Эдуард ЛИМОНОВ: «Я бы не возражал, если со временем моего сына изберут президентом Украины. Отлично звучит: Богдан Савенко, да и папа не промах...»

«Я НЕ МОГУ ОТВЕЧАТЬ ЗА ДЕЙСТВИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВ: НИ РОССИЙСКОГО, НИ ТЕМ БОЛЕЕ УКРАИНСКОГО. ЧУМА НА ОБА ИХ ДОМА!»

— Не могу не зачитать еще несколько ваших цитат. «Избрание Путина — это хитрая азиатская авантюра старого алкоголика Ельцина»... «Как интеллектуала, интеллигента, писателя, меня эта власть унижает и возмущает. Она не моя — гнусная, архаичная, сродни царизму в худшем его проявлении. Раболепность, разлитая по всей стране, вызывает тошноту, достаточно выехать за МКАД, чтобы увидеть покосившиеся домишки, спившихся людей и несчастные лица. На кого рассчитано телевидение, рапортующее про победы?»... «Россия без Путина!» — вот наш лозунг»... «Полицейский режим в России сменяется фашистским режимом»...

Елена Щапова была из тех женщин, которым всегда необходимо было чувствовать себя на коне

— Под всеми этими словами я и сегодня подписываюсь — они совершенно верны.

— Вы как-то сказали, что ни одна смена власти в России не обойдется без крови. По-вашему, страну вновь ждут страшные потрясения?

— Сомневаюсь, что эту власть будут усиленно защищать, поэтому вспышки насилия возможны лишь спорадические. Наша революция не может не окропиться кровью, поскольку традиция насилия в России все-таки очень сильна. Думаю, на любую волну протестов Кремль отреагирует привычным ему способом, но продлится это недолго.

— Восемь лет пребывания Путина на высшем государственном посту — это плюс для России или минус?

— Гигантский минус! Лично я не вижу его заслуг ни в чем — сплошные ошибки и преступления режима.

— Как уже стало очевидным, Путин на третий президентский срок не собирается...

Эдуард в пиджаке национального героя (сам сшил из 114 кусков) и Лена Щапова в костюме Евы. Москва, 1974 г., перед отъездом на Запад

— ...но быть до конца уверенным я не могу. Поверю только тогда, когда увижу это своими глазами.

— Думаю, вы следите за событиями в Украине...

— Слежу, но не сверхпристально, хотя в период «оранжевой революции» не спускал глаз. Сейчас я смотрю на то, что у вас происходит, с некоторым замешательством, тем не менее эту чехарду с выборами, борьбой элит и сменой правительств отношу скорее все-таки на счет существующей в Украине свободы.

— Вам как революционеру и бунтарю происходящее во время «оранжевой революции» нравилось?

Незадолго до встречи со своей четвертой женой Катей Волковой Лимонов жил в гражданском браке с девушкой Настей, одной из активисток Национал-большевистской партии

— Мне были очень симпатичны люди на Майдане — я видел их глаза и понимал, что каждый, видимо, вышел туда в надежде изменить, кроме всего прочего, еще и свою судьбу. Увы, их — в этом нет никакого сомнения! — использовали с одной стороны и пытались то же самое сделать с другой. К сожалению, рядовые граждане остались разочарованы, поскольку в их жизни мало что изменилось.

— Как вы считаете, сегодня в Украине царит демократия?

— Знаете, я все-таки не сторонник таких всеобъемлющих, обобщающих и одновременно банальных слов — меня настораживает, когда говорят: там демократия, сям демократия...

— Но я имею в виду прежде всего свободу личности...

— Из того, что я знаю, мне кажется, что свободы: и политической, и личной — в Украине куда больше, чем в той же России. Россиян, например, удивляет, что на украинских улицах мало милиции, в то время как здесь правоохранителей явный избыток. Особенно когда подъезжаешь к моему дому: их столько — и в форме, и без.

— За вами следят по-прежнему?

— Иногда патрули проходят, но я на судьбу не жалуюсь — сам ее выбрал.

— С 2003 года и до недавнего времени вы в Украине были персоной нон грата — почему?

— Думаю, меня и раньше не очень-то там жаловали, а о причинах надо спросить у вашей Служби безпеки. Когда в июле 2003 года машину моего адвоката, с которым я ехал к родителям, остановили на КПП «Гоптивка», мне сказали, что по моему поводу есть два постановления СБУ: одно датировано ноябрем 99-го, а второе почему-то мартом 2003-го. Что мне инкриминировали, не знаю — разглашать содержание этих циркуляров пограничники отказались, но второй показался мне более нелепым. Я в то время сидел в тюрьме и ждал приговора, который был оглашен 15 апреля, и для меня остается загадкой, что же такого успел натворить, чтобы стать невъездным в квадрате. Кстати, уголовное дело против меня в Украине возбуждено не было, я ни в каком качестве не разыскивался и вообще не был на ее территории с 94-го года по 2007-й, поэтому все это странно.

Я никогда ничего для себя не просил и впредь не буду, а вот мать, проживающая в Харькове, конечно, нуждается в том, чтобы сын хотя бы изредка ее навещал. В августе ей исполнилось 86 лет, и она иногда винит меня в том, что так долго не виделись, но я же не могу отвечать за действия правительств: ни российского, ни тем более украинского, — которое вело себя по отношению к старой женщине бесчеловечно. Чума на оба их дома!

— И снова цитаты. «Государства по природе своей некрофилы — любят мертвых писателей», — заявили однажды вы и добавили: «Гоголь и я — самые крупные украинские писатели за последнее время»...

— Я так считаю, и думаю, это вполне объективно.

— Что ж, государственные чиновники приходят и уходят, а писатели остаются...

— Я о писателях не такого высокого мнения, но Гоголь, по-моему, сумел сообщить миру что-то новое. Имею наглость предположить, что и я был полезен мировому сообществу как первыми романами, так и последними тюремными книгами.

Катя, Богдан Эдуардович и Эдуард Вениаминович

«ПЕРВАЯ СУПРУГА ПОВЕСИЛАСЬ НЕ ОТ ЖИЗНИ СО МНОЙ — ЭТО СЛУЧИЛОСЬ ПОЗДНЕЕ»

— Как вы относитесь к Солженицыну?

— На протяжении жизни относился по-разному. Отрицать то, что он есть, не могу и не буду, но, по-моему, Александр Исаевич заблудился во всех смыслах. Еще совсем недавно, в середине 90-х, он был актуален...

— ...но не почувствовал, что его время ушло?..

— Ну, не совсем так. Солженицын старый человек, в возрасте моего уже покойного отца. В следующем году Александру Исаевичу исполнится 90, и дай ему Бог здоровья, но я никогда его не считал большим писателем — скорее, актуальным. Он был очень привязан ко времени, а степень его таланта невелика.

— Вы как-то заметили, что «в женщинах цените тело, а в мужчинах глупость»: мол, так с ними легче общаться...

— Про тело я не говорил, что-то на меня не похоже. Это враги, злые люди придумали...

— Смотрю на вас — вы потрясающе выглядите. Молодо, на лице ни морщинки...

— К сожалению, мало сплю — некогда. Вот вчера совещание с политическими коллегами длилось подряд семь часов, потом было что-то еще неотложное. Приехал домой, глотнул виски, добавил водки, потом бутылку вина распили с женой — вот и вся жизнь. Утром проснулся — опять окунулся в дела. Началась эта история с якобы умершим нашим товарищем, снова пошли всяческие совещания.

— Личная жизнь писателя всегда привлекает внимание, а личная жизнь большого писателя — тем более... Первая ваша жена художница-экспрессионист Анна Рубинштейн повесилась на ремешке от дамской сумочки, а вторая — Елена Щапова (автор книги «Это я — Леночка») утверждала, что «Лимонов ревновал меня к пуделю, избивал и однажды целую неделю душил»...

— Ну, это же мифология! Первая супруга повесилась не от жизни со мной — это случилось намного позднее, если не ошибаюсь, в 90-м. К тому времени мы уже давно расстались.

Третья жена Лимонова Наталья Медведева умерла от передозировки наркотиков

— Третья ваша жена Наталья Медведева (певица, автор романсов «Мама, я жулика люблю» и «Отель Калифорния») скончалась в Штатах от передозировки наркотиков. Она, в частности, сказала: «У Лимонова есть такая тенденция: когда ты со мной, даже твое дерьмо прекрасно, а когда не со мной, ты сама дерьмо»...

— Резковато и неправда! Хотя с мертвыми не спорят...

— Книга «Это я — Эдичка» пронизана и душераздирающей любовью к вашей супруге Елене и не менее душераздирающей ревностью...

— Дмитрий, но это же книга. Все-таки на роман надо смотреть как на литературное произведение, и не более того.

— Но вы действительно ее так любили?

— Опять задаете вопрос не из той...

— ...оперы?

— ...категории. Я — это одно, а герой — совершенно другое...

— Ладно, оставим персонажа в покое...

— И правильно — он замерз там, в 76-м, навеки. Сколько ему было? 31 год, и ровно столько осталось, а я за это время кучу всего пережил.

— Ну допустим, а у вас была когда-нибудь такая же страстная любовь к женщине, как в романе описана?

— Была — я в этом смысле достаточно счастливый человек.

— Ваша четвертая жена актриса Екатерина Волкова, снявшаяся, в частности, в сериале «КГБ в смокинге», моложе вас на 30 лет...

— На 31 год, но я не вижу в этом ничего экстраординарного. Был период, когда я увлекся девушкой 82-го года рождения —разница в возрасте у нас составляла 39 лет. Это было перед тем, как меня посадили, и она дождалась моего возвращения: некоторое время я с ней жил.

— Вы в такой связи нормально себя чувствовали?

— Абсолютно...

— ...но подождите — есть же физиология...

— Знаете что, это обыватель стареет прежде времени, а люди искусства остаются молодыми до седых волос. Вспомните, сколько жен было у Пабло Пикассо, у какого-нибудь Эрнеста Хемингуэя — да у кого угодно! Это все вирильные (от слова virile — мужественный, полный потенции!) жизнеспособные ребята. Думаю, занятие искусством предполагает какую-то особую страсть, определенную силу, которая и притягивает женщин.

— В этом и заключается секрет вашей молодости?

С Натальей Медведевой

— Отчасти, видимо, да, но я на нее не претендую — как-никак мне уже 64.

— Ваша нынешняя супруга — красивейшая женщина!

— Значит, я ее достоин.

— Как же вам удалось Екатерину завоевать? Как вы вообще познакомились?

— Это произошло благодаря моему парижскому приятелю, который приехал в Москву со своей выставкой. (Этого человека — достаточно безумного, с немыслимыми бакенбардами, придающими ему сходство с каким-то герцогом ХVII или ХVIII века, надо видеть!). Катя тоже пришла туда полюбопытствовать.

— Она вам понравилась?

— Едва мы друг друга увидели, сразу пошли рядом. Я предложил: «Давайте присядем». Устроились где-то в сторонке, начали разговаривать. С моей стороны это была любовь с первого взгляда, а что с ее — не знаю, об этом надо спросить Катю.

— Вам есть о чем с ней говорить, общие интересы имеются?

— А мы все время беседуем — только этим, кроме всего прочего, и занимаемся.

«Я СВОЮ УКРАИНСКУЮ ФАМИЛИЮ САВЕНКО ЛЮБЛЮ И СОВЕРШЕННО ЕЕ НЕ СТЕСНЯЮСЬ»

— Книга «Это я — Эдичка» вышла в Париже под названием «Русский поэт предпочитает больших негров». Все, что написано там про больших негров, тоже касается лишь персонажа?

— Дмитрий, у этого романа было два издателя, и с одним из них — великолепным, очень известным Жан-Жаком Повэром (не знаю, жив ли он сейчас, — связи с Парижем не имею) — мы придумывали название, которое захватило бы, привлекло читателей. Я цинично переиначил название нашумевшего фильма Мэрилин Монро «Джентльмены предпочитают блондинок» — только и всего, а остальное — это роман, вымысел.

— То есть большие негры сводят с ума только Эдичку, героя романа?

— Вы, я вижу, пытаетесь меня каким-то образом дискредитировать... Вам это не удастся!

— Что вы, у меня и в мыслях такого нет — я даже напрямую задам вопрос: вы бисексуал?

— Нет, абсолютно. Я, так сказать, любитель дам навеки и до конца дней.

— На самом деле, некоторые читатели понимают, что в больших неграх тоже, наверное, нет ничего страшного и предосудительного...

— Когда я писал свою книгу, даже псевдонима Лимонов еще не было. Может, и опрометчиво было его брать, но что поделаешь — родители оставались в Союзе. Отец работал, у него были неприятности, вот я и подумал: подписываясь своей украинской фамилией Савенко, не надо их усугублять. Кстати, свою фамилию люблю и совершенно ее не стесняюсь, мало того, сын мой — Богдан Эдуардович Савенко.

— В 96-м году вы заявили, что у вас приблизительно двое детей. Сколько, по вашим прикидкам, сейчас?

— На иждивении двое: 14-летняя Валерия, дочь Кати от первого брака, и сын Богдан, который родился 7 ноября прошлого, 2006-го года...

— ...как и полагается наследнику настоящего революционера...

— Да (улыбается), подгадал. ФСБ (ну как без нее!) распускала повсюду слух, — об этом мне говорили люди! — что мы специально делали кесарево сечение, чтобы не пропустить красную дату, но это ложь и вранье. Сын появился на свет хорошо, легко, без проблем. Ему еще года нет, а он уже крупный такой...

С Дмитрием Гордоном в московской квартире

— Я где-то читал, что вы собираетесь готовить его в президенты Украины...

— Это, конечно, шутка — он сам себя приготовит куда угодно, но я бы не возражал, если со временем его изберут. Отлично звучит: Богдан Савенко, да и папа не промах — все-таки какая-то рекомендация. Парень растет умный...

— ...есть же в кого!..

— ...упрямый, жесткий, красивый. Ресницы у него, как у Кати, нос и череп мои, а пальчики тонкие, как у бабушки.

— Наверняка это интервью прочитают люди, которые вас помнят по Харькову...

— Я посылаю им свой привет. Желаю всем, чтобы жизнь было сносной, временами красивой, экстравагантной, а главное — щедрой на перемены. Постоянно жить в нищете плохо, в богатстве — скучно, для разнообразия и в тюрьме посидеть не мешает — только недолго. После этого так приятно пить вино, есть устриц, любить великолепных женщин... Оружие тоже бывает красивое — такое, что приятно держать в руках.

— С кем-то из харьковчан встретиться не хотите?

— Да на кой я им нужен?! С людьми из прошлого общих живых интересов, как правило, нет. Ну встретишься, два часа повспоминаешь, выпьешь водки... Иметь живые отношения спустя столько лет можно лишь с теми, кто живет в одном с тобой темпе.

— Что ж, Эдуард Вениаминович, приезжайте в Украину еще — думаю, останетесь довольны...

— Это еще вопрос — останется ли Украина довольной, — большой, между прочим, вопрос!

— Мне почему-то кажется, что как свободная страна она снова проявит гостеприимство...

— Будем надеяться!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter