Ольга АРОСЕВА: "21 декабря я купила гортензию в горшке и поперлась в Кремль. К Сталину на день рождения..."

На экране очаровательная и безалаберная пани Моника из "Кабачка "13 стульев", возлюбленная Юрия Деточкина, врага всех жуликов из кинофильма "Берегись автомобиля", отважная инкасcаторша из "Стариков-разбойников", а в жизни младшая дочь известного большевика, писателя и дипломата Александра Аросева родилась в Москве. Кстати, первые три дня новорожденная наслаждалась жизнью под именем Варвары - так зарегистрировал ее счастливый папа. Однако по требованию мамы Варвара благополучно превратилась в Ольгу и остается ею до сих пор. В роду Аросевой был польский аристократ, усмиритель вольнолюбивых поляков Муравьев-вешатель, имелся купец первой гильдии и, конечно, не обошлось без актеров. Свою творческую карьеру актриса начинала с цирка, но затем поступила в театральное училище. С 1950 года осела в Театре сатиры, где работает и сегодня. Своим амплуа она не тяготится, а, посмеиваясь, говорит: "На первых курсах в силу худобы мне давали играть лирических героинь, потом природный юмор победил".

"МОЯ МАТЬ БРОСИЛА ОТЦА С ТРЕМЯ ДОЧКАМИ И УЕХАЛА ИЗ СТОКГОЛЬМА НА САХАЛИН С ДРУГИМ МУЖЧИНОЙ"

- Ольга Александровна, в программе "Страна советов" вы рассказывали телезрителям, как правильно пересаживать цветы, как старые вещи превратить в новые... Эти секреты вы унаследовали от своей матери?

- Да вы что! У моей мамочки было одно любимое занятие - лежать на диване и ничего не делать. Кстати, она окончила институт благородных девиц.

Не знаю, почему Лев Новоженов пригласил меня в "Страну советов". Ни пересадкой растений, ни вязанием, ни шитьем я никогда в жизни не занималась, и вообще, владею только своей профессией. Я абсолютно непрактичный человек. Впрочем, не настолько, как моя мама. В конце концов, если захочу и будет свободное время, смогу и обед сварить, и в сарае крышу починить. Все это я умею.

- Видимо, Новоженов догадывался о вашем потенциале.

- Наверное. Вообще-то, все "советы" для меня на самом деле пишут. А участие в программе - это моя обычная актерская работа.

- Вы сказали, что можете при необходимости в сарае крышу починить. Это означает, что у вас должна быть дача?

- Загородный дом. Очень старый. Ему уже 40 лет. Там нет, как сейчас модно, колонн, башен и прочего, зато он очень уютный и все мелочи придуманы мной. Все-таки чувство собственника облагораживает человека. Во время заграничных поездок я всегда предпочитала покупать не одежду, а что-нибудь в дом.

В Москве у меня есть двухкомнатная квартира. Но туда я заезжаю, только чтобы отдохнуть после спектакля. А праздник отпраздновать или гостей собрать - это на даче. Там у меня, как ни странно, цветы растут - пионы, анютины глазки. А из полезных растений - укроп, петрушка, кинза. Чтобы вырастить такой огород, даже моих умений хватает.

- Говорят, кроме дачи, у вас есть еще одна страсть - преферанс.

- Это меня Пельтцер приучила. Когда она была жива, мы собирались с подругами у нее дома. Выработался настоящий ритуал: специально вызывали повариху, которая пекла сдобу к чаю и делала закуски. Мы играли всю ночь, пили чай с коньяком и закусывали лимоном. На следующий день Пельтцер ворчала: "Все ко мне таскаетесь, хоть бы раз к себе пригласили".

- В одной статье о вас я прочитала, что вам присуща "легкая стервозность". В чем это проявляется?

- Вот те раз! Никогда за собой такого не замечала. Может, люди просто судят по ролям, которые я играю в театре?

- А какая из ваших актерских работ вам наиболее дорога?

"Я хочу, чтобы конец жизни застал меня не на даче среди маргариток, а на сцене"

- Актер не судья своим работам. Я не могу выделить, тем более оценить собственные достижения или неудачи. Это право принадлежит критикам, а главное - зрителям.

- Мне, например, очень нравится ваша Растопчина из "Афинских вечеров". Правда, что драматург Петр Гладилин написал эту пьесу специально для вас?

- Идея - его. Но при создании образа Растопчиной мы сотрудничали с ним, обсуждали, дополняли друг друга. Дело в том, что я хорошо знаю этот контингент "из бывших дворян", как говорили при советской власти. Люди с трагической судьбой, они и уголовный жаргон знали, и французский язык не забыли.

- "Афинские вечера" - очень трогательная история, настоящая рождественская сказка. Меня только интересовало, где ваша Растопчина деньги на билет до Парижа взяла? Вряд ли российским пенсионерам он по карману.

- Вы, молодежь, жутко меркантильные! Вас только деньги волнуют! Нет чтобы подумать: потерявшая любимого человека женщина потратила все свои сбережения, чтобы поехать в Париж и просто прикоснуться рукой к его могиле! Понятно, что в реальности подобной истории быть не могло. Растопчина - это собирательный образ представителей Cеребряного века, попавших в жуткий исторический переплет и, несмотря на все испытания, оставшихся оптимистами и романтиками. И как ни странно, патриотами этой родины, которая так жестоко с ними обошлась.

- Ваша героиня похожа на вас своей верой в чудо?

- Я как раз более прозаична. В нашем поколении уже не было той романтики, которой жили те люди.

- Все ваши героини, независимо от их профессии, женщины с шармом. Скажите, этому можно научиться?

- Нет, деточка. Шарм либо есть, либо его нет - он дается от природы. Вот мой папа был мужчиной с шармом, хотя и не очень красив внешне. Очень обаятельный, с чувством юмора и пользовался огромным успехом у женщин. Он был советским дипломатом, известным большевиком. Однако это не помешало моей маме бросить его с тремя дочками и уехать из Стокгольма, где семья тогда жила, на Сахалин с другим мужчиной.

- А как же она оставила детей?

- Таково было условие отца. Не могу сказать, что это был правильный поступок со стороны мамы. Я бы, наверное, так не смогла. Однако сейчас хорошо понимаю - она поступила честно. То была внезапная безумная любовь. И в конце концов, это спасло нас. Когда в 37-м году отца арестовали, родители уже были в разводе, и мама вышла замуж за другого человека. Несмотря на всю свою непрактичность, она все-таки добилась, чтобы нас с сестрами отдали ей.

- Это благодаря должности отца вы были лично знакомы со Сталиным? Рассказывают, будто ребенком он вас на коленях держал?

- На коленях не держал, а вот в воздух поднимал и цветы дарил. Это произошло во время парада на Тушинском аэродроме, в 35-м году. Папа взял нас сестрой с собой. Трибун еще не было, все стояли прямо на земле, и Сталину не понравилось, что дети ютятся сзади. Нас провели вперед, он спросил: "Девочка, сколько тебе лет?". Я ответила, что 21 декабря мне исполнится 10. А у него тоже день рождения 21 декабря. "Да ты моя ровесница. Приходи 21-го, вместе праздновать будем!". И подарил мне букет.

21 декабря я купила гортензию в горшке и поперлась в Кремль. Дошла до будки с часовыми, охрана спрашивает: "Ты куда?". - "К Сталину, на день рождения". Они схватили мою гортензию, начали разворачивать, я кричу: "Там цветок, осторожнее!". Потом куда-то позвонили и сказали, что Иосиф Виссарионович благодарит, но встретиться не может. А цветок с запиской "Имениннику от Оли Аросевой" обещали передать.

- Отец знал о вашем поступке?

- Я ему, конечно, все рассказала. Потом. Он схватился за голову от ужаса и долго ругал меня. А я отвечала, что меня пригласили в гости.

"ВО ВРЕМЯ СЪЕМОК "БЕРЕГИСЬ АВТОМОБИЛЯ" Я ЖУТКО БОЯЛАСЬ ЗАДАВИТЬ СМОКТУНОВСКОГО"

- Вы производите впечатление бесстрашной женщины. Карьеру свою, кажется, в цирке начинали?

- В театральные вузы брали после десятилетки, а у меня было только восемь классов, вот и поступила в цирковое училище. Может, я и осталась бы на арене, но мне хотелось быть наездницей, а всех лошадей в ту пору забрали на фронт. Поэтому я экстерном окончила среднюю школу и пошла учиться на актрису.

- В актерской работе вам пригодились цирковые навыки?

- Конечно, ведь на мне экономили приличные деньги. Я без дублеров делала многие трюки, водила троллейбус, гоняла на мотоцикле. А, например, в фильме "Старики-разбойники" мы с Юрием Никулиным, уже будучи довольно немолодыми людьми, сподобились сняться в сцене забега на довольно большую дистанцию.

- А троллейбусы вы не разучились водить?

- Не так давно, на свой последний юбилей, я даже подъехала к театру на троллейбусе. За рулем, разумеется.

- Зачем Эльдар Рязанов заставил вас окончить курсы вождения троллейбусов? Не проще ли было пригласить каскадера?

- Ну а как же? Все должно выглядеть натурально. Я ведь в кадре вела троллейбус. Хотя, признаться, жутко боялась кого-нибудь задавить.

На первой съемке я должна была ехать в потоке машин, а Деточкин - радостно на мой троллейбус кидаться. Посадили пассажиров в салон и велели трогаться. Смоктуновский бежит наперерез: "Люба!", а я Бога молю, чтоб его не задавить. Затормозила в метрах трех от него...

- Все-таки опасна профессия актера. А что это за история, когда после спектакля рабочие сцены вас встречали на коленях?

- В тот раз мне пришлось на сцене заниматься эквилибристикой. Шел спектакль "Как пришить старушку". Рабочие должны были опустить крышу, по которой я выхожу вперед. Там всегда лежит лестница, но тогда они ее забыли положить, и мне пришлось боком скатиться вниз. Я была страшно зла: "Выйду - убью всех!". Сцена закончилась, опустился занавес, я поворачиваюсь - а рабочие стоят на коленях передо мной.

- А вообще вы в гневе страшны?

- Только на словах. Могу послать матом. Я не подлый человек, не способна делать гадости людям, но орать и кричать - запросто.

- Как вы относитесь к ненормативной лексике в искусстве?

- Я к мату плохо отношусь, хотя пользуюсь им в жизни. Что поделаешь? Иногда наши люди других слов не понимают. Но что касается театра, здесь не место нецензурщине. Хотя могу сегодняшнему явлению найти объяснение: мы так долго находились под гнетом политических и эстетических запретов, что теперь как с цепи сорвались, появилась некая вседозволенность. По-моему, очень важно пользоваться свободой в пределах хорошего вкуса, а это дано далеко не каждому.

- Сегодня многие актеры пишут мемуары...

- Ой, и не говорите! Сколько грязи выливают! Сколько скандальных подробностей мы узнаем о людях, которые уже ушли из жизни и не могут ответить. Это ужасно.

- Но в своей автобиографии "Без грима" вам удалось избежать скандальных подробностей. Хотя наверняка всякое в жизни бывало...

- А я не люблю, когда злобствуют. Когда Плучек, руководитель Театра сатиры, прочитал мой труд, сказал, что это образец всех бабьих мемуаров. "Ты - молодец, удержалась от сплетен, интриг. И пишешь не столько о себе, сколько о времени и о людях".

Ой, мне эти мемуары так надоели еще в процессе написания! Труд был адский, все-таки жизнь большая, материала много накопилось. Так что, когда книга наконец вышла в свет, еще раз ее перечитать, так сказать, свежим глазом, я уже была не в силах.

- Не могу не спросить у вас о других мемуарах - книге Татьяны Егоровой, в которой она описывает свои взаимоотношения с Андреем Мироновым. Вы ведь много лет работали с ним в одном театре, играли в одних спектаклях...

- О книге Егоровой я говорить не хочу. Бывают разные жанры в литературе, в том числе и фантастика. Человек может как угодно интерпретировать события своей жизни. У Андрея, если честно, была масса других романов. Он был легким, обаятельным, музыкальным, очень работоспособным и страшно больным человеком - чего никто не знал. Глядя на него, люди думали, что жизнь дала ему все. У него первого была машина "БМВ", он курил "Мальборо", носил красивые вещи. Но актера нельзя по этому судить.

"ПАНИ МОНИКА - ЭТО НЕ РОЛЬ, А ЧАСТЬ СУДЬБЫ"

- Правда, что пани Моника похожа на вашу маму?

- В общем-то, да. Я имела в виду свою маму, играя роль Моники. Так она вела бы себя в шляпах, перчатках. С бешеным интересом ко всему тому, в чем ничего не понимала. Дикая несоразмерность знания и активности - это действительно мамин характер. "Ты знаешь, из Парижа приезжает Жюль Мок?!". - "Да ну его!". - "Боже! Какой кошмар! И это - моя дочь!". - "Зачем тебе Жюль Мок?". - "Ну он же профсоюзный деятель. Может быть, пенсию мне прибавят в конце концов".

Кстати, пани Моника в "Кабачке" появилась не сразу. Сначала я играла миниатюру "Женщина с сумкой", и у моей героини не было имени. Только где-то после 10 передачи, когда поняли, что передача пошла, зашла речь о том, что все действующие лица должны приобрести имена, биографии и вообще как-то выстроить отношения между собой.

Я дольше всех выбирала имя. В каком-то журнале нашла Монику. Это имя мне понравилось.

- Образ пани Моники вам помогал или мешал в работе?

- В чем-то помогал, в чем-то мешал. Например, Рязанов боялся утверждать меня на роль в "Стариках-разбойниках". Он считал, что меня на экране будут воспринимать только как пани Монику. Все кричал: "Ни одного завитка на голове не позволю! Только прямые волосы!".

Пани Моника - это ведь даже не роль, а часть судьбы. "Кабачок" снимался 15 лет! Он спасал меня в долгие годы невостребованности, ненужности в театре.

- А почему "Кабачок" закрыли?

- За это надо "благодарить" профсоюзное восстание. В СССР решили, что в такой момент говорить о Польше с юмором неполиткорректно. Хотя сами поляки жутко радовались "Кабачку" и никогда на него не обижались. Я даже удостоена звания "Заслуженный деятель польской культуры". Меня несколько раз приглашали на Польское телевидение сниматься. А в дни национальных праздников всех актеров приглашали на прием в Посольство ПНР в Москве. Из разговоров с поляками я поняла, что им наши телепередачи нравились.

- Об актерах "Кабачка" ходила масса слухов. Многие считали, будто у вас был роман с паном Профессором - Борисом Рунге.

- На этот вопрос я всегда отвечаю так: нас объединяло больше, чем просто роман. Ведь Рунге был моим партнером. А в театральной жизни это гораздо важнее, чем роман или даже замужество. Мы вместе учились в театральном училище, работали в Театре сатиры, всю концертную деятельность прошли бок о бок. Поэтому и удалось так гармонично сыграть старую дружбу пани Моники и пана Профессора.

Это был исключительный человек. Лучший из тех, кого я знала. Редко, прямо скажем, встречаются такие люди в нашей жизни вообще, а уж в актерской среде тем более. Изумительной порядочности, мягкий, интеллигентный, очень хороший друг. И актер прекрасный. Мне его очень не хватает.

- А кто писал сценарии для "Кабачка"?

- Сначала брали рассказы из зарубежных юмористических журналов и переносили их на уже сложившиеся отношения: начальник - подчиненный, старые друзья, любовь. Когда исчерпался журнальный запас, попробовали в качестве сценариста Марка Захарова. По-моему, получилось хуже. Видимо, вся прелесть "Кабачка" заключалась в том, что это были сцены за разными столиками, не объединенные одним сюжетом. Очень удобно для зрителей: понятно с любого места, когда ни включи.

Причем люди воспринимали передачу конкретно, как реальную жизнь, и для нас, если хотите, это была высшая оценка. Например, в одном из сюжетов моя героиня раздумывала, куда бы ей поехать отдыхать. И вскоре на адрес передачи пришло письмо: "Пани Моника! Приезжайте к нам в Геленджик, мы вам предоставим номер в санатории".

- Неужели на создателей "Кабачка" не оказывали сверху давления при выборе сюжетов?

- Нет. Брежнев очень любил передачу и отдал приказ "не совать в репертуар носа". Таким образом мы убереглись от начальственных указаний. И это, конечно, благотворно сказывалось на качестве.

- А рассказывают, будто суровое начальство очень пристально следило за длиной юбок актрис "Кабачка".

- О да! Вот это было. Даже деньги убавляли, если кто-то, не дай Бог, позволит себе платье выше колена. Я-то не "задиралась", все-таки уже была не столь молода, да и комплекция не позволяла. Я теперь часто говорю: "Какое тогда было непомерное ханжество, такая распущенность сейчас!".

А чего стоило для съемок "Кабачка" подобрать одежду! Как мы изощрялись: у подруг просили, у спекулянтов брали на один раз, потом возвращали, у московских бабулек покупали. Передача выходила ежемесячно, и я ни разу не повторилась. Кстати, старушки до сих пор вещи приносят.

"ВОКРУГ МЕНЯ ВСЕГДА БЫЛИ КАКИЕ-ТО ГОВНЮКИ, К ТОМУ ЖЕ ЕЩЕ И БЕДНЫЕ..."

- Это в то время вы начали собирать свою знаменитую коллекцию шляп?

- Шляпка придает костюму совершенно другой вид. К тому же у меня от природы не очень пышная шевелюра.

Шляп у меня скопилось колоссальное количество: две антресоли на балконе забиты, - и мне по-прежнему их дарят. Один раз выбросили на сцену прямо из зрительного зала. Причем очень хорошая шляпка оказалась, новая, еще с этикеткой. Мама одной нашей актрисы привезла из Америки сразу 10 штук для "Кабачка". Они до сих пор у меня.

Недавно я получила письмо от старого петербуржца. Он прочитал мою книгу и не смог промолчать. "Вы пишете, что храните свои шляпки на антресоли. Это неправильно. У меня есть старинная шляпная коробка. И если вы хотите, я вам ее пришлю".

- Вы и сейчас пополняете свою коллекцию?

- Это уже превратилось в привычку. Недавно была в Нью-Йорке, пошла в магазин на Пятой авеню. В отделе шляп жестами объясняю продавщице, чего хочу. Я была очень зачуханная, и она так презрительно на меня посмотрела (а магазин очень дорогой). Нехотя достала понравившуюся мне шляпку. Когда я ее надела, она воскликнула: "Боже мой! Да это же пани Моника!". Но, кстати, в жизни я шляпки не ношу. Только на сцене.

- Зато, я вижу, вы очень любите украшения из камней.

- Камни меня завораживают. Когда в Таиланде я увидела витрины с украшениями, не могла оторвать взгляда. В одном гороскопе прочитала, что в прошлой жизни была тайским ювелиром. Наверное, что-то в этом есть.

- А вы там приобрели что-то для себя?

- Увы! У меня таких денег нет. Хотя те цены куда ниже, чем наши.

- Вы верите, что камни служат оберегами?

- Верю. Например, мой камень - бирюза - показывает состояние здоровья человека. Если он начинает зеленеть, значит, с его владельцем что-то не в порядке. Об этом даже в старинных книгах написано. Например, когда английский лекарь утверждал, будто Иван Грозный совершенно здоров, царь сказал: "Что ты врешь! Вот видишь перстень (с бирюзой), как он устал!".

- У вас есть украшения с историей?

- Однажды ко мне домой пришла незнакомка. В те времена еще так не боялись незваных гостей, поэтому я отперла дверь. Женщина держала в руках золотой медальон, на котором брильянтами было выложено "О. А.": "Может Ольга Аросева это не взять?". Я отвечаю: "Она это возьмет. А сколько такая красота стоит?". - "У меня очень больна тетя. Перед смертью она решила раздать все свои драгоценности. А у нас нет никого в семье с такими инициалами. Тетя очень любит смотреть "Кабачок" и обожает вашу пани Монику. Вот и велела отнести медальон Ольге Аросевой".

Я сказала, что просто так не смогу взять эту вещь. И вспомнила, что у меня был другой медальон, тоже золотой, с жемчужинкой и алмазиками. Вот мы и обменялись.

- А вообще украшения дарят или покупают?

- Кому-то дарят. Но я все покупала сама. Наверное, потому, что вокруг меня всегда были какие-то говнюки, к тому же еще и бедные. У меня не было богатых поклонников. Увы! Ну не встретился мне художник, готовый продать все свои картины, чтобы подарить миллион роз!

"ДЛЯ МЕНЯ ЛУЧШАЯ КОНФЕТА - СОЛЕНЫЙ ОГУРЕЦ"

- Ольга Александровна, как вам удается быть всегда такой бодрой и веселой?

- Я знаю, что лучшее украшение женщины - хорошее настроение. Тогда она и веселая, и привлекательная, и обаятельная. Ни каких-то рецептов, ни времени для ухода за собой у меня нет. Спорт? Ну, я занималась плаванием. Парилку люблю. Ходила в бассейн - в тот, где сейчас стоит храм Христа Спасителя.

Там всегда собирался один и тот же контингент. В течение десятилетий я наблюдала, как женщины переписывали друг у друга рецепты масок, лосьонов, компрессов. Смотрела-смотрела и однажды, сидя на верхней полке, не выдержала: "Знаете, я вот за вами уже столько наблюдаю. Кто был толстый, тот еще толще стал. Кто был худой, тот похудел".

Все стареют, и остановить это нельзя, ничего не поделать. Нужно каждый миг ощущать радость жизни.

- Да, но для актрисы ее внешность - это рабочий инструмент.

- Кожу можно подтянуть, но внутри-то все останется. Нужно роли подбирать соответственно возрасту! Вот я не играю Джульетту. Так зачем мне делать пластическую операцию?

Да и косметики в жизни избегаю. Каждый день играю в гриме - надо же лицу отдохнуть. Чай не казенное - свое! Всегда покупала хорошую косметику, дорогую. И даже в театре пользуюсь не общим гримом, а себе специально приношу. После грима лицо смазываю оливковым маслом - меня давно старые актрисы научили.

- И никаких особых диет?

- У нас, славян, конституция такая - ширококостная. В нашей стране существовали две проблемы: сначала - как достать продукты, потом - как похудеть. Я всегда выглядела хорошо накормленной. Девочкой в войну падала в голодные обмороки, а лицо было круглое и ножки пухлые.

Я не могу заставить себя меньше есть - тогда и сил нет. Но прописные истины соблюдаю: поменьше макарон, картошки, сахара, побольше овощей. К счастью, сладкое не люблю. Для меня лучшая конфета - это соленый огурец. В день спектакля обязательно ем мясо - оно дает энергию. А вообще, я заметила, что комедию на сытый желудок играть хорошо, но драматическую роль - нельзя: что-то пропадает. Но у каждого по-разному получается. Вот артист Папазян говорил, что, играя Отелло, он должен съесть семь бифштексов - только тогда страсть просыпается.

Мне кажется, главное - есть свою пищу. В Америке все едят гамбургеры и чипсы. Там просто удивительно некрасивые женщины, на редкость! Жрут что ни попадя, поэтому и толстые...

- Есть черта в вашем характере, которую вы особо цените?

- А я в себе все ненавижу! У меня нет хороших качеств. Но, наверное, я все-таки добрый человек и умею относиться с юмором к отрицательным явлениям жизни.

Если обратиться к русским сказкам, то я - тот Иванушка-дурачок, который потом оказывается умным. Я не стараюсь хитрить в жизни, хотя способна сообразить, как можно было бы словчить. Но мне лень напрягаться, вести какие-то подпольные интриги. И по-моему, все это здоровья не прибавляет. Вообще, не могу заниматься самокопанием. Так же как не могу долго болеть. Знаю, что больна, но буду делать вид, будто здорова. И знаете что? Выздоравливаю!

Я хочу, чтобы конец жизни меня застал не на даче среди маргариток, а на сцене. Поэтому, как бы ни болели ноги, как бы я ни устала, стараюсь играть в театре. Умирать всем суждено, а вот болеть не хочется. Смерть - вещь естественная, а болезнь - нет.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter