Музыкант Олег СКРИПКА: «Кому-то русский самовар душу греет, а кому-то руки печет»

Виктория ВОРОНИНА. «Бульвар Гордона»

«ТЕМ, КТО ОСУЖДАЕТ АНИ ЛОРАК, Я БЫ СКАЗАЛ, ЧТО НА ФРОНТЕ ЕСТЬ МНОГО ДЕЛ И СВОЮ ЭНЕРГИЮ МОЖНО НАПРАВИТЬ ТУДА»

— Олег, вы проводили фестиваль «Країна мрій» при четырех украинских президентах. Когда было легче, меньше финансовых расходов?

— По финансам легче всего было проводить пятый и шестой фестивали. Это было между президентскими каденциями Ющен­ко и Януковича. А в организационном плане легче в этом году. Наконец-то мы получили поддержку Министерства культуры: помогли не финансами, но по просьбе министра культуры пе­ре­несли фестиваль в Пирогово.

— А почему пришлось отказаться от Певческого поля?

— Певческое поле на балансе двух разных хозяев — отдельно сцена, отдельно  парк, что очень усложняло подписание конт­рактов. К то­му же масштабы фес­тиваля теперь слишком велики для такой локации.

— В России вы опальный артист. Как происходило ваше изгнание? Объявили, что вам запрещен въезд в страну, или вы поехали в Россию, а вас не пустили на границе?

— Такого, слава Богу, не было. Но по этническому признаку мы опальные — просто как украинцы. В России сейчас при­ни­ма­ются из Украины в основном коллаборанты. Ук­ра­и­не же давно пора пойти в самостоятельное культурное плавание. Конечно, си­туация на рынке шоу-бизнеса тяжелая, но надо искать новые рынки и возможности...

— А вы где ищете такие возможности?

— В первую очередь в Украине. Наш рынок раньше никогда не использовался полностью. И конечно, мы за границу больше стали ездить: в Америку, Канаду, Европу, Беларусь.

— Корпоративы в России давали большой процент доходов от всех выступлений?

— Да, две трети, а может, и больше. Мы выс­тупали и на корпоративах, и на фес­тивалях.

— В России у вас были настоящие фаны. Сейчас они приезжают к вам на концерты?

— Не думаю, что сейчас наши российские фаны сохранили лояльность к Ук­ра­ине. Статистика по­казывает, что там маленький процент думающих людей в принципе. Люди подвержены пропаганде. По­этому вряд ли в ближайшее вре­мя возможен конструктивный диалог с ними.

— Осуждаете коллег, которые выступают перед московскими олигархами?

— Я вообще никого не осуждаю. И получил информационную «бомбу» за это. Я ведь говорил, что даже всяких там азаровых не осуждаю. У каждого своя точка зрения. Люди считают, что есть абсолютная правда. Но ее нет. Каждый действует согласно своей морали. Кому-то русский самовар душу греет, а кому-то руки печет.

— Вы говорили с Ани Лорак после того, как она получила те самые самовары?

— Нет. Я не скажу, что мы с ней такие уж супердрузья. Но и тем, кто ее осуждает, я бы сказал, что на фронте есть много дел, и свою энергию можно направить туда.

«Я ЕЗДИЛ С КОНЦЕРТАМИ НА ФРОНТ. ОКАЗАЛОСЬ, ОЧЕНЬ ОПАСНО»

— Насколько целесообразно выступать на передовой?

— Я думаю, целесообразно. Нам с советских времен показывали в кино, как артисты выступали на фронте. Я тоже ездил с такими концертами. Оказалось, это очень опасно. Такие мероприятия — прекрасная мишень для сепаратистов. Собирается много людей в одном месте, сильный звук служит приманкой. Когда мы играли в Дебальцево, местные стукачи по мобилке сбросили сепаратистам наши координаты, и те начали из минометов лу­пить, мы вынуждены были прятаться в блин­даже.

В последнее время командиры не хотят принимать артистов на передовой, поскольку они несут ответственность за их жизни и безопасность. Поэтому концерты в основном проходят в тылу, когда военные идут на ротацию, или в госпиталях для раненых.

Надо также четко понимать, что концерт — это не пропаганда войны. Любой адекватный артист выступает за мир и дружбу. В основе музыкальной идеи лежит постулат «Peace and Love». Об этом хорошо сказал Юрий Шевчук, когда его спросили о «бе­лом списке».

— А Шевчук — продукт российской про­паганды?

— Безусловно. Он же там живет...

— То есть лишь по тому факту, что человек живет в России, можно судить о том, что он является частью российской пропаганды?

— Да. И мы — часть российской пропаганды. Например, почему многие настаивают на дружбе с Россией, а не на дружбе с Молдовой или Беларусью? Такой вопрос подтверждает факт, что все мы подвластны российской пропаганде. Белорусы к нам гораздо ближе и территориально, и этнически. Но о белорусах мы не думаем и не заботимся об отношениях с ними. Но очень заботимся о россиянах, потому что они якобы наши братья. Мы свято верим в миф, который они сами придумали и нам навязали.

— Ваши отношения с родственниками из России изменились в последнее время?

— Нет. Я о политике с ними не говорю. Да и, честно говоря, общение с родственниками у меня сводится к родителям и семье. С остальной родней общаюсь очень мало.

— Учитывая то, что у вас стало меньше доходов с концертов, ищете пути для развития бизнеса?

— Если бы я занялся бизнесом, это бы означало поставить крест на своей музыкальной деятельности. Но я считаю, что должен зарабатывать музыкой. Надо развиваться и соответствовать реальности. Мир меняется.

— Вы являетесь совладельцем рес­торана в Киеве. Достаточно ли прибыли получаете с него?

— Основной организатор и инициатор в ресторане — Дмитрий Борисов. Мы с ним партнеры. Он пригласил меня вдохновлять и создавать атмосферу в заведении. Точную сумму прибыли я назвать не могу, но скажу, что если бы не музыка, я бы на ресторане не выжил и недели.

— А тогда зачем вам это?

— Все, чем я занимаюсь, делаю для защиты и развития украинской культуры. И украинская гастрономическая культура — это важный аспект. Ее надо защищать и раз­вивать, а не представлять на уровне «шаровары — вареники — сало — сметана».

— Вы отправили малолетних сыновей работать в автосервис. Зачем и что именно они там делают?

— Хлопцев интересуют автомобили, они учатся понимать автодело. По моему убеждению, важно с ранних лет приучать детей трудиться. Они должны понимать, откуда берутся деньги и как непросто достаются. Плюс меня радует, что заработанное в автосервисе сыновья с удовольствием тратят на помощь бойцам АТО и на подарки сестрам.

«МАСС-МЕДИА ПЫТАЮТСЯ ОБЛАЧИТЬ МЕНЯ В ВЫШИВАНКУ, НО ЭТО НАВЯЗАННЫЙ ОБРАЗ»

— У вас четверо детей: два сына и две дочки. Вы недавно снялись в фотосессии с сыновьями. А почему дочек не показываете?

— Сыновья уже взрослые. Я не знаю, станут ли они артистами, но хотел бы развивать в них эти способности. Фотосъемка — серьезный опыт: ребенок может посмотреть на себя со стороны. А фотографироваться с маленькими детьми, собачками, хомячками — означает использовать их про­тив их же воли. Поэтому пусть девчата сначала под­растут.

— Насколько ук­ра­ин­ский колорит при­сутст­вует в вашей жиз­ни — в одежде, интерьере, еде?

— Во всем должен быть здравый смысл. Например, дома очень удобно ходить в тонкой вышиванке ­из натуральной ткани. Это хорошая домашняя одежда. Но я не хожу так постоянно. У меня есть то, что ког­да-то называлось шароварами, — удобные льняные штаны: зимой в них тепло, летом — прохладно.

У нас дома часто на столе борщ, вареники. Но дети очень любят пиццу, и мы заказываем ее, если хотим сделать им праздник. Это масс-медиа постоянно пытаются облачить меня в вышиванку — на том основании, что большинство моих фото в вы­ши­ванках. Но это навязанный мне образ.