Дмитрий БЫКОВ: «О том, что я стану министром образования, мы с Навальным уже договорились»

Анна ШЕСТАК. «Бульвар Гордона» 9 Февраля, 2012 00:00

- Можно пренебрегать вещами, за которые тебя любят, но нельзя бросать вещи, за которые тебя ненавидят, то есть политику и сочинительство, поэтому делю свой досуг между утомительными организационными мероприятиями, связанными с митингами, и сочинением новых книг, - признался Дмитрий Львович на творческой встрече в одном из книжных магазинов Москвы.

По-прежнему работаю в газете «Собеседник», по четвергам и пятницам преподаю в московской школе «Золотое сечение», по средам - в МГИМО. Многие друзья, которые давно уже доктора наук (они старше меня), увидев мое удостоверение, где написано: «Профессор», впадают в транс, но я действительно профессор кафедры мировой литературы и культуры. Сверх того веду курс для учителей в Институте открытого образования. Вот это то, чем сейчас занимаюсь. По-моему, очень скучно...

О проекте «Гражданин поэт» вы наверняка слышали, теперь это вышло в виде книги. Сразу хочу сказать, что вопреки колонке какого-то мало мне известного Алекса Дубаса «Гражданин поэт» - не способ заработать. Просто, услышав, как наш редактор Андрей Васильев с законной гордостью сообщает, что гастроли «Гражданина» в одном городе стоят полтора миллиона рублей, Дубас впал в неистовство. Ему показалось, я совмещаю гражданскую позицию с зарабатыванием денег, что недопустимо. Конечно, я не хожу по миру, но полтора миллиона рублей - это в пересчете на всех участников проекта. А это костюмеры, режиссер, ведущий, артист... Так что не волнуйтесь, деньги лопатой не гребу.

«Гражданин поэт», прежде всего, мое свидание с молодостью. Васильев до сих пор с крайним недоумением говорит: мол, ходил к нему какой-то мальчик в синей школьной форме, он гонял его за портвейном, а теперь мальчика надо торжественно представлять: «На сцене - Дмитрий Быков!». А я хочу вернуть счастье тех времен, когда Васильев меня правил, давал задания, когда я работал в «Московском комсомольце», мне было 15 лет, я писал заметки, вовлекаясь в жизнь взрослой газеты. И созерцание Андрея, который совершенно не изменившимся корректорским почерком правит «Поэта и гражданина», мне по душе. Настолько, что у меня возникает желание немедленно сбегать для него за чем-нибудь.

К тому же с нами Ефремов, который для всего нашего поколения был абсолютным кумиром, потому что сыграл в двух культовых картинах: «Когда я стану великаном», где утешал всех неакселератов, и «Все наоборот» - был такой гениальный фильм Грамматикова про подростковую свадьбу, который я знал наизусть. Миша - герой моего детства, я однажды рядом с ним в метро ехал и весь день был полон счастья, а теперь он читает меня со сцены! Да, если хотите, это момент личного тщеславия.

Как возникла идея «Гражданина»? Просто мы дружили втроем: Миша, Андрей, я - и однажды решили создать критическое шоу с Мишей. Он, несмотря на имидж обаятельного раздолбая, умный, начинанный, внук Покровского, сын Ефремова-старшего, прекрасно знает поэзию и хорошо ее читает. Вот и возникла идея, что я буду делать стилизации под разных поэтов, а он - исполнять. Мише хотелось, чтобы это была Ахматова, потому что он как раз сыграл балерину в «Кошечке» и ему интересно было менять пол. Но началось все с Некрасова, а дальше пошло-поехало. И теперь я с ужасом думаю, что 5 марта мы это бросим и в жизни образуется большая дырка.

Почему заканчиваем? 5 марта в России завершится определенная эпоха. После первого же тура выборов президента все мы перейдем в новое состояние - либо глухого застоя, такого, что никакой «Гражданин поэт» его не развеет, либо новой реальности, когда «Гражданин поэт» будет не нужен.

Сейчас я выпустил «Календарь-2» - вторую книгу колонок. Как отнеслись к выходу книги ныне здравствующие ее герои? Собчак спокойно относится, и на фоне того, что она про себя читала, это, по-моему, самое приятное. Мы в неплохих отношениях: то она кому-то скажет, что я образец лоха, то я с кем-то поделюсь, что она - ну, в «Календаре» написано, кто...

Однако это не мешает нам по-товарищески беседовать. С Константином Эрнстом я, к сожалению, не встречался давно, хотя поговорить было бы любопытно, а с Эдвардом Радзинским, о котором тоже колонка есть, виделся регулярно - во всяком случае, до его 75-летия, и отношения у нас были довольно веселые.

Что касается других героев, то недавно меня, например, позвали на встречу с Дмитрием Медведевым на журфак. Я весь день готовился - и что-то не перезванивают, не просят, чтобы паспортные данные дал... Это называется: «Предупредил, что старуха-мама будет очень рада, а адреса, однако, не оставил». Если бы моя любовная жизнь сопровождалась таким количеством обломов, я бы не выдержал. «Приходи. Ах, нет, не могу». «Приходи. Ах, мне нельзя!». «Приходи. Ах, дома родители!». Хотя, с другой стороны, зачем мне идти к президенту? Что я ему скажу и чем он может меня удивить?

Вот ученица удивила - из мрачных: я люблю мрачных детей, задумчивых, трудных, которые молча сидят, а потом ляпнут что-нибудь такое, что офигеешь. 11 класс, проходим Ахматову, и вдруг эта Полина говорит: «Мне кажется, трагедия Ахматовой в том, что от любви, от мужчины она пыталась получить то же удовольствие, которое от стихов, и ей это не удавалось».

И я понял, что ребенок сформулировал главную трагедию всякого великого поэта: чтобы в жизни было так же хорошо, как с Музой. Дети обескураживают часто, но мне с ними интересно. Более того, многие мысли, которые содержатся в «Календарях» (заметьте, всегда со ссылкой!), взяты мной из тех или иных школьных сочинений и ответов.

Когда мы придем к власти и мне достаточно будет поработать министром образования пару месяцев, после чего я близко не подойду ни к одной государственной должности, все мои мероприятия будут направлены на две вещи: первая - привлечь в школу хороших людей, вторая - дать им денег. Больше не надо ничего! Строго по рекламе: «Налей - и отойди...».

Верю ли я, что когда-нибудь буду министром образования? Абсолютно! Луначарский, которого Ленин называл «броненосец «Легкомысленный» (очень точное, кстати, определение), 25 октября вприпрыжку бегал по коридорам Смольного с криком: «Получилось, получилось!». А Каменев сказал еще лучше: «Ничего не поделаешь: сделали глупость, взяли власть - надо формировать правительство».

Не желая себе ни судьбы Луначарского, ни судьбы Каменева, но веря, что многое переменилось, я убежден: рано или поздно мыслящая часть населения страны (а она очень велика!) получит нормальное представительство во власти, структура, когда сверху пирамида, а снизу болото, устарела бесповоротно. Я не говорю, что 4 марта мы торжествующе скажем: «Временное правительство низложено, революция, о необходимости которой столько говорили либералы, свершилась, а теперь - дискотека!». Но о том, что стану министром образования, мы с Навальным уже договорились.

Журналисты спрашивают, не преследуют ли меня за то, что все это говорю, за «Гражданина поэта»... Нет, к сожалению, я неуловимый Джо. Если бы власть имущие серьезно относились к литературе, нас запретили бы, конечно. Но я боюсь, что они нас не читают. Думаю, даже не смотрят. Хотя мы так стараемся! Облекаем сатиру в форму таких простых вещей, как Агния Барто, - и все равно ноль эмоций! Более того - Дмитрий Песков, пресс-секретарь премьера, сказал, что лично ему это нравится, и теперь я вообще не знаю, куда деваться.

Скоро займусь журналом «Советский Союз»: как выборы пройдут, начнем выпускать. Это научный журнал - чтобы разобраться, что такое Советский Союз, осветить какие-то события из его истории, имена... Кстати, идея возвращения к Союзу кажется мне глубокой, прогрессивной, мы до этого еще доживем. Достаточно повалить нескольких местных князьков (не будем называть имен) - и все будет прекрасно. Во всяком случае, до объединения с Украиной дело дойдет. Почему-то мне кажется, что соглашение будет подписано в «Артеке» и я при этом буду присутствовать.

Что делается у вас сейчас, меня не волнует, а вот будущее очень даже занимает. Что вы, там же Крым! И Киев, где столько друзей! Я хочу, чтобы мы ездили друг к другу без границ. Просто люблю ездить в Крым на машине, и трехчасовая таможня меня утомляет. Давайте объединимся, кому от этого будет плохо? И с газом станет проще...

Не хотите? Ну, тогда не говорите, что москали вас жизни учат! А мне все равно кажется, что когда я стану министром образования, в России будет так интересно, что все республики к нам просто хлынут! Уже вижу Прибалтику, бегущую с банкой шпрот: «Возьмите, возьмите!», Молдавию с вином... В общем, Россия станет мощнейшим центром притяжения, и даже некоторые имперцы порадуются. Хотя большинство, конечно, этого не вынесет: они без ненависти не могут.

Чем занимаюсь в свободное от политики время? Роман пишу. Все успеваю, потому что не пью. Раньше делал это, но однажды почувствовал: больше не могу. И вместо того, чтобы пить, сочиняю. Роман называется «Х» - о молодом ростовском журналисте, который в 1925-м получил по почте бандероль, где рукопись и записка: «Думаю, вы закончите книгу лучше, чем кто-либо другой». Речь идет о «Тихом Доне». Понимаете, в чем там проблема: куски, которые хороши, и куски, которые плохи, явно написаны одной рукой. Я первый человек, который додумался, почему, и мне кажется, читать роман будет увлекательно. Прав я или нет, узнаете в июле.

Киев - Москва - Киев