Скрипач-виртуоз Василий ПОПАДЮК: «Однажды мы с цыганским театром «Романс» играли на корпоративе работников службы безопасности. Они понапивались и нас чуть не поубивали. Когда мы возвращались домой, я всю дорогу твердил: «В этой стране жить не буду!»

Василий Попадюк не похож на музыканта, исполняющего классику: потертые джинсы, кожаная куртка, волосы до плеч, рокерская кепка... Говорит просто, понятно и интересно, ни тебе пафоса, ни заносчивости - адекватный ироничный человек, не бронзовый памятник. На обращение «пане Василю» даже обижается: «Я не пан!». Хотя огромный стадион на джазовом фестивале в Монреале стоял, когда он играл романс «Очи черные» (написанный, между прочим, украинским автором - Евгеном Гребинкой) и чардаш. И как играл! Вышедшая из зала поклонница держала смычок, а Василий водил по нему скрипкой...

Западная пресса окрестила его Золотой скрипкой, Живым нервом, Королем скрипки и современным Паганини, но сам скрипач характеризует себя более скромно: «украинский музыкант». «Здравствуйте, мы приехали к вам из Украины, - приветствует Василий канадскую, американскую, да, в общем, любую публику. - Вот наш гитарист, он из Эквадора, это на юге Украины. А вот товарищ из Венгрии. Знаете, где это? На западе Украины!». Музыканты и зрители улыбаются: по большому счету, им все равно, откуда этот искренний и непосредственный человек. Главное, что у него талант, который сделал его гражданином мира.

В городе детства Киеве, где живут мама и брат Василия, музыкант бывает редко: на ПМЖ в Канаду он выехал в 90-е годы. Приезжает, лишь когда настойчиво зовут выступить. Перед одним таким выступлением мы и побеседовали. Когда закончили разговор, Попадюк поспешил на саундчек, а ко мне подошел один из поклонников его музыки: «Панно, ви хоча б чули, як Вася грає? То не вiн грає, то Господь його рукою водить...».

«И БРОНЕВОЙ, И ШАИНСКИЙ УЧИЛИСЬ У ОДНОГО И ТОГО ЖЕ ПЕДАГОГА ПО КЛАССУ СКРИПКИ, НО СКРИПАЧАМИ НЕ СТАЛИ»

- Вася, скажите, когда вас называют вторым Паганини, что чувствуете?

- Большое неудобство: я стесняюсь подобных сравнений и отношусь к ним с опаской. Тем более что люди, которые делают такие комплименты, Паганини не слышали - по вполне понятным причинам (улыбается).

- Всем известна формула: успех - это один процент таланта и 99 процентов трудолюбия. Вы согласны?

- Чайковский говорил немного по-другому: «Капля таланта и ведро пота». Но я ленивый от природы, тем, что Бог дал, пользуюсь. И мне стыдно: наверное, мог бы сделать намного больше, если бы не лень.

- Куда уж больше: 15 музыкальных инструментов освоили!

- А это было несложно. Мне просто давалось, и все.

- В чем, по-вашему, причина? В генах?

- Возможно. У меня и отец был музыкантом, Василий Иванович Попадюк, и дедушка, и брат мой, Ярослав, музыкант. Учился я в школе для одаренных детей имени Лысенко (Киевская средняя специальная музыкальная школа при консерватории. - Авт.).

Поступил в Киевскую консерваторию, пошел в армию. Потом перевелся во Львов и уже оттуда поехал работать в Москву, на экзамены летал самолетом. После развала Союза вернулся в Киев, но быстро понял: это не то, что мне нужно, и однажды на гастролях, в 1997 году, решил остаться в Канаде. Я невозвращенец, как когда-то говорили.

«Сейчас вижу, что отношение к артистам в Украине изменилось в лучшую сторону (хотя, может, это ко мне изменилось?)». С Кристиной Агилерой

- Ваш коллега Саша Рыбак признался, что страшно обижался на родителей-музыкантов: «Ну почему другие дети на улице играют, а я этой вашей музыкой занимаюсь?».

- У меня другая ситуация: меня никто не заставлял, и учился я легко. А когда поступил в школу Лысенко, стало еще легче: там же нормальных детей не было, все музыканты... Четвертый и восьмой классы - конкурсные, было бы очень стыдно вылететь. И страшно.

Общеобразовательный цикл мы изучали кое-как, и если ребенок не проходил конкурс и попадал в общеобразовательную школу, это все, труба! Он автоматически становился неудачником. Во-первых, уже, получается, не такой одаренный, во-вторых, двоечник.

У нас ведь как было? Педагог по скрипке заходил на физику и говорил: «Попадюк, ты шо, физик? Бегом, у тебя через два дня академконцерт!». Учитель физики не мог ничего возразить, и Попадюк вставал, шел за скрипкой и занимался тем, для чего его в школе держали. Учеба, кстати, начиналась в девять утра и заканчивалась в восемь-девять вечера.

- Знаю, эту школу окончил Леонид Сергеевич Броневой...

- Да, дядя Мюллер, как мы его называли. Он, когда в Киеве бывал, приходил на встречи. И Владимира Шаинского помню, он тоже приходил. Интересно, что и Броневой, и Шаинский учились у одного и того же педагога по классу скрипки, но скрипачами не стали. Хотя, может, оно и к лучшему: Броневой - совершенно гениальный актер!

- В 12 лет вы организовали свою первую группу «Опрышки»...

- ...а русскоязычные киевляне называли ее «Отрыжки». (Смеется). В детстве я прочел книгу Гната Хоткевича «Довбуш», про ватажка опришкiв, и она меня впечатлила.

- Увлекались историей Украины?

- Всем, что касается Украины. Мой папа работал в хоре Веревки и руководил знаменитыми «Троїстими музиками», в Коломые, откуда он родом, его именем назвали улицу. Он говорил только по-украински, по-русски не то чтобы не хотел, просто не умел, поэтому у меня было воспитание с гуцульским уклоном, не совсем киевское. А мои одноклассники приехали из разных концов Украины. Мы постоянно слушали Deep Purple, Chicago и очень хотели создать группу. Говорили между собой по-украински: не знаю, почему так случилось, но у нас в школе был островок украинства. Львовяне до сих пор удивляются, как я, такой, мог вырасти в Киеве.

Моя мама - хореограф, в то время преподавала во Дворце пионеров Железнодорожного района, у нее был свой танцевальный коллектив. И такая возникла идея, что мы будем ему аккомпанировать. Почему нет? Все на шару: аппаратура самая лучшая, к тому же база, где можно репетировать. Изучили репертуар ансамбля (а это был ансамбль украинского народного танца), сделали обработки в джазовом и роковом стилях и даже на конкурсах выступали. Среди всех ВИА по Киеву - взрослых! - заняли второе место. Нам было по 14 лет.

«В ШКОЛЬНОМ ТУАЛЕТЕ НА СТЕНЕ Я НАРИСОВАЛ ТРЕЗУБЕЦ. МЕНЯ ПУГАЛИ, СПРАШИВАЛИ, КТО НАДОУМИЛ»

- Смотрела на YouTube фрагменты ваших концертов и невольно обратила внимание на забавный комментарий: «Знаю Попадюка зi школи, вiн iще той хулiган».

- Возможно.

- В чем хулиганство-то проявлялось?

- А я знаю? Ну трезубец на стене нарисовал в школьном туалете. За руку никто не поймал, как узнали, что это мое, до сих пор не пойму. Сижу на очередном уроке физики, и вдруг вбегает перепуганная секретарша: «Попадюк, тебя к директору!». Я думал, за какие-то пробелы, прогулы, в общем, было за что... Вы же знаете, где наша школа находится? Возле хореографического училища, а вокруг - детская железная дорога. Поэтому мы всем говорили, что учимся в КССМ - Киевской средней строительно-монтажной школе при детской железной дороге. Шутка такая была.

Захожу я к директору, а его нет! Сидят два незнакомых дяди в серых костюмах: «Здравствуйте, Василий Васильевич! Мы из Комитета государственной безопасности». Спрашивали, зачем рисовал, для чего, кто надоумил. Пугали, хотели телефон какой-то дать, но увидели, что я мальчик невменяемый, богемный, не гожусь в информаторы, и приказали никому ничего не говорить: мол, что с тобой делать, пока не решили, так что лучше молчи...

Однако первое, что я сделал, когда пришел домой, - рассказал маме. А у нее в ансамбле занималась девочка, чей папа был очень серьезным человеком. Он нам помог: это дело прикрыли. Правда, моего папу из-за моих художеств лет пять за границу не выпускали. Обвинили в антисоветском воспитании ребенка.

- А таки было - антисоветское?

- В принципе, да. Я никогда не радовался оттого, что живу в прекрасной большой стране под названием СССР. На все колядки ездил к бабушке за Коломыю и имел возможность сравнивать. Там все другое: язык, традиции... Бабушка все время спрашивала у папы: «Василю, ти там їздиш свiтами, скажи, вони ще довго будуть?». Хто такi «вони», гадаю, зрозумiло.

- Перстень с гербом Украины в память о школьном трезубце носите?

- Нет, просто понравился. Купил в Нью-Йорке лет 12 назад, на украинском фестивале. Знаете, у каждого украинца, живущего в Америке или Канаде, есть что-то из символики: либо на шее трезубец, либо на пальце. У меня самый интеллигентный вариант, я такого ни у кого не видел. Честно говоря, не люблю украшений, это единственное.

- Вы, Василий, не на шутку везучий человек: с первого курса консерватории вас забрали в армию...

- Вышло постановление, что студентов можно - и нужно! - призывать. А потом, когда армия для меня закончилась, его аннулировали.

- Тяжело было музыканту, человеку творческому, на плацу?

- Весело! Я служил в ансамбле песни и пьянки в Киеве. Некоторые из моих сослуживцев сейчас здесь большие звезды. Дедовщина у нас была интеллигентная, да и старшина - классный. Настоящий военный, не музыкант, его приставили к нам, как цербера. А парни после консерватории, с дипломами... Многие его перлы записывали: «Попадюк, кругом! Шо это у вас волос сзади толстый?», «Вы шо, думаете, вы тут все с высшим образованием? Да вы здесь шишки на ровном месте!», «Помните: сестра ума таланта!». (Хохочет).

Пожалуй, единственное, что я в армии ненавидел, - это форму. И стричься отказывался, волосы под фуражку прятал. На фуражке, кстати, всегда завтракал. Клал ее на колени, ставил тарелку, банку со сметаной... В столовую ведь ходили только новобранцы, потому что это опасно для жизни. Глядя на меня, все смеялись: такой бравый вояка! Сапоги тоже «боевые» были: у меня сразу каблуки отлетели, и я в них, словно в кроссовках, бегал. А фуражку запускал, как летающую тарелку... В общем, под конец службы ребята мне грамоту выписали - «За примерное ношение формы».

«ВСЕМ, КТО ВЪЕЗЖАЛ В ЗОНУ ОТЧУЖДЕНИЯ, ВЫДАВАЛИ РЕСПИРАТОРЫ, А НАМ НЕ ДАЛИ: МЫ ЖЕ АРТИСТЫ»

- Вы ведь побывали в Афганистане...

- Ездил туда выступать. Паша Зибров пробыл там дольше: он как раз демобилизовался, когда я пришел. Рассказывал, что однажды солдаты оставили их, музыкантов, на базе, а душманы как чувствовали - пошли в наступление... Еле отбились!

Мне «повезло» попасть в Чернобыль - сразу после аварии, 9 мая 1986 года. Поднимали дух ликвидаторов, жили в палатках в 30-километровой зоне: тут фонит, там не фонит... В конце концов, я заболел, меня комиссовали. Врачи сказали, что в Киеве оставаться нельзя, и я отправился в Москву.

- В Чернобыле что больше всего поразило?

- Мы ехали по пустому, брошенному селу. Собак помню привязанных, они лаяли и выли - голодные, оставленные медленно и мучительно умирать. Окна домов не были закрыты. Мне казалось, вот-вот появятся люди, но они не появлялись. Жалко было собак, но отвязывать их никто не решался... Всем, кто въезжал в зону отчуждения, выдавали респираторы, а нам не дали: мы же артисты. Выдали аж в конце - как сувениры.

- Водку пить не советовали?

- Советовали. И пили безбожно! И водку, и одеколон - все, что горит. Но от радиации это не уберегло, по крайней мере, меня. Самое смешное, что несколько лет спустя меня проверяли в Германии и не нашли ничего! В наших же госпиталях никто ничего толком не объяснял, доктора не знали, что делать с облученными людьми, как их лечить. Я резко терял вес, не спал, стал агрессивным, нервным... Если бы не уехал, боюсь предположить, чем бы все закончилось.

- Удостоверение ликвидатора вам хотя бы выдали?

- Корочки, по которым могу бесплатно ездить в метро. Но, честно говоря, я даже не знаю, где они лежат. А когда эмигрировал в Канаду, это дело не афишировал, потому что не прошел бы медкомиссию.

- До Канады вам довелось в России поработать. Признайтесь, Москвы побаивались?

- Нет, я же был очень молод. С двумя ребятами поехал к Владимиру Назарову в Театр музыки народов мира, на конкурс. И нас сразу взяли. Назаров знал моего папу, но признался, что он за меня не просил: «Узнаю хохлов! Еврей бы сказал: «Вова, мой сын - гений. Ты не находишь?». А Василий Иванович: «Та нащо вiн тобi? Вiн же пiвтеатру проп'є!».

- Говорят, у Владимира Назарова своя система отбора музыкантов. В чем ее особенность?

- Во-первых, он брал мультиинструменталистов. Во-вторых, музыкантов из разных республик, причем нетипичных. Я похож и на украинца, и на цыгана, и на еврея, и на грека - на всех, в общем. Мы смеялись: «По итогам собеседования приняли 35 алкоголиков со всего Советского Союза».

- Но объявляли-то как: 35 музыкантов и 150 музыкальных инструментов!

- А так и было. Я играл и на армянских, и на азербайджанских, и на узбекских. Армянские, одни из самых трудных, - это киманча и дудук, духовой инструмент, на котором тяжело играть, потому что нужно непрерывно дышать. Он стал всемирно известным благодаря фильму «Гладиатор».

- Археолог Генрих Шлиман, нашедший античную Трою, был выдающимся полиглотом - изучал один иностранный язык за полгода. А сколько времени у вас уходило на один инструмент?

- Точно не скажу, но всю программу мы подготовили за два года. Она была очень интересной, мне до сих пор нравится. Но это уже в прошлом.

- Как бы вы ни скромничали, всемирную известность вы получили как скрипач. Скажите, скрипка у вас дорогая?

- У меня есть скрипка, которую мне подарили в Альберте. Это канадский инструмент, можно сказать, молодой - 80 лет. Женщина принесла. Ее мужа звали Билл, он был чемпионом по кантри-мьюзик. Билл и Василий на Западе - одно и то же, вот она и решила подарить скрипку мне. А это (показывает футляр, в котором лежит инструмент) у меня француз. Я взял его на выплату. 1800 какого-то года, никто не знает точно, какого. Но на парижском конкурсе скрипок в 1927 году завоевал Гран-при.

- Когда созрело решение эмигрировать?

- Впервые я побывал в Канаде в 1987 году, меня уже тогда звали, но все не решался. Толчком послужила и папина смерть, и еще одно неприятное событие. По возвращении в Киев я сотрудничал с Игорем Крикуновым и цыганским театром «Романс». Однажды мы играли в Пуще-Водице, как теперь принято говорить, на корпоративе работников службы безопасности. Они понапивались и нас чуть не поубивали. Когда повезло вырваться и мы с Игорем уже ехали домой, я всю дорогу твердил одну фразу: «В этой стране я жить не буду».

Сейчас вижу, что отношение к артистам в Украине изменилось в лучшую сторону (хотя, может, это ко мне изменилось?), но тогда даже в Москве нас ценили больше. У Назарова я чувствовал себя белым человеком, объездил весь мир...

- И вас не пасли?

- Какое там! Назаров говорил: «Хочешь оставаться за границей, оставайся, я еще и помогу». В Театре музыки народов мира было одно звание - Его Величество Артист. Я не мог таскать за собой 15 инструментов - значит, за меня их носили. Мне нужно было думать только о музыке, и меня понимали. В концертном номере, где надо было петь осанну матушке России, я отказался участвовать. Сказал: «Владимир Васильевич, я не выйду», и он заставлять не стал. Назаров родом из Новомосковска Днепропетровской области, поэтому симпатизировал мне с самого начала - именно потому, что я патриот.

- Деньги платили хорошие?

- Я мог позволить себе все, что угодно. Для сравнения: мой папа, народный артист Украины, получал здесь 500 рублей, а я в 22 года - полторы тысячи. Плюс работал в Театре Вахтангова, играл в «Скрипаче на крыше». Правда, за деньгами туда никогда не приходил: стыдно было. Бухгалтер постоянно напоминала: «Васенька, ваши деньги на депоненте». - «Хорошо, как-нибудь заскочу...».

Я ведь не ради заработка в театр пошел, мне было приятно общаться с московской театральной элитой. И меня любили, потому что на спектакль приносил две авоськи коньяка и апельсины.

Когда в Киев приезжал Сергей Маковецкий, он меня на улице узнал, затащил на свой концерт в консерваторию и вытянул на сцену со словами: «Васенька Попадюк - светлое пятно в темных буднях нашего театра!». И рассказал, что я уже уехал из Москвы, а алкоголики Арбата все еще чокались с моей афишей. Ну, я был очень веселым человеком...

«ГОЛЛИВУДСКИЙ АКТЕР ДЖЕК ПАЛАНС, БУДУЧИ ЛАУРЕАТОМ «ОСКАРА», ОТКАЗАЛСЯ ПРИНЯТЬ ЗВАНИЕ НАРОДНОГО АРТИСТА РОССИИ: «Я - УКРАИНЕЦ!»

- С чем у канадцев ассоциируется Украина?

- Не с Чернобылем, нет. Первая волна эмиграции в Канаду была еще в 1891 году. Много украинцев в правительстве, премьер-министр провинции Альберта наш - Эд Стельмах, я хорошо его знаю. Украинцы есть во всех слоях общества: и судьи, и адвокаты, и учителя, и врачи. Так и в Америке. Взять хотя бы Питера Борысива, голливудского продюсера. Когда Виктор Ющенко встречался с ним, то спросил: «Что вы думаете о нашем Министерстве культуры?». Борысив на минуту задумался и ответил: «Половину надо выгнать». - «А вторую?». - «А вторую - расстрелять». У него своеобразное чувство юмора...

Борысив возглавляет фонд, который основал один из самых известных голливудских украинцев - актер Джек Паланс (Владимир Палагнюк), вы, наверное, знаете его по фильму «Танго и Кэш». Будучи лауреатом «Оскара» и имея свою звезду на Аллее славы в Голливуде, Джек отказался принять звание народного артиста России: «Но я же не русский, я - украинец!». А перед смертью (артиста не стало в 2006-м) просил похоронить его в Киеве.

- Кого из украинских и российских артистов знают в Канаде и США?

- Я понял, что вы имеете в виду, и, возможно, с вами согласен, но о коллегах хотел бы либо хорошо, либо ничего. Лично я люблю творчество «Океана Эльзы», мы близко знакомы с Олегом Скрипкой, дружим с ребятами из Mad Heads. «Гайдамаки» в Канаде были, супер прошли. Но их публика - это все-таки диаспора.

На другой уровень выходят те, кто сотрудничает с ведущими концертными агентствами мира. Мы работаем с одним из трех таких - S.L. Feldman&Associates («Фельдман и партнеры»). Оно посылает артистов на шоу-кейсы, артисты выступают, а представители театров смотрят и покупают шоу на сезон или два.

- И не надо кормить свиту из директоров, помощников...

- Это большой плюс. Но есть и минусы. Ведущие агентства уже не берут никого, потому что не в состоянии заниматься теми, кто есть. У того же Фельдмана около 100 артистов. Мы стоим в очереди с Брайаном Адамсом, Нелли Фуртадо, Джесси Куком - ну куда тягаться? С кого выгоднее 15 процентов получать: с меня или Брайана Адамса?

- В Украине существует такое понятие - «продюсерский проект». Это когда артисту диктуют, что исполнять, во что одеваться, как себя позиционировать. На Западе такое есть?

- Особого давления нет. Какое может быть давление: либо ты принимаешь во внимание то, что тебе советуют, либо нет, и тебе улыбаются, но работы ты долго не видишь... Лично мне сказали: «То, что вы играете, супер, но мы попросим, чтобы такой музыки было процентов 30, а 70 пускай составят известные вещи, которые наши люди будут узнавать». Во что одеваться, не говорили. Хотя на музыканта, исполняющего классику, я мало похож. Даже мой менеджер Марк спрашивает: «Ты уверен, что ты не рокер?». (Смеется). Я и вправду люблю хард-рок и джаз-рок. А вообще - любую музыку, сделанную профессионально. Правда, хип-хоп и что-то в этом роде - не мое.

- В интернете прошла информация, что вы перед английской королевой выступали...

- Неправда! На приеме у королевы Дании и королевы Испании.

- А с Раисой Максимовной Горбачевой ездили?

- Когда работал у Назарова, есть даже фотографии на моем сайте. Это забавная история. В Мадриде открывался университет, и на открытие прибыла делегация, в составе которой были министр культуры СССР Николай Губенко, Ион Друцэ, драматург молдавский (он был тогда придворным), и Раиса Горбачева. Назаров послал гуцульско-молдавскую бригаду - меня и ребят, исполнявших молдавскую музыку. Минут 20 мы играли на скрипках, дудках, цымбалах, причем только молдавские мелодии. И вдруг Раиса Максимовна попросила: «Ребята, а можете для Иона Пантелеевича что-нибудь молдавское?». В итоге мы с ней вместе исполнили «Катюшу».

- Будучи школьником, вы слушали Deep Purple и даже не подозревали, что когда-то сыграете с легендарными рокерами...

- Иэн Гиллан, вокалист Deep Purple, написал юбилейный альбом (в прошлом году Гиллану исполнилось 65), он называется Gillan's Inn, и я играю в шестой вещи, When a Blind Man Cries («Когда плачет слепой»). Совершенно случайно получилось. Мы писались на той же студии, мой менеджер позвонил и сказал: «Гиллан здесь. Можешь подъехать?». Представил меня, мы побеседовали, а потом Иэн предложил: «Не хочешь у меня в альбоме поиграть?». - «Вау! Даже не спрашивай дважды!».

А записывал нас Ник Благона - один из ведущих звукорежиссеров мира, очень интересный человек. Он россиянин (Николай Благонадежный), сын белогвардейского офицера, который сбежал из России, проиграл все деньги в казино и как-то перебрался в Америку на пароходе. В общем, Ник родился уже в Штатах. Он не говорит по-русски, но он - легенда! Писал всех, начиная с 60-х годов, даже с Высоцким пластинку делал. Спрашивал: «А как живет тот классный парень, Володя?». И очень расстроился, узнав, что его давно нет...

Ник очень простой, непосредственный, открытый человек. Я его пригласил к Назарову, потому что там купили самую дорогую аппаратуру, а пользоваться не умели. Приехал, говорю: «Ник, ты же русский, а никогда в России не был. Хочешь в Москву?». Купили билеты туда и обратно, полетел наш Ник. Зима это была. В кроссовках каких-то порванных, такой дедушка... Я его провожал, а потом он звонил мне. «Как Москва?» - спрашиваю. «It's fucking cold!». Несказанный мороз, в общем. (Смеется).

«В КАНАДЕ НЕ ХУЖЕ И НЕ ЛУЧШЕ - ПО-ДРУГОМУ»

- Как живется в Канаде?

- Не жалуюсь. Я сейчас в Оттаве, до этого 13 лет прожил в Торонто.

- Сравниваете с Украиной?

- Никогда. Потому что в Канаде не хуже и не лучше - по-другому. Но все-таки безопаснее. Там мы защищены всем, там порядок. Допустим, ты за рулем и разговариваешь по телефону, чего нельзя делать. Остановится рядом канадец - сделает замечание. Одного министра уволили за то, что он помог кому-то получить работу. Сразу!

Когда едешь на работу, никто не перекрывает движение. Поверьте, я очень эксцентричный. Не дай Бог бы мне перекрыли дорогу из-за какого-то кортежа! Я что, не человек, кому-то надо ехать, а мне - нет? Не бывает в Канаде такой панской ерунды.

Там люди не боятся обращаться в полицию и суд. Мне полицейский дает штраф - я подаю в суд. В любом случае: он прав, я не прав... Приходит полицейский, и ты защищаешь свои права. Когда не приходит, даже если ты был не прав, дела нет. А однажды было очень смешно. Я знаю английский, но в суде всегда прошу переводчика, чтобы время потянуть. Прихожу, смотрю - полицейский есть, а переводчика нет: «Извините, где переводчик?». А судья на чистом украинском: «Заходьте, пане Попадюк, заходьте! У вас є 30 долярiв? Може, краще одразу в касу заплатiть?».

- Я слышала, ваша жена - дочь советского диссидента Степана Хмары.

- Да. Но я не очень люблю о семье говорить.

- И когда спрашивают, женаты ли вы, отвечаете: «Я - нет, а вот моя жена замужем».

- Точно! I'm not, my wife is.

- Как вы с ней познакомились?

- После концерта подошла красивая женщина и спросила: «А своих детей вы играть учите?». Ну, с намеком таким. «Нет, - говорю, - детей пока нет». Впоследствии появились. У нас три дочери. Младшей годик, средней - шесть, а Марьяне, дочке Соломии от первого брака, - 15.

- Занимаются музыкой?

- Средняя - да, но очень неохотно. Учится играть на скрипке и фортепиано. Старшая играла на скрипке и кларнете, а теперь танцует - в балетную школу ходит.

- Часто бываете в Киеве?

- Честно говоря, не тянет. Приезжаю, когда есть работа. Мама ездила ко мне, но в Канаде ей не очень понравилось: язык чужой, возникли трудности в общении. У детей этой проблемы нет, они свободно общаются на английском, французском. Но дома - только по-украински.

- Мысль вернуться в Украину вас еще не посещала? Как-никак вы здесь заслуженный артист...

- Да, но я это не афиширую. Со всех афиш попросил убрать. Эти звания давно нивелировались, их раздают, как подарки к празднику. Нет, о том, чтобы вернуться, я не думал: у меня в Канаде семья, коллектив Papa Duke, который существует с 2001 года. Но я очень хотел бы, чтобы Украина изменилась.

- Когда приезжаете на родину, что удивляет?

- Нет улыбок на лицах: люди измученные, задерганные. В Киеве больше, во Львове меньше, но есть. Пожелать хотел бы терпения, но опять-таки сколько можно? Народ и так чересчур терпеливый... Рецепт, который помог бы от всего и сразу, трудно составить. Думаю, нужно быть добрыми друг к другу. В Канаде, если я встану и начну всем открывать двери, люди будут идти и благодарить. А тут посмотрят, как на дурака, еще и на ногу наступят. Правда, в Украине мне нравится, что можно курить в помещениях. В Канаде это категорически запрещено...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter