Савик ШУСТЕР: «Порошенко скупой, злопамятный и немножко толстый. Какая скотина!»

«Когда мне сказали, что жить мне осталось шесть месяцев, у меня был один из самых сложных дней. Диагноз — рак кожи»

— Савик, напоминаю, у нас короткие вопросы и очень честные ответы. Вы готовы?

— Ну, короткие — да. Честные — не уверен. Давайте попробуем (улыбается).

— Начнем и сразу проверим: сколько денег вам нужно для счастья?

— Примерно, думаю, где-то две тысячи...

— В минуту?

— ...гривен в день.

— А что это включает, какие нужды?

— Счастье? Я счастье с деньгами вообще не связываю.

— Что такое счастье?

— Счастье — это когда делаешь что-то...

— От чего кайфуешь?

— Да, верно. От чего кайфуешь. Я кайфую от многих вещей.

— Какой ваш самый тяжелый в жизни день?

— О, у меня их было несколько. Когда талибы хотели меня расстрелять. Это был ну очень тяжелый день. Я был готов умирать, но не совсем. Я потом с ними на эту тему дискутировал. Говорю им: «Ну, может, не сегодня?».

— Ну, я так понимаю, вы договорились?

— Да, договорились. Вот это был сложный день. Еще помню день, когда мне сказа­ли, что мне жить осталось шесть месяцев.

— Ого! А что это было?

— Диагноз — рак кожи.

— Но он не подтвердился?

— Нет, никакого рака кожи вообще не было.

— Доктора такие молодцы?

— Да, бывают и такие.

— Это в какой стране?

— В Канаде. Тоже очень сложный день. Особенно учитывая, что на тот момент моя жена была беременна дочерью. Сложно было, когда родилась дочь, и у нее остановилось сердце. Тяжелая ночь и день. Поэтому разрешение на работу, закрытие канала, всякие порошенко, которые мешают жить, — это все второстепенно по сравнению с тем, что я озвучил.

«Обама и Хиллари Клинтон — два человека, с которыми я ну очень бы хотел поговорить. Трамп? Да кому интересен?»

— Давайте перейдем к позитиву. Самый счастливый день?

— Самый счастливый день... еще впереди (улыбается).

— Хорошо. У вас двое взрослых детей — Сара и Стефано. А вы еще хотите иметь детей? Ведь вы в самом расцвете сил, вы красивый, стильный, модный...

— Алеся, я не против того, чтобы иметь еще детей. Я совершенно открыт. Но, во-первых, вопрос — с кем? И, во-вторых, зачем? Это огромная ответственность.

— Я думаю, второе вытекает из первого.

— Да, но все равно это огромная ответственность. Вы как мама это знаете.

— Три главных качества Петра Порошенко?

— Скупой, злопамятный и немножко тол­стый.

— Три главных качества Владимира Зеленского?

— Хороший актер, очень симпатичный парень. Я бы не сказал, что он великий знаток телевидения. Я так считаю.

— С кем бы вы еще хотели записать интервью?

— С Путиным.

— Это вот прямо на первом месте?

— Я бы хотел поговорить с ним серьез­но. Если бы не было цензуры, да — это человек, с которым я бы хотел погово­рить. А еще — с Обамой и Хиллари Клинтон.

— А Трамп — нет?

— Трамп? Да ну, перестаньте. Кому он интересен? Мне точно нет.

«Самые лучшие проститутки — в Коста-Рике»

— Вы хотя бы раз пользовались услугами проституток?

— Да.

— В какой стране?

— В разных.

— Где самые лучшие проститутки из тех стран, что вы знаете?

— Тут такая штука. Это просто женщины, которые нормализуют психологическое состояние в стране. Это очень уважаемые женщины. Где? Наверное, в Коста-Рике.

— А чем лучше?

— Ну, я сейчас говорю не о массовом порядке, а об индивидуальных встречах и случаях.

— Они были добрые, сентиментальные, красивые или умелые?

— Нет-нет-нет. Умелые, знаете ли, это очень субъективная вещь. Это же индивидуальный опыт. Я познакомился с женщиной в Коста-Рике, в Сан-Хосе. И рассказ о ее жизни меня реально тронул.

«Ганди никогда бы с Путиным не разговаривал — он ему просто не был бы интересен. А вот со мной, может, да»

— С кем из тех, кто уже умер, вы по-настоящему хотели бы поговорить?

— Один из идеологов движения за не­за­висимость Индии Махатма Ганди.

— Так вы с Путиным имеете много общего.

— Нет. Ганди никогда бы с Путиным не разговаривал — он ему просто не был бы интересен. А вот со мной, может, да (улыбается).

— Как вы можете охарактеризовать происходящее в Украине одним словом?

— То, что сейчас происходит в Украине, — очередной переходный период. Я думаю, идет смена поколений. Но ведь потом это может оказаться лишь моей иллюзией. Однако, на мой взгляд, момент наступил именно сейчас. И это неудивительно. Война, Майдан, люди с их обещаниями, которые так и не были выполнены. И сейчас надежда на молодых. На вас, на Зеленского и так далее. Это новые лица, новые люди и главное — новые души. Которые в прежнем ужасе дальше жить не хотят.

— Если не журналистом, кем бы еще вы могли работать?

— Вот сейчас будет список. Я бы мог работать футболистом...

— И работали...

— ...работал. Я мог работать тренером, судьей в поле, массажистом — это все футбольные профессии. Также я мог бы быть семейным врачом, хирургом...

— Вы принимали роды...

— ...да, я принимал роды. И человек родился.

— Савиком назвали?

— Нет, Давидом (смеется). Я его назвал Мухаммед Дауд.

— Интересное сочетание.

— Потом я мог бы быть театральным режиссером, театральным актером, фоторепортером. И вот такого «я бы мог быть» очень много. Но если вы меня спросите, кем я хочу быть в следующей жизни после реинкарнации...

— А вы в нее верите?

— Ну, я же хочу играть в футбол, хочу быть Марадоной (улыбается).

— Потрясающе. Самый необычный подарок, который вам когда-либо дарили?

— Самый необычный подарок мне преподнес Петр Алексеевич Порошенко, когда отобрал разрешение на работу. И я подумал — какая же скотина!

Записал Александр ПРИСЯЖНЫЙ

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter