина, чудеснейшая собеседница, замечательный друг, и думаю, что эта вот наша дружба и отношения близкие - дружеские! - были использованы журналистами, работающими в жанре желтой прессы, чтобы обеспечить раскупающийся тираж, - не более того.

«СПОРТ Я НЕ ЛЮБИЛ: ЗАНЯТИЕ ИЗНУРИТЕЛЬНОЕ И, НА МОЙ ВЗГЛЯД, ОЧЕНЬ СКУЧНОЕ»

- Филипп Киркоров рассказывал, что однажды попал на дачу с бассейном и случайно увидел, как вы с Аллой Борисовной Пугачевой, раздевшись догола, в нем плавали. Это привело его в совершеннейший ужас (он был еще совсем юн), на что находившийся рядом Игорь Крутой философски заметил: «Мальчик, ну что ты хочешь? - это же звезды!»...

- (Хохочет).

- Было такое?

- Нечто похожее действительно место имело, потому что в начале 90-х мы...

С композитором рок-оперы «Джордано» Лорой Квинт, 1988 год. В этой рок-опере Валерий Леонтьев исполнял три роли — Джордано Бруно, шута и Сатаны

- ...с Пугачевой любили поплавать голыми...

- Любили поплавать, попариться, посидеть, пообщаться, пожаловаться друг другу на свои беды, проблемы, похвастаться новыми песнями, причем не только мы с Аллой - многие люди в ту пору так поступали: и дружили, и общались, и ездили в гости компаниями. Сегодня?.. Не знаю, может, это я стал затворником, но чтобы артисты собирались у кого-то в доме, готовили вкусный ужин, выпивали, делились чем-то сокровенным и наболевшим... Об этом что-то не слышу, а тогда мы это практиковали - в том числе и купание.

- Представляю себе: вы с Аллой Борисовной - «две звезды, две светлых повести» - в чем мать родила в воду ныряете...

- Ну, в число «светлых повестей» Аллы Борисовны я не вхожу - как-то до сих пор не сложилось, однако вхожу в число тех, с кем она плескалась в бассейне. Это смешно было: пошли искупались, попарились в бане, оделись, сели за стол, тут же за ужином все это осмеяли и обсудили - это была дружба!

- Я помню ваши фотографии середины 90-х, где вы - полуобнаженный у бассейна и на теле очень красивые татуировки видны: их у вас много?

- Стало еще больше, хотя, наверное, в общем немного, потому что есть такие фаны этого дела, у которых тату начинается на пятке и заканчивается на макушке...

«Какой-то необходимый минимум упражнений — то, что называется утренней зарядкой, — делаю»

- Тимати, например...

- Роспись человеческого тела мне очень нравится, но это требует много времени, усилий, здоровья и так далее. Я не могу даже объяснить, зачем это нужно, но как-то почувствовал, что мне это необходимо, - пошел и первую сделал татушку. Потом - вторую, третью, шестую, и позапрошлым летом понял, что их надо усовершенствовать, а это очень непростая история - из старой картинки новую сделать. Есть специальные художники, которые занимаются тем, что на прежнее тату кладут новый сюжет, включающий в себя старый, в результате чего получается совершенно другая картинка, и вот пару таких штучек я тоже сделал.

- Когда-то вы очень любили спорт - эспандеры, гири...

- Да нет, Дима, спорт я не любил: занятие изнурительное и, на мой взгляд, очень скучное.

- Тем не менее штангу даже по городам за собой возили?

- Ее у меня сперли во Львове, во Дворце спорта: мы тогда крупным помолом работали - сейчас такого уже не происходит. Мой личный рекорд был в Алма-Ате - 42 концерта на одной площадке. Приезжали в город, занимали Дворец спорта на 10 дней и давали 20 концертов, по два в день. Тогда, конечно, могли позволить себе привезти штангу, поставить на площадке, чтобы все ею пользовались - приходили раньше и истязали себя...

- ...пока ее не украли...

- ...какие-то львовские энтузиасты.

- Сейчас спортом уже не увлекаетесь?

- Ну, какой-то необходимый минимум упражнений - то, что называется утренней зарядкой, - делаю...

«Роспись человеческого тела мне очень нравится. Как-то почувствовал, что мне это необходимо, — пошел и первую сделал татушку»

- Благодаря чему вы такой красивый?

- Нет, нет!..

- Ну как же - с развитой мускулатурой, без живота...

- Нет, Дима, думаю, все-таки благодаря не этому, а спасибо прежде всего моим предкам...

- ...подарившим хорошие гены, правда?

- Да, ну и, конечно, профессии, которая расслабиться не дает, - сам по себе двухчасовой концерт в том жанре, в котором работаю я...

- ...с таким движением...

- ...уже держит меня в форме, хотя, если честно, мне становится все труднее и труднее.

«У МЕНЯ БЫЛО 55 ДНЕЙ ОТПУСКА, И Я ДУМАЛ, ЧТО ПОСЛЕ ДВУХ МЕСЯЦЕВ ЛЕЖАНИЯ И БЕЗДЕЛЬЯ ВЗВОЮ. НИЧЕГО ПОДОБНОГО! - ВЗВЫЛ В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА НУЖНО БЫЛО НА РАБОТУ ЕХАТЬ»

- Вы на сцене так пашете, столько танцуете - это же настоящий спорт! Думаете ли о том, что когда-нибудь придет момент, когда петь еще сможете, а двигаться так - уже нет?

- Да, думаю.

- И знаете, что тогда будете делать?

С супругой Людмилой Исакович, бывшей бас-гитаристкой группы «Эхо», Валерий вместе уже почти 40 лет

- Нет (грустно), не знаю.

- Для вас это проблема?

- Я сейчас на распутье и размышляю: пока еще ничего, может, не то чтобы хлопнуть дверью, но красиво попрощаться? Или полагаться на то, куда кривая выведет: работать, работать, а там видно будет? Начинаю сбавлять темп: 140, 130, 120, 110... Ну вот, как пульс замедляется, так и темп песни. Все больше лирики, баллад романтических - можно по такому пойти пути, а можно сделать красивый жест и уйти, но дело в том, что вот тут-то и возникает большой вопрос - мой личный, который интересен более всего, конечно же, мне.

Я в своей жизни паузы в работе больше чем 55 дней не делал. Один раз у меня было 55 дней отпуска (это связано с операциями), и я думал, что после двух месяцев лежания и безделья взвою и мне страшно захочется петь. Ничего подобного! - взвыл в тот день, когда нужно было на работу ехать (улыбается).

Мне не хотелось опять начинать этот марафон: лечь - снотворное - встать - кофе - в машину - в поезд... но я не могу даже предположить, как буду чувствовать себя, лишившись профессии. Что это будет? Беспредельная радость жеребенка, который получил свободу: хочу - ем, хочу - не ем, хочу - напился, хочу - лежу загораю, хочу - куда-то поехал, хочу - читаю, хочу - ничего не хочу? А может, возникнет полярно противоположное состояние - начнут сниться залы, аплодисменты, свет, звук? Что нужно выходить на сцену, а не работает микрофон, вот-вот начало, а у меня нет костюма... Такие вещи с артистами, которые остаются без сцены, происходят нередко.

- 23 года назад, когда я взял у вас первое интервью, вы признались, что больше всего боитесь даже не смерти, а старости и беспомощности...

Со своим генеральным продюсером Николаем Карой, композитором Игорем Крутым и женой Людмилой

- Беспомощности - это самое страшное!

- До сих пор так?

- Да, ведь страшнее смерти только болезни, мучения и страдания - я по сей день так считаю.

- Я уже о канале «Ностальгия», где вас часто показывают,  вспоминал, и порой на мысли себя ловлю, что сейчас вы выглядите лучше, чем тогда. У вас такого ощущения нет?

- И я себя на той же мысли ловлю! - посмотрю эту «Ностальгию» и думаю: «Ну что за нелепый цыпленок?». Сказать, что уродец, нельзя, но какой-то нескладный, смешной, да?

- На сколько лет вы сейчас себя чувствуете?

- Не знаю... С утра вот - лет на 110, в середине концерта - года на 32, к концу выступления - лет на 45: это состояние все время меняется.

- Благодаря профессии вы получили возможность объездить весь мир, увидеть, как живут люди в других странах, а если была бы возможность выбирать, - где бы хотели родиться?

- Ну, чтобы успешным артистом стать - пусть даже ненадолго, лет на пять, и после этого быть упакованным на всю оставшуюся жизнь, следовало бы родиться где-нибудь в Америке, в Англии или во Франции - в местах, где талант действительно многое значил и хорошо оплачивался, но поскольку мне было уготовано появиться на свет здесь,

Валерий Леонтьев, Николай Басков, Алла Пугачева и Максим Галкин во время концерта в Лужниках, 2009 год Фото Fotobank.ua

в России, и меня сделала публика, не я... Я просто упирался и занимался единственным, что в жизни могу, - остальное сделали зрители: полюбили, возвысили, не дали чиновничьему миру меня заклевать...

- ...не дали упасть...

- ...и сегодня я знаю, что им должен, и испытываю чувство ответственности. Поэтому должен хорошо выглядеть, петь, достойный иметь репертуар... Я обязан своей публике и считаю, что родился в правильном месте, тем более что...

- ...ничего уже не изменишь...

- Да, совершенно точно.

«ДАЖЕ НА ФИРМУ «МЕЛОДИЯ» В РАЗГАР ЗАПИСИ КАКОГО-ТО ДИСКА ПРОРЫВАЛАСЬ СОВЕРШЕННО СУМАСШЕДШАЯ МАМАША СО ЗДОРОВОЙ ТОЛСТОЙ ТЕЛКОЙ И КРИЧАЛА: «ЭТО ТВОЯ ДОЧКА!»

- В одном из интервью мы говорили о публикации в «Комсомольской правде», где писали, что вас якобы родила не мама, а родная сестра Майя. С тех пор прошло несколько лет - мысленно вы возвращаетесь к этой теме или не думаете об этом совсем?

- Возвращаюсь, потому что она перетиралась не только в газете. Начхать, если бы только «Комсомольская правда» о том написала, - целый выпуск «Пусть говорят» этому был посвящен, причем без моего участия: никто мне даже не позвонил. Собрали каких-то старух и сплетников, которые целый час рассказывали Малахову, как меня родила не мать, а сестра, - это муссировалось средствами массовой информации и не могло меня не травмировать. Я уже, казалось бы, закаленный, чего только о себе не читал, но это заставляет по сей день думать: «Боже, да неужели такое могло быть правдой?».

«Не могу даже предположить, как буду чувствовать себя, лишившись профессии. Что это будет? Беспредельная радость жеребенка, который получил свободу?.. А может, начнут сниться залы, аплодисменты, свет, звук?»

Сам себя разубеждаю: нет, конечно, моя мама - это моя мама, Екатерина Ивановна, а моя сестра - это моя сестра. К чему это говорю? Разгул демократии сегодняшний, по большому счету, просто разгул СМИ: они могут любого заставить усомниться в собственном происхождении, в собственной порядочности, правоте - в чем угодно, и нужно каким-то быть очень сильным, безумно верить в себя и в жизнь, чтобы не уверовать в то, что о тебе пишут.

- Ко многим артистам - так уж повелось - на концертные площадки приходят порой их дети...

- ...да...

- ...и сообщают, ничтоже сумняшеся: «Папа, здравствуй, я твой сын» или: «Я - твоя дочь». Одно время писали, что у вас взрослая дочь есть, - это правда?

- (Качает головой).

- Та же история?

- (Кивает). Так же, как и чересчур взрослый сын. (Смеется).

- Но к вам обращались люди, которые рассказывали, что они ваши дети, братья и так далее?

- Это было, кстати, довольно давно, в конце 80-х, когда я по возрасту не мог быть отцом довольно взрослой дочери, которая, скорее, соответствовала бы статусу невесты. Помню, даже на фирму «Мелодия» в разгар записи какого-то диска прорывалась совершенно сумасшедшая мамаша со здоровой толстой телкой и кричала: «Это твоя дочка!».

Старшая сестра Валерия Леонтьева Майя умерла в 2005 году

- Каждый большой художник - а вы, без сомнения, таковым являетесь - одинок: другого выбора и выхода нет. Вы человек одинокий?

- Да нет, Дима, нет... Одиночество - это такая фишка для художника, которой очень удобно пользоваться, и в данном случае одиночество - не состояние, когда тебе не с кем потрепаться после концерта: это проблема поиска людей, одинаково чувствующих, которые воспринимают события, мир, жизнь так же, как ты. Есть настолько по духу близкие, что не перетирают и не обсуждают то, свидетелями чего вдруг явились, - им достаточно переглянуться без комментариев, чтобы друг друга понять. Вот это самый ценный способ общения и наибольший дефицит: понимание без разговора.

- Когда-то вы пели: «Мне кажется, что я еще не жил...».

- Классная песня была, да.

- Классная, а как вам сейчас кажется: жили вы или все еще нет?

С родителями — Яковом Степановичем и Екатериной Ивановной. Несколько лет назад в ряде газетных публикаций появилась информация о том, что настоящей матерью певца является его сестра Майя. «Разгул демократии сегодняшний, по большому счету, просто разгул СМИ: они могут любого заставить усомниться в собственном происхождении, порядочности, правоте — в чем угодно»

- (Напевает): «Мне кажется, что я еще не жил...» - говорю я себе, когда звучат финальные аплодисменты. Или когда прилетаю на Мальдивы (куда, кстати, еще не летал, а только лишь собираюсь).

- Глупый и банальный вопрос: вы счастливы?

- А у меня ответ заготовленный есть: по сравнению с людьми, которые встают в семь утра, ненавидя звонок будильника, идут на противную, постылую работу, делают нелюбимые повседневные дела, ждут звонка, когда можно оттуда свалить, приходят домой, а потом думают, чем бы себя остаток дня занять, я, безусловно, счастлив.

- Таких, кстати, много, подавляющее большинство...

- Миллионы! - тех, которые не определили себя, не нашли, не познали: вот по сравнению с ними я, конечно, счастливый.

- Я очень благодарен вам за интервью, в очередной раз хочу искренне признаться вам в уважении и любви, но, вы знаете, эта беседа совершенно неожиданный имеет подтекст. Вот я смотрю на часы - уже ровно одна минута, как начался ваш день рождения. Пользуясь случаем, от миллионов читателей - преданных ваших поклонников - хочу вас поздравить, но подарок, я думаю, вы бы сделали им, если бы хоть куплет какой-нибудь из своих песен исполнили...

Валерий Леонтьев, Роман Виктюк и Дмитрий Гордон. «Самый ценный способ общения и наибольший дефицит: понимание без разговора»

- Дим, честное слово (смеется), я уже такой готовченко... Не знаю, найдешь ли еще артиста, который, отработав чудовищный сольник, перед этим прорепетировав день, сядет ночью...

- ...в канун своего дня рождения...

- ...отвечать на допрос с пристрастием. Никак иначе, кстати, я это назвать не могу, потому что при всей твоей ко мне доброжелательности и добросердечности любой вопрос втыкает в организм вилку (показывает)...

- ...и прокручивает ее иногда...

- ...да, это очень тяжело, и было бы противоестественно, если бы я обрадовался и запел: «Все бегут-бегут-бегут-бегут...». (Смеется).

- Дорогой Валерий Яковлевич! С днем рождения, и дай Бог, чтобы вопрос, заканчивать или не заканчивать, уходить со сцены или не уходить, не стоял перед вами еще долгое время!

Киев - Санкт-Петербург - Киев

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter