Александр и Леонид КАНЕВСКИЕ: "Нас называют "братской могилой"

Писатель-юморист Александр Каневский открывает в "Бульваре" авторскую рубрику. Для начала мы предложили ему провести интервью с собственным братом Леонидом. Когда братья разговорились, стало неясно, кто у кого берет интервью. Александр и Леонид увлеклись, перебивали друг друга... Возникла идея: а почему бы не взять интервью сразу у обоих?

"ПАРАНДЖА - ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧЕГО КАНЕВСКИЙ С ЖЕНЩИН НЕ СНИМАЛ"

- Прежде всего заполните, пожалуйста, анкету.

- Каждый в отдельности?

- Нет. Одну на двоих.

Братья пошептались, присели к столу и через 10 минут показали заполненный листок: "Я, Александро-Леонид Каневский, дважды родился в городе Киеве. Мне давно перевалило за 100 лет. Я окончил Автомобильно-дорожный институт и Высшее театральное училище имени Щукина. Дважды переезжал в Москву, первый раз в 1956 году, второй - в 1982-м. Одна моя половина около 40 лет работала в театрах, снималась в кино и на телевидении, вторая - нигде не работала, сидела себе за письменным столом, сочиняла всякие смешные истории и жила не хуже первой половины. Я был членом трех творческих союзов СССР, а двух из них (Союза кинематографистов и Союза театральных деятелей) - дважды. Я - заслуженный артист России, обладатель двух международных литературных премий и лауреат международного кинофестиваля. Сейчас я артист театра "Гешер" и член Союза писателей Израиля и Канады. Живу в Тель-Авиве на двух улицах одновременно".

- Леонид, в знаменитом советском сериале "Следствие ведут знатоки" вы много лет играли инспектора уголовного розыска Томина - посоветуйте, с чего начать интервью?

Леонид:- С перекрестного допроса.

- Так и сделаем. Александр, что такое, по-вашему, юмор?

Александр:- Живя в Союзе, я бы ответил, что юмор - это сатира, пропущенная через мясорубку цензуры. Сегодня отвечу, что юмор - это черта характера. А еще точнее, образ жизни, особое видение даже самых трагических моментов. У истинных юмористов мозги всегда немного набекрень.

- У моего старшего брата, - вмешивается Леонид, - чувство юмора прорезалось вместе с молочными зубами. Еще в школе он устраивал такие розыгрыши, что нашу маму вызывал директор и говорил: "Мы дадим ему похвальную грамоту и самую лучшую характеристику, только заберите его поскорей в другую школу!". Но в другой школе повторялось то же самое.

- Леонид, ваши роли и в театре, и в кино доказывают, что и вы чувством юмора не обделены.

Леонид:- С кем поведешься!.. Есть в России такой афоризм: "Сатира помогает нам жить, а юмор - выжить". Чтобы выжить, имея такого старшего братца, мне необходимо было спасительное чувство юмора - он ведь меня бил...

Александр:- Не бил, а учил, человека из тебя делал. Правда, до конца не удалось: в восьмом классе он начал заниматься борьбой и штангой, бить его стало небезопасно. Вот я и недоглядел - брат пошел в артисты.

Леонид:- Это особенно огорчило папу - он был крупным специалистом по технологии переработки фруктов и овощей. Варенья, соки, маринады... Мечтал, что кто-то из нас пойдет по его стопам. На Сашу он давно махнул рукой - тот уже с шести лет кропал стихи. А я был толстым мальчиком, любил покушать, и папа часто брал меня с собой на фабрики, в совхозы... Я там с удовольствием ел, пил, пробовал, опять ел... Так продолжалось до седьмого класса.

- А что было в седьмом классе?

Леонид:- Я поступил в драмкружок при клубе МВД.

- Ага! Значит, именно тогда милиция вошла в вашу жизнь?

Леонид:- И театр... Я стал бегать на репетиции, в доме появился Станиславский, и папа понял, что последователей у него не будет.

Александр:- Но покушать он по-прежнему любит.

Леонид:- А ты - нет?

Александр:- Cлава Богу, отсутствием аппетита мы оба не страдаем. Когда сидим рядом за праздничным столом, еда и выпивка постепенно перемещаются в нашу сторону и исчезают. Нас называют "братская могила".

- Наличие такого аппетита не могло не сказаться на моей фигуре, - продолжил Леонид, - я был хорошо упитанным еврейским ребенком - это меня очень огорчало, поскольку я мечтал о кинокарьере.

Александр:- Но я же тебя успокоил.

Леонид:- Да. Старший брат утешил: "Не волнуйся: есть широкоформатные фильмы - поместишься". Но я решил на это не надеяться, стал усиленно заниматься спортом, отказывался от пирогов, тортов, пирожных...

- Александр, как явствует из анкеты, вы окончили Автодорожный институт?

Александр:- Так точно.

Леонид:- Он даже построил один мост.

- Где именно?

Александр:- Не скажу: я люблю вашу редакцию. Адрес своего моста даю только врагам.

- Ладно, обойдемся без конкретики, но куда вас направили после окончания института?

Александр:- Туда, куда я попросил. Я пришел на комиссию по распределению и заявил: "С детства люблю города с двойным названием: Монте-Карло, Буэнос-Айрес, Баден-Баден... Поэтому пошлите меня в Кзыл-Орду". Они рассмеялись и спросили, почему именно в Кзыл-Орду? Я не успел ответить, ответил мой бывший декан, француз, остроумнейший, любимый всеми нами доцент Сюньи. Он сказал: "Я знаю, почему Каневский хочет в Кзыл-Орду: там женщины носят паранджу - это единственное, чего он с них еще не снимал". После чего меня направили в Кзыл-Орду.

"ЖЕНЩИНЫ СПРАШИВАЛИ, НЕ НАКЛАДНЫЕ ЛИ ВОЛОСЫ У МЕНЯ НА ГРУДИ, МУЖЧИНЫ - НА КАКОМ ЯЗЫКЕ Я РУГАЮСЬ"

- То есть ваш аппетит был направлен не только на еду?

Александр:- А почему нет? 23 года плюс еврейский темперамент.

- Он сохранился?

Александр:- Однажды в Москве, на телевидении, в передаче "Правду, только правду!" меня спросили, знаю ли я в себе какой-либо порок. "Знаю", - ответил я. "Большой порок?". - "Очень большой. Но, к сожалению, с каждым годом он становится все меньше и меньше"...

- Теперь вернемся к вам, Леонид. Вы окончили Щукинское училище, после чего служили в разных Московских театрах?

Леонид:- Всего в двух: сперва в "Ленкоме", а затем - в Театре на Малой Бронной. Мне, вообще, присуще постоянство: "Гешер" - мой третий театр.

- Вы работали с Анатолием Эфросом?

Леонид:- Да. Он - мой учитель, гениальный режиссер, счастье, что я попал в компанию его артистов.

- Он вас любил - ваше фото на обложке его книги "Репетиция - любовь моя".

Леонид:- Я там в роли Трубача из спектакля "Снимается кино", небольшой эпизод.

- Вы, вообще, мастер эпизодов. Достаточно вспомнить хотя бы вашего афериста в "Бриллиантовой руке" - этот фильм принес вам широкую популярность.

Леонид:- После него меня стали узнавать на улицах. Женщины интересовались, не накладные ли волосы у меня на груди, мужчины спрашивали, на каком языке я там ругаюсь.

- А действительно, на каком?

Леонид:- Это абракадабра, я ее сам придумал. Собрал имена и фамилии своих друзей, знакомых, добавил разные заграничные ругательства... Гайдай смеялся, ему понравилось.

- А где вы снимались первый раз?

- Это уже вопрос ко мне, - вмешался Александр.- На "Беларусьфильме" был запущен в производство фильм "Сорок минут до рассвета" по сценарию моему и покойного Роберта Виккерса. Там снимались известные актеры: Глеб Стриженов, Дмитрий Милютенко. Леня тогда только окончил Щукинское. Я попросил режиссера Бориса Рыцарева пригласить Леню на какой-нибудь эпизод. Его вызвали. Он прилетел счастливый и гордый, рассчитывая, конечно, на главную роль. Но Рыцарев предложил ему небольшой эпизод - роль завмага в деревне.

Леонид:- Конечно, я был в шоке. Я сказал режиссеру: "Боря, где ты видел заведующего сельпо в белорусской деревне - с моим лицом?!". Это было убедительно, режиссер задумался, посмотрел на меня, в сценарий, и вдруг его осенило: "Даю биографию: твой завмаг-еврей остался здесь после войны!".

- Александр, ваши творческие пути с братом потом еще пересекались?

Александр:- И потом, и до. Еще учась в Щукинском, он часто звонил из Москвы и требовал, к примеру: "Напиши мне монолог к Восьмому Марта". Я отвечал: "Мне некогда, возьми что-нибудь из сборника моих рассказов". Через 10 минут звонила мама: "Почему ты ребенка обижаешь? Немедленно напиши ему рассказ!". Я тут же перезванивал ему в Москву и орал: "Ты почему маме жалуешься? Она же нервничает!". А он очень спокойно отвечал: "А ты напиши, не волнуй маму".

- Приходилось писать?

Александр:- Конечно, он же - вымогатель.

Леонид:- Зато теперь, когда я выступаю в концертах, читаю только Сашины рассказы.

- А в спектаклях вашего брата вам приходилось когда-нибудь играть?

Александр:- Чтобы не упрекали в семейственности, я никогда не предлагал свои пьесы театрам, в которых он служил.

Леонид:- А театр "Гротеск"? Я же был там и членом худсовета, и участвовал в твоих шоу-программах.

- А что это за театр?

Леонид:- Как только замаячила перестройка, мой братец-авантюрист решил создать в Москве свой театр. Пригласил в художественный совет меня, Эдуарда Успенского, Григория Гладкова, Павла Дементьева и Леонида Якубовича. Я его как мог отговаривал, но он уже завелся - пошел к Лужкову (тот был тогда заместителем мэра Москвы) и получил шикарное помещение на Таганке.

- И театр состоялся?

Александр:- Конечно. Мы открылись грандиозным представлением "Ночь cмеха", которое начиналось в восемь вечера, заканчивалось в восемь утра. Действие происходило и на сцене, и в фойе: там были выставки суперкарикатуристов - Пескова, Дубова, Златковского... Продавались специально заказанные майки с нашей эмблемой, были выставлены меховые "микробы театра "Гротеск", проводились веселый театрализованный аукцион и денежно-пищевая лотерея, в которой выигравший билет получал смешной приз - к примеру, курицу, - а остальные номера этой серии - по яйцу: высиди сам!

Перед началом подбегает ко мне наш администратор и встревоженно сообщает: "У нас ЧП, в театр пробрались двое нищих, поют антиперестроечные частушки, им бросают деньги... Надо их срочно выставить". А я говорю: "Нельзя выставлять на публике - это скандал. Пусть поют дальше"... Администратор не знал, что это были два загримированных актера нашего театра, которым я специально написал частушки.

- А кто участвовал в этом шоу?

Александр:- Во-первых, все члены худсовета: братец Леня, Григорий Гладков со своим ансамблем "Кукуруза", Эдуард Успенский, Павел Дементьев с рок-группой "Музыкальная хирургия" и я... Я обзвонил своих коллег, самых популярных, и сказал: "Ребята, денег нет, весь сбор разделим между вами - это будет, конечно, по чуть-чуть, но помогите создать театр". И вы знаете, все откликнулись, все пришли!.. И Сергей Юрский, и Аркадий Арканов, и Михаил Мишин, и Татьяна Догилева, и Семен Альтов, и Лева Новоженов, весь "Крокодил", вся "Литературка", клуб "Двенадцать стульев"...

Вел это представление тогда еще не известный телезрителям Леонид Якубович - собственно, с этого вечера и началась его карьера шоумена. Кто не мог приехать, прислали свои книги и пластинки для аукциона: Жванецкий, Горин, Задорнов...

"Я ЛИХОРАДОЧНО ИСКАЛ ДИРЕКТОРА, НО ПРИХОДИЛИ ЛИБО ДИЛЕТАНТЫ, ЛИБО ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ЖУЛИКИ"

- Как приятно, что существовала солидарность клана.

Александр:- Да, тогда не все измерялось деньгами, были другие приоритеты.

- Все прошло успешно?

Александр:- Еще как! Зрители до восьми утра не расходились. В тот же день появились три потрясающих статьи в трех газетах, помню одно из названий: "Ах, зачем эта ночь так была коротка!".

Леонид:- Желающих попасть было много, билетов на всех не хватило. Народ так штурмовал вход, что меня и главного редактора "Крокодила" Владимира Пьянова, которые чуть опоздали, милиция подсадила и протолкнула в специально открытое окно туалета на первом этаже - иначе попасть было невозможно.

- В Израиле не хотите создать такой театр?

Александр:- Ради Бога, не подавайте ему эту идею! Он уже там имел и Театральную гостиную, и Галерею карикатуристов, и журналы "Балаган" и "Балагаша"!..

- В Гостиной - бывали, журналы - читали, нам казалось, что все на уровне, знаем, что журналы процветали, на них подписывались и в России, и в Европе, и в Америке. Даже в Японии, откуда получили письмо: "Честное слово, у нас тоже есть евреи, банзай гезунд!". Так чего же вы их закрыли?

Александр:- Я плохой бизнесмен. Умел делать товар, но его всегда продавали другие. Я лихорадочно искал директора, но приходили либо дилетанты, либо профессиональные жулики. Вот и надоело сидеть месяцами без зарплаты и держать своих помощников на полуголодной диете.

"КОГДА МОИ ЧИТАТЕЛИ СТАЛИ УЕЗЖАТЬ, Я ПОЕХАЛ ЗА НИМИ"

- К сожалению, сегодня это распространенная ситуация. А теперь поговорим о театре "Гешер", в котором вы, Леонид, служите, оставив знаменитый Театр на Малой Бронной. Вы связали свою судьбу с русскоязычным, а ныне двуязычным театром в Израиле. Это был огромный риск, как вы решились?

Леонид:- Обстановка в Москве подтолкнула: театры пустовали, в то тяжелое время людям было не до искусства. Хотя я и тогда много работал: концерты, творческие встречи, съемки в кино и на телевидении... Но полупустые театры... Это было грустно, оказалось невостребованным дело, которому я служил всю жизнь.

А тут Женя Арье предложил войти в труппу создаваемого им театра. Честно говоря, я немного растерялся: в 50 лет совершать такой кувырок!.. А потом подумал: а почему нет? Это же здорово: вернуться во времена молодости, когда Анатолий Васильевич Эфрос делал театр "Ленком", вернуться в 1963 год, но уже со своим жизненным и актерским опытом. И я принял предложение Жени, тем более что знал его как режиссера, и еще знал, что он почитатель Анатолия Васильевича... Да и отъезд в Израиль брата тоже подталкивал.

Александр:- Я его заманивал отсюда, писал "Письма брату".

Леонид:- Которые я не получал - он их публиковал в газетах, журналах, мне их передавали друзья и просто знакомые, но не брат!

- И все-таки, Леонид, вы были так популярны в СССР, о вас сочинялись анекдоты, вас приветствовали прохожие и обожали милиционеры, для вас были открыты все служебные входы продуктовых магазинов... Не жалеете, что уехали?

Леонид:- Некогда жалеть: в год выпускаем по два-три спектакля, вечерами играем, днем репетируем. Нас прекрасно принимают зрители, мы участвовали почти во всех театральных фестивалях мира. Кстати, в этом году за спектакль "Раб" мы получили призы в пяти номинациях... Во главе театра - талантливый режиссер, в театре - прекрасные артисты, уже получившие признание и популярность в стране. Кроме того, я отснялся в нескольких израильских фильмах и в 10 сериях продолжения "Знатоков" - "Десять лет спустя", а сейчас вот начинаю сниматься в 12-серийном сериале, так что скучать не приходится.

Александр:- Так кто из нас больший авантюрист?

- Сейчас уточним. Вы, Александр, были преуспевающим московским писателем, ваши произведения издавали, ставили на сценах театров, экранизировали. Как вы рискнули все это бросить? Почему уехали в Израиль?

Александр:- Этот вопрос мне задают во всех интервью, причем так часто, что я уже сам стал об этом задумываться... Да, было благополучие, но исчезла перспектива, не стало будущего. И еще: мои рассказы об одесских евреях и моя повесть "Тэза с нашего двора", рассказывающая об эмиграции евреев из СССР, неоднократно переиздавались, были популярны, особенно среди читателей-евреев. Когда они стали уезжать, я поехал за своими читателями.

- Вы жалеете, что эмигрировали?

Александр:- Нет. Хотя многое здесь категорически не приемлю: и сохранившийся уродливый социализм с диктатурой профсоюза, и демократию, переходящую в демагогию, и левантийскую лень, и восточную необязательность...

- Стоп, стоп, стоп! Вы сказали, что не жалеете о приезде в Израиль.

Александр:- Я люблю его. Я любил Россию, Украину и боролся с тамошним идиотизмом. Я люблю Израиль и буду до конца своих дней бороться за его процветание. Против ханжей, жуликов, невежд, приспособленцев, бюрократов, дураков...

- И каков результат?

Александр:- Честно? Боевая ничья.

- А вам, Леонид, в вашем сериале про "Знатоков" удалось достичь результатов?

Леонид:- На экране - да, в жизни - не уверен. Но мы старались. Для нас было главным - правдиво передать человеческие взаимоотношения, понять психологию человека, совершившего преступление.

- А израильские фильмы вам нравятся?

Леонид:- Не все. Те, в которых я снимался, симпатичны. Но сниматься было сложно: сперва я не знал иврита, а потом, в одном из фильмов, пришлось выучить всю роль на грузинском - я играл грузинского еврея.

"ТЕБЕ Б, КАК ЛЕНИНУ, ЗАСЕСТЬ В РАЗЛИВЕ И РАЗЛИВАТЬ ПО РЮМКАМ "АБСОЛЮТ"

- Александр, вы пытались что-нибудь написать на иврите, хотя бы строчку?

Александр:- Строчку - да. Узнал, что Володя на иврите - Зеев, а суббота - шабат, и перевел на иврит название известной картины: "Зеев Ильич Ленин на шабатнике".

- Леонид, а вам что больше всего нравится в Израиле?

Леонид:- Доброжелательность людей, стремление доставить радость - мне на таких везло.

- А вам, Александр, что-нибудь в Израиле нравится?

Александр:- Израильские женщины, особенно в военной форме, - солдатки. Они настолько привлекательны, что хочется каждой немедленно сдаться в плен.

- Вы оба были известны и богаты, наверное, у вас было много друзей?

Леонид:- Неточно сформулировано. Во-первых, насчет богатства - несколько преувеличено, а во-вторых, насчет друзей: не было, а есть.

Александр:- И при чем здесь богатство? Разве друзей можно купить? Их можно только продать.

Леонид:- Тот редкий случай, когда я со своим старшим братом полностью согласен: мы умеем приобретать друзей и очень дорожим ими, часто встречаемся, обожаем дружеские застолья.

Александр:- Особенно Леня. Он умеет по-гусарски загулять, шумно, весело, до утра.

Леонид:- А ты нет?

Александр:- Я тоже. Но в этом ты лидируешь. Недавно, на его дне рождения, я написал ему поздравление в стихах. Там было такое четверостишие:

- Александр, вам, вероятно, не раз говорили, что вы внешне очень похожи?

Александр:- Конечно. Однажды во время моего выступления из зала пришла записка: "У вас с вашим братом одно лицо". Я ответил: "Да. Мы его носим по очереди". Правда, усы у нас переходящие.

- В каком смысле?

Александр:- До 25 лет их носил я, после 25-ти - он.

- Чем вы сейчас занимаетесь, Леонид?

Леонид:- Только что выпустили спектакль по пьесе Башевиса-Зингера - "Шоша". Я там играю Сэма Дреймана, американского бизнесмена. Делаю свою передачу "Хочу все съесть", стараясь не наедаться, и периодически снимаюсь в кино.

- А вы, Александр?

Александр:- По традиции в конце года организовываю фестиваль смеха "Балаган", выступаю с творческими вечерами в Израиле, России, Германии, Америке. Пишу статьи, рассказы, а главное, работаю над книгой - это авантюрно-автобиографическая повесть, героями котоpой будут мои друзья и коллеги: артисты Юрий Тимошенко и Ефим Березин (Тарапунька и Штепсель), Лев Миров и Марк Новицкий, Александр Шуров и Николай Рыкунин, писатели Григорий Горин, Аркадий Хайт и еще много-много замечательных людей, осветивших мою жизнь своей любовью и доброжелательностью и, конечно же, своим необъятным чувством юмора.

- Александр, если можно, на прощанье, несколько ваших поэтических строк.

- (Вспоминает).

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter