Формы существования белковых тел

Виталий КОРОТИЧ

Советское руководст­во причисляло себя к интеллигенции, но, начиная со Ста­лина с его двумя классами духовной семинарии, даже с умением читать и писать у многих из этих начальников было плохо. Перед Отечественной войной больше половины секретарей ЦК, не говоря уже о горкомах с обкомами, не имели даже среднего образования.

Марксистская наука, утверждавшая, что жизнь — форма существования белковых тел, была права. Белковых тел в поле зрения определенно многовато, больше, чем наделенных хотя бы минимумом знаний людей. Самый обидный вопрос в большинст­ве нынешних ток-шоу: «Что вы сейчас читаете?». Один известный спортсмен даже фыркнул: «А что, мне еще и «Евгения Онегина» прочесть надо?».

Не столь давно победительница конкурса красоты «Мисс Россия» ответила, что не знает, кто написал Полонез Огинского. Также она убеждена, что Солнце вращается вокруг Земли. Откровенно говоря, меня не столько удивил уровень эрудиции красивого белкового тела, сколько то, как в откликах на эту дремучесть преобладало желание доказать, что красивой женщине совсем не надо перегружаться знаниями: и так хватает умников, от которых одни хлопоты.

Мы стали страной без читателей и писателей. Как-то мне предложили приличные деньги за сочинение о том, кто из моих литературных сверстников с кем переспал. Когда я не захотел такую книгу писать, издатель пожал плечами, напомнив, что за последний сборник стихов я в качестве гонорара получил 50 экземпляров своего же сборника. Кстати, считается, что это неплохо, потому что стихи сейчас издаются, как правило, за счет тех, кто эти стихи сочинил.

Писатели нынче, как футболисты и поп-прыгунчики, в основном рубят бабло, что давно уже не зазорно. Самые тиражные на русском языке сочинения кропает некая Дарья Донцова, дочь усердного чекиста Аркадия Васильева, когда-то люто искоренявшего идеологические скверны в Союзе писателей.

Мода на хорошие книги и хороших художников, зрелые вкусы в музыке куда-то испарилась. Живописец Илья Глазунов рассказывал мне, что к ним приходят заказчики, желающие получить картины определенного размера, написанные «под Шишкина» или «под Айвазовского». После пошлого соцреализма, любимого полуграмотными вождями, массовым стал не менее пошлый стиль «сделайте мне красиво», рождаемый нынешней полуграмотностью. У многих, наконец, появились стены, на которых оное «красиво» можно повесить, и это стало частью нового обряда: «Делай, как я».

Народ, снова превращающийся в толпу, помнит: недавно полагалось делать вид, что ждут не дождутся коммунизма, а сегодня и делать вид не надо — можно не верить ни во что. Власть не вмешивается, потому что, дабы помочь другим поверить хоть во что-нибудь, надо самим в это верить...

Все мы знаем, что в нынешнем мире ничего не бывает бесплатно. Если в стране, где есть Министерство культуры, государственные ведомства, контролирующие телевидение и радио, царит диктатура оглупления — значит, это оплачено и, как писал пролетарский поэт, «кому-нибудь нужно». С советских времен мы все еще держимся. Оказалось, что процесс вышибания мозгов не так прост, как представляется кое-кому из начальства. Но все же...