Артист театра и кино, любимый актер Романа Виктюка Николай ДОБРЫНИН: "Уже в шестом классе я зарабатывал деньги, и с меня стали высчитывать налог за бездетность"

"Бульвар Гордона" У зрителей Николай Добрынин почему-то ассоциируется с такими "рабочими инструментами", как автомат Калашникова, пистолет с глушителем, а также c кожаной курткой и шрамом через все лицо. Но мы ручаемся: нет телекиллера добрее, веселее и прикольнее. Кстати, у него не только убийцы хорошо получаются, тому свидетельством - его роли в добрых фильмах: "Прощай, шпана замоскворецкая", "Русский регтайм", "Биндюжник и король", "Воровка"...

"В ДЕТСТВЕ У МЕНЯ БЫЛА ТРЕТЬЯ СТЕПЕНЬ ОЖИРЕНИЯ, И ДЕВОЧКИ НЕ ХОТЕЛИ СО МНОЙ ТАНЦЕВАТЬ"

- Похоже, живете вы, Николай, по лихому принципу: "Любить, так любить, гулять, так гулять, стрелять, так стрелять...". Со скоростью звука меняете города, театры, жен...

- Ошибочка вышла. Жен я никогда не менял. Да, мы расставались... Просто заканчивалась любовь, а жить без хлестких чувств и кипения страстей я не умею. Поэтому всегда первым просил прощения, а дальше поступал так, чтобы все знали: оставляют именно меня.

- Так великодушно вести себя может только настоящий сердцеед. Вы, наверное, со школьной скамьи пользовались успехом у прекрасного пола?

- Наоборот. Мама очень хотела девочку, поэтому обряжала меня каким-то дивным образом - в красные штанишки и беретку. За это меня вначале Мальвиной обзывали, а потом из-за того, что толстеньким был, - Пакетом. У меня была третья степень ожирения, в шестом классе весил 87 килограмм. Плечи и попа были одной ширины, представляете? Со мной в группе бальных танцев ни одна девочка танцевать не хотела. Вальс с "жиромясокомбинатом" унижал достоинство любой уважающей себя леди.

- С кем же вы вальсировали?

- С высоченным парнем. Он был моим вечным и единственным партнером, пока я вплотную не занялся собой и не похудел на 20 килограммов.

- Как вам это удалось?

- Собственноручно сшил ремень, в который вкладывал свинцовые слитки общим весом в 20 килограммов, и в такой экипировке бегал вверх-вниз по нашей Петровской лестнице (это аналог Потемкинской в Одессе). В результате меня - единственного из нашей танцевальной школы! - пригласили в студию бальных танцев. Вот тогда-то я отыгрался! Девчонки начали канючить, чтобы я за них словечко в студии замолвил, но я снисходительно отвечал: "Ни фига не выйдет! Я нашел себе новую партнершу". Кстати, она оказалась первой сумасшедшей любовью. Увы, девушка меня вероломно бросила, из-за чего я навсегда уехал из родного Таганрога. Сложись все иначе, остался бы дома. Возможно, работал бы на заводе "Красный котельщик", а может, спился бы. Украшали бы меня сегодня не кинематографические "шрамы", а татуировки...

- Вы что же, сводили наколки?

- Нет, я их не делал. А вот мой брат - солист Большого театра Александр Науменко - поддался искушению. Когда Сашка пел перед бельгийской королевой, оператор дал крупным планом его здоровенную руку, а на ней так трогательно: "Лариса", дальше год рождения и сердце, стрелой пронзенное.

- Почему у вас с братом фамилии разные?

- Потому что у нас общая мама, а отцы разные. Он украинец - блондин с голубыми глазами, а я русский - шатен кареглазый. Именно Саша, будучи студентом московской консерватории, посоветовал мне поступать в театральный. Я до этого и в театре-то ни разу не был. Зато вместе с братом семь лет пел в церкви.

- И это в советские времена! Куда смотрел комсомол?

- Так нас с братом за это исключили - его из партии, меня из комсомола. Тем не менее бойцов гонения не сломили - мы продолжали выводить хоралы, теперь уже в Новодевичьем монастыре...

- На вас, разумеется, стуканули?

- Конечно. Кто-то из студентов консерватории постарался. Помню, было серьезное разбирательство. Нас защитил и в прямом смысле спас великий пианист и крестный отец моего брата Святослав Рихтер, царство ему небесное. Он поднялся на собрании и популярно всем объяснил, что лучшая школа пения - церковная, а еще напомнил, что именно там начинал великий Иван Козловский. Нам грозили большие неприятности. Но поскольку Саша уже тогда был хорошим певцом, а я неплохим студентом ГИТИСа, в конце концов, нас пожалели.

- В вас сразу рассмотрели талант?

- Если бы. Я в институт поступил с третьего раза. И все потому, что га-а-варил с южным акцентом. На вполне безобидный вопрос: "Откуда вы родом?" - отвечал с придыханием: "Из Та-а-га-а-нро-ог-га". Мне тут же весьма невежливо указывали на дверь. Зато в 1981 году меня приняли сразу в четыре московских института, а в ГИТИСе - аж на четыре разных факультета. Я разложил перед собой все карты, благо было из чего выбирать, и отправился к своему любимому педагогу Ирине Ильиничне Судаковой, царство ей небесное.

"ПЕРВЫЙ РАЗ Я ЖЕНИЛСЯ В 17 ЛЕТ И, ЧТОБЫ ОБЕСПЕЧИТЬ СЕМЬЮ, ПОШЕЛ РАБОТАТЬ В МЕТРОПОЛИТЕН"

- Почему-то кажется, что как студент вы были далеко не подарок.

- А мне кажется, что хороший характер - это полное его отсутствие. Ничего не попишешь - я такой, какой есть. В жизни совершил уйму ошибок. У меня все как-то странно получается. В 16 лет обчитался Достоевского, а вот в 24 почему-то начал постигать Джека Лондона, хотя по идее все должно быть с точностью до наоборот. Федор Михайлович меня пробил молнией. Для начала я наизусть выучил "Братьев Карамазовых", затем по уши заигрался в Алешу Карамазова, как и он, перестал принимать этот грязный и лживый мир. В результате решил покончить жизнь самоубийством, меня едва успели спасти.

- Травились?

- Нет, решил повеситься.

- Да бросьте! Наверняка это была юношеская бравада: дескать, я сейчас повешусь, а вы меня все равно спасете.

- Нет-нет, я в этих вопросах фаталист. Никогда ничего не изображаю, даже ругаться на людях не умею. Человек далеко не эпатажный. Об этом говорит хотя бы тот факт, что я за все время не был ни на одном кинофестивале, хотя меня приглашали туда сотни раз.

- Чего не поехать - кино бы посмотрели, отдохнули, покупались, винца попили...

- Искренне завидую тем, кто умеет это делать достойно. Мечтаю научиться, но пока не получается. Для меня важно созерцание мира, который я объездил уже тройным витком. При этом ненавижу фотографироваться в разных странах... А в целом я сумасшедший трудоголик.

"Саломея". Две звезды Театра Виктюка Дмитрий Бозин и Николай Добрынин. "Именно Роман Григорьевич сделал из меня настоящего актера"

- После ГИТИСа вас пригласили в московский театр?

- Да, причем сразу в семь, что для Москвы нонсенс. Нас, кстати, с Димой Певцовым, моим однокурсником, вместе везде приглашали. Хитрее всех оказался Костя Райкин. Он просто взял меня за руку и сказал: "Через час ты будешь работать в моем театре".

- Если бы никуда не пригласили, могли бы, как другие, вступить в фиктивный брак, чтобы уцепиться за московскую прописку?

- Нет, что вы! Во-первых, мой цыганский народ гордый - я в жизни ничего не просил и не унижался. А во-вторых, я в 17 лет уже женился на однокурснице.

- Во сколько?!

- Да-да, не удивляйтесь, в 17. Причем я никогда не цеплялся за женщин - это они со мной всегда первые знакомятся. Находясь уже в третьем браке, как-то сказал жене: "Давай я тебе хоть свидание назначу. В кино сходим, цветы подарю, шоколадку, чтобы как у людей". А то обычно как получается - раз-два, и все, уже семейная жизнь.

На курсе с моей будущей первой супругой мы были двумя враждующими единицами. Она вся из себя интеллигентка, поэтесса. Сейчас известнейшая журналистка - только не спрашивайте имя, все равно не скажу. А я - шпана, урла, цыганчара. Из-за этого плюса-минуса, судя по всему, мы и сошлись. Как-то она мне предложила: "Хочешь, поженимся?", я ответил: "Легко". При том, что она из рафинированной московской семьи, принадлежавшей к дипломатическому корпусу. А я...

- Ее родителям хоть сообщили?

- Когда они узнали, в шоке были! Ну представьте ситуацию: их единственная, обожаемая дочь три месяца прожила в общаге! После этого привела с собой домой эдакого жигана. Они готовились, накрыли шикарный дорогой стол, зажгли свечи, мама надела вечернее платье, папа - фрак.

- Вы, ясное дело, были даже без смокинга.

- Я тогда не знал не только о существовании подобной одежды, но даже ее названия. К тому же был очень беден. Но после свадьбы четыре года честно проработал в московском метрополитене и получил специальность дренажника, причем высшего разряда - шестого. Другого выхода не было, поскольку мой любимый тесть сказал правильную вещь: "Николай, поскольку ты женился, будь добр, сам содержи свою семью". Я в жизни ни у кого на шее не сидел. Поэтому ежедневно с 9 утра до 11 ночи учился в институте, а с 12 ночи до 6 утра работал. В метро труд адский плюс сталинская дисциплина - присесть нельзя ни на минуту. Я зарабатывал 150 рублей, что неплохо для студента. Поступив в театр, имел ставку в 90 рэ. Есть разница?

"НУ-КА, СЫНКУ, ПОКАЖИ ДЯДЯМ И ТЕТЯМ ТО МЕСТО, КОТОРЫМ ТЫ ДОЛЖЕН ДЕТЕЙ ДЕЛАТЬ!"

- Быстро поняли, что можно было повременить, не мчаться в загс сломя голову?

- Дело в том, что я работы никогда не боялся. Уже в шестом классе, когда все мальчики и девочки летом отдыхали в пионерлагерях, я пел в храме, зарабатывая деньги. Параллельно вместе с братом работал в ресторане. За рубль исполнял: "Листья желтые над городом кружатся". Кроме того, подрабатывал грузчиком в двух магазинах. Мне по кайфу было в шестом классе домой приносить деньги. Представляете, с меня еще и... за бездетность начали высчитывать. Тогда папа-милиционер, взяв меня за руку, пожаловал в контору и предложил: "Ну-ка, сынку, покажи тетям и дядям то место, которым ты в шестом классе должен детей делать!".

До окончания школы я постоянно работал. Не понтуюсь. Чтобы спокойно заснуть, мне нужно себя измотать вусмерть. У меня много внутренней энергии. Мама тоже когда-то страдала этой болезнью, называется она хорея. Костя Райкин говорил, что я даже не двух-, не трех-, а восьмижильный.

- Выйдя на профессиональную сцену, вы попрощались с работой в метро?

- Конечно. В моей жизни начался золотой период: четыре года я танцевал в массовке. Когда из четвертого ряда перешел в первый, стал самым счастливым человеком на земле.

- А как же здоровые актерские амбиции?

- О-о, они у меня очень серьезные. Я рад своему сегодняшнему успеху, хотя знаю, что могу достичь большего. Столько, сколько довелось сыграть в кино и в театре, многим за всю жизнь не отработать.

- Отчего же Константин Аркадьевич, лично приведя вас в свой театр, столько лет продержал на задворках?

- Костя всегда всем много обещает. Но меня это особо не смущало. Я всерьез увлекся творчеством Майкла Джексона, занялся брейк-дансом, жил театром и считал себя стопроцентным везунчиком. Рядом со мной в пресловутом четвертом ряду танцевали Сережка Урсуляк, ныне известный кинорежиссер, и Миша Ширвиндт, не менее известный шоумен. Я видел, что ребятам от всей этой затеи становится совсем уж скучно. Меня же перло до такой степени, что, выплясывая рядом с Костей Райкиным, я свято верил: зритель смотрит не на него, а на меня.

- Может, так и было?

- Нет-нет, что вы! Ну а затем в мою жизнь пришел Роман Григорьевич Виктюк. И я зазвездил... В том плане, что обо мне все быстро узнали. Трудно сказать, кто из старых мастеров после спектакля "Служанки" не побывал у меня в гримерке, кто не расписался у нас на обоях. И дядя Женя Евстигнеев, и Савелий Крамаров, когда наведывался из Америки... А ведь я играл в маске, никто моего лица не видел. Просто зрителей всерьез пробило на четырех главных героев-мужиков. "Служанки" оказались переломным спектаклем в театральной жизни России, сегодня мы даже значимся в учебнике по театральной истории. Актриса Марина Яковлева, с которой мы сейчас в Киеве снимаемся, как-то сказала: "Я ведь ничего в "Служанках" не поняла, но каждый раз нечто непонятное меня сильно сексуально возбуждало". Я знаю, что многие смотрели эту постановку по 300 раз.

- Лично вас, человека традиционной ориентации, не смущал своеобразный театр Романа Григорьевича?

- Глупости! Неужто можно вычеркнуть из искусства Микеланджело или Петра Ильича Чайковского лишь потому, что они были геями? Я к ним нормально отношусь, хотя был у меня серьезный инцидент: пришлось объявить войну одному известному типу, совращавшему молодых парней. Каждый сходит с ума по-своему, но тогда я выступил открыто. Впрочем, это вопрос не для печати.

- Почему ушли от Виктюка?

- С Романом Григорьевичем мы проработали 17 лет, это огромный отрезок жизни. Как бы мастер на меня ни кричал, я его никогда не предавал. Более того, крайне ему признателен, становлюсь на колени, поскольку именно он, Роман Виктюк, сделал из меня настоящего актера. Я сыграл у него Ирода, Понтия Пилата, Мастера, Эдит Пиаф...

- Физически было тяжело?

- Конечно. Я устал играть по 300 спектаклей на выезде. В 10-ти постановках - 10 главных ролей. Понятно, что при таком ритме сниматься было невозможно. А ведь кино - это тоже профессия, которую я очень люблю. Но я не просто взял и ушел от Виктюка - ввел вместо себя других актеров и лишь потом оставил театр. Встретились мы через два года, он предложил сыграть в "Соломее"...

- Значит, вы расстались нормально, без скандала?

- Возможно, Роман что-то вслед и кричал, но это такое дело. Я действительно уходил не вероломно и без шума.

- А что это за история с вашим переездом на ПМЖ в Питер?

- Меня пригласили в частный питерский театр, попросили вместе с Анечкой Самохиной выпустить спектакль "Влюбленный Мопассан". Затем вместе с Сергеем Мигицко и Настей Мельниковой возникла постановка "Пижама на шестерых". Я продолжаю там работать, но не в полную силу - очень плотно занят в кино. Сейчас у меня главные роли в четырех больших картинах. А живу я по-прежнему в Москве, просто в Питере купил квартиру.

"МОЕЙ ВТОРОЙ СУПРУГОЙ БЫЛА АНЕЧКА ТЕРЕХОВА, НО ЛЮБОВЬ УШЛА, И Я ЗА НЕЙ"

- Что-то мы с вами от темы жен отклонились. Я так понимаю, что с журналисткой из рафинированной семьи вы расстались. С кем сходили в загс во второй раз?

- С прелестной девушкой Анечкой Тереховой. У нас с ней есть сын Миша - здоровенный 20-летний лось, под метр девяносто. Отличный пацан! Вы понимаете, если уходит любовь, не могу я, как раньше, жить с человеком, но и на ножах ни с кем не расстаюсь. Надо расходиться так, чтобы потом встретиться, расцеловаться и поговорить о жизни. Я вообще дома только шепотом разговариваю - все эмоции оставляю на сцене или в кино. Не хочу стрессы обрушивать на родных и близких. Поэтому повторюсь: любовь уходит, и я вслед за ней. Так я ушел от Константина Аркадьевича Райкина, так мы расстались с балетмейстером Анной Сигаловой, с которой в свое время сколотили независимую группу драматических актеров, исполнявших авангардные танцы. Объездили весь мир, долго жили в Латинской Америке, завоевали кучу Гран-при.

У Сигаловой я танцевал семь лет. Это были своеобразные совмещенные спектакли. Например, в "Отелло" я говорил все слова и танцевал все танцы, а в спектакле про Пугачева танцевал как его самого, так и Хлопушу. Но всему приходит конец. Мы расстались. Затем я ушел от Романа Виктюка. Что касается моих женщин, то повторюсь: от таких не уходят. Я вымаливал прощение и винил в расставаниях только себя.

- Благородно. Помнится, свою третью супругу вы представляли в "Большой стирке", явившись туда весь в белом прямо из загса.

- Она много лет была моей пламенной поклонницей: приходила на все без исключения спектакли, затем молча уходила. Встреч не искала, автографов не просила. Но однажды набралась храбрости и с букетом цветов пробралась на театральный банкет, где я находился. Представилась, извинилась, вручила цветы, я же отреагировал ну очень "по-джентльменски"... Взял розы и со словами: "А что, это все?" откланялся.

Когда выпил рюмку, вторую, мы разговорились, и я предложил поехать к Катьке домой. Она неожиданно согласилась. Наутро я плохо соображал, где я и кто я. Катюша меня успокоила, вкусно покормила и отправилась на работу к себе в аэропорт. Ну а я - с больной головой в театр.

Вместе мы уже девять лет, у нас все очень серьезно. Это даже не любовь в обыденном понимании. Мне не надо ничего объяснять, она все с пол-оборота понимает. К примеру, в последний месяц был в Москве исключительно проездом, домой заскочить не успевал. Прилетал из Киева в Москву, Катя ждала меня в аэропорту на машине. Я тут же мчался на съемки в Серпухов к Васе Мищенко. Из Серпухова вновь в аэропорт, отдавал Катьке машину и улетал в Париж на съемки.

Однажды я смог все-таки на несколько часов заехать домой. По дороге получаю от жены SMS-ку: "Прости, ничему не удивляйся, а главное - не раздави. Ее зовут Клепа". Я крепко призадумался: "Что за Клепа такая - змея, кролик, собака?". Оказалось, вислоухая кошка. "Солнце, - спрашиваю жену, - что за чудо-юдо ты завела?". Она объяснила, что ей одной очень одиноко, вот и купила Клеопатру.

- Простите, общих детей у вас с Катей нет?

- Пока нет, но этот вопрос вскоре собираемся решать. Мы с ней нормальные, здоровые люди, все упирается в квартиру. Она у нас совсем маленькая, расширяться нужно. Я очень хочу детей. Будет возможность - рожу своих пятерых, а шестерых усыновлю. Лично я к этому шагу готов.

- Так вас же дома никогда не бывает.

- Ничего страшного, няни помогут. В этом вопросе преклоняюсь перед Лешей Серебряковым. У них с женой есть свой ребенок, но недавно они усыновили двух детишек. Многие звезды возьмут приемыша, а потом по всему городу биг-борды вывешивают, уведомляющие об их благородном поступке. А Алеша - умничка, все сделал без шума, помпы, достойно и деликатно.

- Кого усыновил - мальчиков или девочек?

- Пацанов. С одним из них он в каком-то добром фильме снимался.

- Ну вот видите - а вы на экране все киллер да киллер.

- Так ведь я киллер неплохой - правильный. После фильма "Нина. Расплата за любовь" и вовсе стал всенародным любимцем. Это чисто славянский подход и менталитет: по сюжету я убиваю человек 20, при этом меня все любят. А почему? Да потому, что я люблю своего ребенка и жену, борюсь за них. А наши женщины за это готовы простить все. И неважно, убийца ты или нет. Скоро на экраны выйдет фильм "Тайна сибирской княжны" по повести Лидии Чарской "Сибирячка". Там я уж точно самый добрый князь на свете. Вот-вот увидите "Комбаты" - фильм Василия Мищенко. Это кино о военно-духовом оркестре, где я такой отличный батя! Образ лепил исключительно по Леониду Быкову и его героям. У меня все роли разные. Сам не понимаю, почему я запомнился народу именно в роли убивца.

"КОГДА Я СОЛОНИКА СЫГРАЛ, ВСЕ ПЕРЕЖИВАЛ: А ВДРУГ ОН МЕНЯ ЗАВАЛИТ?"

- Признаемся: мы тоже думали, что вы злой да нелюдимый, с взглядом колючим да голосом металлическим. А еще со шрамами и татуировками.

- Да что вы! У меня даже фамилия Добрынин.

- Какова судьба фильма "Александр Македонский", где вы сыграли главного киллера ХХ века Александра Солоника?

- Скоро выйдет на экраны. Мы его давно сняли, но после окончания процесса режиссер куда-то пропал. Объявился год назад: "Коля, приходи на озвучку". Я ахнул, услышав его голос: "Господи, а я уже думал, что тебя в живых нет!". Оказывается, он никуда не пропадал, просто обрабатывал отснятый вариант с помощью компьютера. В результате фильм получился супер.

- Не боязно было такого типа играть?

- Честно? Страшновато. Помню, я еще автору романа Юрию Карышеву сказал: "А вдруг Солоник посмотрит, ему что-то не понравится и он меня завалит?". Юра успокоил: "Не боись. Его самого уже в Греции завалили", после чего сел и написал роман-продолжение "Солоник жив". Я удивился: "А это еще зачем?". - "Так ведь люди читают, вот пусть себе и дальше получают кайф". Мы снимались в паре с Габриэллой Мариани, она сыграла мисс России - любовницу Солоника, которую убили вместе с ним.

- Зато в сериале "Сестры по крови" производства украинской компании "Стар медиа" вы перевоплотились в скромного труженика базара, бухаря Ваську.

- В детстве все мои соседи были Васькиной копией - я ничего не придумывал, просто вспоминал. Обожаю эту роль, купаюсь в ней. Ни в чем не позволяю себе схалтурить, потому что перед глазами стоит фильм "Любовь и голуби", где аристократ Сергей Юрский сыграл симпатичного деревенского забулдыгу. А еще это милые сердцу шукшинские персонажи из рассказа "А поутру они проснулись". Наш российский народ - добрейший и умнейший в мире, и его пьянство родное, привычное. В конце концов, с моим Васькой произойдет чудо - он станет гуру, ясновидящим, народным целителем. Терпеть не могу, когда о проектах, схожих с "Сестрами по крови", говорят: "Мыло". Я все сделаю, чтобы это было очень хорошее кино.

- Говорят, сейчас в Москве в моде здоровый образ жизни...

- Абсолютная правда! Как-то в Театре Виктюка я подошел к молодому актеру. А он такой красавец, здоровый, накачанный - Голливуд отдыхает, ну и предложил ему пойти выпить. Он лишь усмехнулся: "Пойми, старик, нам это неинтересно". Они действительно не пьют, не курят, занимаются спортом. Это новое поколение. Лично я по мере сил за здоровый образ жизни: стараюсь, чтобы сын видел папу с положительной стороны. А мой Мишка - нормальный пацан с абсолютно новым, незнакомым нам менталитетом. Во всяком случае, ни он, ни его друзья точно килдырить не будут.

Ну а я... Без чего железно не могу работать, так это без любви. В душе я не столько артист, сколько нормальный мужик. До сих пор себя чувствую шпаной из Таганрога. Просто Боженька дал такой дар - людей удивлять.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter