Не прижились колхозы на Афганщине

Виталий КОРОТИЧ 16 Мая, 2006 00:00

Наши предки были очень жестоки по сравнению с нами. Хотя бы потому, что не любили рассуждать на тему о том, что, мол, людей, не желающих работать, надо кормить, опекать и строить им удобные крыши над головой. Пролетарский лозунг: "Кто не работает - тот не ест" сложился у наших предков задолго до большевиков. А лозунг: "Мир хижинам - война дворцам!" обязательно сочетался с выяснением вопроса о том, кто и почему поселился в хибаре, а кто живет на вилле с колоннами.

Когда в начале прошлого века толпу во многих странах демагоги выманили на улицу под лозунгом: "Все забрать и поделить поровну!", в ней преобладали люди, требовавшие для себя самых комфортных жизненных условий, но не собиравшиеся зарабатывать эти условия личным трудом ни в коем случае. Одним из ужасных последствий этого события, не исчерпанным до сих пор, стало осуществление пророчества из пролетарской песни "Кто был ничем - тот станет всем!". Вознесение ничтожеств на уровень всемогущества не прибавило социальной справедливости, мы за знание это дорого заплатили.

Немощным нищим всегда подавали на христианских церковных папертях, это было общим правилом жизни. Мусульманство даже определяет ту часть дохода, которую полагается раздать бедным. Но во времена наших предков здоровых бездельников пороли и ссылали в арестантские роты. В некоторых странах для них устраивали так называемые работные дома, где кое-как можно было жить, непременно отрабатывая постель и еду. Тем, кто требовал чужого, а иногда и захватывал заработанное другими, выжигали на лице не титул "Борец за социальное равенство", а слово-определение "Вор".

Национальные традиции различались. При наших предках ворам не рубили руки, как это случалось у народов, разместившихся чуть дальше к востоку, но клеймо на лбах и щеках им обязательно выжигали, ноздри драли, а порой и вешали ворюг на близрастущих деревьях. Несостоятельных должников сажали в яму, где их держали без кормежки до тех пор, пока задолжавший не помирал от жажды и голода или не уговаривал друзей и родственников расплатиться со всеми, кому он задолжал.

Религия, которую сегодня многие считают едва ли не образцом всепрощения, назидательно объясняла, что чужое брать нехорошо, а для пущей наглядности размещала на заметных местах молельных храмов картины с изображениями грешников, рассортированных по категориям. Все они горели в аду, откуда никаких амнистий и досрочных выходов в рай всеобщего равенства и всепрощения не предполагалось. Такую точку зрения внушали все религии, включая мусульманскую, где людей изображать запрещалось.

Ветераны войны в Афганистане рассказывали мне, как советские политруки предлагали тамошним крестьянам принять во владение землю, вчера еще принадлежавшую контрреволюционерам и прочим классовым врагам. Крестьяне благодарили, но земли не брали потому, что это была не их земля. Так и не удалась колхозная реформа на Афганщине. Может быть, по этой причине в самые треклятые военные годы при большом количестве разных безобразий Голодомора там все-таки не было. И никто не написал повести вроде шолоховской "Поднятой целины", где балтийский матрос внушает хлеборобам правильные принципы земледелия, а болтун и лентяй дед Щукарь становится самым заметным человеком в коллективизируемой деревне.

Сегодняшняя Европа переполнена добродушием. Но когда мы в очередной раз мчимся к сияющим вершинам наперегонки с самими собой, не надо забывать, что есть категории вечные. Надо строго контролировать способы заработка и не рваться к делению всего поровну, а прежде всего помогать работящим людям и стараться, чтобы все было по справедливости и труду.