Станислав ГОВОРУХИН: «Ельцин погубил Россию! Сколько на его совести жизней? Миллионы! Скольких людей он уморил голодом, сколько их умерло от разочарования, погибло в войнах и криминальных разборках — это все Ельцин!»

Часть III

(Продолжение. Начало в № 13-14)

«ИДЯ НА ПОСТ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ, ХОТЕЛ УБЕДИТЬСЯ В ТОМ, ЧТО МЕХАНИЗМА ПРИХОДА ПРОСТОГО ЧЕСТНОГО ЧЕЛОВЕКА ВО ВЛАСТЬ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»

- В свое время вы отказались от поста министра культуры России - почему?

- Понимал, что долго не продержусь. Кто был вокруг? Одни коммунисты! На главном посту - кандидат в члены Политбюро, рядом с ним секретарь горкома, преподаватель марксизма-ленинизма, завотделом журнала «Коммунист»... Во всех областях рулили секретари обкомов, во всех республиках - первые секретари ЦК типа Туркменбаши. Конечно, на второй или третий день меня бы уволили.

- Когда Ельцин еще был президентом России, вы публично называли его преступником...

- Я и сейчас так думаю - этот человек погубил Россию! Сколько на его совести жизней? Миллионы! Скольких людей он уморил голодом, сколько их умерло от разочарования, погибло в войнах и криминальных разборках - это все Ельцин!

- Бориса Николаевича между тем исторической называют фигурой - с этим вы не согласны?

- Ну почему? Нерон тоже историческая фигура.

Из книги Станислава Говорухина «Черная кошка».

«В 90-м году вышел мой фильм «Так жить нельзя» и шуму наделал много. Нескромно, конечно, так заявлять, но очевидцы подтвердят: картина во многом изменила политический климат в стране.

Очереди на нее по всему Союзу стояли: помню, у кинотеатра «Россия» (теперь «Пушкинский») люди всю ночь дежурили, чтобы попасть на утренний сеанс. Жгли костры, а выходя из кинотеатра, бросали в эти костры свои партбилеты.

В Верховном Совете как раз в это время Председателя выбирали - Ельцин не проходил, состоялось уже два голосования...

Сергею Станкевичу, зампредседателя Моссовета, пришла в голову идея: вечером, перед решающим утренним голосованием, он подогнал к зданию Верховного Совета десятки автобусов, и все депутаты, человек 800, приехали на «Мосфильм» - там, в самом большом зале, им показали «Так жить нельзя».

Еще не погас экран, как человек 200 самых упертых коммунистов демонстративно вышли из зала, зато оставшиеся устроили овацию.

Наутро состоялось третье голосование. Ельцин победил. С преимуществом всего в четыре голоса.

Это была уже прямая дорога в президенты России.

Лет через пять сижу я с одним губернатором в его сауне. Выпили по рюмке чая, разоткровенничались... Я жалуюсь: вот, мол, отчасти по моей вине этот пьяница и разрушитель стал президентом - никогда себе этого не прощу...

Мой собеседник хлопнул меня по плечу: «Не журись, хлопец! На мне еще большая висит вина - я два голоса подделал!».

Из книги Станислава Говорухина «Черная кошка».

«1995 год, жуткие времена. В Чечне война, гибнут наши дети. Сидим на кухне у моего друга Вадима Туманова. По телевизору опять показывают Ельцина - в задницу пьяного. «Беседует» с народом на Пушкинской площади. «Народ» смотрит на него влюбленными глазами.

Фото PHL

«Вот животное, - цедит сквозь зубы Вадим. - А что ты хочешь: если народ - стадо, им и должно руководить животное».

- Вот уже 18 лет вы депутат Государственной Думы, были кандидатом в президенты России. Возможность на этих выборах победить хотя бы теоретически у вас была?

- Нет, разумеется.

- Почему же выдвигали свою кандидатуру?

- Во-первых, было любопытно, а во-вторых, хотел убедиться в том, что механизма прихода простого честного человека во власть не существует.

- Нигде в мире?

- Очевидно, нигде, а в России тем более - у нас ему даже в муниципальную власть не пробиться. Для начала надо непременно быть членом партии, только тогда тебя будут двигать, а так - исключено.

Из книги Станислава Говорухина «Черная кошка».

«В Думе я с 1993 года. Первые созывы все разогнать грозились, а теперь уже и не заикаются - Дума абсолютно подконтрольна Кремлю.

В записных книжках великого князя Андрея Владимировича я нашел запись, датированную началом 1917 года: «Конечно, Дума - дрянь, но разогнать ее нельзя, как нельзя безнаказанно зашить задницу ввиду ее смрадности. Все организмы должны иметь выходы - и физиологические, и государственные».

- Ходорковского, которому недавно добавили срок, вам жалко?

С Евгением Примаковым. «В Думе я с 1993 года. Первые созывы все разогнать грозились, а теперь уже и не заикаются — Дума абсолютно подконтрольна Кремлю»

- И жалко, и нет. С одной стороны, почему именно его посадили - а что, остальные все чистенькие? Ну а с другой - я же знаю, что начальник отдела контрразведки ЮКОСа - а она у них больше была, чем Лубянка! - Алексей Пичугин пожизненно осужден за доказанные заказные убийства. Невзлин, который скрывается нынче в Израиле, пожизненно получил за доказанные заказные убийства. В свое время, когда убили мэра Нефтеюганска Владимира Петухова, весь город вышел на площадь с плакатами: «Ходорковский - убийца!»: это было, когда он еще не сидел.

- Все, иными словами, не так просто...

- Да, но почему показательно наказывают Ходорковского? Остальные-то примерно такую же жизнь вели.

- Вы говорите: «Слышу постоянно с экрана о каких-то инновациях, о нанотехнологиях... Раньше были воровство, грабежи и коррупция, а теперь нанотехнологии - для меня это то же самое»...

- Так я и думаю.

- Нынешняя Россия вам нравится?

- Нет. Повторяю: у нас немало хорошего, особенно в провинции это заметно, многое меняется в лучшую сторону, но в целом все равно все ужасно.

- История СССР, России сильно переврана?

- А как могло быть иначе, если мы каждый день сочиняем учебники новые? К тому же с их авторами нам явно не повезло: историю царской России в советское время писали ее убийцы...

Иосиф Кобзон, Алина Кабаева и Станислав Говорухин на заседании Государственной Думы. «В записных книжках великого князя Андрея Владимировича я нашел запись, датированную началом 1917 года: «Конечно, Дума — дрянь, но разогнать ее нельзя, как нельзя безнаказанно зашить задницу. Все организмы должны иметь выход...»

- ...царскую семью расстрелявшие...

- ...и вообще все лучшее, что в стране было, историю новой России пишут убийцы советской власти, а там не все было плохо и не все были мерзавцы.

- Чем вам так по душе Лукашенко?

- Тем, что в Беларуси нет ни преступности, ни такой разницы между богатыми и бедными, а еще там чисто, у них вкусные молоко и масло... Вот я 9 Мая прошлого года в Минске был и встретился с ветеранами. Я их спросил: «Ну, как живете?», и первое, что они мне сказали: «Президента нашего не шельмуем». Когда такое отношение есть, это что-то да значит, и что бы ни писали в газетах о какой-то там оппозиции, я знаю, что кандидатам от нее ничего не светило. Лукашенко, даже совсем ничего не предпринимая, все равно свои 70 процентов взял бы, а поскольку он человек дела, 80 получил.

- Запад по-прежнему вам отвратителен?

- Как правило, да - особенно противна борьба их с курением.

- Вы же давно с трубкой не расстаетесь...

- ...но на Запад ее не беру - там курить негде.

- Трубки вы собираете?

- Нет, но все время их дарят. У всех моих собратьев-курильщиков волей-неволей скапливается огромное количество трубок, которые они не курят, поскольку те какие-то вычурные.

Первая супруга Станислава Говорухина актриса Юнона Карева (гражданка Желтовская в «Месте встречи изменить нельзя») с сыном Сергеем. Сегодня Сергей Говорухин — известный режиссер и писатель

«НАВЕРНОЕ, СПАТЬ С АКТРИСАМИ, КОТОРЫХ СНИМАЕШЬ, МОЖНО, НО У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧАЛОСЬ»

- Вы никогда не пытались ответить себе на вопрос, за что вас так любят женщины?

- Для этого надо быть уверенным, что они действительно любят, - похвастаться этим я не могу.

- Тем не менее за 75 лет много прекрасных дам вам в любви признавались?

- Не много, но было, конечно, было...

Из книги Станислава Говорухина «Черная кошка».

«Лет 12 уже мы не можем принять в Думе «Закон об ограничении продукции сексуального характера». Коммунисты требовали вообще запретить «голое тело» на экране и в печати, мы предлагали пойти цивилизованным путем - так, как это в других странах сделано: продавать такую продукцию только в специально отведенных местах и показывать лишь по закрытым каналам...

Каждый раз, когда на повестке дня стоял этот закон и я должен был делать доклад, перед Думой выстраивался пикет преимущественно из старушек, держащих в руках плакаты: «Говорухин - вождь сексуальной революции». Старушки закон не читали, а те, кто их к Думе гнал, объясняли ровно наоборот: закон, дескать, не запрещающий, а разрешающий. Его в результате мы все-таки приняли, но президент Ельцин наложил вето - лоббисты этого выгодного бизнеса оказались сильнее.

Позже мы снова к этому закону вернулись. Председателем Комитета по культуре был в то время Иосиф Кобзон, но, надо сказать, он был совершенно не в теме. Телевизор Иосиф не смотрит, то есть не знает, какая вакханалия творится на голубом экране, да и когда ему смотреть? Уходит из дома рано, приходит поздно... Вообще большую часть жизни в самолете проводит, и вот однажды является домой довольно рано. Поужинал, включил телевизор, а тут как раз откровенная шла порнуха. Сидит, смотрит, глаза квадратные... Вошла Неля, жена, встала у него за спиной: «Так вот ты чем занимаешься?!». Кобзон, не оборачиваясь: «Неля, не мешай, я работаю».

Сергей Станиславович Говорухин с сыном Станиславом

- В актрис, занятых в ваших фильмах, на время съемок влюбляетесь?

- В смысле, сплю ли я с ними?

- Ну, и это тоже...

- Нет, никогда, а влюбляюсь ли? Бывает, что да: вот сейчас у меня снималась девочка - 16-летняя Аглая Шиловская - я ее обожаю.

- Почему с ней не спите, понятно...

- Ну да (улыбается), а, скажем, в Светлане Ходченковой я просто души не чаял.

- Утверждали, что она - ваша муза...

- Правильно, так и было.

- Хорошо, допустим, по вашим режиссерским убеждениям, с актрисой вступать в близкие отношения нельзя...

- Почему? Наверное, можно, но у меня не получалось. Ни желания не было, ни повода, ни взаимного тяготения...

- Неужели ни разу не влюбились в актрису в первую очередь как мужчина?

- Не-не, у меня есть жена, которую я люблю, и хотя не всегда, может, по отношению к ней порядочно себя веду и недостаточно ее ценю, но она мой родной человек, и это совершенно бесспорно.

- Ответ настоящего мужика...

- Мы настолько одной пуповиной связаны...

- Вы уже 45 лет вместе?

- Да, представляешь?.. Естественно, взглянуть на сторону или куда-то еще я могу, но чтобы полюбить... Исключено!

Со второй женой Галиной Говорухин познакомился на Одесской киностудии, где Галя с 17 лет работала в монтажном цехе

Из книги Станислава Говорухина «Черная кошка».

«...Я ее присмотрел еще в очереди к трапу самолета: скромная провинциалочка, одета бедновато, толстая книжка под мышкой, ни саквояжа, ни женской сумочки, но стать!.. Русые волосы, простое русское лицо, высокая белая шея с родинками у ключиц, крепкая грудь, бедра... Таких надо в кино снимать - нынешних «селедок» терпеть не могу...

Я летел на Камчатку. Ученые предсказали извержение потухшего вулкана Толбачек, а мне были нужны как раз кадры извергающегося вулкана для нового фильма.

В самолете места наши оказались с ней рядом. Едва погасло табло, я закурил сигарету. Стрельнула глазом в мою сторону. Держится отчужденно, уткнулась в книжку. Я вторую сигарету достал. «Позволите?». - «Курите уж...». - «А вы?». Посмотрела на меня внимательно. Неловкими пальцами вытянула сигарету из пачки. «Чем это вы так увлечены?». Захлопнула книжку, показала обложку. Станиславский, «Моя жизнь в искусстве». «О, тогда я все про вас знаю. Ездили поступать в театральное училище - так? Провалились...».

Улыбка милая, простая. Осветила лицо и погасла - только в глазах еще дрожат отблески света. «Поступила. Правда, в другой институт. Педагогический имени Крупской». - «Вот те нате...». - «А что делать? Там все по блату. Папа - режиссер, мама - артистка, дядя - гардеробщик в театре: надо уж или гору талантов иметь, или «свою руку». - «А сами-то вы как про себя думаете? Есть у вас талант, нет?». - «Конечно же, есть, - посерьезнела она, - иначе не удумала бы в такую-то даль ехать. Я пою хорошо, на аккордеоне играю... Передразнивать кого хошь могу...». - «Тогда своего надо добиться - при чем здесь педагогика?». - «А я и добьюсь. Поучусь вот годик, присмотрюсь, куда и чего, обтреплюсь малость в столичной-то жизни, нахальства поднаберусь... Чего я в своем Усть-Камчатске-то видела?..».

Я рассмеялся: ах, хороша девка! И ведь станет, рупь за 100 ставлю, что станет артисткой. «Чего смеетесь?» - спросила строго. «Да нет, я так, по-доброму. Ты, наверное, и в самом-то деле способная, тебя и сейчас можно снимать - без всяких институтов. Хороший типаж...». - «А неужели? Эта Теличкина-то ваша... Звезда! Господи, мямля! - в минуту три слова едва выдавит... А у тебя в кино нет знакомых?». - «Есть, почему же...». - «Свел бы. Помочь не помогут, дак хоть присоветуют чего...». - «Можно...».

Она посмотрела вдруг подозрительно: «А не обманешь бедную девушку?». - «Тебя обманешь, - развеселился я. - Ты вон какая». - «Какая?». - «Рациональная, что ли...». - «Что своим умом живу? Рацио-то - ум по-латыни, так ли?». - «Ну, так...». - «Иначе-то пропадешь - если на дядю с тетей надеяться будешь. Я вот и на твой счет не обольщаюсь - чего тебе до меня, однако, и от помощи отказываться грех».

Станислав Сергеевич и Галина Борисовна вместе уже 45 лет. «Естественно, взглянуть на сторону я еще могу, но чтобы полюбить? Исключено!»

Неумело, очень уж осторожно потыкала сигаретой в пепельницу, развернулась ко мне, чуть приблизилась и очень доверительно произнесла: «У меня, знаешь, большой недостаток есть - все время на себя чужими глазами смотрю. Стою, к примеру, перед комиссией, басню читаю, а сама их глазами себя вижу: Господи, до чего же нескладная! Колени дрожат, руки плетьми, лицо в пятнах пунцовых, и одета не так, и стрижена - откуда же легкости, или вот как Станиславский пишет, раскрепощенности появиться? Или, скажем, с тобой... Ты ведь как думаешь: ага, девчонка из Усть-Камчатска, всю жизнь с медведями жила - чего с ней церемониться, и сразу на ты, а раз у тебя такой мой образ сложился, я уж его и играю. Ты мне «ты», и я тебе «ты»: и не хочу, а играю - и курю вот, и верчусь перед тобой...».

Я смущенно закашлялся: «Что ж, раз уж так получилось, давай закрепим - не на вы же теперь переходить». - «Да нет, у меня не получится - это я так, в роль вошла. Вы вон какой... Взрослый». - «Ой! - обиделся я. - Скажите, пожалуйста! Сколько тебе?». - «19». - «А мне 40 - разница всего-то 21 год». - «Вон сколько! Пять пятилеток! Если каждую в четыре-то года...». - «Ну, погоди, с годами эта разница начнет уменьшаться: когда тебе будет 62, мне только 83...». Она засмеялась и протянула руку: «Люба».

В Петропавловске мы расстались по-родственному, и пути наши разошлись. Ей добираться в свой Усть-Камчатск, а нам - в глубь полуострова, в страну вулканов. Ученые не ошиблись: произошло извержение, но взорвался не сам Толбачек - земная кора раздвинулась рядом с ним на совершенно ровной местности.

Мы опоздали - погода, вертолеты... Словом, когда добрались, новый вулкан уже проснулся, уже был конус высотой метров 300, по склонам его текли огненные реки, каждые три-четыре секунды раздавался взрыв и десятки тонн расплавленной магмы вырывались на поверхность. Некоторые куски породы взлетают так высоко, что падают уже не на склоны конуса, а вокруг - как раз туда, где работают вулканологи. Тогда кто-то из ребят кричит: «Бомба!», и все поднимают голову вверх.

Вот он летит прямо на тебя - тяжелый кусок раскаленной породы. Не двигайся, не беги, подожди еще хоть секунду - когда станет ясно, что бомба направление не изменит, сделай шаг-два в сторону, и она упадет рядом, подняв столб пепла.

Прошло лет 20, и однажды в мой кабинет на «Мосфильме» врывается женщина. Красавица! - с крупными формами, с открытым русским лицом, с гладко убранной светло-русой прической. Легкой походкой приближается к моему столу, говоря на ходу: «Провинциальные артистки вам не нужны?». - «Нужны, - отвечаю. - Особенно с такой статью». - «Ну вот она я». - К сожалению, снимаю сейчас фильм, где одни мужики...». - «А помните, как мы с вами на Камчатку летели?». - «Люба, ты?».

С Марком Рудинштейном на шахматном турнире. «И шахматы, и бильярд, и карты — три вида спорта, которые у меня остались»

Мы расцеловались. «Ну где ты, что ты?». - «В столице. Правда, сибирской. Ведущая актриса, между прочим, заслуженная... Должны народную дать». - «Садись, рассказывай...».

Актрисой она, конечно же, стала, не могла не стать. На следующий год поступила, причем в лучшее училище - в «Щуку», ну а дальше банальная история: крутая любовь на третьем курсе, ребенок... От курса отстала, кино прошло мимо, но диплом все-таки получила, вернулась в свой Усть-Камчатск. Два года там прослужила, ее отметили, пригласили в другой, более крупный театр, потом еще в один, еще крупнее... Двое детей, счастлива, муж, слава Богу, не артист...

Она, безусловно, была замечательная актриса, я это чувствую - жаль только, кино ее не заметило.

Я написал: была...

Начал новую картину, вспомнил про Любу, звоню в театр. «А Любови Павловны больше нет». - «Что случилось?!». - «Автобус... Ехали на выездной спектакль... Грузовик на встречную полосу... Ей как раз только что народную дали...».

Эх, Люба, Люба!..».

- Говорят, ваша первая жена Юнона Карева была первой красавицей Казани...

- Еще бы! Артистка русского драматического театра - молодая, яркая, обворожительная... Она и сейчас красавица, хотя ей 100 лет...

- Вы же ее в «Место встречи изменить нельзя» сняли...

- Ну да, она играла жену Груздева - персонажа Сергея Юрского. Кстати, снимал ее не я, а Высоцкий.

- Как режиссер?

- Да, он очень хотел и в этом попробовать, и я выделил ему три дня. Конечно, основные эпизоды не доверил бы ни за что, но вкус режиссуры Володя все-таки ощутил (потом он собирался снимать «Зеленый фургон» по Козачинскому). Я сказал: «Мне неудобно на съемочной площадке семейственность разводить, жену проталкивать, а ты вот давай, займись этим»...

С Дмитрием Гордоном. «Утверждать, что отпущенное Богом на полную катушку использовал, увы, не могу» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- С Каревой отношения вы сегодня поддерживаете?

- Конечно - они у нас очень хорошие.

- Ваш общий сын Сергей пережил трагедию - потерял в Чечне ногу. Как это получилось?

- Снайпер выстрелил в движущийся грузовик. Целился в водителя, но промазал, а Сережа сидел рядом, и пуля попала ему в подколенную артерию.

- Неужели нельзя было ногу спасти?

- Нет - это же артерия подколенная! В таких случаях надо или немедленно на операционный стол к квалифицированным хирургам, или ампутировать ногу.

- Чем Сергей сейчас занимается?

- Пишет книжки.

- Он состоялся как личность, как человек?

- Он писатель. Недавно у него новая вышла книга, а кроме того, пошел по стопам отца: снял документальный фильм «Прокляты и забыты», получил за него «Нику», потом - картину о любви «Никто, кроме нас...», сейчас еще какую-то заканчивает...

- Единственный сын - родной для вас человек?

- Ну конечно.

- Вы часто общаетесь?

- Достаточно. И с внуками тоже.

«НЕТ, ЖИЗНЬ НЕ УДАЛАСЬ. ОБИДНО!»

- Внешне вы очень невозмутимы, и кажется, что вывести из себя вас не способно ничто, а в душе эмоциональные бури бушуют?

- Ну почему же невозмутимый - и шапку могу оземь кидать, и ругаться, и злиться, и материться. По молодости позволял это себе часто, но сейчас все реже и реже, хотя вещей, которые в состоянии вывести, очень много.

- Вы до сих пор любите шахматы?

- И шахматы, и бильярд, и карты - три вида спорта, которые у меня остались.

- С шахматными королями - чемпионами мира вам когда-нибудь приходилось сражаться?

- Конечно, и очень часто.

- Кто же кого? Как в анекдоте, помните: никто никого - в шахматы играли...

- Кто кого - это понятно... В свое время, когда Марк Тайманов проиграл Фишеру четвертьфинальный матч претендентов на мировое первенство со счетом 0:6, грузины, помню, шутили: «О! С Фишером так-то и я мог бы сыграть». Вот и я с Фишером тоже мог бы сыграть 0:6.

- Теоретически достичь каких-то вершин шахматных вы бы могли?

- Нет, потому что прекрасно понимал: для этого нужно совершенно другое устройство мозгов, психики, и вообще это же спорт, наука, математика и искусство в одном флаконе. Увы, я шахматист не способный.

- Я сейчас вспомнил Высоцкого: «Честь короны шахматной на карте...».

- Эту песню мы вместе писали - в Доме творчества кинематографистов в Болшево...

- Да вы что?

- Ну как вместе... Жили в одной комнате, сочиняли сценарии... Однажды Володя меня попросил: «Слушай, расскажи мне про шахматы». Я понял: «О, сейчас будет о шахматах песня». У него спортивный цикл как раз шел...

- Бокс, легкая атлетика...

- Ну да... Начал его просвещать, что есть такие дебюты: каталонское начало, староиндийская защита, королевский гамбит, что слона любители называют офицером, ферзя - королевой...

- ...ладью - турой...

- Вдруг он меня оборвал: «Хватит». «Е-мое, - думаю, - и с таким багажом ты будешь писать песню о шахматах?». Когда «Честь шахматной короны» была готова, он ее мне прочел. Сказать, что я до икоты смеялся, не могу, потому что смешное показывать одному человеку нельзя, а потом мы поехали в Украину: я - в Одессу, а он - в Киев. В Киеве у него был концерт в каком-то научно-исследовательском институте, и там он впервые исполнил песню «Честь шахматной короны», так вот, я никогда не видел, чтобы зал так ржал. Девчонка одна выбежала: по проходу несется, а за ней просто капельки на полу остаются - вот до чего было смешно.

- «Мы сыграли с Талем 10 партий - в преферанс, в очко и на бильярде...». В заключение хотел бы спросить вас: сегодня, оглядываясь назад (и есть же на что!), вы ощущаете, что жизнь удалась, или еще не все сказали?

- Нет (разочарованно), жизнь не удалась.

- Да?

- Понимаешь, она у меня была долгая и счастливая, но ее можно было бы сделать куда насыщеннее. Я постоянно корю себя за то, что много времени попусту проболтался, проскучал, пробездельничал, и ладно бы занимался чем-то интересным, а так... Если бы я потратил это время на карты, шахматы или на роман какой-нибудь - потерянным бы его не считал, так ушло оно, словно вода в песок. Обидно! Тебе дали такую большую интересную жизнь, такую интересную профессию... Нет, утверждать, что отпущенное Богом на полную катушку использовал, увы, не могу.

- Вы уже знаете, что же такое счастье?

- Конечно! Вот я живу сверх положенного - это уже оно.

- А кто знает норму?

- Ну, веку человеческого, как написано в Библии, 70 лет отмерено, а что выше - то от крепости. Я все время считал себя слабым - у меня порок сердца врожденный, а оказалось, здоровенный тип. Еще и курю, пью, жру без меры... Все-все недостатки, какие у человека бывают, у меня есть, и при этом прекрасно себя чувствую.

- Вот как, оказывается, можно порок сердца вылечить...

- Наверное, да...

Из книги Станислава Говорухина «Черная кошка».

«У каждого свои секреты, общей формулы не выведешь. Я, например, могу напиться при трех условиях: если хороша выпивка, если вкусна закуска и если у меня хорошее настроение - тогда только чуть-чуть теряю контроль и равновесие. Помню, когда умерла мама, я решил на поминках напиться - утопить горе в вине. Ничего не получилось...

Грузины, например, пьют за праздничным столом огромное количество вина - как правило, белого сухого: оно полегче, чем красное. Вот считайте: не меньше, чем 30 тостов, - значит, 30 полных стаканов вина: советских граненых граммов по 150. Ну, конечно, хитрят, не допивают, оставляя на дне граммов по 10... Можно отлучиться в туалет, пропустить пару тостов... Напиться за грузинским столом - позор, а если напьется тамада - позор неслыханный.

Обедаем мы однажды в перерыве между съемками в какой-то столовой в Батуми. За соседний стол сел простенько одетый человек деревенского вида. Ему принесли стаканов 10 горячего какао, он достал из кожаной потертой сумки сверток в промасленной бумаге и развернул - там оказалось сливочное масло. С полкило примерно. Дальше он брал столовую ложку масла, размешивал его в стакане и выпивал - и так все 10 стаканов.

У кого только я не спрашивал: что это было? Пока один грузин не объяснил: это был тамада - он готовился к вечернему застолью. Как я понял, он «смазывал» свое нутро, чтобы алкоголь не впитывался в стенки желудка и не попадал в кровь...

Терпеть не могу пьяных - ни мужчин, ни женщин (особенно женщин: фу, какое отвратительное это зрелище!). Рассуждаю, как грузин: какой же ты мужчина, если можешь напиться до скотского состояния?

Пить можно всем -

Необходимо только

Знать, где и с кем,

За что, когда и сколько!

- писал Расул Гамзатов.

Никакие самые изысканные блюда не полезут в горло, если нет сотрапезника, человека, который поможет по достоинству оценить творение повара и поддержать разговор.

Как-то в Думу зашел знакомый священник отец Иннокентий - правнук святого Иннокентия Аляскинского. Посидели с ним в думском буфете, а за соседним столом обедал в одиночестве Григорий Явлинский. Закончив ужин, встав из-за стола и проходя мимо Явлинского, отец Иннокентий поклонился ему и сказал: «Ангела-сотрапезника вам!».

- Ну что ж, остается вам пожелать, чтобы картина «В стиле Jazz» была у вас не последней и даже не предпоследней, чтобы не раз еще могли вы сказать: «Это мой лучший фильм, а все, что до того было, - только разминка»...

- Это (выпускает колечки дыма), увы, невозможно. Он кажется самым классным, когда только что снят, а потом другие появятся - еще лучше, удачнее.

- Хочется, чтобы появились?

- Думаю, все получится. Куда денемся, если будем живы?

Киев - Москва - Киев

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter