Мэр Харькова Геннадий КЕРНЕС: «Янукович с ума не сошел — просто ему на яйца сел комар»

«О том, что Янукович решил меня вместо Левочкина главой Администрации
президента назначить, я никогда не слышал, а вот о должности киевского мэра разговоры были»

— Геннадий, добрый вечер! Я в Харькове у совершенно разных людей — водителей, официантов, просто прохожих — спрашивал: «Как вам Геннадий Кернес?» — и все, к моему удивлению, говорили, что ты им нравишься. Некоторых я провоцировал: «Вам еще Кернес не надоел?» — но они буквально на ды­бы становились: «Как вы так можете? Мы его любим!». Чем ты их взял?

— Я давно с харьковчанами работаю, каждый уголок города знаю и его проблемы. Постоянно встречи с горожанами провожу — и на предприятиях, где они работают, и по месту жительства — и думаю, что вместе мы больших результатов добились. Харьков мы все любим и поэтому будем защищать его всегда и везде.

---

---

— Жизнь каждого украинца — и моя в том числе, и твоя — на период до Майдана и после разделилась, такой водораздел своеобразный прошел. Евромайдан в Киеве для тебя что?

— Сначала я не понимал, что это такое, потому что беды ничто, как говорится, не предвещало, но потом, в дальнейшем, во всех уголках Украины Евромайданы начали проводить, и в Харькове в том числе. У нас и Антимайдан был, а потом пошло-поехало: лагерь этот в Киеве, выступления, скандалы, за которыми выстрелы последовали... На все это было жутко смотреть, не по себе становилось, все думали-га­дали, что дальше будет, и я как городской голова переживал, что с Украиной, с Харьковом станет. Конечно, для меня время принятия решений, время ответственности наступило — за будущее, за жизнь, за мир...

— Одни говорят, что Майдан Левочкин устроил, чтобы центром влияния на Януковича вместо Клюева стать, другие уверяют, Майдан американцы устроили, третьи — что Майдан — это воле­изъявление людей: украинцы против режима Януковича за европейские ценнос­ти вышли. Что же это, по-твоему, было?

— Думаю, симбиоз разных течений, потому что, еще раз повторюсь, вообще ничего не предвещало беды, все было более-менее понятно и стабильно. Понятно, что не­довольство достаточно большого процен­та украинцев властью было — как обычно, но что вот так вот, по такому сценарию события развернутся, никто даже представить не мог.

— Один мой хорошо информированный друг сказал, что в разгар Евромайдана Янукович решил тебя вместо Левочкина главой Администрации президента назначить, — это правда?

— (Улыбается). О должности главы Администрации — такого я никогда не слышал, а что касается должности киевского городского головы...

— ...мэра?..

— ...да — такие разговоры были.

— Тем не менее мой друг признался, что Янукович ему лично сказал (в разгар Евромайдана, подчеркиваю), что Кернес был бы лучшим главой Администрации. «Как ты относишься, — спросил он, — к тому, что я ему этот пост предложу?». Потом, правда, назначение не состоялось: Ринат Ахметов был против и Клюева пролоббировал — тебе об этом что-то известно?

— Нет, потому что на таком уровне с этими людьми я не общался, а что касается Левочкина... Думаю, он человек паркетный, дело свое очень четко знает...

— ...туго...

— ...да, и интриган хороший, поэтому согласиться с тобой в том, что он один Май­дан затеял, не могу, но что такие, как Левочкин, где-то что-то творили, — однозначно.

— Правда ли, что когда Майдан в Киеве победил, вы с Добкиным свои семьи в Россию вывезли, в Белгород?

— Нет, неправда, я никогда своих детей в Белгород не вывозил. Что касается Михаила Добкина, то он, кажется, свою семью вывез — в целях безопасности, потому что все революционное начало напоминало: захват зданий, разбитые стекла, люди убитые... Очень страшно было.

— 21 февраля 2014 года, после расстрела Небесной сотни, ночью на двух вертолетах пока еще президент Украины Виктор Янукович в Харьков прибыл...

— ...я такую версию слышал...

— ...в аэропорту Михаил Добкин его встретил, и он в Дом приемов для высоких гостей отправился. Накануне оттуда премьер-министр Азаров съехал — так?

— Об Азарове могу сказать, что, когда связанные с Евромайданом события происходили, его я не видел, а что касается Виктора Януковича — как ты говоришь, тогда еще президента... Я слышал, что он в Харькове был, но тоже его не видел.

— Дальше идем. Мой источник сообщил: когда Янукович в Харьков прилетел, там находились Добкин, Кернес, Портнов и Писаренко...

— (Улыбается).

— ...и история следующая была. Порт­­нов и Писаренко отпрашиваться стали: «Виктор Федорович, можно мы на пару часов в Белгород по делу отъедем?». Тот: «Ну давайте». Они уже близко к границе подъехали, и в это время телефон у Портнова звонит. Он смотрит — Янукович. Писаренко ему: «Не бери!». — «Не могу: президент!». — «Я тебя прошу, не бери — сейчас скажет назад воз­вращаться!». Портнов: «Нет, не могу». Взял трубку и услышал: «Вы где?». — «К границе уже подъезжаем». — «Срочно назад!». Вернулись — в комнате те же: Янукович, Добкин и Кернес. Янукович сказал: «Что-то у Украины карма плохая, не везет нам, поэтому, Портнов, тебе задание — новое название для Ук­раины придумать». В ответ на это с присущим ему чувством юмора Портнов предложил: «А давайте Китаем назовем!», но Янукович головой покачал: «Нет, такая страна уже есть». То, что я рассказал, — правда?

— Нет (улыбается). Во-первых, если с точки зрения юридической говорить, то у меня алиби есть: меня в то время в Харькове не было, я после работы за границу вылетел, своего хорошего знакомого с днем рождения поздравлял. Поздно-поздно ночью, под утро вернулся, домой отправился и спать лег, потому что рано утром надо было вставать и на работу идти, поэтому твой источник чуть-чуть тебя, думаю, подвел.

— Но остальное — кроме присутствия Геннадия Кернеса — правда?

— (Пауза). Кто там был, утверждать не могу, но то, что Михаил Добкин с Виктором Федоровичем Януковичем виделся, — наверное, правда.

— У тебя не сложилось впечатления, что под конец своей преждевременно прерванной каденции Янукович с ума сошел?

— Нет, с ума он не сошел, но... Недавно знакомый такое изречение Конфуция мне прислал: «Что все без применения силы можно решить, ты понимаешь только тог­да, когда на твои яйца садится комар», поэтому я думаю, что...

— ...на его яйца...

— ...сел комар, да.

«Само поведение Януковича и все действия близких к нему людей этот сценарий
предвосхищали: что ему кранты и рано или поздно его схавают»

— Напомню тебе теперь эпизод, который я не забуду никогда. Мы в твоем кабинете сейчас беседуем, а рядом комната отдыха, и вот в 2009 году мы в ней сидели, и у нас спор завязался. Я, сразу в этом признаюсь, полным дураком оказался, а ты — мудрым человеком. Мы о Януковиче спорили, я безапелляционно заявил, что ему кранты, что выше того плинтуса, у которого находится, он уже никогда не поднимется, в ответ на что ты изрек: «Ты не понял, этот народ должен зека схавать», и он, как оказалось, его таки схавал. Почему ты так сказал?

— Потому что само поведение Януковича и все действия близких к нему людей этот сценарий предвосхищали: что ему кранты и рано или поздно его схавают. Во всех смыслах этого слова — с точки зрения как избрания, так и отлучения от власти.

— Тебе как человеку мудрому, о чем я сознательно говорю — нравиться тебе мне ведь не надо, тем более что шквал отрицательных эмоций сейчас вызову...

— А отрицательные эмоции толчок что-то делать обычно дают. Это как батарейка: плюс на минус. Мы с тобой — люди разных характеров, на одни и те же вещи иначе смотрим, а в чем-то сходимся, поэтому тем, кто на нас отрицательно смотрит, можем рукой помахать: «Привет, ребята, а мы с вами дружим...».

— Ну я давно на чьи-то эмоции не реагирую — это ерунда все. Скажи, а тебе, многое понимающему, суть жизни знающему, не было стыдно, что народ в большинстве своем за дважды судимого зека проголосовал, по большому счету, за бандита? Разве европейская страна такого президента достойна была?

— Давай так: то, что Янукович судимость имел...

— ...две!..

— ...две — это уже в дальнейшем начало обсуждаться: в кругах политических, околополитических, на кухнях и так далее, а что касается его карьеры и вообще его движения по лестнице власти вверх, думаю, что, конечно, Янукович был человеком, которого играли другие. Короля свита играла, а она у него на тот момент очень серьезная была: и олигархи, и политики, и целый регион — Донбасс...

— ...который порожняк не гонит...

— (Улыбается). Так что расчет здесь был правильный.

— В чем, на твой взгляд, роковая ошибка Виктора Януковича?

— Думаю, в том, что из-за толщины стен и бронированных окон он уже не слышал, что на улице происходит, и те, кто его окружали, может, об этом ему говорить не хотели. Они, наверное, понимали: любой руководитель не любит, когда его огорчают или расстраивают, поэтому только хорошее сообщали. В данном случае вопросы как раз к Левочкину как главе Админист­рации, ведь это он не довел до ушей президента Украины, что люди говорят и чем живут. Где-то, возможно, какие-то заговоры плелись — мы же о них не знаем, но факт остается фактом: Евромайдан сработал.

— Сейчас Янукович вновь — мы же этого отрицать не будем — у плинтуса находится, правильно?

— Я думаю, за плинтусом...

— А, словно птица Феникс, возроди­ть­­ся он способен?

— Нет, больше никогда.

— Что ты сегодня о нем думаешь? Или ты о нем вообще не думаешь?

— Не думаю, но на твой вопрос отвечу. Когда президент страны, которого народ избрал, который на Конституции Ук­ра­ины, на Библии и так далее клялся, показывал, что в Бога верит, в церковь ходил, крестился, молился и причащался, свой народ бро­сил и как трус отсюда убежал, что о нем можно думать? По большому-то счету, сейчас он затворник.

— Чем он закончит?

— Или научится выводы из своих ошибок делать и когда-нибудь публично прощения у людей попросит, или, скорее всего, просто-напросто в одиночестве останется — как человек, от которого, мне ка­же­тся, в будущем отвернутся все, кто с ним сегодня общаются.

— Как тебе кажется, украинцы, которые за него голосовали, что-то за это время поняли или нет?

— Сейчас уже можно сравнения делать: что при Януковиче было, что при Турчинове, что при Порошенко — время же идет. Знаешь, «Квартал-95» хорошо эту разницу показывает, но что касается людей, то, конечно, однозначно все понимают, что Евромайдан случился, трагедия Небесной сотни произошла, что у нас проявления сепаратизма были, страна раскололась и мы Крым потеряли. По-моему, каждый более зрелым стал — с точки зрения своего осознанного выбора пути развития нашей страны.

«Об убийстве Жилина я из средств массовой информации узнал и сказал: «Пусть ему земля будет пухом!»

— Когда в Киеве Майдан стоял, город вдруг невесть откуда взявшееся настоящее молодое жлобье наводнило, которое титушками называли. Неотесанные, одурманенные, обдолбанные юные болваны, готовые на все, что им прикажут, особой жестокостью отличавшиеся. Я до сих пор в Мариинском парке в центре Киева, который так люблю, гулять не могу, потому что перед глазами сцены, как людей почтенного возраста добивают, по голове лупят, ногами в живот... Говорят, что титушек спонсировал ты, — это правда?

— Это бред. Во-первых, хочу сказать, что моя работа общение с любым контингентом в себя включает, но я никогда не общался с теми, кто плохими мыслями от­личался или жестоко по отношению к другим поступал. Я не имею на это права, это не от моего сердца, не от моей души, поэтому, когда слышу, что Кернес титушек спонсировал или что-то в отношении харьковского Евромайдана делал, могу ответить, что все возможности, которые у Евромайдана имел, были городской властью созданы. Никогда никого не гоняли, этот Евромайдан каждый день у памятника Тарасу Григорьевичу Шевченко собирался и свои задачи решал, а что самих титушек касается — их как со стороны Антимайдана, так и со стороны Евромайдана было достаточно, и здесь роковую роль для меня то сыграло, что одного человека, который в моем понимании вором с большой дороги яв­ля­ет­ся, Арсена Авакова, министром внутренних дел назначили, а потом он мой имидж сформировал — сначала демонизировал, какими-то своими нитями с разными организациями, такими, как «Оплот», связал, и это в СМИ прозвучало. Аваков как раз был одним из спикеров группы людей, после Януковича власть захватившей...

— Раз уж слово «Оплот» прозвучало... «Оплот» — это Жилин, а я в интернете читал, что...

— «Оплот» — это не Жилин.

— Но это ведь харьковская пророссийская организация?

— Я не буду оценку давать, пророссийская она или нет: я не член «Оплота».

— И слава богу, но ведь «Оплотом» Жилин руководил?

— Мне известно, что да.

— Так вот, в интернете пишут, что ты и Добкин политической крышей Жилина являлись, — это правда?

— Нет. Я еще раз хочу объяснить: это все некий человек (улыбается) своей рукой, видимой или невидимой, фон и имидж создавал, и когда ты говоришь о том, что многие нас не понимают или не любят, это как раз после таких пиар-кампаний произошло, которые были лично против меня и Михаила Добкина были направлены.

— Кто и почему Жилина на территории Российской Федерации убил, тебе известно?

— Ну, это вопрос не ко мне, а к право­охранительным органам, тем более что это в России произошло. Я это из средств массовой информации узнал и сказал: «Пусть ему земля будет пухом!».

— Я этот вопрос Михаилу Добкину за­дал и тебе задам обязательно: ты — сепаратист?

— Я не сепаратист и никогда им себя не считал — наоборот, всегда интересы страны и города отстаивал, не самоустранился, когда луганский и донецкий городские головы самоустранились, а на месте остался, среди людей, пулю получил — у меня серьезнейшее ранение было, потому что кто-то меня боялся и хотел ликвидировать. Я всегда с харьковчанами был и настаивал на том, что Харьков — это Украина, и то, что Харьков сейчас в пределах Украины, — заслуга харьковчан, до которых с экранов телевидения, как всеукраинского, так и местного, доносили, что мы — Украина и никаких «ХНР» нет и не будет. Нас принуждали, здание обладминистрации захватывали...

— ...помню...

— ...сессию городского совета проводить заставляли — никто этого не делал, поэтому ни о каком сепаратизме речи идти не может. То, что в Крыму, в Донецкой и Луганской областях произошло, — это как бы цепная реакция после Евромайдана, потому что Революція гідності в Киеве началась, на другие города распространилась, а потом захватами обернулась...

— ...администраций...

— ...оружейных складов и так далее, поэтому мы должны весь процесс в целом оценивать, а тем, кто говорят, что Кернес — сепаратист... Ну, если моя позиция, что Харьков — это Украина, и есть сепаратизм, значит, не видели они сепаратистов.

«Пытались ли эфэсбэшники меня завербовать? Никогда. Почему? Откуда я знаю?
Потому что еврей!»

— Радиоперехваты телефонных разговоров советника Путина Глазьева сви­детельствуют о планах россиян создать из так называемых республик на манер «ДНР» и «ЛНР» «Новороссию». В Харькове, однако, проект «ХНР» провалился, хотя все, казалось бы, на мази было и здешние разведгруппы докладывали наверх, в Москву, что у нас тут только начни — все хорошо будет. Можно ли сегодня сказать, что благодаря мэру Кернесу у них не срослось?

— В том числе.

— Ты свою историческую заслугу в том, что в Харькове «ХНР» нет, ощущаешь?

— Да.

— Залетные птицы из соседней страны тебе угрожали, настаивали на том, что и здесь должна быть «республика»?

— Нет, никаких таких разговоров я никог­да не вел и даже желания на эти темы общаться не имел.

— Но забросы — типа, встретиться, обсудить — были?

— Было смутное время, были разные люди... Я еще раз подчеркиваю: захваты зданий, требования, шантаж — все это бы­ло, но мы сейчас о Харькове как об Украине говорим, а остальное уже история.

— Столицей «ХНР» Харьков стать мог?

— Знаешь, я на рабочем месте находился, я здесь жил, спал, всегда среди людей был и сделать этого не позволил бы.

— Целый ряд источников, в том числе экс-руководитель луганской областной СБУ генерал Петрулевич, рассказывали мне, что на момент захвата тамошних админзданий они четко видели: большинство руководителей местного уровня в этих областях были завербованы ФСБ и являлись ее агентами. Они россиян ждали, знали, что скоро «русский мир» придет, и почву готовили. Тебя эфэсбэшники вербовать пытались?

— Никогда.

— Почему?

— Откуда я знаю? Потому что еврей! (Улыбается).

— А что, евреев не вербовали?

— Ну, наверное.

— Куда Украине идти стоит — в западном направлении, европейском или восточном — российском?

— Думаю, всегда право выбора есть — как в сказке...

— ...налево пойдешь...

— ...коня потеряешь, и так далее. Сегодня у нас европейские ценности, европейский выбор, а что касается востока — России и тех контактов, деловых связей, которые были разрушены, — думаю, рано или поздно они восстановятся.

— Ты — человек понятий?

— Да.

— По понятиям: Россия Крым украла?

— Крым просто, извини за слово, просрали.

— Наши?

— Ну да.

— Специально или по глупости?

— Не могу сказать, по глупости или специально, но что сдали без боя — это очевидно.

— А должны были сражаться?

— Конечно.

— Если бы ты был председателем Со­вета министров Крыма, например, что бы делал?

— Ну, ты же понимаешь, что в Крыму достаточно много русскоязычного населения и оно всегда Россию поддерживало, да и Крым был Россией — из истории мы это знаем. Это, как сейчас там говорят, долгий путь возвращения домой, но для нас этот полуостров — часть территории Украины, за которую необходимо было бороться. Сегодня это уже только на дипломатическом уровне, на уровне отмены всех ранее принятых решений возможно, но, думаю, время пройдет — и история все на свои места расставит.

— Российские войска на Донбассе сегодня есть?

— Я их не видел, потому что там не был...

— «Давно не бывал я в Донбассе», как в песне поется...

— Да, но исходя из того, что СМИ говорят и пишут... Могу сказать, что мнение у меня в этом направлении обманчивое.

— Кто конкретно виноват в том, что российско-украинская война началась?

— Янукович.

— Вот так?

— Конечно. Только он.

— А Путин?

— Понимаешь, я еще раз объясню... Когда все эти речевки на стадионах зазвучали...

— ...«ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла»?..

— ...ну да, когда украинские министры это в адрес президента другой страны петь начали и так далее, когда «кто не скачет, тот москаль» выкрикивали...

— Ты, кстати, не скачешь?

— Как видишь, не скачу, да... В общем, все, что нашей культуры касалось, куда-то в небытие ушло, будто и не было, вот как будто за одним столом мы сидим и что-то друг у друга украли. Смотрим друг на друга и думаем: кто украл? Здесь, конечно, пиарщики сработали, система пропаганды. Сегодня суд над Януковичем идет — он к России с просьбой...

— ...ввести войска обратился...

— ...так пусть за это ответит!

— В Украине за это время более 10 тысяч человек погибло, и ты это лучше других должен понимать, потому что сам жертвой стал — пулю получил. Кто же, на твой взгляд, в этом кошмаре, в украинской трагедии, виновен?

— Последователи сепаратистских настроений, которые решили какие-то респуб­лики там создать, и, конечно, жители за­ложниками определенных групп людей ста­­ли. Сегодня многих социальных гарантий они лишены — житейских, бытовых, раз­рушение их городов продолжается. Для меня как для руководителя мегаполиса это также трагедия, поскольку я понимаю: восстановить это за короткое время невозможно — такой ущерб и людям, и стране нанесен!..

— Крым и Донбасс в состав Украины вернутся — как тебе кажется?

— Однозначно ответить на этот вопрос не могу, потому что те действия, которые сегодня в рамках Минских соглашений, нормандского формата проводятся... Мно­гое от них зависит... Мы знаем, что у французов новый президент — Макрон, скоро в Германии выборы. Думаю, новый виток договоренностей Украины с европейскими руководителями впереди, плюс ты знаешь: специально уполномоченный от США есть...

— ...Курт Волкер...

— Ну давай будем смотреть, что изменится.

«Арсен Аваков — это дьявол во плоти: все, точка!»

— 28 апреля 2014 года примерно в 12.00 по местному времени на тебя было жуткое покушение совершено. Я понимаю, что сложно к этим минутам воз­вращаться, и тем не менее не могу не спросить: как это произошло?

— Я не знал, что навстречу смерти бегу, не знал... Выстрел услышал...

— Это пробежка была?

— Да, каждый день до 20 километров я пробегал...

— ...ничего себе!..

— ...и если ты знаешь, где у нас гольф-клуб находится, то оттуда к себе домой бегал, к источнику забегая, чтобы в холодной воде окунуться. Потом собирался и на работу шел, и ту же процедуру вечером, после работы, повторял только уже на велосипеде — до 125 километров проезжал. Я к триатлону готовился, в хорошей форме был: может, отчасти это меня и спасло. Ну, и счастье, что так пуля прошла...

— То есть ты бежишь...

— ...и вдруг выстрел — глухой такой. Помню эти секунды, когда еще в сознании был. Подумал: что-то стрельнуло, а потом — пустота: только на шестые сутки уже в Израиле очнулся, передо мной ребе стоял и молитву читал. Рядом были семья, дети, друзья. Я спросил, где я. Мне сказали: «Меньше говори — ты будешь жить». Что происходит, я не понимал, не понимал даже, еще где-то две недели, что парализован, — пока не пришел доктор и ситуацию не прояснил. Я в таком состоянии был, под определенными лекарствами, что определить, работают ли у меня руки, ноги, не мог...

— Когда ты впервые понял, что ноги тебя не слушаются?

— (Пауза). Мириться с этим я не хотел — хотел, чтобы это было неправдой.

— Михаил Добкин сказал мне, что вас должны были убить одновременно, в один день — это так?

— Я эту версию услышал совсем недавно — от Михаила Добкина.

— 17 марта 2014 года, то есть накануне, ты официально к руководству страны с заявлением обратился: «За угрозами, связанными со здоровьем и жизнью моими и моей семьи, может стоять Арсен Аваков». Было такое?

— Да.

— В интервью интернет-изданию «ГОР­­ДОН» ты заявил, что Аваков тебя заказал...

— ...я это подтверждаю...

— Насколько я знаю, раньше вы с Арсеном Аваковым близко дружили...

— Честно говоря, он ко мне в друзья набивался, потому что я ему большую сумму денег занял...

— В 1990-е?

— Да.

— Большую — это какую?

— Достаточно большую, называть не хочу. Раньше он таких денег не видел, для него это было спасение утопающего, и тог­да между нами не то чтобы дружба — вялотекущее такое сотрудничество завязалось. По разным вопросам — политическим, еще каким-то, мы с ним общались, но уже тогда говорили, что этот человек — кидала. Боль­ше того, он за убийство своего партнера по кличке Фашист — Александра Коновалова, кажется, привлекался. После его смер­ти Авакову досталось все, что в их совместной собственности было, и Арсен Аваков по этому пути пошел, одного за другим обманывая.

— Деньги, которые ты занял, тебе он вернул?

— На тот момент я был гораздо сильнее его и думаю, что он меня боялся. Конечно, вернул — куда делся бы? (Улыбается). Ког­да городским головой я стал, Аваков и городскому бюджету деньги вернул, в который долгое время за украденную ТЭЦ-3 не платил.

— Хорошо, то есть, в принципе, у вас хорошие, дружеские отношения были...

— Ну, дружескими их назвать нельзя...

— Тем не менее вместе харьковский телевизионный канал вы держали — на паритетных основах...

— Да это я просто глупость сделал, что 50 процентов телеканала ему отдал.

— Скажи, а правда ли, что вместе с Михаилом Добкиным вы у Авакова весь его бизнес отжали? Мне и о таком говорили...

— Это неправда. Дело все в том, что когда прокуратура Харьковской области уголовное дело по факту разбазаривания земли возбудила, потому что сельхозземли не­понятно куда ушли, прямые показания были, данные в отношении Арсена Авакова его подчиненными, начальниками структурных подразделений облгосадминистрации (он ведь тогда губернатором был). Люди рассказали, как ему деньги платили, какие были даны указания и так далее...

Аваков из страны сразу уехал — в Италии у него дом, бизнес. Ну, вовремя пределы Украины покинул, потому что имел возможность информацию получать. По большому счету, тут он должен был быть задержан, и банк, которым Аваков владел, лопнул — потому что, я так понимаю, из него были средства выведены, и вкладчики это знают, а что касается его бизнеса, то какой у него, если разобраться, был бизнес? Газовые скважины, так я к ним никакого отношения не имел — они у него сегодня в приросте, и он, подчеркиваю, на должности министра внутренних дел находится.

Для банка Аваков лицензию восстановил, все объекты его собственности при нем остаются, он все платежи востребовал, которые ему положены, — какие еще вопросы, кто у него что забирал? Это его сказка — о том, что такие-сякие Добкин и Кернес его обижали, а я могу доказать, что во время отсутствия Арсена Авакова в Ук­раине, когда он в Италии жил и Интерполом разыскивался, партнеры его здесь документы в соответствии с действующим зако­нодательством оформляли — в свою и Арсена Авакова пользу. И следующее: я знаю, как из-под стражи Аваков вышел, как Юлия Тимошенко ему помогла — важного человека привлекла, который приехал и в Италии освобождения Арсена добился. Он же в «Батьківщині» тогда был и Тимошенко любил...

— ...а разве ее не любить можно?

— Ну, сейчас, видимо, можно...

Еще пример: Аваков за Ющенко агитировал, рассказывал, что лучше президента нет, но как только в первом туре Ющенко проиграл, на сторону Тимошенко переметнулся. Парламентские выборы пришли — он уже из «Батьківщини» в «Народный фронт» ушел, и случаев таких много.

Все меня об Авакове спрашивают, но я, если честно, о нем и разговаривать-то не хочу. Почему? Потому что этот человек, во-первых, чужое место занимает — он ведь, чтобы такой силовой структурой руководить, специального образования не имеет. Образование у него другое — как отнять, кинуть и так далее, и я не могу понять, почему каких-то конкретных расследований в отношении фактов, которые всем нам в средствах массовой информации были показаны, нет, почему все о скандальной закупке рюкзаков, еще каких-то вещах, в МВД происходящих, молчат. Реформа, которой он занимается, успешна? Оценку ей пускай люди дают, но, боюсь, я ее знаю: она на сегодняшний день не работает, и уж если ты меня о таком человеке, как Арсен Аваков, спрашиваешь, характеристику могу ему дать простую: это дьявол во плоти — все, точка.

«Почему я настаиваю на том, что это Аваков меня заказал? Да для него свидетельство о моей смерти — как подарок в день рождения!»

— То есть вы с Добкиным Авакова не обижали?

— Слушай, нас с Добкиным морским узлом связали — зачем это надо?

— Ну хорошо, давай Добкина трогать не будем. Ты Авакова не обижал, ничего у него не отбирал, человеческой не­спра­ведливости по отношению к нему не допускал? Сейчас объясню, почему я об этом спрашиваю...

— Ну, если то, что мои действия на воз­вращение по решению суда ТЭЦ-3 были направлены (находившейся в его владении и управлении, которую Константину Григоришину он продал), это несправедливость... А ведь мы ее в коммунальную собственность вернули, а Авакова более 13 миллионов гривен в бюджет города заплатить обязали, поскольку за аренду земли он не платил. Ты считаешь, таким образом я у него бизнес забрал? Может, он супермаркетов «Восторг» или газовых скважин лишился? Или я, городской голова, какое-то отношение к газовой отрасли имею?

Пойми: к действиям, которые Арсен Ава­ков совершал, я непричастен, зато мой имидж им сформирован — им конкретно! Если раньше у нас с Мишей «скучное лицо, тебе никто денег не даст» было, то после этого Кернес и Добкин — титушки, бандиты, отбирают, не на своих местах находятся... Эти уголовные дела, одно за другим, эти громкие заявления о том, что мы там бюджет ограбили, сям, а в результате — где, что, как? Этот глашатай Антон Геращенко, который должность в момент вступления Авакова в царство правоохранительных органов получил, только Кернесом занимался...

Ну что я могу об Арсене Авакове хорошего сказать, если его знаю? Вот если у монеты «орел» и «решка» есть, то я не просто «орла» и «решку» Авакова видел, но и что на ребре у него, понимаешь?

— Допустим, но я этот вопрос задал, потому что любое преступление всегда мотив имеет. Если ты утверждаешь, что Аваков тебя заказал, я спрошу: а мотив какой, почему он это сделал?

— Во-первых, мои отношения с ним были известны всем — что мы с ним конкретно враги и что больше он мне враг, чем я — ему. Он любыми способами хотел мне какую-то пакость сделать и подлость, это было, и когда секретарем Харьковского городского совета при мэре Шумилкине я работал, и потом, когда Добкина мэром избрали, а губернатор Аваков Шумилкина хотел.

Арсен же, чтобы ты реально понимал, ни одних выборов не выиграл! В парламент прошел, только когда в списке был, а по мажоритарке его никто никогда не поддерживал, и сегодня уровень недоверия к Авакову в Харькове более 90 процентов. Почему я настаиваю на том, что это он меня заказал? Да для него свидетельство о моей смерти — как подарок в день рождения, и люди, которые на мою жизнь покушались, понимали, что ничего им не будет, потому что на самой верхушке сидит человек, который виновных найти не даст. Так и произошло — этим делом никто не занимается и никогда не занимался.

«Того, что Антон Геращенко талантлив, я не отрицаю — школа Геннадия Кернеса
там присутствует»

— У меня на эту тему еще два не­боль­ших вопроса. Хочу опять же за Авакова как бы вступиться, если это слово умест­но. Когда с тобою беда случилась, Добкин Авакову позвонил (это мне сам Михаил сказал) и попросил, чтобы к тебе в Израиль его выпустили. Тот сказал «да» — и выпустил: это человеческий поступок?

— Я не отрицаю того, что человеческий, но когда твой враг еще дышит и есть возможность дать ему в другую страну уехать... Да какая Авакову разница, куда меня отправить? В Израиль, Испанию, Германию... Выживет — значит, выживет, нет — ну, так и будет. Ему понятно было: если откажет, вообще сразу все вскроется.

— И последний вопрос по Арсену Ава­кову: он сегодня твой враг?

— Да.

— Ясно, а какая черная кошка между тобой и твоим бывшим помощником Ан­тоном Геращенко пробежала?

— Аваков (улыбается).

— То есть он еще и черная кошка?

— (Вмиг посерьезнев). А ты что, считаешь, что Аваков — не банда?

— Ну мне трудно на этот вопрос отвечать — лично я его не знаю, никогда с ним не общался...

— Дима, если бы ты хоть на один миг мысли этого человека понял, его желания и аппетиты узнал, ты бы, наверное, осознавал, о ком говоришь.

— Как сказал Жванецкий, «я никогда не буду женщиной и никогда не буду узбеком»...

— Вы вот в Киеве такого белого и пушис­того человека видите, который по-украински не говорит, который случайно — подчеркиваю, случайно! — какое-то время комендантом Майдана был и в круг людей, пришедших к власти до избрания Порошенко президентом, внезапно попал. Сегодня у него, кстати, тоже неплохие позиции — вторым человеком в стране его называют...

— ...иногда — первым...

— Да я тебя прошу, честно! Зачем это людям подавать, ну каким он может быть? Губернатором был никаким, депутатом тоже. Комендантом Майдана — ну, не знаю, я там не был, но одно-единственное могу сказать: он четко понимает, как людям, которых врагами считает, отомстить, служебное положение используя, а что касается Геращенко, то он у губернатора Арсена Авакова главой Красноградской райгосадминистрации был, после чего долгое время они не общались. После Майдана, как только Аваков кресло министра внутренних дел занял, Антон Геращенко, как он сам при­знался, электронное письмо ему послал и сразу же ответ получил. Ну, сказки такие — не знаю, для кого... Еще раз повторяю: Аваков не тот, кем хочет казаться, — на самом деле это очень-очень коварный человек.

— Антон Геращенко хоть талантливый?

— Есть немного.

— Он впечатление способного человека производит...

— Я же сказал: есть немного, я не отрицаю этого.

— Школа Геннадия Кернеса на него повлияла?

— Присутствует (улыбается).

«Если спросишь, что там, на том свете, я отвечу: галлюцинации»

— Темы здоровья не могу не коснуться: как ты сегодня себя чувствуешь, что тебе мешает, что болит?

— Скажу так: я на работу хожу, в полную силу работаю, Харьков развивается, мы жиз­недеятельность любимого города обес­печиваем, по многим позициям он в Ук­ра­ине лидирует. С проблемами со здоровьем я как-то справляюсь, а что болит... Боль — это для меня понятие из прошедшего времени, потому что та, которую испытал... Нет, не хочу вспоминать. И боль была, и галлюцинации, и если спросишь, что там, на том свете, я отвечу: галлюцинации (улыбается).

— А ты там был?

— Конечно. Пять дней.

— Мне сложно представить состояние человека, в которого стреляли, который, наверное, даже не на волосок, а на четверть волоска от смерти был, но выжил. Фобий сегодня у тебя нет, не кажется, что в любой момент все это может повториться?

— Я более осторожен сейчас, на бронированных машинах передвигаюсь и безмерно благодарен харьковчанам, семье, друзьям, Богу — всем, кто меня к жизни вернул.

Выборы, которые в 2015-м состоялись, помнишь? Все харьковчане понимали, в каком я положении, видели, что я в инвалидной коляске, но не дал им ни на минуту усомниться в том, что буду работать четко, в полном объеме и не скрывая своей любви к городу. Я много чего не комментирую, многим в интервью отказываю, но поскольку мы с тобой, как Маугли говорил, «одной крови», сегодня о тех или иных вещах говорим, но опять за этого Авакова, за эту обезьянку Геращенко, за им подобных зацепились...

— Охраны у тебя много?

— Вся охрана за мой личный счет оплачивается, ни копейки денег из бюджета я не беру, а всю свою заработную плату направляю и ранее направлял в детские дома и больницы. Бюджетными деньгами в своих интересах не пользуюсь — это первое, и второе — пусть количество моей охраны...

— ...маленькой тайной останется...

— Точно.

— В Украине олигархов не так уж и много, тем не менее они есть, и все — люди яркие. Часто с украинскими олигархами ты общаешься?

— Ну я как бы понимаю, кого ты имеешь в виду...

— Всех-всех, не только того, о ком ты подумал...

— Я этих людей знаю, могу по телефону им позвонить...

— ...и они трубку поднимут...

— Да, это я могу.

— Кто из украинских олигархов, на твой взгляд, самый интересный?

— Ну-у-у, смотря в какой сфере (улыбается).

— Как личность...

— Их двое — Ринат Ахметов и Игорь Коломойский.

— Они противоположные ведь по характеру, правда?

— Конечно.

— Сильные и слабые стороны Ахметова и Коломойского в чем?

— Сильные в том, что в кризисных ситуациях пути решения они находят, — даже если вокруг все мраком покрыто, а какие у них слабости? У Ахметова, наверное, футбол: он эту игру любит. У Коломойского футбол не получился — получился банк...

— ...он банк любит...

— Видимо, это и есть его слабость (улы­бается).

— С Коломойским у тебя особые отношения?

— Достаточно давно его знаю.

— Говорят, то, что в такое сложное время на посту мэра Харькова ты удержался, — результат твоих договоренностей с президентом и с Игорем Коломойским: это правда?

— Ну, во-первых, тогда президентом, вернее, и. о. Турчинов был, во-вторых, никаких договоренностей ни с Коломойским, ни с Турчиновым у меня быть не может, а за Петра Алексеевича Порошенко большинство харьковчан проголосовало. Даже мой друг, кандидат в президенты Михаил Добкин, второе место у нас занял...

— ...и тоже за Порошенко голосовал?

— Наверное. Я — точно за Порошенко: говорил это открыто, еще в Израиле находясь.

— У тебя с Петром Алексеевичем хорошие отношения?

— Считаю, он сейчас на своем месте.

— А с Александром Ярославским отношения наладились или нет?

— Они стабильно никакие.

— Что с харьковским «Металлистом» будет? Тебе его судьба не болит?

— Я несколько раз делал попытку «Металлист» Харькову воз­вратить, но Сергей Курченко, нынешний владелец, мне отказывал. Думаю, это вопрос для тех, кто хотел бы «Металлист» взять и в Премьер-лигу вернуть, но для этого под рукой олигарха необходимо иметь, а Александр Ярославский, какие-то деньги вернув или на «Металлисте» их потеряв, больше, я так понимаю, клубом заниматься не хочет. Видишь, все только в денежном эквиваленте измеряется...

«Два года в СИЗО научили меня свободой дорожить, ценностями человеческими,
человеком вообще»

— Сегодня возможным преемником Владимира Путина Рамзана Кадырова называют...

— Дим, прекрати, я прошу, а то мы даже не в «Квартал-95», а в «КВН» уходим...

— Я не случайно его вспомнил: ты с Кадыровым знаком, вы общались. Что это за человек?

— Очень конкретный руководитель, который добивается результата. То, что я в Грозном увидел...

— ...потрясло?

— Невероятно!

— И отрицать это нельзя, правильно?

— Уважение молодежи к старикам, никто не пьет — нельзя...

— ...наркотики употреблять тоже за­пре­щено...

— ...машина едет — у перехода останавливается, не летит. Мне рассказывали, как в Чечне обожженные во время войны деревья спасали... Все школы отремонтированы, все больницы, дороги шикарные, вечером такое впечатление, будто в Дубае находишься, а что касается гостеприимства, то мы там на Дне города были — мне очень понравилось.

— Кадыров — феномен?

— Думаю, да.

— В советское время тебе посидеть немножко пришлось — сколько и за что?

— Два года, после которых я был оправдан.

— А сидел за что?

— Если оправдали, то, получается, ни за что. Ну, тогда таким образом общее мнение среди популярных людей в городе формировали, а я популярным был, вот в местах не столь отдаленных и оказался, но оттуда с конкретными выводами вышел.

— Чисто конкретными?

— Ну да. Вот если к вопросу Евромайдана вернемся — помнишь, похищение человека было, ставшего потом министром по делам молодежи и спорта?

— Булатова?

— Да, и такое же дело Антон Геращенко мне придумал — якобы я евромайдановцев здесь похитил, пытал их...

— Ухо хоть никому не отрезал?

— Нет (улы­бается). Как псевдопотерпевшие говорят, их били-били, били-били, а потом Кернес пришел, один раз ударил — и нос сломал. Ни видео со сломанными носами, ни фотографий, ни аудио — нет ничего, только слова Антона Геращенко, одного его друга и этих двух «пострадавших», которые с Геращенко во время Майдана в Киеве в одной квартире жили и всю эту историю сочинили...

— Тюремный опыт чему-то тебя научил?

— Не тюремный, а изоляции от общества: я два года в СИЗО провел. Разумеется, научил.

— И чему?

— Свободой дорожить, ценностями человеческими, человеком вообще.

— В судах ты уже три года, по-моему...

— Есть такое...

— А что инкриминируют, чего от тебя хотят?

— Это, еще раз скажу, сфабрикованное дело — Антоном Геращенко и Арсеном Ава­ковым, и оно к похищению евромайдановцев привязано: тогда это громко было — вот и в мой адрес прозвучало. Дело Аваков запус­тил, но потом оказалось, что я как чиновник под юрисдикцией прокуратуры нахожусь, и прокуратура дело забрала. Год они расследовали, 13 томов собрали, семь из которых о том, на каком основании у меня охрана, плюс показания псевдопотерпевших, Геращенко и его товарища. Сейчас суд идет, уже около 60 свидетелей со стороны прокуратуры опросили — никто ничего не видел и не знает.

— Обыски у тебя были?

— Да — в гостинице, где я проживаю. Четыре, пять, может, шесть месяцев назад.

«Инна Богословская — это политическая проститутка, которая с ума сошла.
За Януковича прокукарекав, быстро переключилась и начала по-другому
на него кукарекать»

— Кстати, мэр города — и в гостинице... Я тебе неэтичный задам вопрос: правда ли, что там у тебя старые, не­множ­ко продавленные диваны и вообще обстановка твоему уровню, мягко говоря, не соответствует?

— (Улыбается). Ну, то, что диваны не старые, — это точно: в гостинице перед Евро-2012 ремонт был. Диваны у меня специальные — из-за парализованных ног, поэтому тот, кто эти слухи распространяет, говорит, скорее всего, с сарказмом: мол, медный грош — возьми что хошь.

— Твоя землячка, харьковчанка Инна Богословская, в интервью мне сказала: «За время пребывания у власти в Харькове Кернес стал долларовым миллиардером». Я с серьезным человеком сейчас беседую?

— Инна Богословская — это политическая проститутка, которая с ума сошла. Я могу благодарственные письма ее мамы в мой адрес показать и высказывания самой Инны Германовны найти, средствами массовой информации зафиксированные, — как она раньше Михаилу Добкину и Геннадию Кернесу льстила! Когда необходимо бы­ло, она, за Януковича прокукарекав, быст­ро переключилась и начала по-другому на него кукарекать, поэтому Богословскую обсуждать не хочу. Зачем на нее вре­мя тратить — наше и читателей? Проститут­ка политическая — повторяю.

— Ты говоришь: «С ума сошла», а у ме­ня порой впечатление складывается, что сумасшедших в украинской политике большинство...

— Ну, я думаю, не так много, но есть (улыбается).

— Правда ли, что однажды во время переговоров Януковича, тогда еще президента, с немецким канцлером Ангелой Меркель она у него спросила: «Кто такой Кернес? Он пол-Германии скупил, остановите его, он нашим на­циональным интересам угрожает!»?

— Это в «Квартале-95» было показано?

— В эфире «Шустер LIVE» свободовцу Игорю Мирошниченко ты сказал: «Я приглашаю вас в город Харьков на площадь Свободы, где стоит памятник Вла­димиру Ильичу Ленину, и если вы только попробуете его сломать, я как харьковский городской голова заявляю, что сломаю вам две руки и две ноги, чтобы вы больше никогда этим не занимались». Было?

— (Кивает).

— Скажи, а ты, разумный человек, зна­ющий историю нашей бывшей страны, понимаешь, кто такой Ленин? Это же негодяй, по вине которого у нас все несчастья произошли...

— Я понимаю, кто такой Ленин, и понимаю, что жить мы должны по закону. Данный памятник можно было демонтировать спокойно и аккуратно...

— ...красивый, кстати, монумент — произведение искусства...

— ...а когда трос набрасывают, тянут и разбивают, делают, как какой-то группе людей хочется, и безнаказанными остаются, потому что у нас декоммунизация, — ну, извините. Дело даже не в том, кто такой Ленин. Ленин — это Ленин, депутат от «Сво­боды» — это депутат от «Свободы», Гордон — это Гордон, а Кернес — это Кернес, а если ты об этом поговорить хочешь, давай, но я сразу спрошу: тебе нравится, как в Киеве улицы переименовывают?

— Знаешь, будучи депутатом Киевсовета, я предложил памятники советского периода не крушить, а аккуратно снять и в одном месте собрать, музей под открытым небом устроить. Как человек, изучавший историю наших войн, Голодомора, репрессий, массового скотского уничтожения людей, я считаю, что наши улицы имена тиранов носить не должны. У нас, правда, другой перекос: по-моему, уже ни одного командира УПА не осталось, в честь которого в Киеве улицу не назвали, — от одной крайности в другую кинулись, и я не стесняюсь признаваться, что я единственный депутат Киевсовета, голосовавший против переименования Московского проспекта в проспект Бандеры. В результате я это мрачное заведение покинул, пожелав счастливо всем оставаться, но сама по себе декоммунизация, на мой взгляд, очень хороший процесс. Я ошибаюсь?

— Я считаю, что есть история. Как ее трактовать — дело наше и наших современников, но процесс декоммунизации вписан в законы так, что никто ничего не понимает, а разъяснения Институт национальной памяти дает, и ты свои аргументы приводишь, а тебе указывают, что вместо Московского проспекта проспект Бандеры будет. Это перебор, в Харькове я этого никогда бы не допустил — во-первых, а во-вторых, есть же все-таки другое отношение к тем, кому в СССР памятники ставили. Не только тиранами они были — сколько сделали, сколько построили?

— Ну, тот же Щербицкий немало для Украины сделал...

— Да мы живем еще в тех домах, которые при нем возводили, поэтому всему свое время, но в декоммунизации участвовать не хотел бы. Отчасти участвовал — в рамках тех полномочий, которые у меня есть: остальное губернатор Харьковской области переименовывал.

— Тебе как человеку, знающему закулисье украинской политики, не кажется, что действия националистических организаций, в частности, «Свободы», как нельзя лучше наших восточных соседей устраивают, потому что вместо того, чтобы объединять Украину, сшивать ее, эти псевдонационалисты вражду между людьми сеют?

— Я думаю, главное — чтобы президент нашу страну сшивал, а то, что «Свобода» делает, — это политика, конъюнктура. Спо­собствует ли она вражде между людьми? Я не могу сказать, что в Харькове «Свобода» популярна, но знаю, что популярна во Львове. Ты правильно заметил, что у каждого региона свои особенности, и их необходимо учитывать. Мы говорим о том, что региональные элиты, другие политические силы появились — на базе этих элит. Процесс обновления идет, но та же декоммунизация обновления не дает, она, как вода, песок вымывает. Таблички со старым названием улиц снимаем, а оттуда труха сып­лется.

«Михаил Добкин кандидатом в президенты уже один раз был — хватит. Лицо у него уже не скучное, но денег все равно никто не дает»

— Почему, на твой взгляд, о единых правилах игры и выполнении этих правил наши ключевые политические игроки договориться не могут, что им мешает?

— Сейчас, я считаю, переходной период, когда курс Украины на евроинтеграцию только стал виден. Благодаря усилиям пре­зидента Порошенко нам безвиз дали, нас ЕС поддержал — это здорово! Мы видим, какие за биометрическими паспортами оче­реди...

— ...и все понимаем...

— ...конечно, а чтобы политики договорились, конструктивное большинство не­обходимо, которое в интересах страны объединится, а не в меркантильных интересах, как, допустим, «Народный фронт».

— Опять к ним возвращаемся?

— Мы возвращаемся к тому, что сегодня так политические отношения сложились, что один без другого не может. Посмотрим, кто кого переиграет...

— А ты как думаешь?

— Порошенко переиграет всех.

— Это как в анекдоте — два грузина встречаются, и один справшивает: «Гоги, ты где вчера был?». — «С Гиви в шахматы играли». — «И кто кого?». — «Никто никого — я же говорю: «В шахматы играли!»...

— Могу тебе другой рассказать — привели еврея на казнь и спрашивают: «Ваше последнее желание?». Он: «Я черешню хочу». — «Так сейчас же январь!». — «Я подожду...».

— Гена, а ты никогда не задумывался, почему у нас так называемая политическая элита столь тусклая и никчемная?

— У нас репрессий сейчас больше — можно сказать, одни репрессии. Борьба с коррупцией, преступностью, еще с чем-то, а на самом деле — политические аппетиты, и мне кажется, ты основных игроков не видишь — даже со своими связями и источниками информации.

— То есть все скоро будет меняться?

— Однозначно, потому что время новой мотивации пришло. Посмотрим — думаю, нас интересные события ждут.

— После того как ты мне в 2009 году заявил, что раздавленный, казалось бы, Янукович президентом Украины станет, я понял: ты ясновидящий, поэтому вопрос такой... В интервью интернет-изданию «ГОРДОН» ты сказал, что досрочных выборов не будет, Порошенко на второй срок пойдет и победит, — ты это подтверждаешь?

— Да, Петр Алексеевич Порошенко будет избран президентом Украины на вторую каденцию.

— И даже Михаил Добкин ему конкуренцию не составит?

— Никакой.

— Ты с сожалением это сказал или нет?

— Без сожаления — это просто не стезя Михаила Добкина.

— Однако во второй тур выборов он пройдет?

— Я считаю, что Михаил Добкин — хороший управленец, менеджер, но кандидатом в президенты он уже раз был — хватит.

— Слушай, но вырос! Лицо уже не скучное, говорит хорошо...

— Ты понимаешь, в чем дело: лицо уже не скучное, но денег все равно никто не дает (улыбается).

— Независимой Украине 26 лет исполняется: кто, на твой взгляд, луч­шим ее президентом был?

— Ну, повторюсь: Леонид Данилович Куч­ма.

— И что тут возразишь, да? «Ну вот, — сказал ты журналистке интернет-издания «ГОРДОН» Наталии Двали, — я сижу перед вами, целый среди акул, но без ног». Тебе себя жалко?

— Жалко, что многого сделать не успел, на потом откладывал. Теперь бы за каждый миг, за каждую возможность цеплялся, что­бы все-таки ходить смог.

— Я даже представить не могу, какие страдания ты испытываешь, и это не высокопарный слог, это чисто по-человечески. Прости, а никогда тебя мысль не посещала о том, что лучше было бы тогда погибнуть, чтобы не мучиться?

— Мысли приходят разные... Бывает и такое, накрывает...

— Руки на себя наложить не хотелось?

— Никогда. Из жизни уйти несложно, и в принципе, я уже понимаю, как этот процесс происходит, — вопрос в том, что ты после себя оставишь. Детей, внуков, правнуков, а если еще в исторических каких-то процессах, в возрождении своей страны, своего города участвовал? Ну как со своими характером и волей суицид совершить я могу? Нет, это не ко мне вопрос.

— Ты — в который раз уже повторяю — человек мудрый, видишь дальше и больше других. Ты жизнелюб, в конце концов, всегда цели перед собой ставил и их достигал. Как сейчас, в этих новых для себя условиях, ты живешь, цель у тебя есть?

— Да, величие Харькова возродить, ус­ло­вия для отдыха харьковчан создать. Сей­час мы большой проект — реконструкцию зоопарка — осуществляем, совместно с областной госадминистрацией Центр предоставления административных услуг и офис ProZorro создаем — такого нигде в Ук­ра­и­не нет. Совместно с мировым банком при поддержке Кабинета министров и президента мы получили возможность современный мусороперерабатывающий комплекс построить — разрешение Кабмина уже есть...

— Это первый в стране комплекс будет?

— Подобный — да, с рекультивацией старого полигона и так далее, и возникновения такой проблемы, как во Львове, мы не допустим. Много других проектов — например, недавно президент новую станцию метро с хорошим названием «Победа» открывал, и мы говорили о том, что еще одну будем строить. На сегодня у нас поддержка облгосадминистрации, Европейского банка реконструкции и развития, Ев­ропейского инвестиционного банка есть, одоб­ренные государством гарантии на закупку новых троллейбусов имеются. Благодаря финансированию и кредитованию ЕБРР около 80 троллейбусов купим — в Харькове они скоро появятся. Очень много других задач, поэтому мне есть чем заниматься, другой вопрос, что быстро к телефону подойти я не могу, но это уже такое дело: умный поймет. Я сейчас людей с ограниченными возможностями стал понимать — насколько им тяжело и больно жить в стране, где никаких гарантий нет...

— ...да пандусов элементарных...

— Вот, и я им навстречу иду — хочу центр для них построить: спортивный, духовный, социальный... Впервые мы к работе в исполнительном комитете Харьковского горсовета девушку с ограниченными возможностями привлекли — чтобы в жизни города и принятии ключевых решений участвовала, и благодаря ей и усилиям ее команды, тех, кто в человеческих условиях хотят жить, очень многого мы добились. Туда, где меня судят, в Полтаву, группа экспертов приехала, чтобы посмотреть, как мне там находиться: ни того, ни сего нет... В одну сторону — полтора часа, обратно — столько же, при­едешь, пять часов просидишь, очередной свидетель придет и скажет, что ничего не знает. Зачем это нужно было? Авторитет перед выборами подорвать, но харьковчане за меня проголосовали, более 68 процентов голосов отдали...

— ...много!

— В 2015 году я сразу победил, в первом туре. Люди мне право их интересы пред­ставлять доверили — разве я могу их предать? Никогда. Так же, как и любовь к своему городу, захоронения предков. Тот Харьков, который до 2013-го был, и нынешний — это один и тот же город: он обновляется, совершенствуется, но история его не прер­вана.

«Меня разными фразами подкалывали — «сучий пес», еще какими-то»

— Раньше ты спортом активно занимался и твой рабочий день был безразмерным, а от чего удовольствие сейчас получаешь?

— Если честно, чаще стал телевизор смотреть. Может, это и неправильно, но я разные передачи просматриваю — и на украинском телевидении, и на российском, а еще Euronews, фильмы какие-то... Есть книги, которые рядом лежат, да и спортом все так же занимаюсь...

— Вот как?

— А без этого нельзя. Ходить на, так сказать, костылях умею, но все это — еще не то, чего хотелось бы.

— Ты о «Квартале-95» упоминал, но, на мой взгляд, их номера — это детст­во по сравнению с тем, потрясшим интернет, роликом, где вы с Михаилом Добкиным обсуждаете, как «улучшить жизнь харьковчан». Ты этот ролик для настроения иногда пересматриваешь?

— (Улыбается). Я его наизусть знаю.

— Ну, ты же — непосредственный участник...

— Знаешь, Дима, когда это достоянием всех стало, в этом кабинете Михаил Добкин работал. Я зашел и спросил: «Миша, ты видел?». Он: «Что?». — «Ну, себя вообще видел?». — «Нет». Я ему в телефоне нашел и включил. Миша посмотрел, я на его лице улыбку увидел и понял, что он просто-напросто как должное это воспринял.

В жизни разные казусы бывают, и когда журналисты об этом ролике спрашивают, говорят, что после него мы знаменитыми стали, в ответ сказать хочется: «Так и вы такой же снимите!».

— Я этот ролик в свое время Станиславу Говорухину, Виталию Коротичу, Михаилу Задорнову, Валерию Леонтьеву показывал...

— Я с Говорухиным знаком: вместе с ним в больнице в Израиле находился. С ним, с его женой общался — даже в шахматы хотели сыграть...

— Леонтьев спросил: «Это артис­ты?». Я: «Нет, это секретарь Харьковского горсовета и мэр». Он еще раз воп­­рос задал: «Нет, ну это артисты?». Не поверил, а Задорнов сказал: «Мне, на­вер­ное, на пенсию уходить надо — я так не смогу». Звездой ты себя почувствовал, при­знайся?

— В этом отношении — нет, и объясню почему...

— Потому что звезда там — Добкин?

— Нет, нас же, наоборот, все критиковали: тот писать не умеет, тот — читать, «текст по-дебильному написан»... Это потом улыбаться все начали и друг другу передавать.

— Какая фраза из этого ролика твоя любимая?

— Про скучное лицо (улыбается).

— Кто-нибудь из большой власти тебя этими фразами подкалывал?

— Меня разными подкалывали — «сучий пес», еще какими-то...

— В этом ролике ты афоризмами говоришь, нарочно такого не придумаешь, а в жизни так же афористичен?

— Да.

— Книгу афоризмов издать не думал?

— Задумываюсь. Предложений книгу вообще написать много поступало, но будут ли это афоризмы или еще что-либо, посмотрим.

— Ты — активный пользователь интернета, а что тебе там нравится, где ты блуждаешь?

— Смотрю, как другие города развиваются, есть несколько сайтов, которые у меня в телефон забиты, ради информации в паутине копаюсь.

— У тебя трое детей и трое внуков — чем они занимаются и какие у вас отношения?

— Недавно внуки приходили, мне интересно с ними общаться. Один в Киеве живет, двое — в Харькове.

— Другое поколение, правда?

— Конечно, ты что! Другие игрушки, цен­ности...

— Надежда на то, что их поколение лучше жить будет, у тебя есть?

— Я в этом уверен и уже сегодня вижу людей, готовых эстафету принять.

— Гена, я тебе за это интервью благодарен: мне очень интересно было — думаю, как и миллионам читателей. В завершение хочу тебе пожелать встать в полный рост и идти — надеюсь, что так и произойдет...

— Спасибо большое!

Записала Анна ШЕСТАК

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter