Эпидемия злобы опаснее, чем грипп

Виталий КОРОТИЧ. «Бульвар Гордона» 8 Февраля, 2008 00:00

Самым трогательным рассказом о войне, который я слышал от Олеся Гончара, было воспоминание о том, как однажды их воинский эшелон встретился в чистом поле с другим эшелоном, в котором возвращались домой украинские девчата, угнанные в Германию с оккупированных земель и натерпевшиеся в тамошнем рабстве. Я не великий поклонник сентиментальных историй, но здесь все было так трогательно, что запомнилось до последней детали — до рассказа о поле вдоль рельсов, шевелившемся под луной. Усталым, разуверившимся людям жизнь напоминала, что любовь сильнее ненависти и всех войн на свете. Много раз в своей истории люди искренне верили, что это вправду так, хотя на веку каждого поколения красивая истина опровергалась многократно. Сегодня, когда от Кении до Кавказа и от Ирака, Афганистана и Пакистана до Косово катятся ураганы нетерпимости, понимаешь это в тысячный раз.

Во времена Маркса по Европе бродил, страдая от одиночества, хмурый призрак, замеченный лохматым философом, — призрак коммунизма. Сегодня воинственные привидения и миражи множатся ежедневно. Мы читаем и видим, как убивают политиков и актеров, людей других национальностей, религий и цвета кожи, как отменяют спортивные соревнования и концерты, потому что их участников угрожают убить во имя ненависти. Процесс стал всемирным.

Международная футбольная федерация, ФИФА, утвердила кодекс наказаний за расистские выкрики на матчах. Но выкриками дело не ограничивается. В Москве, Париже, Лондоне белые подонки уже не раз убивали людей только из-за их цвета кожи или разреза глаз. В то же время британцы, к примеру, отказываются ездить в Зимбабве, где расцвел черный расизм. Недавно отменили знаменитую гонку Париж — Дакар, поскольку на ее африканской трассе просто так убили нескольких европейцев. Носители ненависти у всех на слуху. Появляется ощущение, что Гитлер или Усама бен Ладен сегодня популярнее лауреатов Нобелевской премии мира. Ненависть обезличивается. Иногда представителям парламентских фракций полагается ненавидеть друг друга потому, что они сидят в разных половинах зала. Этот процесс пошел вглубь и стал повседневен.

Мне позвонил друг, киевский поэт, уговаривая, чтобы я не расстраивался по поводу того, что в многотиражке Союза писателей меня по-всякому обзывают. Я согласен, что здесь нет причин для расстройства, психологи не раз описывали такое явление: когда какая-нибудь профессиональная группа теряет контакты с окружающим миром, некоторые ее представители начинают не восстанавливать этот контакт, а приступают к истеричным самооправданиям, сводят счеты друг с другом и заодно со всем светом. Примеры существуют на любых уровнях: от советского опыта классовой борьбы до монологов выпивохи в автобусе. В каждом конкретном случае надо попытаться понять, что перекашивает людей, откуда эта пакостная эпидемия злобы, не менее заразная и более опасная, чем грипп. Хороший поэт из Одессы Станислав Стриженюк прислал мне свою книгу с таким четверостишием:

Нам боляче, коли ми щось загубим
Чи втратимо, i вже не вiдшукать,
I спогад ниє, нiби xвopi зуби,
Хоч у беззубих зуби не болять.

Ненависть скалится. Это мощное чувство, но оно ничего не может создать. Без любви и стремления к сообществу далеко не уедешь. Любовь сильнее войны. Сегодня, между Рождеством и Пасхой, когда смыслом человеческих деяний провозглашается смиренье и поиск прощения за все, что делал не так, взрывы ненависти обжигают с особенной поучительностью. Я сейчас уже не говорю о мировых катастрофах — в себе бы разобраться и понять, где мы заблудились.