Александр ПОРОХОВЩИКОВ: «Покойная мама для меня — это все: выше нет ничего, я все время о ней думаю и знаю, где она в данный момент находится. Я понял: все вечно и смерти вообще нет — слово «смерть» человек придумал, и я хочу свою маму клонировать»

Так уж повелось: если фамилия Пороховщиков значится в афише, зрительское внимание спектаклю или фильму гарантировано: прекрасный российский актер — воплощение психологической силы, природного благородства и сдержанности, а также терпкой мужской красоты, замешанной на концентрированном тестостероне. Наверное, примерно так должен был выглядеть один из героев степного эпоса, при взгляде на которого у девушек отлетали застежки на лифах, а женщины начинали их лихорадочно расстегивать сами... В современном российском кинематографе Александр Шалвович — последний аристократ: корни его рода уходят в глубь веков, в частности, военный сценарист Евгений Месяцев наткнулся на датированные ХIV столетием документы, где упоминались Пороховщиковы. Естественно, такая фамилия обязывает, поэтому живет артист (а также сценарист, режиссер и продюсер) так, чтобы ее не уронить: тщательно выбирает роли и отвергает предложения сняться в сомнительной рекламе презервативов и противозачаточных средств. Зрителям постарше Александр Шалвович запомнился по фильму «Свой среди чужих, чужой среди своих», представителям среднего возраста — по «Ворошиловскому стрелку», а юным — генералом в сериале «Кадетство», но это сейчас ему положительные роли позволены. В советском кино из-за своей непролетарской, не вписывающейся в идеологические каноны того времени внешности ему доставались в основном отрицательные персонажи — белогвардейцы, немцы и иностранцы, и чем лучше Пороховщиков их играл, тем большую неприязнь публики чувствовал. Впрочем, и власти, осыпавшие наградами и премиями «красных», тех, кто «из другого лагеря», не жаловали, так что звание народного артиста России актер получил только в 1994-м. Всего он снялся почти в полусотне фильмов, где представал в образах жестких, молчаливых, серьезных людей, зато в жизни был неизменно душой компаний и не без оснований считал себя лириком. После спектаклей его встречали на проходной экзальтированные поклонницы, которых мужским вниманием он не обделял, с поистине грузинским размахом Александр Шалвович закатывал для приятелей кутежи, а параллельно — сначала втайне для всех! — развивался его безумный роман с несовершеннолетней, за который, кстати, светил большой срок. Ирочка Жукова, внучатая племянница прославленного маршала Победы, работавшая в столичном Театре имени Пушкина, где блистал Пороховщиков, костюмером, осаду «крепости» вела по всем правилам полководческого искусства. Потом она вспоминала: «Саша с собой брал не всегда - друзей его я раздражала, а мне претило, что гуляют они за его счет, однако меня, девчонку 13-14 лет, он мог разбудить звонком среди ночи и сказать: «Ира, забери меня». Делать ничего не оставалось - я записывала название ресторана и мчалась в ночь». В советские годы с машинами на дорогах было туго, и девочка-подросток подолгу искала попутку, а когда добиралась до цели, выяснялось порой, что ее кумир с компанией уже переместился в другой ресторан.

«Колесить так полночи могла - телефонов же сотовых не было! - признавалась недавно Ирина. - Наконец, приезжала к нему домой, спрашивала у его мамы наивно: «Что с Сашей? Не звонил?», а она на порог не пускала, и я до утра стояла под окнами. Рядом была гостиница «Космос», и иногда даже дворник меня за «ночную бабочку» принимал - было стыдно, горько, обидно, но любовь брала свое, и все повторялось снова».

Пороховщиков эту преданность оценил и постепенно из «моей девушки» Ирина превратилась в «мою невесту», а 13 мая 1995 года, после 14 лет, прожитых в гражданском браке, они зарегистрировали отношения официально. Недавно, кстати, окончательно скрепили семейные узы, тихо, без помпы обвенчавшись, хотя над ревнивой супругой Александр Шалвович по сей день любит подтрунивать: «Я постоял у столба, только отошел, как ты уже там, и пилишь его, пилишь»...

Второе событие, в корне изменившее жизнь прожженного сердцееда и кутилы, произошло в 96-м, когда правительство Москвы отдало ему в аренду на 49 лет деревянный особняк площадью 557 метров, до революции принадлежавший прадеду актера. Этот резной ларец, построенный в 1871 году в так называемом «русском стиле», стал третьей и последней (после матери и жены) любовью Пороховщикова, правда, Александр Шалвович не знал, радоваться приобретению или плакать: в конце ХХ века родовое гнездо представляло собой жалкое зрелище, а на его реконструкцию никто не дал ни копейки. С тех пор все киношные гонорары Пороховщикова уходят туда - аппетит-то у сказочного домишки ненасытный. Из-за него у супругов чуть не дошло до разрыва, но Александр Шалвович повел себя как настоящий мужчина: первый извинился, причем публично - объяснил, что заявление о разводе написал не всерьез, а только чтобы свою норовистую жену припугнуть.

«Дед мой Александр Александрович Пороховщиков в основном был изобретателем, причем в совершенно разных направлениях»

Накануне 70-летнего юбилея мой собеседник признался: сегодня он озабочен одним - рождением наследника, ради которого готов даже прибегнуть к искусственному оплодотворению. Иначе, дескать, его род прервется и все потеряет смысл - некому будет передать то, ради чего жил и что любил, но я уверен: независимо ни от чего фамилии Пороховщиков забвение не грозит.

«МОЙ ДЕД ИЗОБРЕЛ ТАНК»

- Когда, Александр Шалвович, я вижу вас на экране, в глаза сразу бросаются какое-то удивительное достоинство, благородство и аристократизм - черты, которые сегодня, к сожалению, в дефиците не только у киноактеров и киногероев - вообще у людей. Откуда в вас то, чего нынче днем с огнем не сыскать?

- Откуда? Это скорее к отцу вопрос, к матери - к предкам. Воспитанием в системе определенных ценностей обязан я им, и что бы в мире ни происходило, они, эти ценности, остаются для меня незыблемыми - как те же заповеди Христа, которые нарушать невозможно. Ну и еще самая главная, наверное, отправная позиция следующая - у меня все: и бабушка, и особенно мама - были сама доброта.

Мама не раз говорила: «Самое прекрасное - человеческое общение», то есть люди, среди которых живешь. Если ты по натуре добрый, ничего, кроме тепла, нести в мир не можешь, никогда зло, а уж тем более убийство не совершишь (ты просто не способен жизнь у кого-то отнять), но, конечно, и воспитание значит много. Я очень эмоциональный, и хотя некоторые утверждают, что сдержанный, наоборот, полный психопат, если меня из себя выведут...

- ...никогда не сказал бы!

- ...но кричать, руками махать зачем? - когда попросят, тогда и высказывайся.

- У вас необычная родословная - ваши предки чем занимались?

Дед артиста (слева), создатель первого в мире танка «Вездеход», работал в авиации

- Ну, прадед Александр Александрович и в Думе заседал, и архитектором был военным: не знаю, в каком чине в отставку вышел... Он столбовой дворянин, то есть потомственный, просто дворянство можно было любому дать, а столбовые - это элита: им, как мне объясняли, было дозволено сидеть, даже когда входил царь.

- У этих людей соответствующий кодекс чести, наверное, был?

- Безусловно. Прадед был очень богатый человек, меценат, и, участвуя в строительстве храма Христа Спасителя, еще и его субсидировал. Молодому Репину, который в то время нуждался и был совершенно нищим, чтобы поддержать талант, заказал картину «Славянские композиторы» - там Глинка, Римский-Корсаков, Балакирев...

Репин в книжке воспоминаний «Далекое близкое», если не ошибаюсь, называет его купцом Пороховщиковым, но купцом он никак быть не мог, потому что столбовой дворянин, и сейчас в газетах, в журналах иногда упоминают купца Пороховщикова... Это неверно, но пошло потому, что прадед одним из первых в дореволюционной России стал заниматься бизнесом, а чтобы что-либо продавать, нужно было купеческую иметь лицензию.

Дед мой Александр Александрович Пороховщиков в основном был изобретателем, причем в совершенно разных, так сказать, направлениях.

- Это правда, что он танк изобрел?

Отец Пороховщикова — скрипач Шота Шанидзе. «У меня есть его фотография со скрипкой — мама как-то показала»

- Первый танк в мире! - в 1915 году в Риге, и там до сих пор завод сохранился, где авиационные колеса делали: это была его собственность. Несколько лет назад наводили о бывших владельцах справки, и кто-то из Латвии мне даже позвонил: «Что же вы завод свой не забираете?». Я говорю...

- ...«Да некогда, в общем-то, - спектакли, кино»...

- ...«Да ладно разыгрывать», - рассмеялся, и потом, зачем мне этот завод, куда я его дену? Там и был этот танк, который «Вездеход» назывался, построен, а вообще-то, работал дед в авиации...

- Авиаконструктором?

- Да, первых военных самолетов серийное производство наладил и сам их испытывал. У авиаторов было поверье, что надевать шлем летчика, который разбился, нельзя, но дед упрямый был, предрассудков не признавал, и когда в шлеме Нестерова, который мертвую петлю выполнил, свой моноплан-однокрылку опробовал, над Финляндией у него заглох двигатель. Упал он на сосны - выбил себе все зубы, повредил десны...

Забрали его в 41-м и в том же году расстреляли...

- В шпионаже, небось, обвинили?

- Ну естественно - все конструкторское бюро его на тот свет отправили, а потом и до него добрались, но удивительно, что в 47-м году нам был звонок... Моя тетя Людмила вышла замуж за сына Аллы Константиновны Тарасовой...

Саша с мамой. «У меня все: и бабушка, и особенно мама — были сама доброта»

- ...прославленной мхатовской примы...

- Да, они на Кутузовском жили, в мидовском доме, ну и когда позвонили, к телефону подошла мама моя: «Але!». Голос в трубке спросил: «Галя, детка, это ты?». - «Я», - ответила, и как закричит: «Папа!», а он: «Передай маме (моей бабушке. - А. П.), что у меня со ртом все в порядке». А вот этого, кроме нашей семьи, никто знать не мог, потому что дед после аварии мучился, никак себе зубы сделать не мог.

- Получается, в 47-м он был еще жив?

- Хотелось бы в это верить, хотя в то время очень часто разыгрывали. После этого звонка случилось то, что случилось: бабушка до конца своих дней деда ждала, верила, что он придет, и все время плакала, а когда не стало ее, так же плакала мама. Это и подтолкнуло меня в актеры - в детстве-то я, как и многие ребятишки, стать путешественником мечтал, а вообще, очень люблю медицину и даже в медицинский институт поступил (правда, учился там плохо).

«ВО МНОГИХ СТРАНАХ РОДСТВЕННИКИ МОИ ОБЪЯВИЛИСЬ - ТОЛЬКО В ПАРИЖЕ АЖ ТРИ СЕМЬИ»

- Когда началась перестройка, многие известные, популярные люди, пользуясь именем и определенными связями, смогли увидеть в Комитете госбезопасности дела репрессированных, без вины замученных и убитых родственников, а вот у вас мысли проникнуть в эти архивы не было?

- Речь не о том - все просто так сплетено... Пацаном я постоянно задавался вопросом: почему по ночам бабушка и мама плачут? А когда вырос, понял: одни люди, если близкого человека забрали и уничтожили, как-то амортизируются, приспосабливаются, а другие - я тоже к ним отношусь! - без того, кого любят, на свете жить не способны, то есть могут, конечно, есть, пить, но все им постыло.

«Мама не раз говорила: «Самое прекрасное — человеческое общение», то есть люди, среди которых живешь»

В 56-м деда посмертно реабилитировали, а до этого даже произносить фамилию Пороховщиков было нельзя - ее просто вычеркнули из жизни, и меня это задело. Я решил восстановить справедливость, возродить фамилию, громкое ее звучание, и мне показалось, что стать актером - наиболее быстрый вариант, поэтому медицину бросил и пошел в театральное училище.

По поводу дела... В 91-м году я снял картину «Цензуру к памяти не допускаю», которую вам сейчас подарю. Посмотрите, это автобиографичная лента, там нет ни одного слова придуманного - в основе ее история моей семьи от сталинской эпохи до наших дней. Как же ее появление многих задело! Приняли мою работу в России зло, ни одного доброго слова о ней я так, к сожалению, и не услышал. Идет, например, международный фестиваль авторского кино, мне звонят: «Что ж вы картину свою не представляете?». - «Берите», - говорю, а они: «Надо было вчера, Александр Шалвович». - «Так почему же сегодня ко мне обращаетесь?» - спрашиваю, и так все время, но, видимо, Бог все-таки есть.

Думаю: «Да что же это такое? Снял фильм, зрители вроде 20 минут аплодируют стоя, не садятся, а тут даже друзья-товарищи игнорируют, не замечают, будто его попросту нет». Пошел в Дом кино расстроенный, даже вроде немножко выпил, и увидел на стене объявление: «Первый фестиваль русского кино в городе Сан-Рафаэль, Франция». Нахожу две тысячи долларов, мы с Ирочкой, с супругой, туда едем и получаем главный приз «Золотой парус». Матушка-царица (Великая княгиня Мария Владимировна Романова, которая именует себя главой Российского императорского дома. - Д. Г.) нас награждает, и когда по всему миру пошла информация, во многих странах родственники объявились - только в Париже аж три семьи.

Приходим с Ирочкой после показа в гостиницу, а там бумажка лежит: «Уважаемый господин Пороховщиков, я тоже Пороховщикова - может, мы с вами родственники? Город Ванс в 20-ти минутах от Сан-Рафаэля, позвоните». Звоню, подкатывает к отелю нашему «ситроен», замечательная выходит женщина, копия моей тети, а за ней идет девочка - копия моей двоюродной сестры и тоже Алена: потрясающе! Они дали еще адреса родни в разных странах и по линии Петра Ильича Чайковского, и по линии Патриарха Алексия I (Симанского)...

- Кем же патриарх Алексий вам приходился?

С матерью на фоне родового особняка, 1987 год. «Она неизменно рядом присутствует — особенно когда снимаюсь в кино. Глаза закрываю и улетаю в юность, где были мама, папа, бабушка, дедушка, собачки...»

- Это двоюродный брат моего дяди. Я же чуть священником в свое время не стал, но из-за папы - отчима моего - не сложилось: этот замечательный человек (его семь лет назад не стало) меня воспитал, потому что официальный отец, когда деда арестовали, ушел. Как и многие в то время, отчим партийным был, поэтому сказал: «Саша, о церкви не мечтай, потому что у меня большие неприятности будут», и вот почему я говорю, что картина мне помогла...

Презентацию в московском кинотеатре «Октябрь» устроили, полторы тысячи зрителей собралось, много актеров, все хорошо прошло, ну и, естественно, потом банкет, все поздравляют, и подходит какая-то группа людей. Один из них, невысокий мужчина с заплаканными глазами, потому что картина сложная, обнял меня и говорит: «Вы во мне все просто перевернули. Мы, работники Комитета госбезопасности...

- ...горячо приветствуем вас...

- ...да, что-то в таком духе, и хотим показать вам личное дело деда». Так его мне и открыли.

- И что там - доносы?

- Ну естественно.

- В каком же году его жизни лишили? После войны?

- Официально написано, что умер он в 43-м, а в деле указано: в 41-м взяли и в том же году расстреляли.

«В Староконюшенном, под номером 36 стоит особняк — образец русского зодчества: этот дом, без единого гвоздя построенный, принадлежал моему прадеду»

- Звонок, получается, не от него был?

- Выходит, что нет.

«ПАПУ РОДНОГО ЖИВЬЕМ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ. ОЧЕНЬ КРАСИВЫЙ МУЖЧИНА - Я В ПОДМЕТКИ ЕМУ НЕ ГОЖУСЬ»

- Свою родословную вы узнали, уже став взрослым, а еще позднее вам показали дом, на двери которого, говорят, сохранилась табличка с фамилией Пороховщиков...

- В Староконюшенном, под номером 36 стоит особняк - образец русского зодчества: этот дом, без единого гвоздя построенный, принадлежал моему прадеду. Маленьким я часто рядом гулял на Арбате - мы с бабушкой шли от Театра Вахтангова, она доводила меня до уголочка и шептала: «Детка, постой здесь, сейчас я приду». Возвращалась с глазами, красными от слез, и я не мог понять, в чем дело, а потом так же мама меня доводила и шептала: «Сашенька...» (старается сдержать слезы, а потом начинает плакать навзрыд, руками закрыв лицо). Сейчас, простите... Что-то сегодня маму так вспомнил...

(Пауза). Только впоследствии я, наконец-то, понял, почему они туда приходили. Вообще, мой прадед много зданий и в Москве построил, и в Питере, но, видимо, с этим у них какие-то воспоминания были связаны. Потом замечательный, гениальный человек Святослав Николаевич Федоров...

- ...офтальмолог?

- Да, мы были очень дружны, и до сих пор я в прекрасных отношениях с Ирэн Ефимовной, его вдовой... Как-то, когда я ему в очередной раз об истории этой рассказывал, он спросил: «А что же ты дом-то свой теперь, когда реституцию объявили, не заберешь?». Ну, реституция - это вроде как возвращение недвижимости прежним владельцам, у которых она незаконно была отобрана...

«Я очень эмоциональный, и хотя некоторые утверждают, что сдержанный, наоборот, полный психопат, если меня из себя выведут»

- ...но это в Прибалтике она стала реальностью, а в России до нее не дошло...

- Вот и я удивился: «Как это я могу взять?». Он между тем по каким-то своим делам к Юрию Михайловичу Лужкову отправился и попросил: «Пороховщикову-то помогите». Так вот и вышло постановление правительства Москвы, по которому я получил этот дом в аренду на 49 лет, за что бесконечно благодарен... Это мне не очень много, конечно, радости доставляет, потому что стоит бешеных денег и коммунальные платежи все возрастают и возрастают, а я же не завод, который что-то там производит...

- ...и не купец...

- Именно, поэтому все, что зарабатываю в кино, уходит туда, как в прорву. Недавно вот несчастье случилось - напротив дом 100-летней давности рухнул - очень хороший такой, крепкий. Ирочка моя где-то читала, что его хозяина большевики сделали там истопником - это ужас!..

- ...сюжет для фильма...

- ...и он сказал: «Вы меня вспомните!». Видите, дом этот завалился, к сожалению, были жертвы, а в довершение этого несчастья, когда остатки его ночами сносили (там же камни посыпались, ударная волна гигантская!), наш особняк повредили на 50 процентов, пошли трещины. Сейчас не знаем, как быть, - будем, наверное, с этой фирмой судиться.

- Ваш отец, Александр Шалвович, - грузин из княжеского рода: о себе грузинские корни как-то напоминают?

- Не знаю... Папу родного я никогда живьем не видел, потому что...

- ...считали отцом другого...

- Да, мама была замужем за другим грузином, и Шалвович - это от него. Был такой Шалва Амбакович Барабадзе: милый человек, подающий надежды хирург, но его женой она недолго была - вскоре после ареста деда он ушел.

«Волосы раньше были у меня замечательные — хоть поднимай за них...»

- Кто же генетическим был отцом?

- Шота Шанидзе, скрипач: у меня есть его фотография со скрипкой - мама мне как-то ее показала. Очень красивый мужчина - я в подметки ему не гожусь.

- Об этом вы тоже очень поздно узнали?

- Да, но есть кое-что еще более удивительное. Когда мое 70-летие праздновали, журналисты передали мне диск: я включил его и сразу вспомнил, как лет 25, а может, и 30 назад в Москве раздался звонок в дверь. Открыв, я увидел очаровательную женщину - она спросила: «Александр?». - «Да», - я ответил. «Я ваша сестра». - «Какая еще сестра?» - удивился. Оказалось, как раз по линии отца. Прошло много лет, телефоны затерялись, и получилось, что она как неожиданно откуда-то появилась, так и исчезла, и вдруг этот диск, где две моих сестры сидят, рассказывают, какие-то добрые пожелания передают.

- Похожи они на вас?

- Да, что-то есть. Общего нашего папы уже нет на свете - у него диабет был сильнейший, из-за которого, в общем-то, он и ушел, и у меня тоже эта болезнь, представляете? Я все мучился, думал: откуда у меня диабет? Теперь все на места встало: видимо, это наследственное.

- Вы носили фамилию отчима Дудин, но по настоянию матери ее сменили - почему она захотела видеть вас Пороховщиковым?

- Потому, что Пороховщиков - это...

- ...звучит гордо?

- Не то чтобы гордо, а просто это - продолжение рода. Вот сейчас родственники всякие отыскались по миру, а в России их нет, поэтому мама велела: «Будешь Пороховщиковым - род продолжать надо». К сожалению, детей у меня только пока еще нет.

- Осталась ли какая-то обида у вас на отца из-за того, что он с вами не жил?

- Нет, ну что вы - я человек мирный, никогда никого не виню. Чаще на себя в зеркало надо смотреть, да и любому, кто в такой ситуации оказался, не позавидуешь. Сейчас многие заявляют, что пора уже всякие репрессии забывать - хватит, мол, наговорились о них, а я на таких смотрю и думаю: «А вы что-нибудь подобное пережили? Ах, нет?». Добрым легко за чужой счет быть...

- К тому же если этот кошмар забыть, он тут же вернется...

С Дмитрием Гордоном. «Если ты по натуре добрый, ничего, кроме тепла, нести в мир не можешь, но, конечно, и воспитание значит многое» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- Ни в коем случае этого допустить нельзя, поэтому моя картина-напоминание - это... (Пауза). Почему вот зритель ее так смотрит? Да потому, что в ней поднята вечная тема: борьба добра со злом. Конечно, отца и подобных ему я не виню: ими двигали страх, ужас, а параллельно шла жизнь интересная - в сталинской эпохе было ведь много хорошего.

Я даже не знаю, как назвать тех, кто под утро в черных воронках приезжали: вампиры, людоеды? За что? Зачем это все? Неужели от того, что вы тысячи уничтожили...

- ...какие тысячи? - миллионы!..

- ...вам лучше стало? Вы что, жизнь этим свою продлили? Поэтому-то, когда встречаешь таких, становится не по себе, а ведь у них дети такие же, внуки. Еще, между прочим, живы многие старики из тех...

- ...кто в подвалах пытал, в затылок стрелял и не только в затылок...

- И с такими я разговаривал. Ой, что вы! - вторую серию картины своей просто смыл, потому что и этой хватит. Зло - оно вечно, как и добро, но сегодня, мне кажется, превалирует зло. Поверьте, Америку я не открываю - так многие думают: более страшного века, чем ХХ-й, в истории не было.

- Ну, во всяком случае, столь массового истребления своими своих человечество раньше не знало...

- Ну да - всеми доступными способами людей убивали: в газовых печах фашистской Германии, в ГУЛАГах сталинских, в той же Камбодже мотыгами головы кому-то проламывали. Три миллиона Пол Пот уничтожил...

- ...три с половиной...

- ...но если вдуматься, что это такое? - сплошные кругом убийства! Что же вы никак не насытитесь? Это болезнь, значит, людоедов этих не уговаривать надо, а ликвидировать.

«ДРУЗЬЯ ТВЕРДИЛИ, ЧТО Я ФАШИСТ, ЭСЭСОВЕЦ, СПРАШИВАЛИ: «ТЫ ЧТО, ИЗУВЕР?»

- Всю жизнь вы были очень близки с матерью - до сих пор ощущаете неразрывную внутреннюю с ней связь?

- (Пауза). Многим, кто близко меня знает, я говорю, что стал молодеть, и на самом деле, чувствую себя сейчас - тьфу-тьфу! - лучше, чем в 40...

- ...да вы что?!.

- Да, и даже некоторые ученые от медицины сказали: «Давайте мы будем вас наблюдать». Почему так? Все очень просто. Как и для каждого нормального человека, мама для меня - это все: выше нет ничего, поэтому, когда она ушла, не знаю, как жил бы дальше, если бы не моя Ирка, которая здорово поддержала. Все время, когда я свободен, думаю о матери: вот и сейчас сижу с вами, но знаю (поверьте, это не крыша у меня поехала!), где она в данный момент находится.

Она неизменно рядом присутствует - особенно когда снимаюсь в кино. Пока на площадке что-то готовят, времени много проходит, а я глаза закрываю и улетаю в юность, где были мама, папа, бабушка, дедушка, собачки, где под елку руку засунешь, а там игрушки всякие. Вот так лет пять я туда-сюда улетал и вдруг заметил, что это автоматически у меня происходит: только подумаю - и уже там. Видимо, подкорка мозга на это воздействует - возвращает туда, где хорошо и тепло было, весело, радостно. К сожалению, сейчас это отсутствует.

- А сиротой можно чувствовать себя и в 70 лет, правда?

- Безусловно, поэтому я, например, могу вечером лечь (можно как угодно смеяться над этим, я даже не буду внимания обращать)... Самое прекрасное для меня время - это когда ты и там (уже спишь как бы), и еще здесь пребываешь.

- Пограничное состояние...

- Да, правильно вы сформулировали, и в этот миг рассуждаю: «Вот я и мир... Что ты собой представляешь? Кто ты такой?». Так же и роли свои, кстати, учу - когда Городничего, допустим, в «Ревизоре» готовил, размышлял: «А вот интересно, что в это время он мог бы подумать?», а в другой раз: «А что бы сказал Борис Годунов?». Это потрясающе, и если я находил ответ - роль, считайте, в кармане была.

- Глубокое проникновение в материал, а сегодня все в кино делается поспешно, на скорую руку...

- Казалось бы, чего горячку пороть, чего суетиться? Вот и меня многие подгонять пытаются: «Ой, Александр Шалвович, сейчас жизнь такая - надо торопиться, а то не успеем...». Да куда не успеем? Я всегда говорил и вновь повторю: мы все от рождения уже опоздали, так давайте хоть на своем перроне что-нибудь сделаем, хотя бы чемодан поднесем, не заглядывая внутрь, что там лежит.

- Знаю, что в своем фильме «Цензуру к памяти не допускаю» вы сняли маму, прикованную к постели после инсульта, едва говорящую. Друзья укоряли: «Что же ты делаешь? Как собираешься ее на съемочную площадку тащить?»...

- Более того: они твердили, что я фашист, эсэсовец, спрашивали: «Ты что, изувер?». Знаете, я, когда написал сценарий, встал на колени перед ее кроваткой... Она лежала такая уже... на ладан почти дышала. «Галя, - прошептал (я по имени ее звал), - я хочу, чтобы ты маму мою сыграла». Три часа всю картину ей в лицах показывал, мы поплакали, и она произнесла с трудом: «Я-я-я согласна». Подкатила карета «скорой», погрузили ее, в другой конец Москвы повезли, где был интерьер отобран, гримеры ей занялись...

В общем, сняли мы сцену, где мама умирала (потом и в жизни все так же происходило), и посмотрите, как она сделана, - я остался доволен. Очень, помню, устал, сел на край ванны и куда-то будто провалился, а очнулся, потому что меня по лысине кто-то ударил. Открываю глаза - передо мной мать стоит на своих двоих, да еще с сигаретой опять - курильщица она была страшная. Думал я, это сон, наваждение просто, а она смотрит на меня, улыбаясь... «Заводи «шарманку», кучерявый, - сказала, - домой поехали». Было это в 91-м, и до 97-го года она жила, в магазин ходила.

- Еще шесть лет? Будучи перед этим к постели прикованной?

- Да, встала и пошла. Врачи глазам не верили: «Это что такое?», и умерла она от того, что просто поскользнулась и шейку бедра сломала. Надо было операцию делать, а там тромб - типичная ситуация, и медики оказались бессильны, но это другая история, поэтому и говорю: есть в человеке какие-то силы непознанные.

- Вы просто годы жизни ей подарили...

- Да, но она тоже мою жизнь продлила, потому что я понял: все вечно и смерти вообще нет. Слово «смерть» человек придумал, я это точно знаю, потому что два раза там уже был - дважды на Черном море тонул.

Видите, полиартрит у меня (показывает на руках пальцы)? Когда на Урале жить довелось, я занимался подводной охотой - это очень захватывающе, интересно, но в озерах вода ледяная, холод собачий и меня, скрюченного уже, вытаскивали, ну и вот на Черном море подстрелил как-то рыбу.

Я не люблю, надо сказать, акваланги - маску с трубкой предпочитаю, ласты и ружьишко, и вот чувствую, что воздуха уже не хватает. Я наверх, чтобы глотнуть, и лысиной обо что-то как стукнусь - даже загубник вылетел. Смотрю, а надо мной каменный потолок, и все, сознание потерял. Очнулся на берегу вот в такой позе:(вытягивает руки вверх), ноги в воде... У меня даже ногти оторваны были (видимо, так царапался), но ничего не помню, и вытащить меня не мог никто, потому что выбрал безлюдное, тихое место. Нырнул потом, посмотрел - оказывается, скала там была подмыта. До сих пор понять не могу, почему именно в эту поплыл сторону.

Второй случай под Туапсе был, когда еще в Щуке учился. Один студент говорит: «Саша, давай денежки заработаем». Ну, деньги были нужны всегда. «А что делать-то?». - «Сети чинить». Поселок Новомихайловский, как сейчас помню: лодку на якорь ставишь и с аквалангом ныряешь, и вот завязываю я узелочки, а в это время кто-то сзади меня как схватит. Сам я десятка неробкого, но поверьте: от ужаса прямо в воде вспотел. Поворачиваюсь - никого, конечно, нет, а это просто волна в сеть как-то ударила, и в кокон меня закрутило: пальцем не пошевелишь, нож не вынешь (я тогда понял, каково мухе, когда она к пауку попадает). С месяц потом, наверное, ходил, будто за решеткой жил где-то - сетка на лице отпечаталась. Загубник вылетел, я глотнул воды и потерял сознание, а очнулся на берегу точно в такой же позе, как в первый раз. Рядом никого, ничего...

- Кто же оба раза вас с того света вытаскивал?

- Не знаю, определить не могу - я только помню, что когда терял сознание, внизу что-то, как золото, солнышком подсвеченное, блеснуло. Я отдышался, доплыл до лодки, нырнул и бронзовую фигурку бога Гермеса вытащил: шапочка с крылышками, в руке папирус, и на сандалиях тоже крылышки. У меня эта фигурка до сих пор есть - видимо, с какого-то старинного корабля.

«У МЕНЯ, ВИДИТЕ, ЧТО С ВОЛОСАМИ СЛУЧИЛОСЬ? ЭТО НЕ ОТ ЧУЖИХ ПОДУШЕК - ОТ РАДИАЦИИ»

- Журналисты любят окружать звезд кино легендами - о вас, в частности, пишут, что вы собственную мать хотите клонировать и даже в Южную Корею летали, чтобы посмотреть, как это все происходит...

- Это совсем не легенда: я до сих пор хочу свою маму клонировать и думаю, к этому люди придут (впрочем, они уже пришли!). Раньше считали, что я сумасшедший, какую-то глупость придумал, но я благодарен каналу НТВ за то, что их эта тема заинтересовала, а поскольку я где-то о клонировании высказывался, они меня с супругой в Южную Корею командировали, которая в этом направлении лидирует. Поездкой я был потрясен, потому что нашел своим словам подтверждение, убедился, что все это реально...

- Вы разве клонированных людей видели?

- Людей нет, но были собаки, кошки, волк... Сейчас там уссурийского тигра, чтобы восстановить популяцию, будут делать - все это элементарно. У меня, вообще-то, ощущение (я обсуждал такую возможность не за официальным столом, а с учеными, которые экспериментами непосредственно занимаются), что двое клонированных уже ходят по свету: в Италии, по-моему, и где-то в самой Южной Корее. Иногда слышать приходится: «Ну, так вы и Гитлера клонировать будете».

- А зачем?

- В том-то и суть, но я всегда отвечаю: на него обязательно Жуков найдется...

- ...клонированный...

- Конечно. Мне говорят: этак и две мамы можно сделать, да хоть три, но мы в государстве живем, где есть законы, и согласно им мам не должно быть несколько - она одна, и, соответственно, нельзя будет клонировать негодяев.

- Ну хорошо, предположим, преодолев все технические и финансовые сложности, вы маму клонируете, но захочет ли вернуться ее душа?

- Не сомневаюсь, и категорически не согласен с теми, кто считает, будто это уже другой человек будет, с иным сознанием и интеллектом. У такой девочки не только на клеточном уровне все будет совпадать с мамой - в ней будет таиться вся информация, накопленная той за всю ее 77-летнюю жизнь. У меня вообще ощущение, что если ее маленькую за ручку водить по прежним вехам: яркие впечатления, фотографии, музыка, спектакли, если созавать условия того быта...

- ...она все это вспомнит?..

- ...непременно ассоциативная память возникнет, и это будет та самая мама. Вот мы сейчас с вами беседуем, а вам никогда не казалось, что все это вроде как где-то уже было?

- Да, такое ощущение порой возникает. Дежа вю...

- Вот что это такое? Я никак не могу понять - и слова вроде бы те же, и так же сидел разговаривал, и именно на эту тему. Даже не по себе становится, поэтому, конечно, вопросов много, но Ирка моя правильно всегда говорила, что миллионы людей лежат нынче, прикованные болезнью к постели: у кого-то почки нет, а у кого-то сердце изношенное, так вот, в Англии уже трахею из стволовой клетки вырастили и пациентка спокойно живет, а другой женщине из ее стволовой клетки сделали мочевой пузырь. Любую часть тела изготовить можно!

Через пять, ну пусть через 10 лет, я буду ехать в машине (на 100 процентов убежден: так и будет!), и вдруг защемит в груди. Звоню в банк органов: «У меня что-то с сердцем». - «Александр Шалвович, подъезжайте», а там холодильник, где запасные органы хранятся, выращенные из моих же стволовых клеток.

- Так это ж бессмертие!

- Да, оно самое. Послушали: «Так, у вас уже почти инфаркт». Оп, это сердечко отрезали и выбросили, новое вшили и сразу приживление начинается - без угрозы отторжения, без дополнительных каких-то инъекций. Я не могу понять, почему повсеместно это открытие не внедряется, - наверное какие-то темные силы препятствуют, поэтому надо объявить, что все уже состоялось, чтобы люди, которые безуспешно ходят сейчас по врачам, понимали: они могут жить.

- Вот вы и объявили...

- Да что я - это, раз такой шанс появился, везде рекламировать надо! Миллионы людей лежат... У меня вон сколько друзей: актеры, певцы - не буду называть фамилии - серьезно больны. У кого-то почки, и он ходит с темными мешками под глазами. «Ну что это такое?» - думаешь. Нет чтобы взять стволовую клетку и вырастить из нее «запчасть». Наверное, такая процедура немалых потянет денег, но овчинка выделки стоит, и это открытие выше, чем атомной энергии приручение, оно - шаг в вечность.

- Александр Шалвович, я знаю, что в юности вы были длинноволосым. Трудно себе представить, конечно...

- (Смеется). Да, волосы раньше были у меня замечательные - хоть поднимай за них, но вот опять же нужны были деньги... Понимаете, я собирал монеты, копил на них, и один парень сказал: «Пойдем поработаем на отвале». Там руду какую-то надо было перебирать, какие-то маленькие штучки выискивать, но никто не сказал нам, что вещи это радиоактивные. У меня, видите, что с волосами случилось? Это не от чужих подушек, а именно от радиации, а приятель вот так делал пальцем (проводит по зубам), и у него эмаль от зубов в руке оставалась - он умер.

- Интеллигентный мальчик из интеллигентной семьи - какой была ваша первая встреча с местной шпаной?

- Я в первом классе в Москве учился и был отличником (даже по радио выступал и пообещал, что дальше буду только на отлично учиться), а потом в Магнитогорск «загремел», и с тех пор, как мы туда с папой, ну то есть с отчимом, приехали, самой высокой оценкой была у меня единица. В основном на улице пропадал...

Видели бы вы, как в детстве меня одевали: длинные локоны, какие-то слюнявчики - раньше дети носили такие, просовывая в них голову. У меня фотокарточка есть: моя рожица на этом слюнявчике, локоны висят и до ушей улыбка - пушкинский такой светлый мальчик.

- В таком виде вы и вышли на улицы Магнитогорска?

- Почти - ранец сзади, на манжетах штанишки... Я слова-то «дурак» произнести не мог, не понимал, как это, а уж человека по лицу ударить - и подавно. Вижу, ребята разного возраста курят сидят - чернорабочие с металлургического завода. Я-то всегда думал, что они очень богатые, в коже ходят, а это у них, оказалось, фуфайки и штаны так засалены, что ими можно было волосы бриолинить (смеется). Сигарет, кстати, тогда не было - находили бычки. Позднее я так же искал - мы над огнем их держали, а потом пускали по кругу.

Они зырк на меня... Помню, один - Рыжий его звали, здоровый мужик! - пристально мне в глаза посмотрел: «Ну что, жидовская морда?», а я не понимал даже, что это такое...

- Вам, надеюсь, популярно объяснили, что к чему?

- «Какая?» - переспросил (смеется). Он: «Ты еврей?». - «Нет, не еврей», - я ответил. «А чего нос с горбинкой?». - «Нет у меня никакой горбинки». - «Ну, не расстраивайся, это дело поправимое» - и как мне врезал! Этот эпизод у меня в фильме есть.

Господи, а в каком виде я домой приходил? Губы разбитые, под мышкой шило какое-то торчит, в ноге от заточенного напильника, которым в живот метили, да промазали, рана...

- Локоны, небось, растрепались...

- Ой, ужас! «Папа, - поинтересовался, - что же это происходит такое?». Отец взглянул на меня: «Ну, ты сам-то возьми, чудак, и вдарь». Так-то я крепышом был, а мальчишки за помойки постоянно дрались, потому что рядом с ними все время собирались. Не знаю, почему так это место влекло...

Мы там в жестку играли на деньги. Знаете, что это?

- Нет...

- Свинец, и к нему кожица пришита лохматенькая (кусочек овчины, утяжеленный свинцом. - Д. Г.) - вот так ногой его подбрасывали (показывает). Я по 500 раз  мог, не останавливаясь, и вот подхожу к помойке, где мы хотели в жестку играть, а там другая уже группа стоит. Я говорю одному: «Иди отсюда!» - изо всех сил ударил, и мальчишка упал. С тех пор и понял, что цели добиваться можно не только словом.

«НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОВЕЗЛИ МЕНЯ УБИВАТЬ. ПОД НАСЫПЬЮ ШЛА ТРУБА УЗКАЯ - ВОЗДУХ ТАМ ТУХЛЫЙ, МЫШКИ ВАЛЯЛИСЬ ДОХЛЫЕ... МЕНЯ ПРЯМО В НЕЕ ЗАСУНУЛИ: «ВЫЛЕЗЕШЬ - БУДЕШЬ ЖИТЬ», И УШЛИ, БРОСИЛИ»

- Вы вспоминали однажды, как старшая шпана пошла городской театр грабить, а вас, мелюзгу, оставили на шухере постоять...

- Это у гортеатра было, где потом Леня Броневой играл.

- В Магнитогорске?

- Да, видимо, ребята что-то уворовать там хотели...

- Декорации, очевидно...

- (Смеется). Черт его знает... Меня поставили там, где трамвай поворачивал, - у меня, кстати, прозвища были Архитектор, Москвич и еще звали Культурой.

- Сколько же вам было тогда? Лет 10?

- Восемь - мальчишка совсем... Ну, стою я, а рядом тетка пристроилась: у нее такая палка с круглой штучкой на конце, она мороженое зачерпнет - и бах, шарик выскакивает. Кстати, я до сих пор то мороженое вспоминаю - самое вкусное было, потому что вафелька круглая, молочко замерзшее и никаких добавок...

- Чистый пломбир!..

- Настоящее, и так я смотрел пронзительно... Она взгляд мой перехватила: «Что, мороженого хочешь?». - «Хочу, - сказал, - но денег-то у меня нет». - «Ну ладно, на!», и когда я его доканчивал, уже вафелька пошла, вдруг кто-то мне как бабахнет плашмя - я сознание потерял. Оказалось, все прозевал, проворонил милицию - нужно было свистеть, а я увлекся мороженым. Ну что - приятелей взяли, а меня нет и на следующий день приехали за мной в наш двор на телеге - ухватили за шкирку и повезли наказывать.

- 15-17-летние?

- Постарше - взрослые все мужики, и повезли меня убивать на 13-й участок. Там широкая от завода насыпь, по ней поезда с ковшом самоопрокидывающимся приходили и шлак сливали в Урал. Под насыпью между тем узкая шла труба - в нее вода уже не попадала, поскольку земля просела. Короче, туда засунули: «Вылезешь - будешь жить», и ушли, бросили, а я ни вперед, ни назад - застрял.

Там воздух был тухлый, мышки валялись дохлые - черт-те что, какой-то сортир. От ужаса я стал задыхаться, потеть и разбухать, и единственно, что мог сделать, так это закричать: «Ма-ма!», ну а с другой стороны насыпи детишки играли - видимо, тех рабочих, которые шпалы чинили: кто-то из них и услышал. Мне сзади веревку на ноги набросили и, как пробку из бутылки, оттуда вытащили - в первые секунды я прямо ослеп. Такой шок был! И так на левое ухо глухой, а тут еще и правое заглохло. С тех пор у меня всю жизнь... как это называется?

- Клаустрофобия?

- Да, боязнь замкнутого пространства. Вот мы в футбол с ребятами в зале играем, и если форточку, которая одна отворенной оставалась, закрывают, я, даже не видя этого, сразу чувствую: все, катастрофа какая-то. «Откройте, - прошу, - откройте: я не могу!».

- Знаю, что в юности вы жутким драчуном были и в одном из интервью признались: «Драки с резней бывали - не знаю, как живой вообще остался. У меня до сих пор перчатка хранится кожаная со свинцом: в лоб дашь - и человека нет»...

- Ну почему вы считаете, что я только в юности драчуном был? - я и сейчас такой (смеется).

- Можете даже при случае зарядить?

- К сожалению, приходится иногда.

- Вы же боксом занимались профессионально, и вам даже прочили блестящее спортивное будущее...

- Ну как профессионально? - бокс тогда был только любительский. Если бы и профессиональный существовал, я, может, ничем другим бы уже не увлекся, но Бог миловал. Нет, я когда в Челябинском мединституте учился, полтора года к Владимиру Когану тренироваться ходил - был такой, а как раньше в секцию принимали? Пришел новичок - против него перворазрядника или мастера спорта поставят, и он валтузит тебя. Выдержишь - ладно, приходи. Мне тоже какого-то крепкого подобрали спортсмена - помню, у него на волосы сеточка надета была, и я все думал: «Чего это? Он что, на пляже?».

Оказывается, волос в сечении не круглый, а граненый, и если попасть сюда (показывает на лоб), можно боксера просто скальпировать, поэтому длинные волосы не ринге недопустимы. Короче, давай он меня дубасить: все-таки уличные драки и бокс - это разные вещи, но когда я начал ему отвечать, он поплыл... Слова его на публику повторить не могу, но смысл был такой: «Что ты ко мне привязался-то?» (смеется). Так я и занялся боксом - ой, Господи!

(Окончание в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter