В 1943 году Евгений МОРГУНОВ отправил письмо «лично товарищу Сталину»: «Уважаемый Иосиф Виссарионович, примите меня, пожалуйста, в актеры! Я работаю на заводе болваночником, но хочу быть в искусстве». Вскоре на имя директора завода пришел ответ: «Направить товарища Моргунова Е. А. в Московский камерный театр в качестве актера вспомогательного состава. Сталин»

Можно сказать, что благословение на актерскую профессию Евгений Моргунов получил от «отца народов» — Иосифа Сталина. Вообще-то, юный Женя мечтал воевать, но по причине малолетства (в 1941 году ему исполнилось всего 14 лет) в армию его не взяли. Чтобы хоть чем-нибудь помочь фронту, Моргунов пошел работать на московский завод «Фрезер», где вытачивал болванки для артиллерийских снарядов. В 1943-м, не особо надеясь на успех, он отправил письмо «лично товарищу Сталину»: «Уважаемый Иосиф Виссарионович, примите меня, пожалуйста, в актеры! Я работаю на заводе болваночником, но хочу быть в искусстве — участвовал в самодеятельности, работал на «Мосфильме» в массовке. Но директор нашего завода препятствует моему стремлению». Вскоре на имя директора завода пришел ответ на казенном бланке: «Направить товарища Моргунова Е. А. в Московский камерный театр в качестве актера вспомогательного состава. Сталин».

Через год Моргунов поступил во ВГИК в мастерскую Сергея Герасимова и вскоре сыграл свою первую заметную (до этого ему доставались только эпизоды, а имя актера не значилось в титрах) роль в кино — предателя Стаховича в экранизации «Молодой гвардии». Настоящая популярность пришла к Евгению Александровичу спустя добрых два десятка лет — после фильмов «Пес Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» и «Кавказская пленница». К сожалению, после Бывалого главных ролей у актера больше не было, но даже эпизоды в таких фильмах, как «Три толстяка», «Семь стариков и одна девушка», «Покровские ворота», не прошли незамеченными.

В последние годы Евгений Александрович, несмотря на тяжелую болезнь, продолжал много работать — на смену съемкам в фильмах пришли многочисленные концерты. По воспоминаниям близких, Моргунов умудрялся давать их, даже лежа в больнице: с утра ему делали уколы и ставили капельницы, а вечером он садился в дежурившую под окнами палаты машину и развлекал зрителей со сцены. Будучи по натуре невероятно жизнелюбивым человеком, Моргунов, возможно, еще долго боролся бы со своим недугом, если бы не смерть младшего сына — Николай погиб в автомобильной катастрофе. Ровно через год после этого не стало и Евгения Александровича — в июне 1999 года он умер от инсульта в Центральной клинической больнице Москвы.

Директор московского Музея трех актеров — Георгия Вицина, Юрия Никулина и Евгения Моргунова — Владимир Цукерман гордится тем, что знал Евгения Александ­ровича с 12-ти лет.

«ВЫ НЕ МОРГУНОВ, А ЕВТУШЕНКО — ЕГО ТОЖЕ ЗОВУТ ЕВГЕНИЕМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ, А МОРГУНОВА ВООБЩЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»

— Кино я увлекаюсь с детства, — рассказывает Владимир Исаакович, — любимых актеров у меня всегда было много, но знаменитая троица Вицин — Никулин —

Владимир Цукерман: «Он умел не только трезво оценивать свои способности, но и был благодарен за все, что имел»

Моргунов занимала особое место. Я собирал все, что имело к ним отношение: открытки, вырезки из популярного в то время журнала «Советский экран» (его я подбирал даже на помойке), огромные афиши, которые ребята, зная о моем увлечении, срывали в кинотеатрах... В общем, как говорит современная молодежь, был фанатом.

— Какой экспонат в этом домашнем музее вам особенно дорог?

— Фотография из цикла «Актеры советского кино», которую я купил в киоске за восемь копеек, выпрошенных у отца, — на ней была изображена вся троица. Я положил ее под лежавшее на письменном столе оргстекло (была тогда такая мода), чтобы любимые актеры все время находились у меня перед глазами.

— Как вы познакомились с Евгением Александровичем?

— Благодаря другу нашей семьи — поэту-фронтовику, лауреату литературной премии имени Александра Фадеева, автору поэтических сборников и популярной в то время песни «Дружба-Freundschaft» Виктору Урину. Впоследствии он эмигрировал в Америку и был объявлен в нашей стране персоной нон грата, но в то время еще жил в Москве и был частым гостем в нашем доме. Жена Виктора Аркадьевича дружила с моей мамой, а сам он был дружен с Евгением Моргуновым.

Урин и рассказал Евгению Александровичу, что есть на свете мальчик, который буквально бредит их троицей, и попросил его позвонить мне. Это знаменательное для меня событие случилось 1 мая. Сняв трубку и услышав: «Здравствуй, дорогой друг! Это Евгений Александрович Моргунов», я от неожиданности выпалил в ответ: «Вы не Моргунов, а Евтушенко — его тоже зовут Евгением Александровичем, а Моргунова вообще не существует — это вымышленный персонаж!». И положил трубку. Могу только представить себе реакцию Евгения Александровича: один из самых знаменитых в стране актеров позвонил неизвестному мальчику, а тот даже разговаривать с ним не захотел. И только 27 марта 1968 года — в трагический день, когда погибли Юрий Гагарин и Владимир Серегин, я пришел в Дом кино, увидел Моргунова и убедился, что он существует на самом деле. Более того, мы познакомились и поговорили, а потом расстались на долгих — во всяком случае, для меня — 10 лет.

С супругой Натальей, сыновьями Антоном и Николаем, 1988 год. За год до смерти Моргунова его 26-летний сын Коля погиб в автокатастрофе. До брака с Натальей Евгений Александрович официально женат не был, но более 10 лет прожил с балериной Большого театра Варварой Рябцевой, которая была старше его на 13 лет

Когда же снова встре­тились, мне было уже 22 года, за это время я успел познакомиться с Никулиным и Вициным, а вот с Моргуновым увидеться не доводилось. Чтобы исправить эту несправедливость, я пришел в Дом культуры ЗИЛа, где он выступал. После концерта подошел и сказал: Здравствуйте, Евгений Александрович, вы меня не узнаете?». Моргунов внимательно на меня посмотрел и неожиданно строго спросил: «А вы что, Ален Делон? Или, может, Сирано де Бержерак?».

Тогда я еще не знал, что у Евгения Александровича своеобразное чувство юмора, поэтому немного растерялся: «Я Володя Цукерман». Моргунов расплылся в широкой улыбке: «Володенька, где же вы так долго пропадали?!». — «Да вот, — говорю, — неудобно было отвлекать вас от творчества». — «Ну, теперь отвлекайте, не стесняйтесь», — сказал он. С этого дня и до конца жизни Евгения Александровича мы с ним дружили — встречались, разговаривали обо всем на свете, он много помогал мне в музее. Общался я и с Вициным, и с Никулиным, но Моргунов был единственным из них, кто сам звонил мне и интересовался моими делами. Как дорогая реликвия у меня хранятся записи наших с ним разговоров.

«ОДНАЖДЫ ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ ПО ИТАЛИИ МОРГУНОВ ВЛЕЗ НА ПЛЯЖЕ НА БОЛЬШОЙ КАМЕНЬ И ЗАЯВИЛ, ЧТО ОН МУССОЛИНИ»

— Вы упомянули о шутках Евгения Александровича — говорят, они порой бывали довольно злыми?

— Причем их объектом мог стать кто угодно — Моргунов не признавал никаких ограничений, табу и авторитетов. Как-то он разыграл начальника ГАИ Москвы. Известно об этом стало, когда этот человек позвонил Никулину и, извиняясь, сказал, что не сможет выполнить просьбу любимого актера миллионов советских людей. «Какую просьбу?» — удивился Юрий Владимирович, который ни у кого ничего не просил. «Ну как же, — не меньше его удивился главный гаишник, — вы же прислали письмо за подписью Вицина, Моргунова и вашей, в котором просили выделить вам в личное пользование милицейский газик с мигалкой».

Никулин сразу понял, кто за всем этим стоит, он ведь и сам часто становился жертвой розыгрышей Моргунова. Однажды Евгений Александ­рович написал ему письмо

С легендарным французским комиком Бурвилем

от имени известного голливудского продюсера, при­чем не пожалел ни времени, ни денег — обставил все так, что Юрий Владимирович ни на минуту не усомнился в подлинности письма: оно было написано на английском языке с синхронным переводом на русский. Никулина приглашали в Америку на съемки нового фильма, правда, предлагали эпизодическую роль, зато условия были очень выгодными: дорога, питание, проживание — за счет принимающей стороны, оплата — две тысячи долларов в неделю, что по тем временам, да еще и для советского актера, было более чем щедро.

Неудивительно, что Юрий Владимирович решил ехать и стал ждать звонка из Америки, но его все не было и не было. Зато вместо американцев Никулину позвонил Моргунов, и Юрий Владимирович не выдержал — поделился с другом и историей с письмом. Тот отреагировал неожиданно: «А ты марку отклеивал? Нет? Ну так загляни под нее!». Недоумевающий Никулин отклеил большую марку (письмо все-таки международное), а там знакомым почерком написано: «Счастливого пути, дурачок! С приветом, Моргунов!»). После этой истории они довольно долго не разговаривали. Надо сказать, что это одна из самых безобидных выходок знаменитого актера, некоторые его шутки вполне могли привести к международному скандалу.

— Даже так?

— Однажды во время путешествия по Италии Моргунов, заскучав на пляже, влез на большой камень и заявил, что он Муссолини. При этом так вжился в роль, что начал жестикулировать и кричать на каком-то странном языке, очень похожем на итальянский, но, конечно же, ничего общего с ним не имеющем. Поскольку Евгений Александрович внешне чем-то напоминал Муссолини, вокруг него собралась большая толпа, и некоторые из присутствующих решили, что это на самом деле печально знаменитый итальянский диктатор. Какой-то пожилой итальянец взволнованно обратился к нему: «Дуче!», и Моргунов, не растерявшись, ответил: «Грация!».

В картине Михаила Швейцера «Воскресение» по одноименному роману Льва Толстого, 1960 год

Евгений Александрович любил фантазировать, да так, что даже его супруга, Наталья Николаевна, не всегда понимала, когда он говорит правду, а когда, мягко говоря, выдумывает. То он рассказывал, что Фидель Кастро подарил ему котенка, то — что он мылся в бане с Галиной Брежневой и ее мужем Юрием Чурбановым, то «по секрету» признавался, что знаменитая итальянская кинозвезда Джина Лоллобриджида родила от него ребенка.

Любил Моргунов и похулиганить. Как-то его поселили в гостинице, где все стены были увешаны запретительными табличками: «У нас не курят!», «У нас не употребляют спиртные напитки!», «У нас не пользуются кипятильниками и отопительными приборами!». Евгений Александрович все это почитал, ночью встал, вышел в коридор и написал на стене: «У нас не живут!».

— Возможно, скверный нрав Евгения Александровича объяснялся его актерской невостребованностью и

С Натальей Крачковской в фильме Михаила Козакова «Покровские ворота», 1982 год

нереализованностью, ведь после фильмов Гайдая он снимался мало...

— Разговоры о том, что в последние годы жизни Моргунов был едва ли не безработным, всего лишь стереотип, который сегодня часто используют применительно к разным актерам. Несмотря на то что ролей в кино действительно стало меньше, Моргунов по-прежнему много работал: ездил по всей стране с очень популярными в то время концертами «Товарищ кино», репетировал в театре — его приглашали в штат Театр сатиры и Малый, он выбрал последний, потому что там ему предложили сыграть Ленина в «Кремлевских курантах» Николая Погодина. Но Моргунову нравилось чувствовать себя свободным художником — ни от кого не зависеть и самому распоряжаться собой и своим временем.

К тому же часто актеры считают себя невостребованными, потому что не сыграли Гамлета или короля Лира. У Евгения Александровича несбыточных запросов не было. Он говорил, что ролей в фильмах Гайдая вполне достаточно, чтобы чувствовать себя состоявшимся в профессии человеком. В этом смысле он умел не только трезво оценивать жизнь и свои способности, но и был благодарен за все, что имел.

Олег Борисов, Евгений Моргунов, Анатолий Папанов и Евгений Весник, «Стежки-дорожки», 1963 год

Хотя, справедливости ради надо сказать, что снимался Моргунов действительно очень мало. У него могло бы быть много интересных работ, в том числе и исторических персонажей, самым интересным из которых, на мой взгляд, должен был стать Уинстон Черчилль. Евгения Александровича часто приглашали на пробы, но, очевидно, вспомнив о роли Бывалого, не утверждали.

Ему в этом смысле вообще не везло. Так, первой его ролью в кино стал предатель Стахович в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия». Когда фильм уже был готов к выходу на экраны, оказалось, что Стаховича оболгали — на самом деле он никого не выдавал, и почти все эпизоды с участием Моргунова просто выбросили из фильма. Я убежден: если бы Евгений Александрович сыграл все роли, которые ему предлагали, мы смогли бы по достоинству оценить его мощный потенциал, о котором сейчас знают только близкие актеру люди, — это был великий актер.

— Почему Моргунов поссорился со своим крестным отцом в кино Леонидом Гайдаем?

Леонид Гайдай, Георгий Вицин, Юрий Никулин и Евгений Моргунов на съемках «Операции «Ы», 1965 год

— Это случилось во время съемок «Кавказской пленницы». Самыми тяжелыми были сцены погони троицы за Ниной — актеры часами бегали в жару по крымским горам, но Гайдай был недоволен: ему казалось, что на экране все это выглядит не смешно. После очередного съемочного дня просматривали отснятый материал, Леонид Иович его раскритиковал, и Моргунов, понимая, что завтра сно­ва придется снимать злосчастные эпизоды, в сердцах бросил ре­жиссеру: «Ты уже совсем мышей не ловишь!». Гайдай ему этого не простил и больше в своих фильмах знаменитую троицу не снимал.

«Кавказская пленница», 1967 год

Вицин и Никулин быстро с этим фактом смирились, а Моргунов очень хотел вернуть Труса, Балбеса и Бывалого на экран, если не с Гайдаем, так с другим режиссером. Это, кстати, пытался сделать Эльдар Рязанов в картине «Дайте жалобную книгу!», но успеха гайдаевских лент ему повторить не удалось. Вместе с украинским поэтом Степаном Олейником (фильм «Пес Барбос и необычный кросс» был снят по его фельетону, напечатанному в журнале «Перец» — украинском аналоге «Крокодила») они написали сценарий с красноречивым названием «Наша хата с краю», где действие разворачивалось в Украине, но она, несмотря на очень смешной сюжет и замечательные монологи, так и не была экранизирована.

— Своей популярностью в корыстных целях Евгений Александрович не пользовался?

— Во времена тотального дефицита все известные люди этим грешили. Моргунов мог, например, зайти в

Балбес (Юрий Никулин), Трус (Георгий Вицин) и Бывалый (Евгений Моргунов), «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»

знаменитый рыбный магазин «Океан» и попросить несколько баночек икры и крабов — якобы для Георгия Вицина, у которого скоро день рождения. Кстати, Георгию Ивановичу тоже часто доставалось от Моргунова.

Как-то на съемках «Пса Барбоса» снимали сцену, в которой подорвавшиеся на собственном тротиле браконьеры — вымазанные сажей, в разорванной одежде — ковыляют домой. Во время обеденного перерыва никто их, разумеется, умывать и переодевать не стал, поэтому в таком вот виде Вицин сидел на завалинке и пел арию Ленского из оперы «Евгений Онегин» («Куда, куда вы удалились, моей весны златые дни?») — Георгий Иванович уверял, что вокал позволяет ему расслабиться и отдохнуть.

С клоуном Олегом Поповым, 1968 год

Местные жители с удивлением смотрели на поющего чумазого оборванца — популярного актера они в нем просто не узнали, поэтому спросили у проходящего мимо Моргунова: «Кто это?». И Евгений Александрович не моргнув глазом ответил: «Знаменитый певец Иван Козловский. У него сегодня дача сгорела, так он на этой почве с ума сошел. «Скорую» уже вызвали, сейчас приедут и в дурку заберут».

«ЧАСТО, ДОЕХАВ ДО «МОСФИЛЬМА», МОРГУНОВ ВМЕСТО ДЕНЕГ ПРОТЯГИВАЛ ВОДИТЕЛЮ РУКУ И ГОВОРИЛ: «СПАСИБО! ПРИХОДИТЕ К НАМ В КИНО»

— Существует легенда, согласно которой Моргунов, не зная нотной грамоты, прекрасно играл на фортепиано...

— Это не легенда, он действительно так делал. У Евгения Александровича был уникальный музыкальный слух,

«Моргунов очень хотел вернуть Труса, Балбеса и Бывалого на экран — если не с Гайдаем, так с другим режиссером»

он подбирал мелодию и без партитуры играл сложные классические произведения — Чайковского, Шостаковича, Рахманинова. Думаю, не реши Моргунов стать актером и получи он хотя бы среднее музыкальное образование, его ждала бы блестящая карьера на этом поприще.

С Анатолием Кашпировским и Иосифом Кобзоном. «Евгения Александровича отличала редкая образованность и начитанность»

Евгения Александровича вообще отличала редкая образованность и начитанность, впрочем, как и всю их троицу — комики на экране, в жизни это были очень интеллигентные люди. Георгий Вицин, например, обожал классическую литературу, читал таких трудных для восприятия со­временного человека авторов, как Овидий, Гомер, Гораций. А Моргунов любил мемуарную литературу, особое место среди которой занимали жизнеописания великих людей. Факты из их жизни он знал буквально наизусть.

Стоило задать Евгению Александровичу вопрос о каком-нибудь актере, писателе, поэте или политическом деятеле, как его уже невозможно было остановить: он рассказывал всю его биографию — где родился, крестился и женился, на каких фронтах воевал (если воевал, конечно), сколько раз был женат, что написал или сыграл. Если Моргунову предстояло отправиться на съемки или гастроли в другой город, он обязательно готовился к поездке — штудировал всю доступную ему литературу, а потом удивлял местных жителей своим знанием истории их местности. Мне, кстати, впоследствии рассказывал об этом офицер госбезопасности, который в Кемерово под видом таксиста вез Евгения Александровича из аэропорта в гостиницу. За время поездки Моргунов рассказал ему столько интересных фактов, включая подробности личной жизни руководства города, что этот человек был уверен: Моргунов — тайный агент КГБ.

— Поклонники, наверное, актеру прохода не давали?

Спартак Мишулин, Михаил Пуговкин и Евгений Моргунов в комедии Николая Засеева-Руденко «Выстрел в гробу», 1992 год

— Больше всего Евгений Александрович любил общаться с сотрудниками ГАИ, и о каждой такой встрече можно рассказывать очень долго. Гаишники сразу же узнавали популярного актера и просто менялись в лице, а он этим наслаждался. Как-то он выехал на встречную полосу, и его тут же тормознули. Бедный лейтенант то краснеет, то бледнеет, но замечание самому Моргунову сделать не решается. «Я что-то нарушил?» — спрашивает его Евгений Александрович. «Нет-нет, что вы!» — лепечет тот. «Конечно, нарушил, — рассмеялся актер, — ты не тушуйся, это я бдительность твою проверял!». Но, наверное, тяжелее всего приходилось таксистам.

Часто, доехав до «Мосфильма», Моргунов вместо денег протягивал водителю руку и говорил: «Спасибо! При­ходите к нам в кино». А войдя в трамвай, троллейбус, мог громким голосом объявить: «Я контролер, предъ­яви­те, пожалуйста, билеты». Народ пугался, а сам актер — под шумок — умудрялся проехать зайцем.

Моргунов шутил не по злобе, а по причине эксцентричности своего характера, и, не­смотря на все вышесказанное, Евгений Александрович был очень добрым человеком. Он любил помогать людям, причем как знакомым, так и не очень. Мог ночью вскочить и побежать, если кому-то это было нужно.

Когда я в свое время остался без работы, помог мне устроиться: узнав, что я могу работать конферансье, клоуном и фокусником, позвонил в Цирк на Цветном бульваре, с кем-то там переговорил (знакомых у него было много, и все считали за честь сделать ему какое-то одолжение), и меня взяли. Правда, не в основную, а в альтернативную программу, но для меня в то время и это очень много значило. Работал я и с самим Евгением Александровичем — вел выступления в кинотеатрах, после которых показывали какой-то фильм с участием Моргунова, чаще всего это был «Пес Барбос и необычный кросс».

— Можно сказать, что всесоюзная известность сделала Евгения Александровича зажиточным человеком?

— К сожалению, нет. Почти всю жизнь он прожил в коммунальной квартире на улице Матросская Тишина, где его соседом по подъезду был Валентин Гафт. Кстати, его

Евгений Моргунов, Георгий Вицин, Петр Глебов и Спартак Мишулин в картине Засеева-Руденко «Бравые парни», 1993 год

знаменитые партнеры Вицин и Никулин до 50 лет тоже не знали, что такое отдельная жилплощадь. Машина у Евгения Александровича была соответственная — он долго ездил на «Таврии» (можете себе представить, как он в нее втискивался?!), которую у него к тому же украли. Интересно, что рядом стояли автомобили совсем другого класса — «Волга» и «мерседес», кто поль­с­тился на развалюху Моргунова, непонятно.

Он тогда очень сильно переживал, но не из-за машины, а из-за сценария нового фильма, который имел не­ос­торожность в ней оставить. Да и без собст­венных колес Евгений Александрович надолго не остался — через не­сколько дней он встретился с какими-то состоятельными грузинами, которые в знак своей любви и признательности по­дарили ему «Жигули».

Вниманием со стороны кинематографических властей Моргунов тоже был обделен. Несколько раз его документы подавали на звание народного артиста Советского Союза, но всегда в последний момент его фамилию вычеркивали из списка. Киношное начальство его терпеть не могло: все, что думал, он говорил им прямо в лицо, а люди такого, как правило, не прощают.

— В последние годы жизни Евгений Александрович тяжело болел?

— Он страдал одним из самых коварных недугов — диабетом, при котором организм постепенно разрушается. Правда, Евгений Александрович как-то умудрялся не делать из своей болезни трагедии и жить так, будто ее вовсе не существует. При ней ведь показана жесткая диета, а Моргунов не отказывал себе в любимой еде и даже выпивке, да и про инсулин, который нужно постоянно колоть, время от времени забывал.

У Моргунова была так называемая диабетическая стопа, поэтому, когда во время концерта он выходил на сцену, на одной ноге у него был ботинок, а на второй — тапка. Если зрители в записках спрашивали, что это значит, отвечал, что покалечился на съемках — упал с лошади. Евгений Александрович не хотел, чтобы его жалели, поэтому о его страданиях знали только близкие люди. Но когда болезнь вошла в финальную стадию, она заявила о себе такими сильными болями в ногах, что Евгений Александрович, изменяя своим принципам, не мог утерпеть и жаловался мне. Если я ему сочувствовал, он отвечал: «Ког­да-нибудь все закачивается, иногда вмес­те с жизнью».

В свои последние годы Моргунов уже мало походил на упитанного крепыша Бывалого. Вообще, в течение своей жизни актер резко менялся трижды: в начале своей карьеры он был высоким, красивым, голубоглазым блондином, потом облысел и резко поправился (во время съемок в знаменитых гайдаевских кинофильмах весил 135 килограммов), а незадолго до смерти очень сильно похудел и постарел. Евгений Александрович лежал в самых лучших больницах — и в Склифе, и в Кремлевке, но ему нигде не смогли помочь...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter