Тяжело отвыкать от подхалимов

Виталий КОРОТИЧ

Последний кошевой Запорожья Петро Калнышевский дружил со многими сильными людьми своего времени, принял в казаки самого екатерининского фаворита Григория Потемкина и все равно не уберегся от российской императрицы. Екатерина II обманом взяла его в плен в июне 1775 года и без суда приказала бросить в каземат Соловецкого монастыря больше чем на четверть века.

Калнышевский стал соловецким узником в возрасте 85 лет, а дождался помилования в 110-летнем возрасте. Крепкий, как дуб, запорожец жил в темной одиночке, откуда его выводили на прогулку лишь три раза в год: на Пасху, Преображение и Рождество. Он ослеп, но сохранил ясность ума и силу духа до последнего мгновения жизни. Вспоминая о свободе и власти, о привольной запорожской вольнице, он ни разу не унизился перед стражей, ни разу не попросил об освобождении. Он понимал, с кем имеет дело. Когда Александр I даровал старику свободу, Калнышевский отказался от такой милости и ответил, что к тюрьме своей «привык совершенно» и здесь «свободой наслаждается в полной мере». Он попросил только, чтобы впредь камеры строились попросторнее: душно...

Человек, остающийся самим собой при любых обстоятельствах, — большая редкость. В наше время особенно, потому что быстро сменяющиеся чиновники в массе своей даже не помышляют о реальной жизни в реальных условиях. Даже уйдя или будучи выбиты с привилегированной должности, они не хотят отвыкать от подхалимов, от узорчатых кабинетных ковров, особенных больниц и спецномеров на автомобилях. Эти люди еще многие годы рассказывают о разных привходящих подробностях бывшей жизни, как будто выпивки на правительственных приемах могут заменить собой размышления о чести и совести. Уроки достоинства, предложенные стариком Калнышевским, не для них.

Соблазн утраченной исключительности щекочет сознание, и многие готовы платить любую цену за то, чтобы хоть ненадолго вернуться в номенклатурный холодок кабинетов и никогда не отвыкать от него. Исключения редкостны, одно из них — Леонид Кравчук, первый президент независимой Украины, который и на прежней высокой должности, и теперь, после нее, умеет сохранять чувство юмора и дорожит не столько временными привилегиями, сколько постоянными друзьями и твердыми принципами. Но, повторяю, это исключение. Гораздо больше мне довелось встречать обозлившихся отставных начальников, бывших хозяев жизни без должностей, гетманов без булав. Я рассказывал им о последнем запорожском кошевом, но они только пожимали плечами: «Не верю, он должен был с ума сойти от одних только воспоминаний об утраченной власти...».

Сюжет это великий, шекспировский король Лир — один из его вариантов... Всегда надо быть готовым к любым поворотам судьбы и главные усилия прилагать к тому, чтобы сохранить не столько должность и связанные с ней привилегии, сколько душу и доброе имя. Недавно ко мне в руки попали воспоминания великого актера Игоря Ильинского о великом писателе Михаиле Зощенко. Когда Зощенко унизили, растоптали, запретили, Ильинский решил помочь старому другу и предложил тому деньги. Зощенко не взял, объясняя свой отказ вполне трезво: «Боюсь, Игорь, что ваша помощь мне только навредит. Я уже привык обходиться бутылкой молока и булкой хлеба в день. Очень боюсь нарушить этот привычный минимум...».

В английском языке есть такая характеристика: «Человек на все времена». Очень важно сохранять готовность к любым испытаниям во всякие времена, не дорожа мелочами жизни. Чем крепче у человека внутренний стержень, зовущийся совестью, чувством собственного достоинства, тем ярче, полноценнее и благороднее сама жизнь. Много ли вы помните чиновников, которые были вам интересны вне своих должностей? То-то...