Киноактер Олег ШТЕФАНКО: «В Америке я работал официантом, занимался извозом, был кикбоксером, снимался в кино за еду. В Штатах это не считается унизительным»

Специально для «Бульвара Гордона» На первый взгляд может показаться, что 48-летний российско-американский актер Олег Штефанко — везунчик, баловень судьбы. Выходец из украинской глубинки, без блата и протекции он поступил в престижный московский вуз, играл главные роли в ведущем столичном театре. Ныне он звезда российских фильмов и сериалов «Бедная Маша», «Через Гоби и Хинган», «В поисках капитана Гранта», «Битва за Москву», «Господа офицеры», «Бухта смерти», «Игра на выбывание», американских картин «Теневой партнер» и «Ложное искушение». Жена — красавица, дочь — отличница. И чем дальше, тем щедрее к нему судьба: Голливуд, в котором артист известен как Oleg Shtefan, работа с Робертом Де Ниро, Анджелиной Джоли, Алеком Болдуином. То ли еще будет...

«Я ЧЕТЫРЕ ГОДА ИЗБАВЛЯЛСЯ ОТ УКРАИНСКОГО АКЦЕНТА, НО ПОТОМ ПРИШЛОСЬ ОСВАИВАТЬ БЕЛОРУССКИЙ ЯЗЫК»

— Однако, лихо закручена ваша биография! Хоть вы наш земляк, а Киевский театральный институт обошли десятой дорогой. В Москве удачно окончили Щепкинское училище, играли главные роли в Малом театре, в кино, но, сделав ручкой Белокаменной, рванули в Голливуд.

— Все так, да не так, поскольку жизнь — штука непростая. Я родился в шахтерском городке Торез. Говорил и думал, как большинство жителей Восточной Украины, исключительно на русском языке, поэтому даже мысли не возникало поступать в Институт имени Карпенко-Карого, где українська мова обязательна. Если уж учиться, то в лучших заведениях, а киевский вуз я, извините, таковым не считаю. Кстати, мой папа — инженер на шахте — много лет проработал в забое, человек, крепко стоящий на ногах, не понял и не одобрил решения сына стать актером, и я его хорошо понимаю. Ну а мама поддержала.

В Щепкинское поступил с первого захода. Если бы провалился, без вопросов вернулся бы домой и поставил на мечтах о сцене крест. В первую очередь потому, что не посмел бы разорять родителей своими поездками туда-сюда.

— А вам ведь крупно повезло. Обычно украинцев, с нашим мягким говором, «шоканьем» да «гэканьем», в Москве отфутболивают не раздумывая: мол, избавьтесь от акцента, а потом приходите.

— Вы абсолютно правы. У меня был ужасающий русский — невнятный, быстрый, «шокающий». Вдобавок я еще и внешне был невзрачным — мелким, белявеньким, суетился, что-то тараторил. Спасибо педагогам за кредит доверия. А ведь среди моих однокашников были очень яркие ребята! Дмитрий Назаров, нынешний юморист Игорь Христенко. На курс младше учились Олег Меньшиков, Игорь Волков. Вслед за ними шли Дима Харатьян, Саша Домогаров.

О себе могу одно сказать: не был я ни прилежным учеником, ни разгильдяем. Скорее, таким, как все. Что требовалось, делал, когда можно было сачкануть, сачковал.

— В кино вы начали сниматься еще во время учебы. Но ведь студентам это категорически запрещалось.

— Да, за съемки карали сурово — вплоть до вылета. Но мы, начиная со второго курса, были заняты во многих массовках на сцене Малого театра. Мне повезло по-крупному: единственному из курса доверили сыграть два больших эпизода. Поэтому педагоги в порядке исключения разрешили сняться в нескольких телевизионных спектаклях и даже получить небольшие гонорары.

— Поэтому вас сразу пригласили в труппу Малого театра?

«В Щепкинское я поступил с первого захода, хотя у меня был ужасающий русский, а внешне я был мелким и невзрачным»

— Далеко не сразу. Везение быстро иссякло — однокурсников зачислили, а мне отказали. Я показывался народному артисту России ныне покойному Роману Филиппову. Он как-то сразу проникся к украинскому хлопчику и посоветовал поехать... в Минский театр имени Янки Купалы, год там поработать, получить звание заслуженного артиста Белорусской ССР и уж потом со спокойной душой возвращаться в Москву. Так я и поступил.

В Минском театре, где главным режиссером был Николай Еременко-старший, земля ему пухом, меня сразу утвердили на три главные роли. Все вроде хорошо складывалось, но меня терзали смутные сомнения. В Москве я четыре года усиленно избавлялся от украинского говора. Только-только начал говорить чисто, как вдруг на тебе — все по новой: изучай теперь язык сябров, театр-то национальный.

Я слабо соображал, что со мной дальше-то будет, и в один прекрасный выходной отправился в Ленинград показываться Игорю Владимирову. Труппа была замечательная, гремела на всю страну — Алиса Бруновна Фрейндлих, Михаил Сергеевич Боярский. И что вы думаете — меня туда взяли! Но я в Ленинграде не остался, а вернулся в Москву. Тут же получил две главные роли в кино. Съемки фильма «Через Гоби и Хинган» о конце Второй мировой войны, проходили за границей — в Монголии и Германии. Пока я работал за рубежом, меня зачислили в труппу Малого театра. В общей сложности я отдал ему 15 лет. Сыграл 28 ролей, среди которых есть и главные. Поверьте, это непросто, поскольку большие работы — прерогатива старейшин, а их в Малом насчитывалось очень много.

«В АМЕРИКУ Я ЕХАЛ НА ПУСТОЕ МЕСТО — НИ ДРУЗЕЙ, НИ РАБОТЫ, НИ СВЯЗЕЙ»

— Внешне все складывалось замечательно. Отчего вас за океан потянуло?

— Я уехал в 1992 году. Времена наступили смурные, смутные — зритель больше не ходил в театр, кино тоже перестали снимать. На улицах стреляли, особенно страшно становилось по ночам. После перестройки страна пошла вразнос — дефолты и все такое прочее. Богемная актерская профессия, которая еще недавно приносила не только моральное удовлетворение, но и неплохие деньги, превратилась в ничто. Мысли были об одном: где найти деньги на еду. А у меня уже семья была, дочке Кристине годик исполнился. Не просить же о помощи престарелых родителей! Тогда я принял единственное на то время разумное решение и с помощью минимальных связей уехал в Америку.

— Почему не в Европу?

— Неоднократно бывая в европейских странах на гастролях и съемках, я видел, что там эмигрант всегда будет считаться человеком второго сорта. А в Америке все эмигранты. Решив начать с нуля жизнь за океаном, я отправился не в Лос-Анджелес — не был так наивен, чтобы сразу видеть себя киногероем, — а в Нью-Йорк.

— Жена, оставшаяся в Москве с маленьким ребенком, отпустила вас легко?

С Инной Чуриковой

— Надо отдать супруге должное: она меня поняла и поддержала. Через некоторое время, когда более-менее встал в Штатах на ноги, вызвал к себе дочь. По американским законам, я могу вызвать только близкого кровного родственника, и жена, естественно, под этот статус не подпадала. Она привезла дочку как сопровождающая, и мы с ней решили еще раз скрепить наши отношения, теперь уже по их, по штатовским законам, чтобы никаких вопросов больше не возникало.

— Супруга — актриса?

— Нет. В семье хотя бы один человек должен быть нормальным. Я не очень понимаю актерские браки, хотя, безусловно, бывают редкие исключения. Актерство — профессия, изначально направленная против семьи. Ну какая может быть «ячейка общества», если жена постоянно на репетициях, муж на спектаклях, она на гастролях, он на съемках? Да и закулисные дети, если честно, меня не впечатляют. А мне здорово повезло — я встретил и полюбил женщину, которая никак не связана с моей профессией. Лариса — филолог, в России занималась языками, преподавала. Для меня она — самый родной человек на земле. Всегда поймет и все простит.

— В чужой стране вас кто-то встретил, предложил на первых порах поддержку?

— Нет, я ехал на пустое место — ни профессии, ни связей, ни друзей, ни денег. Остановился у малознакомых людей, жил в подвале их дома. Начал с того, что отправился в русский ресторан на Брайтон-Бич. Трудился официантом за наличные — больше никуда устроиться не мог, поскольку не знал языка. Но вскоре я понял: для того, чтобы по-настоящему овладеть английским, необходимо, как это ни прискорбно, выходить из русскоязычной среды. Потихоньку-помаленьку перебрался из Бруклина в Манхэттен. Чем только не занимался, чтобы заработать хоть какие-то деньги. Даже был кикбоксером, на ринге выступал, пока не сломал в неудачном бою ногу и не порвал связки. В результате пришлось оставить это занятие.

На сэкономленные деньги сделал себе портфолио, резюме. Как модель начал сниматься на обложках глянцевых журналов. Такими, пусть и мелкими, но твердыми шажками, я возвращался в профессию. В студенческих картинах снимался бесплатно, точнее, за еду — кстати, в Америке это не считается чем-то позорным и унизительным. Вскоре пошли малобюджетные, но все-таки фильмы.

Помню, как из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк приехали Олег Видов и Савелий Крамаров, царствие ему небесное. Мы познакомились, они в один голос воскликнули: «Что ты здесь сидишь? Поезжай в Лос-Анджелес, там обязательно найдешь работу». После такого напутствия купил за 700 долларов автомобиль и проехал на нем через всю Америку. В Лос-Анджелесе не полез сразу к известным режиссерам, а вновь начал с ресторанов. Затем было такси, продавал мебель. В Америке обязательно нужно иметь свой бизнес, поскольку кино — штука зыбкая: сегодня у тебя есть приглашения, завтра их нет, а счета нужно оплачивать ежемесячно. Я даже на русском MTV вел телепередачи — что-то вроде нашей «Утренней почты». Подкопив денег, открыл собственный небольшой автопарк, состоящий из нескольких машин, нанял на работу водителей.

С Александром Михайловым

«РОБЕРТ ДЕ НИРО ДАВАЛ МНЕ ПОЛНУЮ СВОБОДУ»

— Каким же образом вы до самого Роберта Де Ниро добрались?

— Когда я перестал сам крутить баранку и на меня уже работали другие таксисты, смог ходить на пробы. Получил роль в мини-сериале. Режиссер настоял, чтобы в дальнейшем именно я снимался в этой роли, а в Америке в подобном случае тебя зачисляют в актерскую гильдию. Это очень серьезно — без такого членства ты не имеешь права сниматься в кино. Кроме того, гильдия обеспечивает социальные гарантии — медицинскую страховку, пенсию и так далее.

Что касается Де Ниро, то он несколько лет писал сценарий картины «Ложное искушение» и сам для себя сразу решил: роль русского разведчика будет играть только русский актер. Из нескольких предложенных кандидатур выбрал мою. В 1999 году меня вызвали в Нью-Йорк — ознакомиться со сценарием. Домой в Лос-Анджелес возвращался окрыленным. Еще бы — мне выпал шанс сниматься в окружении таких звезд, как Ума Турман, Джуд Ло! Но работа над фильмом прервалась, причем надолго, поскольку Де Ниро вновь начал переписывать сценарий.

Я успел съездить на родину, посниматься в России и вновь вернуться в Америку. К тому времени Роберт Де Ниро начал проводить уже новые пробы и вновь на роль русского разведчика утвердил меня. Я был единственным актером, уцелевшим из первого состава. А главные роли достались Анджелине Джоли, Мэтту Дэймону и Алеку Болдуину. Съемки начались лишь в 2005 году.

— Вы чувствовали снисходительное отношение со стороны американских звезд?

— Ничего подобного не было. Все на работе, у всех контракты. Де Ниро ошибочно считают жестким режиссером, диктатором, а по-моему, он человек внимательный, умеющий выслушать. Если к Мэтту Дэймону Роберт был предельно требователен, то мне на площадке давал полную свободу. Потом признался, что доверяет русской актерской школе.

— Чем отличается работа в российском кино от съемок в Голливуде?

— Это две разные планеты. У американцев длиннейший подготовительный период, тщательные репетиции, зато во время съемок ни единого сбоя. У них сцена снимается с одного, максимум с двух дублей, хотя Де Ниро их может себе позволить 10, и ни секунды простоя. У нас же можно целый день загорать, пока свет выставляют. Ну а про обеспечение актеров на площадке всем необходимым даже говорить не приходится. Я был занят исключительно работой, а не мучился раздумьями, когда обед, почему не работает кондиционер.

Олег Штефанко известен в Голливуде как Oleg Shtefan. С Робертом Де Ниро (слева) и Мэттом Деймоном (справа) на съемках фильма «Ложное искушение»

— Но в вашей судьбе случился очередной крутой вираж — возвращение в Россию.

— Я отсутствовал в стране 11 лет. Приехал в 2003-м, потому что скончался отец. Летел в Донецк через Москву, на пару дней задержался в столице. Заглянул в театр, на «Мосфильм», правда, без каких-либо серьезных намерений — просто захотел повидать друзей-товарищей и был приятно удивлен, даже ошарашен: оказывается, меня не забыли. Более того, фильмы с моим участием часто крутили по телевизору. Первое, что услышал на «Мосфильме»: «Елки-палки, нам позарез не хватает хороших кадров, а ты пропал невесть куда».

— В Америке продолжаете сниматься?

— Если там намечается что-то серьезное, сразу звонят мои агенты. Кое-какие предложения поступают, но агенты объяснили, что я больше не имею права соглашаться на незначительные, проходные роли, поскольку планка поднята высоко. Опуститься ниже даже на пол-ступеньки, снимаясь во всем без разбору, нельзя — Голливуд такого не прощает.

P. S. Редакция «Бульвара Гордона» благодарит кинокомпании Film.UA и Production UA за помощь в организации интервью.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter